Мне положена желчь, так подай же и мёд

Dark Moor ― The Chariot

― Мы не пошли на концерт, ― с нажимом произносит Вергилия. Этот нажим умеет различать Данте, а Ви… Ви умеет притворяться, что не слышала его вовсе ― только щурится на миг и затем снова говорит: ― Зато здесь лучше слышно. Что именно здесь слышно кроме любимого куплета Ви о падении в колеснице, Вергилии неясно. ― Лучше? Серьёзно? Но «падать как звезда» откликается в Вергилии ― ей знакомо терять (почти) всё. Разве что под землю она так и не провалилась ― хотя её неудачи порой сравнимы и не с таким. Взять хотя бы наёмничью. — Пхах… Да. Рассеченный ветром звук, в голове лишь сердца стук… Вергилии остаётся лишь промолчать. В этом молчании недостаточно неодобрения, но именно с Ви она, увы, не столь строга. Даже с этой бархатистой усмешкой в голосе видно, как Ви нравится говорить даже пропавший билет. Вергилия тоже знает: этот задумчивый взгляд с небоскрёба на слишком кишащую людьми арену ― это тихая удовлетворённость. Даже если они опоздали. Последнее, в отличие от места, Вергилию категорически не устраивает, даже если здесь дико прохладно, а Ви одной рукой держит её за талию ― как раз удобно продев её под расстёгнутое пальто. Как бы Ви ни пыталась тонко ехидничать, что её-то как раз согревать и не стоит, Вергилия по-прежнему предпочитает думать, что греться об неё вот так, на вид презирая тёплые вещи, приятно. ― Нельзя контролировать то, что падёт безвозвратно вниз, ― наконец-таки разобрав слова, произносит Вергилия. Подальше от прожекторов и поближе к звёздам это звучит почти пророчески. Будь Вергилия более настроена на откровения ― так бы и сказала. Но перед глазами встаёт счёт за билеты, время, которое они, взяв второй мопед напрокат, потратили на очень долгий поиск парковки, охрану, которой не понравилась трость Ви, невзирая на показанный вывихнутый сустав, отдавленные ноги в толпе… ― Порой чего-то, ― проходится кончиком носа Ви прямо за ухом Вергилии, ― Безвозвратного бывает не столь много. В случае Данте оправданий бы просто не существовало ― только презумпция виновности и никаких поблажек. В случае Ви годится лишь шепнуть на ухо: «Верну на следующей неделе». Ну и конечно же, извинений. ― Тебе лучше… Ви выдыхает на ухо: ― Извини. Нашим билетам не стоило пропадать, даже если отсюда всё выглядит отчаянно-красивым. «Плачущая душа»? «Плач из самой души»? Разобрать припев всё также не получается. Но снова похоже на прошлое. Не только её, но и Ви. Пускай она и никому больше этого не расскажет. Вергилии знакома такая закрытость. Колесница на двоих, считай. И править ей им обеим, как и своими жизнями. Порыв ветра треплет волосы Вергилии и просто дразнящее движение оборачивается кольцом из жилистых рук ― Ви первая порывается её защитить, словно они обе сейчас сорвутся в пропасть: без двух колёс, вожжжей и белоснежных лошадей. Внизу колется огнями небоскрёба и города такая близкая под прозрачным краем купола высота. Одна для них обеих. Когда-то Вергилия чувствовала себя такой же пустой и не владеющей своей жизнью ― с Ви их это давно роднит. Ви всегда чует опасности вокруг неё — старых противниц, бывшие цели, неудачные заказы, словно всегда так и делала, а не пыталась выжить, оставив мечту стать крупье. ― Хорошо. Я жду твой долг. Даже сейчас, вытащив её на крышу мимо ненавистного столпотворения, считая ресницами самые резкие линии созвездий, говоря о том, что в Таро эта бы колесница довела бы до конца все их цели, Вергилия лишний раз убеждается в этом. Просто у Ви свои способы защищать Вергилию от самой себя. Ведь когда-то давно эта крыша показалась ей самым лучшим выходом вникуда.