Мне положена желчь, так подай же и мёд

Птичья кость, змеиный язык ― вот что стоит знать о Ви. Из-за первого она налегает на ногу Вергилии всем телом ― один неосторожный захват между ног и Вергилия сломает ей шею. Вернее, самой себе ведь удвоить свою человечность оказалось во всех смыслах более живучей идеей, чем она думала. Из-за второго, из-за языка, Вергилия и правда готова податься Ви навстречу: неужели можно творить такое обычным людским языком? Наверняка это какое-нибудь мелкое заклинание из недр её памяти, пока она девчонкой узнавала для мира смертных или что-то такое. По крайней мере, ей гораздо легче так думать. Ви постоянно меняет темп и над головой завистливо цыкает Данте. Вергилия на всякий случай шлёпает его хвостом ― ему неплохо бы заткнуться и не вздумать шутить про «восьмёрочку» которую она так любит в исполнении Ви. По её ощущению это точно некая эксклюзивная соната ― со стуком крови в ушах, с пальцами перебирающими одной ей видимые струны на её теле, с её поздним осознанием, что она выдыхает громче обычного. И ошарашенным лицом Данте над ней ― от второго шлепка Вергилии он отнимает руку от её покрытого засосами бедра и почти встаёт на четвереньки. Как ни крути, а её хвост ― лучшая плётка, но сейчас она это делает даже не из радости видеть его зад покрытый красными, похожими на следы шин, следами. Просто Ви любит неожиданности. Сменить направление например. Или как сейчас ― задеть зигзагом обе пары губ. Наверное, она сейчас ухмыля… Вергилия замирает на миг ― словно оглушённая, с немым «А!» в горле, с удивительно живым и словно не осознающим всей силы видимых на нём эмоций лицом, замершими на полпути к лицу Данте руками. А потом жадно вгрызается брату в рот ― не щадя ни губ, ни щёк, стукаясь зубами и жаждая ещё и ещё его крови. Кажется, Данте ей отвечает ― пытается слизнуть кровь чудом уцелевшим языком: с подбородка, шеи, затёкшую алыми струйками за уши. Как раз когда Данте зализывает на ней все засосы, Ви снова повторяет эту «змейку» у неё между ног. И Вергилия вгрызается по полной ― пропарывая кожу, впиваясь, кажется, хрустят под зубами хрящики, а на грудь ложатся две разные ладони и одна из них не прочь размазать брызнувшую кровь. Сейчас Вергилия задумывается стоит ли и Ви так делать ― жажда и удовольствие вливаются в неё единым потоком, преумножая каждое ощущение, давая силы. А потому Вергилия делает самое бережное для Ви и самое забавное для Данте ― вцепляется ему в волосы, только бы не дотронуться до волос Ви. Данте хрипит, но продолжает тянуться к ней: он соскучился, он давно не испытавал столько возбуждения боли в один миг, это почти в новинку, Вергилия знает, а Ви разбирает любопытство. И оторвавшись от него, отдышавшись, Вергилия видит его ещё более искажённую улыбку: с распоротыми щеками она ещё шире, а Данте как обычно не скрывает, что же такого есть в её укусах. И глядя на него Вергилия отстраненно отмечает: конечно же, он порой завидует тому, что может Ви. Но именно сейчас ему совершенно наплевать. Ведь Вергилия напилась им в полную силу.