А сражаться за что ещё?
Коль нет ни Принцесс, ни чудовища?
И мы не знаем, как жить по-другому,
Но давно уже не время для Дракона.
Она заговорила об отъезде за несколько дней до конца срока. Все говорила, что никому не расскажет о случившемся, что никто ничего не узнает, а Адриан старательно делал вид, что верит ей, хотя прекрасно понимал, что или родители, или полиция рано или поздно вытянут из девушки всю достоверную информацию. В эти дни Маринетт была особенно спокойна и мила - не без причины, конечно же, и никак не унималась, рассуждая о том, как замечательно они будут общаться там, на свободе. Все представляла, как они будут ходить пить чай в кафе, посещать театры и галереи; как он будет здороваться с ней, проходя мимо университета, а она посещать его модные показы. О Луке девушка старалась не думать - какое-то время назад Адриан проговорился о том, что Куффен отказался принимать участие в поисках, и брюнетка откровенно задумалась, так ли ей нужен этот брак на самом деле. Пожалуй, по большей части это решение действительно было лишь порывом, идеей, воплощенной на эмоциях. Теперь, после всего, что ей пришлось пережить, Маринетт решила перестать настолько безрассудно распоряжаться своей жизнью и стать более ответственной, собранной. Стать чуточку более взрослой, чем раньше. Наконец, предпоследний роковой день настал. Как обычно сварив утренний кофе, Адриан спустился в подвал и прямо с порога получил от брюнетки любопытное предложение: — Давай устроим праздник сегодня? Что-то вроде прощального вечера? — подойдя почти вплотную, она забрала поднос из рук молодого человека и суетливо поставила его на стол. — А как насчет гостей? — спросил он в шутку, хотя шутить, честно говоря, совсем не хотелось. Чем ближе становился неминуемый момент раскрытия правды, тем напряженнее блондин себя чувствовал. Ему очень не хотелось, чтобы их с Маринетт отношения снова вернулись на тот уровень, на котором они были в первый день ее «переезда». А то и хуже. — Только ты и я. Ну, потому что мы... — она осеклась на мгновение, желая подобрать подходящее слово, — благополучно пережили этот срок, верно? Только давай не будем устраивать ужин в подвале. Лучше у тебя наверху, в столовой. Адриан согласился - выбора у него все равно особо не было. Воодушевившись, девушка быстро составила список нужных покупок, который включал в себя ее любимую еду и бутылочку хорошего шампанского. Заказывая его, она несколько смутилась, так как напиток стоил недешево, но Агрест был только рад выложить ради нее очередную стопку хрустящих купюр. Тем более, что совсем недавно его компания выпустила очередную коллекцию одежды. Очень удачную, между прочим, и принесшую внушительный доход. — И что же, раз у нас намечается такое серьезное мероприятие, — протянул юноша в шутку, просматривая листок со списком в своих руках, — значит, и одежда должна быть соответствующей, так? — Жаль, что у меня нет подходящего платья, — Маринетт тихонько рассмеялась. Шкаф с ее вещами буквально трещал, переполненный, однако чего-то торжественного в нем действительно не было. — Я подберу тебе что-нибудь подходящее. Только скажи, какого цвета и фасона. Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Немного подумав, брюнетка описала нужное ей платье: до колен, не длиннее. С короткими рукавами или совсем без них, с небольшим вырезом на ноге. А чтобы показать подходящий цвет, она и вовсе принялась смешивать свои краски, стараясь добиться желаемого оттенка. Получился красивый, нежный тон, напоминающий некрепкий кофе с молоком. На нем и остановились. Пообещав вскоре вернуться, блондин двинулся к выходу, с удивлением отмечая, что Маринетт его дружелюбно провожает. И ведет себя как-то уж очень непривычно мягко, почти по-семейному ласково. То к руке прикоснется, то поправит складку на джемпере, то улыбнется как-то... По-особенному. Почти сразу парень уехал в город и обошел в нем кучу магазинов, с трудом, но все же сумев отыскать подходящий под описание наряд. И так странно, как одно тянет за собой другое. Возвращаясь в машину, Агрест вдруг обратил внимание на ювелирный магазинчик на углу. Подумав о том, что брюнетка была бы рада получить неожиданный подарок, он подошел ближе и увидел на витрине очаровательное ожерелье, уложенное на черный переливающийся бархат. Цена на него стояла неимоверная, но об этом парень совсем не думал. Коротко переговорив с консультанткой, он осведомился о ценности вставленных в украшение камней и прочих мелочах, после чего девушка, явно желая выкачать из него как можно больше денег, предложила посмотреть кольца. Адриан согласился. На выходе из магазина вместо одной подарочной коробочки в его руках лежало сразу две.***
В семь часов вечера парень приступил к сборам. Надел не слишком строгий, но аккуратный черный костюм, даже нацепил бабочку. Пшеничные волосы растрепал рукой, оставив их мирно лежать в привычном, чуть небрежном беспорядке, который обычно так нравится девушкам. Спускаясь вниз, он отметил, что на улице идет дождь, и увидел в этом некоторый символизм. Крепкое сердце затрепетало в груди непривычно-тревожно, взволнованно, как у мальчишки перед первым серьезным балом с главной красавицей школы. Маринетт вышла не сразу, заставила себя ждать где-то минут десять. Но когда она все же показалась, Агрест едва не слетел с катушек. Сперва ему вовсе почудилось, что перед ним стоит не та девушка, с которой он прожил целых полтора месяца, а кто-то другой. Но нет, это была Маринетт. Его удивительная, храбрая маленькая леди. От нее сладко пахло французскими духами, подкрашенные глаза стали еще больше и выразительнее. Идеально подошедшее платье подчеркнуло фигуру, а волосы она заколола так, как никогда раньше - в элегантную, высокую прическу в стиле ампир. Ее образ не казался девчачьим, не казался молодежным. Он подходил уверенной в себе, взрослой, состоятельной девушке. — Ну как я? — спросила она, прокрутившись. — Очень мило. — И это все? — не сумев сдержать удивления, брюнетка почти расстроилась, на что Агрест тихонько рассмеялся. — Не хочу, чтобы ты зазналась, увидев, как у меня отвисает челюсть. Она тоже улыбнулась. Притягательно так, словно флиртуя. — Так что, поднимемся наверх? Поддерживая игру, Адриан подставил своей пленнице локоть и под руку повел ее в гостиную. Глядя по сторонам, она делала вид, что приветствует гостей, машет им свободной ладошкой и смущается сыплющимся отовсюду комплиментам. Уже в столовой юноша наполнил бокалы шампанским, они выпили, и обстановка сама собой окончательно сгладилась. Все смешалось воедино - аромат ее духов, вкус еды и напитков, мелодия играющей пластинки и отстраненные разговоры о всякой ерунде. В какой-то момент парень настолько расслабился, что даже ненадолго забыл о том, как собирается поступить с Маринетт, и стал просто хорошо проводить вечер. Достав первый футляр из кармана своего пиджака, он попытался незаметно положить его рядом с приборами брюнетки, однако та все равно сразу заметила. — Это мне? — спросила она неуверенно, перехватывая тонкими пальчиками футляр из синей кожи. — Посмотри, — ответил он, небрежно поведя плечами. Нажав на кнопку замочка, девушка скользнула взглядом по ожерелью и замерла на несколько секунд, кажется, даже не дыша. Время застыло в воздухе и растаяло только в тот момент, когда Маринетт с ошарашенным видом произнесла одно единственное слово: — Настоящие? — Конечно. Камни мелкие, но высококачественные. Переведя взгляд с глаз блондина обратно на украшение, девушка тихо, с восторгом, выдохнула, но отрицательно покачала головой. — Слишком дорого. Я не могу его принять. Я надену его, но только сегодня. Сделаю вид, что оно мое. — Оно твое, Маринетт. Это подарок от меня. И я очень обижусь, если ты действительно от него откажешься, — встав сзади, юноша осторожно вытянул ожерелье из футляра. — Не против, если я застегну его на тебе сам? Она не возразила, и вскоре, драгоценность изумительно блеснула на тонкой шее множеством радужных переливов. Коснувшись камушков кончиками пальцев, брюнетка поджала губы, после чего тихонько пробормотала: — Изумительной красоты. Как жаль, что я ничего не могла подготовить в ответ... — развернувшись на стуле, так, чтобы оказаться боком к Адриану, она жестом подозвала его немного наклониться. Подавшись вперед, девушка осторожно коснулась теплой щеки губами. Коротко, ненавязчиво, —... в знак благодарности, — пояснила она, отводя взгляд. До этого привыкший к повышенному женскому вниманию и не воспринимающий его всерьез, в этот раз парень буквально вспыхнул, почувствовав, как по всему телу пробежался прошибающий электрический жар. После, они продолжили ужинать. Пили шампанское, слушали музыку, много шутили. Маринетт продолжала изображать, что то и дело беседует с приглашенными гостями, хотя ничего такого не было. Когда с едой было покончено, Адриан разлил по бокалам остатки шампанского - оно было легким и почти не пьянило, и девушка предложила переместиться поближе к камину, на диван. Сама собой завелась ненавязчивая, уютная беседа: о вкусах, о прошлом, о будущем. — Что ты собираешься делать, когда меня здесь не будет? Блондин, не зная, что сказать, только сковано пожал плечами. Он представить себе не мог, что маленькая леди может так просто исчезнуть из его жизни, оставив на своем месте только запах сладких духов и сквозную дыру в болезненном сердце, едва начавшем заживать. — Не знаю, не хочу об этом думать. — Но ты же будешь продолжать общаться со мной? Захочешь видеться? — не унималась она. Этими словами, против собственной воли, конечно, Маринетт причиняла Агресту боль. Если первое время он не сильно переживал по поводу своей лжи, то теперь она начинала терзать его, как терновые ветви нежную кожу. И никуда от них не деться, не убежать, не спрятаться. Каждый раз глядя на девушку, Адриан чувствовал себя беспощадным Драконом, трепетно охраняющим крохотную Принцессу - единственную ценность в его жизни, единственный ее смысл. И мысль о том, что его любовь и привязанность заставляет Принцессу страдать, вызывала внутри такое количество боли, что нельзя было передать. Иной раз Дракону очень хотелось забиться в дальний угол своей пещеры и выть, выть, пока не кончатся силы. Возможно, он был бы счастлив собственноручно усадить себя на цепь и отпустить несчастную пленницу, так, чтобы больше никогда не иметь возможности до нее добраться. Но все это было сказкой. В действительности же парень просто был болен. Болен своим одиночеством. Болен Ею. Адриан не знал, что двигало им в тот момент. Страсть, безумие или дикая, всепоглощающая любовь, пожирающая его самого изнутри. Встав с дивана, он опустился перед девушкой на колени, запустил руку в карман. Маленький футлярчик раскрылся с характерным хлопком, в ржавом свете пламени украшенное камнями кольцо сверкнуло крохотным солнышком. Звездой, украденной с неба, и преподнесенной в Маринетт в дар. Вжавшись лопатками в спинку дивана, та замерла, будучи не в силах сделать ни вдоха. Агрест же тихо выдохнул, опустил голову, будто приговоренный, которому вот-вот должны отсечь голову на гильотине. — Ты - все, что у меня есть, — произнес он шуршащим полушепотом. Язык отказывался слушаться, однако слова звучали парадоксально четко. — Выходи за меня замуж, Ма-ри-нетт.