нелюбовь.

Она начала ему сниться. Каждую ночь. И каждую ночь он убивал её, убивая внутри себя. Но себя убить не получалось — пуль хватало только на неё. Она даже здесь брала все под свой контроль. Боль грозилась вылезти наружу в виде признаний жене. Та начала догадываться и не догадываться одновременно. Страдая где-то внутри себя, срывал злость на близких. Вечерами пил, сидя на террасе своего дома. Смотрел вдаль. Искал её ушедший след. Прислушивался к её ушедшим шагам. Вдыхал её развеянный ветром воздух. Не сдержался — выл, пил и ломался — через неделю после прощания направился на точку назначения. — Ир, мне надо отъехать, — накидывая куртку в коридоре, крикнул мужчина. Женщина вышла к нему, ища подвох: — В одиннадцать вечера? — Да, в одиннадцать вечера, в чем проблема? Брюнетка ухмыльнулась: — У меня, дорогой, проблем нет. — Отлично, — уверенно улыбнувшись, он быстро чмокнул её в щеку и скрылся за дверью их дома. — Слов нет… — прошептала в ответ на его уход.

***

Увидел её на лестнице, когда она закрывала дверь квартиры. — Ты куда собралась в такое время? — Господи… — обернулась, обравнив ключи. Сердце — салфетка, сжалось от прикосновения его рук. Молчание, на которое оба отвели две секунды. Один. Не сводя с неё глаз, он наклонился, подняв упавшую связку. Два. Одно движение, и она в его объятиях. Поцелуй, манящий обратно в закрытое помещение. Воздуха мало. Душно. Глаза в глаза. Губы в губы. Попытка параллельно открыть дверь провалилась, но мужчина попробовал снова. Дверной замок сдался. Втащил её в коридор квартиры, пытаясь захлопнуть перегородку между ними и целым миром. Альбина, держа в руках его лицо, безотрывно целовала знакомые губы. — Мне нужно тебе кое-что сказать… — прошептала еле слышно. Горячее «потом» обожгло её шею. Поцелуй. Губами перебирали губы, пальцами сцепляли пальцы. Сжимали косточки, делая больно друг другу. Она — шагами назад, он — шагами вперёд, не отрываясь, целились куда-то в спальню. Не доходили. Прижимались к стенам. Прислонялись к мебели. — Не уйдешь? — Сегодня нет. Стягивали друг с друга одежду, стягивая сердце. Ремнём привязанные, не могли отцепиться. Остановился возле комнаты. Перевёл дыхание. Шатенка, тяжело дыша, следила за его действиями. Поцелуй, но уже другой — медленный, нежный. Валера взял в руку её запястье, прислонив его к губам. Перебирал острые пальцы, целуя каждый. Перешёл на кисть, локоть, добрался до плеча. Она, забывая о воздухе, не переставала на него смотреть. Он у её шее, он у её груди. Целует грудную клетку, опускаясь на колени. Альбина, стянув с себя кофту, втянула живот. Его мокрые губы прошлись влажной дорожкой прямо до низа пресса, отчего девушка сделала несколько коротких вздохов. Пальцами пачкала стену, ожидая самого главного поцелуя. Сдержал обещание. Ушёл утром. Она открыла глаза, когда простынь уже успела остыть от чужого теплого тела. Нахмурилась, привстав. — Валер… Безответно. Бросила голову на подушку, зажмурившись. Горечь, обжигающая гортань, выставила свои условия. Тошнота. Жуткая тошнота до боли в горле. Холодок прошёлся внутри неё, заставив подняться с постели. * Сидя за рулем, пыталась проанализировать его действия. Смотрела на дорогу, по инерции набирая цифры его номера. — Алло… — холодный голос на том конце. — И как это понимать? Пришёл, ушёл… Ни привет, ни пока. Играть больше не с кем? Вздохнул: — Альбин, можешь не волноваться, больше не приду. — Что значит «больше не приду»? — Это конец. Вот что значит. Давно надо было это прекратить, ты как раз дала отличный повод… Девушка засмеялась: — Так ты повод искал, любимый… Смех растворился на её губах. Мужчина молчал. — Валер, ты чего хочешь? Хочешь, чтобы я покаялась? В ногах валялась? — Нет… — тяжело и быстро проговорил он, — Хочу, чтоб ты удалила мой номер. — А если что-то срочное… — В виде исключения, — пауза, — И не шантажируй меня, как шантажировала Сережу и прочих своих… Тех, с кем я тебя видел и с кем не видел… Не знаю, какой у тебя план, но меня в нём больше не будет, ясно? — У меня нет никакого плана… Я просто тебя люблю. — А я тебя нет. Положил трубку. Гудки слились со звуком проезжающих машин, сигналящих той, что резко сбавила скорость. Хотела сказать самое важное, не смогла. Позвонила ещё раз — уже недоступен. Звонок за звонком — телефон отключен. Просидела в машине несколько часов. Смотрела в одну точку, ненавидя себя и его. Мерзкое чувство въелось в сердце. Поехала в больницу для получения анализов. «Позвони мне, как прочитаешь это сообщение! Это важно.»