Мне остаётся только слепо верить,
Что наш огонёк ещё не погас.
Хотя им всем понятно, без тени сомнений,
Что этот огонёк горит не для нас.
Синие глаза расширились от удивления, колодца зрачков сузились до крохотных точек. В ошеломлении приоткрыв рот, девушка скользнула взглядом по протянутому ей кольцу и вжалась лопатками в спинку дивана, так, как если бы тот мог поглотить ее. Спрятать, укрыть, помочь исчезнуть. Несколько секунд в комнате было тихо, только трещали поленья в камине и дыхание Адриана тихонько плыло по воздуху. Словно двигаясь кадрами в замедленной съемке, Маринетт бесшумно выдохнула и отрицательно покачала головой. — Люди женятся по любви. — Я люблю тебя. Неужели ты не видишь? Разве этого недостаточно? Я готов ради тебя на все, готов сделать что угодно, лишь бы ты поняла это. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, не собираюсь напирать на тебя. Просто будь рядом со мной и носи мою фамилию, и все, что ты пожелаешь, будет лежать у твоих ног, Маринетт, — зеленые глаза сверкнули в полумраке незнакомым, чужим свечением. Продолжая стоять на одном колене, блондин ни то умоляюще, ни то бесконечно влюбленно глядел на встревоженное лицо напротив. — Да, быть может, сейчас ты не готова сказать, что тоже любишь меня, но... Мы с тобой похожи. Ты видишь это, чувствуешь, но никак не можешь принять. Тебе нужно время. Оно нужно нам обоим. Я знаю, что несмотря на то, что я сделал, я не безразличен тебе. Бессмысленно это отрицать. Прошу, дай нам обоим шанс. — Ты безумен, — напряженно слетело с побледневших губ, — тебе нужно лечиться. Захлопнув коробочку с кольцом, парень как-то странно ухмыльнулся, словно слова брюнетки рассмешили его, и небрежно пожал плечами. — Пусть так. Но это благодаря тебе я стал таким. С тем же успехом на моем месте мог бы оказаться твой драгоценный Лука. — Не приплетай сюда Луку, — бросила она почти агрессивно, — он никогда не пошел бы на это. — Да, само собой. Герой никогда не опустится до уровня злодея. Только ты забываешь, моя маленькая леди, что у таких, как я, тоже есть сердце. Поднявшись на ноги, Адриан убрал футляр с кольцом в карман пиджака, выпрямился в спине и вскинул подбородок. Несколько скоротечных секунд они с Маринетт просто смотрели друг на друга, словно изучающе, после чего юноша многозначительно изрек: — Что же, твой отказ многое меняет. — Что ты имеешь в виду? — нахмурив темные брови, девушка подалась вперед, но с дивана не встала. Не понадобилось и минуты, как она обо всем догадалась, — Нет, так не пойдет! У нас был уговор, ты дал мне слово и теперь не можешь его нарушить! Ты должен отпустить меня. — Разве не могу? —вальяжно, как кот, парень прошел к камину и остановился, опираясь на его кирпичную выкладку локтем. — Адриан... — протянула она жалобно, так, как уже делала раньше. Однако на этот раз блондин твердо стоял на своем и не повелся ни на ее умоляющий тон, ни на взгляд. Тогда, поняв, что ничего из уговоров не выйдет, брюнетка от слов перешла к действиям. Встала, подошла поближе к огню, словно желая погреть руки, но вместо этого зацепила одну из торчащих головешек мыском туфли и опрокинула ее из очага прямо на ковер. Дорогая материя мгновенно начала тлеть, потянуло дымом, а Маринетт, оглушительно завизжав, бросилась к окну. Агрест даже сообразить не успел, как она оказалась около занавесок и, увидев, что ставни заперты, метнулась в сторону двери. С этого мгновения начался настоящий хаос. Пытаясь поймать беглянку, юноша ринулся следом, но не уследил и споткнулся о стул, опрокинутый девушкой в последний момент. Во время падения он сильно ударился об пол локтем, однако сумел быстро подняться и снова продолжить погоню. К тому моменту, когда он оказался в коридоре, девушка была уже у двери и старательно пыталась подобрать правильный ключ из связки тех, что она нашла в одном из ящиков комода. Удивительно, как быстро она действовала, но учитывая, что речь шла о борьбе за свободу - ничего сверхъестественного в этом не было. Увидев Адриана на пороге, Маринетт снова закричала, молясь, чтобы кто-нибудь снаружи услышал ее, однако на много миль вокруг не было ни единой живой души, которая могла бы ей помочь. Завязалась борьба. Схватив брюнетку за талию, парень поволок ее в сторону выхода, ведущего к спуску в подвал. Та начала вырываться, пыталась бить ногами, мотала головой и, наконец, в какой-то момент ей все же удалось вырваться. Схватив с декоративного столика вазочку, она наотмашь ударила юношу по голове. Тонкое стекло мгновенно лопнуло, разбиваясь о висок, однако оно оказалось слишком легким, чтобы нанести ощутимый урон. Крупный осколок стекла остался у Маринетт в руке и, действуя по инерции, она ударила снова. Защищая шею, блондин выставил ладонь вперед, и острый край вонзился в тонкую кожу. Алая вязкость хлынула вниз, потекла по пальцам. Осознав, что только что сделала, девушка застыла, выронив свое импровизированное оружие. Исходя из гостиной, в холл тоже потянуло дымом, и осознавая риски, Агрест решил поторопиться. Несмотря на боль в кисти, он схватил брюнетку за плечо и рывком притянул к себе, зажав рот окровавленными пальцами. Почувствовав привкус металла на губах, та поморщилась, но теперь сопротивлялась не так явно - она до сих пор была в шоке от собственного поступка. Что, если бы Адриан не подставил ладонь? Что, если бы удар пришелся на шею? Что, если бы она действительно убила его? И смогла бы она решиться на убийство ради собственной свободы? Утащив Маринетт в подвал — как Дракон утаскивает свои сокровища в подземелье — Агрест буквально закинул ее в спальню. Не сумев удержаться на ногах, девушка рухнула на пол, испуганно глядя на оставшегося на пороге парня. Тот не собирался кидаться на нее, не собирался причинять ей вред. Все это время он... Просто защищался от нее. Пытался остановить побег, да, но не причинил боли, не прибег к насилию. При желании, он мог бы просто ударить ее, запугать, даже отключить, но... Он этого не сделал. Тяжелая дверь захлопнулась непривычно шумно, лязгнули замки. Зажимая рану на руке, юноша бросился тушить тлеющий ковер - к счастью, головешка не разгорелась в полную силу, а оплавленный круг материи еще не добрался до деревянной мебели. Торопливо залив все водой, Адриан схватил со стола тряпичную салфетку и прижал ее к окровавленной руке. Больно не было - в крови стучал адреналин, перекрывая все остальное. Только на душе скреблись кошки, жалобно завывая в слепых попытках найти тепло и любовь для своих неправильных, черных душ. Рухнув на диван, парень покрепче стиснул ткань салфетки и запрокинул голову, делая глубокий вдох. Запах гари неприятно резанул по носу, от мучительной пульсации на коже постепенно разболелась голова. Хотелось кричать. Громко и прямо в небо, до тех пор, пока оно не упадет. Адриан не был зол на Маринетт за то, что она сделала. Он ни в чем ее не винил. В эти мгновения парень ненавидел только себя. За то, что его дефектное сердце испытывало слишком сильные чувства, настолько, что провоцировало разум на ужасные, действительно чудовищные поступки. Он знал, что должен был отпустить девушку, должен был дать ей уйти, подарив шанс на нормальную жизнь. Знал, но сделать этого не мог. Ему было страшно. Страшно снова остаться совсем одному среди толпы окружающих его людей. Да, возможно, Маринетт ненавидит его. Но в глубине души они настолько похожи друг на друга, что ее ненависть рано или поздно потеряет силу. Ведь как можно ненавидеть собственное отражение?***
К утру пламя в камине почти совсем погасло. Сидя в полудреме, Агрест лениво приоткрыл один глаз, наблюдая за танцем последнего огонька, неминуемо умирающего на прогоревших углях. Кровь на его ладони спеклась, прижатая к ней ткань пропиталась насквозь и прилипла к коже. Адреналин давно унялся, позволяя занять свое место боли. Монотонной, угнетающей, давящей. Боли внутри. Боли снаружи. Отразившись в зеленых глазах, огонек совершил последний пируэт и, будто попрощавшись, потух, испустив тонкий виток полупрозрачного дыма. Стараясь не опираться на руку, юноша лег на бок и уткнулся носом в подушечку, вдыхая тонкий запах духов, оставшийся на ней после контакта с Маринетт. Теперь она будто бы была с ним рядом. Любила его и ласково жалела, поставляя свое теплое плечо. Зажмурившись, Адриан постарался уснуть. Но даже во сне его преследовали фиалковые глаза, в которых дьявольской пляской скакал обжигающий, смертоносный огонек.