Глава 2
– Падалеки, что вы здесь делаете? Джаред поднял голову от конспектов, над ним стоял профессор Бивер. Джей улыбнулся: – Здравствуйте, профессор. Я не сдал еще экзамен по физике кристаллов, поэтому решил… – Все бросайте, решительно все! Звонили из… ну вы сами понимаете, откуда, – Бивер воровато оглянулся по полупустому читальному залу, – сказали, чтобы вы бросали все, кроме своих исследований. – Но, профессор, экзамен… – Потом, все потом, – Бивер закрыл книгу, из которой Джаред только что пытался черпать дополнительные знания по предмету. – Вы вообще понимаете, какой шанс получили? – Да, конечно, но… – Вот и никаких «но»! А еще они просили вас приехать в центр немедленно. Просили по возможности вас разыскать, а раз в общежитии вас нет – я звонил туда, и в лаборатории нет тоже, то я прямиком пошел в библиотеку. – Произошло что-то серьезное? – Я этого не знаю. Они написали только, что пояснят на месте. А вы разве не получали сообщения? – Нет, профессор, – Джей достал из кармана выключенный коммуникатор. – Вы выключаете коммуникатор? Днем? – Да, профессор, я же в библиотеке, а здесь просят выключать телефоны и коммуникаторы. Вон, даже объявление висит, – Джей указал рукой на стену. Профессор проследил взглядом за его рукой, кивнул: – Ясно… Гм, это, конечно, правильно, но… – Бивер вдруг хитро сощурил глаза. – Падалеки, вы слишком точно следуете инструкциям. Нет, технику безопасности соблюдать нужно, это не обсуждается, но не настолько же дотошно. Многие открытия делались, когда ученые отступали от правил. Чуть-чуть, понимаете? – Не совсем, – Джей реально не понимал, куда клонит Бивер. – Ладно, – профессор улыбнулся и похлопал Джея по плечу, – мы вернемся к этому разговору позже. А пока бросайте свои писульки и займитесь действительно важными делами.***
В НАСА Джареду еще раз напомнили о необходимости строго следовать инструкциям. Вот и как тут отступать от правил? Джаред всего на миллиметр – и он уже на ковре у координатора. Оказалось, Джаред разговаривал ночью с Калвертом, а болтать с охраной строжайше запрещено – это серьезное нарушение. В лаборатории ведется круглосуточная аудио– и видеозапись, его задушевные беседы с охранником прекрасно видны на записи, так что выкручиваться бесполезно. Джареда для наглядности повели в лабораторию. – Что здесь произошло?! Стекло со стороны объекта было повреждено, на полу еще виднелись рассыпанные осколки, их еще не успели прибрать. Комната Джей Ту была пуста. Координатор был строг: – Калверт ночью стрелял в объект… – Что?! – Джаред побледнел. – Джей Ту… убит? – Нет, он был усыплен и сейчас временно изолирован в другом месте. Охранник утверждает, что когда вы уехали домой спать, Джей Ту проник в его мозг и приказывал открыть дверь. Калверт выпустил в него всю обойму, многослойное стекло выдержало, только в одном месте немного раскрошился внешний слой, даже вода не дала течь, так что объект ваших исследований не пострадал, не переживайте... Ах, да, Джей Ту еще и пробовал разбить стекло изнутри, он взял гантель и бил ею в место повреждения, пока его не усыпили транквилизатором. Теперь ему, ко всему прочему, запретят и спортивное снаряжение тоже. Калверта также убрали, он не будет больше здесь работать… А если вы нарушите инструкции еще раз, то и вас уберут отсюда тоже. Вам понятны мои слова? – Вполне. – Джей чувствовал себя проштрафившимся школьником. – С другой стороны, – продолжал координатор, – мы не убираем вас сразу, потому что объект… как бы это сказать? Мы считаем, что он пошел на решительные действия, потому что испугался. А это означает, что мы, то есть вы, на правильном пути, и такая его реакция удесятерила важность именно ваших исследований, господин Падалеки. И это единственная причина, почему вас еще не вышибли отсюда. Это вам тоже понятно? – Понятно, – Джей снова послушно кивнул. – Поэтому бросайте все и вплотную приступайте к изучению объекта. Но сегодня вечером можете не приезжать – нам нужно заменить стекло в его помещении, а на это нужно время. Также наши техники поработают над вашим этим… над вашей сеткой из датчиков. Не волнуйтесь, электронная составляющая останется неизменной, они усовершенствуют только крепления. И еще: теперь, когда вы будете выходить из лаборатории, даже временно, вам необходимо будет сообщать о своих перемещениях на пульт охраны, чтобы вам прислали человека. Охранник в лаборатории не должен теперь оставаться один – ни при каких условиях, понятно? – Понятно. Я могу идти? – Идите. Тщательнее изучите инструкции и больше не нарушайте их. – Обещаю. А вот это мы еще посмотрим!***
– Доволен? Джаред вздрогнул: ему показалось, что голос прозвучал внутри его головы. Покосился опасливо сначала на Джей Ту за двойным слоем стекла, а потом на пульт. Вздохнул облегченно: все в порядке, он просто забыл выключить микрофон. Поврежденное стекло заменили, воду между слоями стекла тоже убрали и теперь Джаред видел испытуемого четче. Дженсен стоял к нему спиной, потом повернул голову, его губы двигались: – Теперь у меня отобрали гантели, и заниматься я больше не могу. Зато нацепили это, – Дженсен подергал шлем, – блядство… Датчики на голове Джей Ту крепились теперь на сетке титанового шлема, застегивающегося под подбородком винтами, и испытуемый не мог теперь снять этот шлем или повредить его. Разговаривать с охраной Джареду запрещено, а с объектом нет. В инструкции сказано, что говорить по мере необходимости можно, но если охрана или другие ученые заметят признаки воздействия, микрофон нужно немедленно выключить и четко выполнять предписания службы безопасности. Ему что-то предписано именно сейчас или есть признаки воздействия на мозг? Нет. Поэтому Джаред уверенно наклонился к микрофону: – Вам неудобно? Меня заверили, что шлем изготовлен индивидуально по вашим меркам, в нем можно спокойно спать и даже мыться, но если вам дискомфортно, я попрошу техников немного ослабить крепления… – Заботливые какие тут все, ты не находишь? – Джей Ту скривился. – Мне прямо полегчало… – Простите, насчет шлема я еще могу согласиться, но гантели… Никто не заставлял вас предпринимать попытки разбить защитное стекло… – Спасибо, что напомнил, – кривился Джей Ту, – я… меня даже на прогулки не выводят. Дай мне голову того, кто приказал не выпускать меня из этого аквариума, я и ее разобью тоже! – От меня тут мало что зависит, но я могу попробовать поднять этот вопрос на… – Мало что, – хмыкнул Джей Ту, – потому что ты такая же вонючая гнида, как и все до тебя. – А разве я не первый ученый, кто призван изучить работу вашего мозга во сне? – робко спросил Джаред. Дженсен вдруг обозлился: – Иди нахуй! А лучше засунь в жопу свой аппарат и пиздуй домой. Ни сегодня, ни завтра я спать не собираюсь, даже не надейся. Уяснил, ученый-в толчке-моченый?***
– Ну что? – Третьи сутки не спит. Черт упрямый! – координатор пожал плечами. – Но это третьи сутки, больше, я думаю, он не выдержит. – А если выдержит? – Дадим снотворное. – Снотворное может исказить результаты исследований. – Дело не в результатах. Мы не можем потерять этот объект, он слишком ценен. Вам ли не знать о последствиях длительного воздержания от сна, вы же как раз изучаете это! Ладно, будем надеяться, что сегодня ночью он вырубится сам.***
Дженсен ходил взад и вперед по своей камере. Под глазами у него появились серые круги, его шатало и заносило на поворотах. Дженсен не спал. – Вам нет нужды так изводить себя, – Джаред говорил это в микрофон с искренним сочувствием, опасен парень или нет, но его реально было уже жалко, – это бессмысленно. Вас все равно заставят, вы это понимаете? – Понимаю, – кивнул Джей Ту, – но это не помешает мне помотать нервы тебе и твоим хозяевам. Сколько выдержу. Может, даже дождусь, пока сядут батарейки на этой чертовой штуковине, – Дженсен подергал застежки шлема. Джаред покачал головой: – Их хватает на десять месяцев непрерывной работы… – Ебаные новые технологии, – процедил Дженсен сквозь зубы.***
– Да сдашь ты свои экзамены, бросай бумаги, не напрягайся ты так! Заебал шуршать, заучка… Джаред округлил глаза: – Вы уверены? Вы видите будущее? – Нет. Я могу внушить твоим преподавателям поставить тебе оценки автоматом. – Хорошая шутка, – скривился Джаред. Ему было не смешно. – Или не шутка? Вы реально на это способны? Джей Ту пожал плечами: – Думай что хочешь. Джаред отложил конспекты: – Хорошо, это все и правда фигня, все я сдам, куда я денусь, правда же? Давайте так: раз уж вы все равно пока не спите, расскажите мне о себе. – В смысле? – не понял Джей Ту. – Ну, вы хотите потянуть время, отвлечься, чтобы не спать, так? Вы ведь не намерены мне помогать, но я вас и не прошу об этом. Мы просто поболтаем – в режиме убивания времени, а это вам даже на руку, правда? Вот видите, я тоже кое-что могу, хоть и не забираюсь людям в мозг. Ведь об этом не трудно догадаться, как и про экзамены. – Мне похуй, что ты умный, – пожал плечами Дженсен. – Не хватало, чтобы ты с такой огромной башкой был еще и дебилом. Джаред старался не обращать внимание на колкости: – Так вы не против поговорить? – О чем? Все, что ты хотел бы знать, есть в моем личном деле. – Это не то. – Я вряд ли могу рассказать тебе что-то новое. – Тогда вам нет смысла что-то скрывать, верно? Просто поболтаем о том, о сем… Дженсен вздохнул раздраженно: – Я, Дженсен Росс Эклз, родился 1 марта 2078 года в… Джей перебил мягко: – Когда вы впервые поняли, что… ну…. вы не такой, как все? В смысле, ощутили, что у вас есть определенные способности? – Что я мутант? Я не помню точно, – Дженсен задумался. – Наверное, когда родители начали таскать меня по врачам. – По врачам? – Детским психиатрам. Когда я был маленьким, у меня не было ни малейших сомнений, что слышать мысли и видеть чужие сны могут все. – Поэтому вы так долго не разговаривали? В ваших бумагах пишут, что вы молчали почти до трехлетнего возраста и вам ставили диагноз «аутизм». – Хуй его знает, я не помню. Я помню, что уже позже, когда я говорил родителям о том, что видел, а они мне не верили, списывая все на детские фантазии, было очень обидно. – Я представляю… Дженсен перебил резко: – Нет, ты не представляешь! Мне было пять или шесть, когда я начал рассказывать жителям нашей улицы, что наш сосед плохо обращается со своей падчерицей, и что если его не остановить, произойдет несчастье. Я тогда еще не понимал, что происходит, и не знал, что такое растление. Мистер Армстронг выглядел таким положительным, мне не верили, даже наказывали, чтобы я не врал и не болтал ерунду... Саманте было тринадцать, когда она повесилась. Она была на четвертом месяце беременности… – И вам не поверили даже после этого? – Нет. Соседи стали говорить, что маленький Эклз накаркал несчастье, от нас начали шарахаться, и мы вынуждены были переехать в другой район. Ты не можешь представить, Джей, как это жить, когда собственные родители тебя боятся, – Дженсен прикрыл глаза ладонью и пошатнулся. Джаред привстал: – Вам плохо? Вы же понимаете, что это бессмысленно. – Завтра мне дадут снотворное, так? – Вы догадались? Или все же прочитали их мысли? – Да хватит уже! Нужно быть совсем уж дебилом, чтобы не догадаться и так, что ждет меня завтра. Это и правда бессмысленно. Все бессмысленно... К тому же, ты думаешь, мне первый раз дают колеса ради экспериментов? Логично, что дадут снова, – Дженсен опять пошатнулся, его голос из динамика стал более хриплым. – Ты спрашивал, зачем здесь вода между стеклами. – И зачем? – До меня здесь держали пирокинетика. – Пирокинетика? – Да. Другого мутанта, он умел поджигать предметы взглядом на расстоянии, и так же любил упрямиться, как и я. Слой воды между стеклами ослаблял эту его способность. – И куда он делся? Его перевели в другую лабораторию? – Перевели?! – Дженсен взглянул на Джея как на недоразвитого. – Ты искренне в это веришь? Я скажу тебе, куда он делся: они сделали зеркальную комнату и поместили его туда. Пирокинетика – в зеркальную комнату, понимаешь? Ради эксперимента, просто посмотреть, что будет дальше… Мы не люди здесь, Джей, мы объекты, даже над кроликами и обезьянами издеваются меньше, чем над людьми, – Дженсен выставил руку локтем вперед так, чтобы Джей ее хорошо видел сквозь стекла. На его предплечье явно виднелись белые полоски старых, хорошо заживших, шрамов. – Что это? – ужаснулся Джей. – Тебя пытали? И… и что на самом деле случилось с пирокинетиком? – Я не знаю точно, но я больше не слышу его мыслей… Джаред, ты вообще до конца осознаешь, куда ты попал? Они все равно заставят меня сдаться, так ли иначе, и я это понимаю, мое сопротивление бессмысленно, ты совершенно прав. Вот только как ты сам будешь с этим жить дальше? Когда я стану не нужен, они избавятся от меня, а если будешь болтать лишнее, то и от тебя тоже, так что лучше заткнись… – Как это «избавятся»? Они не посмеют! Дженсен вздохнул устало: – О чем это я? Наивный и тупой лось… Спокойной ночи тебе, студент! И пошел ты нахуй со своим ебаным сомнофоном. Все вы идите нахуй! Дженсен лег и закрыл глаза. До самого утра Джей не услышал от него больше ни звука.***
– Он говорил правду? Про пытки и пирокинетика. Координатор нахмурился: – Что вы имеете в виду, господин Падалеки? Вы в научном комплексе, а не в Освенциме, он вас пугает. Старайтесь меньше говорить с ним об отвлеченных вещах. Вам не запрещено общаться с ним, но только по делу, можно спрашивать о том, что касается исследований, да и то не факт, что он будет говорить правду. Видите ли, Джей Ту хоть и обладает определенными способностями, но и болезненной фантазии не лишен, учитывайте это. И еще, Джей Ту не стесняется пользоваться своей внешней привлекательностью, чтобы склонить человека в свою сторону. Соблазнить, наконец, так что будьте бдительны и не давайте ввести себя в заблуждение или разжалобить. Да, этот Эклз красивый парень. Если бы Джаред был таким, он бы тоже пользовался своей внешностью, чтобы… чтобы сделать что? Соблазнить? И часто ему удается соблазнять, интересно? Тут у Джея внутри шевельнулось что-то странное, похожее на… похожее на ревность. Ревность? Этого еще не хватало! С чего бы ему ревновать? Координатор будто почувствовал изменение настроения Джареда. Или увидел это изменение в его нахмуренных бровях. Сам наклонился к записям: – Есть какие-нибудь результаты? – Нет, – Джей был рад сменить тему разговора. – За всю ночь – ни одного вразумительного сигнала, только какие-то нечитаемые помехи. – Может, ваш прибор неисправен? – Прибор работает, – Джей уже проверил показания и кивнул уверенно, – совершенно точно, мой сомнофон в порядке. – Тогда как вы это можете объяснить? Не может же он контролировать свой мозг во сне. Или это возможно? – Не должен. По крайней мере, мне факты настолько тотального самоконтроля не известны. Хотя… мы же не знаем, что происходит в голове при такой мутации. Мы не знаем, как может работать именно такой мозг. Мы же только в самом начале исследований, так? До этого я делал записи снов только нормальных, обычных людей, мутантов – никогда. – Согласен, с мутантами все может быть иначе. Что вы намерены предпринять? – Я попробую взять более широкий диапазон частот. – Хорошо. О любых результатах, слышите, о любых, докладываете мне лично и сразу же, без промедлений. – Так точно! – почему-то ответил Джаред во-военному. Само вырвалось.***
– Что он делает? – Джаред пришел в тот день немного раньше и с удивлением наблюдал через стекла, как Джей Ту орудует губкой. – Уборку, – равнодушно пожал плечами координатор. – Мы стараемся заходить к нему как можно реже, клининга это тоже касается. От греха подальше, так сказать. Вы же внимательно изучали его личное дело? – Разумеется, – Джаред кивнул, не отрывая взгляда от Джей Ту. Тот как раз отставил в сторону швабру, взял другую губку, поменьше, и начал протирать стекло. – Тогда и про взятие в заложники медсестры тоже читали. Поэтому если он хочет жить в чистоте, ему два раза в неделю в куб выдаются моющие средства и разрешается поменять постельное белье и отдать в стирку одежду. – А клининг-роботы? – Они ему не положены. Гантеля, помните? Джей кивнул. Клининг-робота тоже вполне себе можно применить как оружие – ударить им кого-нибудь или запустить им в стекло. С губкой или чистящей пудрой так не получится. А еще с клининг-роботом уборка не получилась бы такой возбуждающей, робот бы ездил себе тихонечко по полу или по стене, впитывая грязь, а не… не протирал стекло, играя мышцами. Вот чего у этого парня не отнять, так это привлекательности. Красив, зараза! И не только лицо, лицо Джаред уже рассмотрел – и на фото, и так, через стекло. Джей Ту как раз мыл верх бронированного стекла, поднимал правую руку высоко и туда же, к потолку, задирал свой точеный подбородок. Бицуха и трицепс напрягались поочередно, а еще и грудная мышца с маленьким соском… Черт же! Джаред опустил взгляд, сделал вид, что в очередной раз перелистывает его личное дело, которое уже знал почти наизусть. Через пару минут его отвлек голос координатора: – Закончил? Складывай все в корзину. – Знаю, – огрызнулся Джей Ту из-за стекла и… И начал раздеваться. Одежду, которую он без малейшего стеснения стянул с себя, он сложил туда же, в выдвижной ящик в стене, прямо поверх грязных губок и тряпок. – Что он де… – только начал Джей, забыв, что микрофоны включены. – Ты ведь тоже потеешь, делая уборку, лось? – ухмыльнулся Джей Ту, поворачивая лицо к Джареду. – Или не потеешь? Может, ты еще и пукаешь радугами, а срешь нугой в шоколаде? – Джей Ту повернулся к координатору: – Мне после уборки положен дополнительный душ, так? Обидно даже. Конечно, он потеет, это же естественно после интенсивной физической работы, хотел ответить Джаред, но так и застыл с открытым ртом и ничего не ответил. Джей Ту смотрел на него, а красный как рак Джаред на Джей Ту – тот стоял за стеклом прямо перед ним. Абсолютно голый.***
Джей Ту мылся под душем не спеша, с явным наслаждением. И совершенно не стеснялся наготы! Понятно, что он уже много лет живет в таком режиме, все время на виду, ни в душе он уединиться не может, ни даже в туалете, но все же. Джаред подумал, что в ситуации Дженсена он хотя бы отвернулся попой к зрителям, а не светил голым шлангом. Джей Ту иногда отворачивался, но, как казалось Джареду, только чтобы поиграть ягодичными мышцами. Довольно аппетитными, кстати – задница у объекта такая же подкачанная, как и все остальное. Вот, Джей Ту снова слегка наклонился, выставляя пятую точку на всеобщее обозрение, даже немного согнул колени, и потер мочалкой анус… Да что ж такое-то! Джаред отвернулся, покосился на микрофон, убеждаясь, что он выключен, нервно передернул плечами: – Он… какой Джей Ту ориентации? Координатор презрительно покосился на стекло перед собой: – Трудно сказать, этот объект мастер запутывать компьютер настолько, чтобы результаты нескольких тестов получились совершенно противоположными. Живой психолог с ним тоже, вроде бы, пытался работать. – И что сказал психолог? – Ничего определенного. Но, судя по тому, что Джей Ту пытался его соблазнить, он как минимум бисексуален, так что… – координатор перевел взгляд на Джареда, – так что будьте осторожны и ни на минуту не забывайте, кто перед вами. Джареду показалось, что координатор говорит с ним с не очень хорошо завуалированным презрением.***
Джей Ту закончил, мочалку и полотенце от тоже бросил в корзину и та заехала в стену, отверстие за ней закрылось металлической пластиной. Вода перестала течь с потолка, из стены началась подача теплого воздуха. Джей Ту медленно крутился, поворачивая к фену то один бок, то другой. Иногда поднимал руки, ворошил пальцами волосы между ячейками шлема, чтобы разбить мокрые прядки и чтобы они быстрее высохли. Или чтобы показать, какие у него широкие плечи и что на торсе выделяются четкие треугольники межреберных мышц – Джареду, чтобы заиметь такие же, нужно сутками не вылезать из спортзала. Впрочем, Джаред все же большую часть времени тратит на учебу и науку, а Джей Ту что еще здесь делать? В тюрьмах тоже многие качаются, а тут даже похлеще, чем тюрьма, в тюрьме хоть на прогулку выводят. А, да, кстати! – Простите, а каким образом можно поднять вопрос, чтобы объект выводили на прогулку? – Это запрещено, – ответил координатор сухо и посмотрел на часы. – Моя смена закончилась. А вы, молодой человек, лучше займитесь исследованиями. Возможно, он всего лишь шарлатан и талантливый манипулятор, а вы поможете нам с этим разобраться. Вот тогда он снова начнет ходить на свои прогулки – в психушке строгого режима, – координатор криво осклабился. М-да, тут ответов на вопросы Джаред точно не получит. И на хамство нарываться больше не станет. Блядь, двадцать второй век на дворе, а гомофобы все еще не перевелись! А ксенофобия вообще только набирает обороты. Все, кто отклоняется от общепризнанной нормы, на всякий случай сразу признаются опасными и изолируются, а уж потом с ними разбираются специалисты. В конце концов, за этим парнем тоже не числится никаких серьезных преступлений. По крайней мере, четко доказанных. Вот реально, чем конкретно Джей Ту опасен? Еще ребенком пророчил страшные события, которые сбывались? В это Джаред не верил, это бесовщина какая-то, сплошные антинаучные суеверия и скудоумие. Провоцировал в психушке массовые истерические припадки среди больных? Херня, это могло быть не связано с Джей Ту. Нападал на медбратьев в заведении, в котором его поместили за решетку? Джаред тоже нападал бы, если бы его признали психом только потому, что он не такой как все, и никуда не выпускали. Да и препараты ему давали такие, что обычный человек бы ехал крышей только из-за них и тоже вытворял бы какую-нибудь хуету. Что еще? Залез в голову к бедняге Калверту? Не доказано, может, у Александра буйное воображение и он сам все придумал. Брал в заложники медсестру? Всего лишь очередной способ попробовать вырваться из клетки. Соблазнял психолога? Каким способом, интересно, он это делал из-за двух слоев пуленепробиваемого стекла? Соблазнял тем, что красив, как бог? Так это вообще попахивает дремучим средневековьем! Ну понятно же, что не окружающие виноваты, что не умеют держать хуи в штанах, это же Джей Ту виноват, что таким красавцем родился – на костер его! Бред собачий. Какие же люди все-таки еще тупорылые создания! Космос покорили, другие планеты заселяют, а психология и психиатрия еще на уровне каменного века. Ну что ж, возможно, этот хам-координатор прав – надо попытаться докопаться до истины и помочь этому… гм, этому бедолаге с шикарной задницей хотя бы вернуться в то заведение, откуда его вытащили, чтобы ему позволяли заниматься спортом, видеться с родными и иногда выводили на свежий воздух. Действительно, блядство… Джаред нахмурился, на координатора не смотрел: – Ваша смена, вы сказали, закончилась? Тогда почему вы еще здесь? У меня много работы, а я уже выбиваюсь из графика. До свидания, всего хорошего. Координатор помолчал. Забрал какие-то бумаги, поправил бейдж. И вышел вон.***
Когда они остались вдвоем, не считая охранника между стеклами, конечно, Джей Ту повернулся к Джареду и его губы зашевелились. Джаред включил микрофон: – Что вы сказали? – Неплохо ты его, – повторил Джей Ту голосом из динамика. – Хамов надо иногда осаживать, чтобы знали свое место. Правда, это все равно бесполезно, ведь так? – Вы… – Джей подбирал слова, – ты прочитал наши мысли или… – Или догадался? – договорил Джей Ту за него и вздохнул. – А сам как думаешь? Джаред покачал головой: – Я не знаю, насколько долго вы контактируете, но если человек гомофоб, то это в конце концов становится заметно даже без чтения мыслей. – Или ксенофоб, – продолжал Джей Ту. – Всех, кто отличается от общепризнанной нормы, надо на всякий случай бояться, признать опасным и изолировать, а уже потом разбираться с ними, так? Джаред молчал. Джей Ту почти дословно повторил… его собственную мысль. Или просто случайно попал на ту же волну рассуждений, на которой буквально пару минут назад был сам Джей? Впрочем, Джаред не думал ни о чем таком особенном, чтобы ну прям невозможно было догадаться о примерном ходе его мыслей. Или… – Ну что, начнем игру? – Что? – очнулся Джей и посмотрел на Джей Ту непонимающе. Тот вдруг весело кивнул на сомнофон: – Прибор работает? Ну, запись ведется, все хорошо? – Все хорошо, – Джаред покосился на датчики. – Тогда спокойной ночи, лось, – бросил Джей Ту уже на ходу, как-то странно улыбаясь. – Спокойной… – растерялся Джаред, наблюдая, как объект укладывается спать. Добровольно, без сопротивления и без привычной игры на публику. Без всяких fuck-ов и матерщины, без лишних разглагольствований и обидных обзывалок. Что происходит вообще?