Мне положена желчь, так подай же и мёд

― Это Санта, Санта! ― послышалось из-за двери. Вергилия нахмурилась. Десять лет! Её сыну, свалившемуся на голову две зимы назад, уже десять! Может, это попытки завоевать доверие в школе? Сделать так, чтобы в свободное время у него было больше ненужных вещей? Или это Данте его так научил? ― Да, Неро, я к вам! Ты молодец, что украсил дом, готовь маме её ужин! Ужин? Серьёзно? И каким соусом он собрался полить самого питательного жителя Ада? Или ей придётся грызть совсем не похожие на вкус из детства конфеты? А может, даже Данте думает, что она ко всему привыкла после Фортуны? ― А мнее такое раньше не говорилли! Я сам захотел её порадовать! Санта, вот, смотри! Что? Ей придётся это пробовать? Фу. ― Хорошо, а может, ты отдашь это не только маме? Может, у тебя далеко есть кто-нибудь ещё? Бабушки? Дедушки? Выскакивать и ругать этого «Незваного гостя» выглядело бы слишком жалким зрелищем. А вот от разговора с сыном явно не дееться. Долгого. Поучительного. По правде говоря, лучше бы он хоть иногда вспоминал её отца ― так бы Неро удалось узнать о нём гораздо больше правды. Нет, эти попытки тащить её на праздник, снова угадывать подарки и терпеть всех смертных, которых он притащит без разрешения в агенство, стоило прекращать. Как, впрочем, и объяснить свои выход... ― Ну, Неро, теперь все. Весь день с тобой ― это удел только очень хороших детишек, а мне нужно поздравить ещё несколько таких. Сейчас я выключу свет, а утром тебе привезут все подарки, которые ты выбрал. Не скучай, я иду к камину! За все реплики Вергилия порывалась сдать несколько выпадов Ямато, но сдерживалась лишь потому , что шум испортил бы всё: и попытки тихо и с гораздо более недовольным видом показать Неро, что в празднике она не участвует, и уберечь себя от разрухи, в которую превратится дом после выяснения отношений с «Сантой», и удобное молчание, в котором она совершенно точно могла незаметно ускользнуть из дома и успокоиться после драки с заскучавшим Данте. Но сейчас дверь была закрыта, молчание прерывалось лишь треском камина и сжигаемой в нём красной «шубки». А вот штаны остались, правда в обтяжку, а не те самые, из того карнавального магазина. Сапоги же... Нет, Неро явно притворялся. В итоге дело оставалось явно за бородой. И коробкой с подарками, в содержимом которой Вергилия не сомневалась: под коллым замоочком от любопытного Неро явно лежали все те «сюрпризы» которыми она пользовалась гораздо чаще, чем раз в год. Портупея была явно сделанной на заказ ― иную бы она и не одобрила. «Санта» правда подготовился. ― И это серьёзно? Целый день? Борода полетела в камин тут же вспыхнула. Колпак был дурацким, но смотрелся хорошо, особенно в сочетании с узорами из алой кожи на широком ошейнике. ― Думаю, он сейчас заснул, так что... Да. Неро понравилось, он мне ещё много чего рассказал. Если ты, конечно, захочешь, ― проклятая ухмылка, он явно напрашивается на прозвище «плохого Санты»! ― всё выпытать. И правда хороший ошейник. Оставалось лишь пристегнуть карабин. Судя по звукам, Неро ворочался у самого дивана — наивно пытался что-то подслушать, но уснул от усталости. ― И зачем такие сложности? Вергилия смерила его взглядом и лишь потом забрала коробку с подарками. Оленьки головы на плётке вместо обычных «когтей»? Смазка в снежинках? Серьезно? И за эти рисунки на вещах смертные платят больше? Проследив за её скептичным взглядом, Данте ухмыльнулся: ― Днём развлекаю ребенка, а вечером ― его маму.