Битва студий

Глава IX. Экстремальные перевозки Гангпланка

— Новый день, а значит, продумаем план действий! — начал сходу Зед. Все были выспавшимися, умиротворенными и даже веселыми. Экшен Джакса всё еще вызывал ужас, но не такой сильный, как днем ранее. Теперь казалось, что данный экшен — пустяк, несравнимый с чем-то по истине массовым и грандиозным. Все собрались в гостиной у Зеда, пристроившись на гостевом диване, чтобы обсудить предстоящий Экшен. — Полагаю, что нам стоит прибегнуть к помощи одной организации, — произнес Джин слегка неуверенно, — Сейчас речь пойдет об одной легальной организации, занимающейся нелегальными вещами — «Третьи лица». — Это те, что продают «злодейские» суперкомпьютеры? — усмехнулся Шен, не надеясь получить ответа. — Это меньшее из того, чем они занимаются, — всё-таки ответил Джин, продолжая, — Они занимаются подобными экшенами, как этот. Я успел связаться с ними, чтобы обрисовать ситуацию. Похоже, что они согласны предоставить нам оружие против Джейса. Их полного руководящего состава я не знаю, потому как общался анонимно, но… — Есть ли смысл им доверять? — просто спросил Зед. — Думаю, что да, — заверил его Джин. — Я заказывал у них профессиональное запугивание. — Поясни? — презрительно сощурился Зед. — А, один Ионийский повар отказался продавать мне рулетики с корицей… — прикрыв глаза, чтобы не ловить недоверчивые взгляды, произнес Джин. — И ты запугал его?! Они?! Просто за отказ от продажи! И это я еще жестокий, — развел руками Зед, вспоминая вчерашние слова Джина. — Да. Пришли, именуемые тобой, «они» и разорили пару лавок этого, с позволения сказать, пекаря. Угрожали ему и его семье. А угрозы классические: расправа, сгущение тьмы, взывание к древним духам и призракам его покойных родственничков. И что же? Без толку… — удрученно вздохнул Джин, не смирившись со своим поражением тогда. Шен и Зед не могли вымолвить слова, хоть и понимали, что виртуоз вытворял вещи и похуже. — На что не пойдешь ради справедливости, — представил неожиданный концепт для развязки Джин. — Я сделал биологический анализ изделия этого пекаря и обнаружил там галлюциноген. Ублюдок нагло обворовывал людей, как только они проглатывали кусочек этого сладкого, сладкого рулета. — Это не менее ужасно, чем предыдущая версия, которую мы мысленно выстроили, — словив одобрительный кивок после своих слов, сказал Зед. — Что поделать? — задал риторический вопрос Джин, подперев свой подбородок рукой. — Такова жизнь. Как Джакс пришёл в эти миры и изменил окружающую действительно, то я перестал удивляться хоть чему-то. Знаете, когда живешь в вечных войнах, сражениях, хаосе, то забываешь о том, что где-то протекает совершенно обыденная, простая жизнь… — К делу, — спустил виртуоза «с небес» Зед. — Где находятся «Третьи лица»? — вмешался Шен, посмотрев на виртуоза. — А, Пилтовер. Они сказали, что будут ждать, ну… Наверное, где-то через неделю, хотя они говорили очень уклончиво, что-то скрывали и… — недоговаривал Джин, замявшись. — Почему из вас слова клещами надо вытаскивать? — задал риторический вопрос Шен, возмущаясь манере Джина. — Всё нормально, — с нотками пренебрежения в голосе ответил Джин. — Я просто предлагаю выдвинуться сейчас. — Ах, вот оно что! — догадался Зед, ядовито ухмыльнувшись. — Он с ними договорился, в лучшем случае, на сегодня. В худшем — через пять минут. — Твой сарказм не уместен, — чуть побледнев, отозвался Джин. –На телепорт у нас денег не хватит, да и Ионийские телепорты? Они разве существуют? Как бы не так. Тот способ, что я предлагаю, доставит нас в любую точку мира за несколько секунд. И называется он — парадокс Джакса. — Время послушать, что оно такое, — смекнул Шен, приготовившись слушать. — Парадокс Джакса или междланевые прыжки! Назван этот термин в честь его создателя и первооткрывателя — Джакса. Человек, решившийся на использование парадокса, должен представлять или знать название места, куда он хочет попасть. Человек не должен знать координат, точного местоположения. Иными словами, мышление не должно поддаваться логике. Ключ к использованию парадокса — незнание, ну или косвенное знание, — занудствовал Джин, получая массу удовольствия от своего знания и незнания других. — Но? — озадачился Зед. — Как это ощущается? — А очень просто, — ответил Джин. — Мозг рисует нам не картинку самого скачка, а место назначения — цель. То есть, зрением мы воспринимаем только начало и конец пути. Объяснять, впрочем, нет смысла. Нужно пробовать. Потом он немного помолчал, удосуживаясь в том, что его всё еще хотят слушать. Удосужившись в этом, Джин серьезно, глядя почему-то куда-то сквозь стену, произнес: — Не смотрите на карту, не ищите Пилтовер! Не делайте этого, иначе парадокс не сработает! Ведь для группы лиц, путешествующих меж Дланью, работает принцип большинства, налагающийся на парадокс. Это значит, что двое из троих обязаны ничего не знать. Снова воцарилось молчание. Каждый из троицы кидал свой взгляд на другого участника обсуждения, чтобы удостовериться в том, что тот не помышляет пополнить свой багаж знаний, опираясь на географические сведения. Из взгляда, конечно, никто ничего не почерпнул, но попытаться стоило, не так ли? — Всё так. Положим, ты прав, — подводил итог Зед, осмысляя предложенное. — Но ты опять уклонился от вопроса. Когда они нас ждут? — Именно поэтому я и просил без сарказма, Зед. Через неделю, — отыгрался Джин, чуть взбесив Зеда, — Просто я посчитал, что будет лучше, если мы заранее адаптируемся в Пилтовере, рассмотрим город. Да и это, если уж не врать, плодотворно скажется на твоих трудах, Зед. Почерпнешь вдохновение, хотя не мне говорить о вдохновении, не так ли? — Полагаю, что есть некая недосказанность. Ждешь извинений? — понял Зед, прежде чем удалиться в свои личные покои. — Допустим, — причмокнул Джин, добавив спокойно и миролюбиво, — в свою очередь, я приношу свои. Извини. — Принимается, — кивнул слегка Зед, бросив, — и ты прости. — Ладно, этот вопрос закрыли, — вставая с дивана произнес Шен. — Теперь есть время подготовиться. Провизия, последние пожитки, валюта, в конце концов. — Согласен, — поддержал Джин Шена, удаляясь к себе в «руины». Зед ушел молча, не сказав более ничего. Логика — прекрасная вещь, объясняющая процессы, протекающие в нашей жизни. Она использует термины, научные факты или просто чувственный, рациональный опыт. Нужная вещь, ведь благодаря ей и исключается случайность, приевшаяся Зеду и докучающая его. «Принцип большинства? Да, понятно. Но я же один. А как говориться: один в поле не воин», — думал Зед, судорожно роясь в картах своего личного письменного стола. «Рунтерра, где-то тут, а черт… Шен? Джин? Черт. Просто сквозняк», — сплевывал всякий раз Зед, боясь малейшего шума за дверью его «крохотной» комнатки. Зеду представлялись образы «надсмотрщиков», рыскающих по темным уголкам покоев Зеда, чтобы уличить его в коварном «преступлении». К счастью для него, «преступление» совершал не он один. «Ну, наказ я же им давал, а не себе. Интуитивно поймут, что я тот, к кому это не относится. На что им еще дедукция?» — заключил Джин про себя, осматривая голографический шар Рунтерры и, собственно, Пилтовер. «Надо было сказать», — уставившись в потолок в своей комнате, лежа на кровати, думал Шен. «Помнится, Кусё говорил: «воин должен быть готов ко всему»! Швырнул в меня с полсотни свитков и сказал — учи! Я сидел и разбирался в иероглифах, коими и был изложен текст на картах Рунтерры. Эти иероглифы оказались его почерком, но, ах… Надо было сказать. Но ведь это было при Зеде! Он должен был помнить! Воспоминания у нас не отбирали!» — придавался размышлениям третий «преступник». Все трое верили, что никто не смотрел в карту, кроме центральных — их же. Великое «Я» не учитывало, что таких вот «Я», не считая первого, было еще два. И вот, когда день наступил, группа отправилась в путь. — Стоит ли оставлять храм без присмотра настолько? — спросил Зед, озираясь на удаляющиеся замшелые стены пирамидального храма, перестроенного со времен Джакса черт знает сколько. — Культисты со второго этажа позаботятся о нем, — кинул Шен. — Кто-кто?! — остановился Зед, выпадая со слов ниндзя и удостоверяясь в том, что он правильно расслышал. — Ну, я с ними поговорил. Объяснил про экшен, про Джакса. А они такими понимающими оказались. Сказали, что убьют нас потом, — снова отмахнулся Шен, продолжая двигаться. «Ладно, сейчас это неважно. Как будет работать парадокс, и будет ли?» — Зед медленно следовал за ведущим их Джином. Бескрайние Ионийские просторы и горные массивы открывались перед путниками. Была поздняя весна и, казалось, всё сопутствовало успеху их приключений. От солнца, что ласково касалось своими лучами, до лепестков невинно растущих цветов, раскинувшихся словно полотно художника, придавая им какой-то изюминки. Водопад, умиротворенно журчащий и находящийся левее храма, отражал в себе солнечные блики, рассыпаясь, словно, в звездном свете. «На эту воду можно смотреть вечно», — думал Зед, улыбнувшись сам себе. Вода была кристально чистой и завораживающей, притягивающей внимание невольных зрителей. Она напоминала почему-то о тех вещах и жизненных ценностях, не способных измениться даже под влиянием людей. Мивента цвела повсюду. «Дерево с синей кроной, растущее только в Ионии, мочковатая корневая система и… Ах, зачем это вспоминать? Можно просто насладиться тем, что ты здесь», — проникся мысленно и Джин. «Хорошо ли там, где нас нет? Или, быть может, всё относительно. Неужели роль каждого определена судьбой? И место в жизни — это не только абстрактное понятие, но и буквальное? Может ли природа дать ответы на эти вопросы? Может ли она показать нам наше же отражение?» — вдавался в философские размышления и Шен. Это было желанное безмолвие. Оно было наполнено пассивным созерцанием и размышлением, и отдыхом. Отдыхом от диалогов друг с другом, ведь теперь можно погрузиться в себя. «А возможно ли встретить человека абсолютно такого же как ты, но рожденного в другом мире или, быть может, стране? Так, о чем это я?» — остановился Джин, вспомнив о главном. Виртуоз задумался теперь о другом. «Шла пятнадцатая минута, ну, положим, десятая, а парадокс должен работать моментально. Но почему он не сработал? Концентрация была, я всё же никогда не выкидывал из головы желание попасть в Пилтовер, но я ведь смотрел, а что насчет них? Очевидно, что они тоже желали попасть, но в таком случае…» — понял Джин. — Ничего не происходит, — прервал нить мыслей других Зед, остановившись. — Да, и, видимо, не сработает. Кто смотрел, где находится Пилтовер? Отвечайте, — пробежав по друзьям равнодушным взглядом, потому что ответ он уже заранее знал, спросил Джин. — Ладно, я смотрел, — первым признался всё тот же Зед. — Я думал, что вам нет дела до этого, а я хотя бы буду точно знать куда мы направляемся. — Зед, но я думал, что ты помнишь о моих глубоких познаниях в географии! Я могу прочитать карту на руническом языке, потому что мне не составило труда его освоить после почерка Кусё, — возмутился Шен, понимая, что Зед опять забыл о такой «важной» детали из жизни Шена. — Да, печально. Я тоже имел «неосторожность» взглянуть на карту. У нас есть только один вариант — идти в порт, — заявил Джин. — А, насчет этого. С утра я обнаружил на пороге храма аккуратный буклетик с… — начал было Зед. Но Джин перебил его, улыбаясь саркастически: — … с большими буквами? Где ещё было написано: «ЭЛИТНЫЙ КРУИЗНЫЙ ЛАЙНЕР ТОЛЬКО ДЛЯ ВАС»? Развод. Маркетологи уже и до храма добрались, обещая 3% скидку? — Там про это ничего не было написано, да и… — уже вмешался Шен, но Джин во второй раз перебил своего друга: — Да, да, да. И они говорили мне когда-то, что я чересчур доверчивый. А сами? Ладно, не будем терять времени. До порта или первого прибрежного Ионийского городка они добрались быстро: два дня пешком с привалами. Конечно, без приключений не обошлось, но последствий, впрочем, не было, ведь шайки местных бандитов, натыкаясь на такую группу, бежали в страхе сразу же. По прошлым, сюжетным, деяниям Джина, Шена и Зеда помнили до сих пор. Мастерство всех троих в бою, в разных специализациях, было бесспорно, великолепно. По отдельности они наводили ужас на толпы неподготовленных банд, а вместе вводили банды в диссонанс. Многие поговаривали о том, что троица вернулась к старым устоям, но в новой системе ценностей. Слухи разлетелись настолько быстро, что Зеду, Шену и Джину успели приписать выдуманные, но от этого не менее жестокие преступления. Власти Ионии могли бы попытаться пресечь правонарушителей, но за слухи никто не наказывает, поэтому их просто обходили стороной. В конце концов, обретя «славу» по пути, троица достигла города. Город был маленьким и скромным, по меркам Джина, бывавшим в невиданных мегаполисах, чей размер впечатлял. О внедрении технологий в жизнь ионийцев не было и речи. Старые домики, старые религиозные культы и поклонение духам. Особенно задевала Джина «грязь». И под словом «грязь» он имел в виду недоразвитость людей, проживающих в этом городке. — Они смотрят на нас косо, — почти шепотом произнес Зед, наблюдая за спотыкающейся и произносящей имена богов старухе, завидевшей троицу. — Очевидно, что сюжет отсюда не ушел, — покачал слегка головой Шен, поймав презрительный взгляд торгаша, начинавшего всё яростнее и яростнее отбивать мясо. — Неужели люди, в такое-то время, после стольких лет, не осознали до сих пор всех изменений? — сокрушался Зед, когда в радиусе пяти метров от них не осталось никого. — Если человек не хочет принимать новое знание о мире, которое разрушит этого человека изнутри, то зачем внедрять это знание и силой менять мировоззрение? Нет смысла. Здесь всегда будет невежество и чернь лишь потому, что люди чувствуют себя так, а не иначе, в безопасности, — пожал плечами Джин, ответив на вопрос Зеда. — Мы должны идти дальше, — поторопил друзей Шен, продолжая путь. Под косые взгляды и нервную брань в свою сторону троица дошла до причала. Пренебрежений и презрений в свою сторону троица не ловила, ибо на причале было многовато людей, да и всем было не до того. Дойдя до пристани, троица увидела три корабля на выбор, а вернее: задрипанную гондолу, паром и круизный лайнер. На круизном лайнере стоял какой-то мужик в белом, видимо, капитан. Он что-то орал, подпрыгивая и активно махая руками, и указывал на то место, где стояли Зед, Шен и Джин. — Точно не нам, — вскользь проговорил Джин. — Развод. — Да, мы поняли, — согласился Шен, пройдя далее за Зедом. Остановившись между гондолой и паромом, троица медлила в нерешительности. А капитан всё рукоплескал, отчаянно захлебываясь воздухом. Он чуть ли не срывал голос, но поняв, что внимания он не получит, прекратил кричать. — Всё, — махнул рукой Зед, рассматривая отражение своего лица в мутной, не похожей на водопадную, воде. — Не видать нам Пилтовера! На этом не добраться так быстро. — Осень даве выдать! Пветлакаю уфлуги гондоы Ю Гзы! — послышался откуда-то голос, чей акцент и говор ввергал в ужас всех лингвистов и полиглотов вселенной. Зед, Шен и Джин обернулись. «Это человек?» — мысленно спросил сам у себя Шен. Впрочем, корявое произношение звуков и букв этого человека, обуславливалось выпирающей верхней челюстью, которой гондольер не ионийской наружности очень гордился, ухмыляясь и забрызгивая слюной всё в радиусе метра. Косил этот недогондольер, конечно же, под азиата. Подпоясанная каким-то шнурком туника, конусная шляпа, сделанная из соломы, сощуренные глаза, специально, по-видимому, и акцент! — За хри гоа допвывем! — продолжая брызгаться слюной продолжал наяривать «Ю Гзы». «Я рад, что никто не стоит рядом с ним», — успокаивал себя Зед, стоящий, кстати, дальше всех от гондольера. В то время как Шен, стоявший ближе всех, постепенно удалялся от гондольера, ведь тот подскакал так быстро, словно ветер, застав Шена врасплох. «Его слюна не должна коснуться меня, как это мерзко, я не могу, я визуализирую», — смущенно сторонился Джин, стоявший по середине. «Шен, Джин был не самым страшным испытанием в твоей жизни», — думал Шен, понимая, что пик омерзения еще не пройден. Вдруг сверху, с палубы парома послышался голос: — Не, не, не! Нах шлите этого прощелыгу! Капитан парома остановил «Ю Гзы», показавшись троице воочию. Статный пират в черной треуголке с ярко выраженным черепом на ней. В одной металлической руке пират сжимал апельсин, а с помощью другой облокотился на бортик парома. — Кхе-кхе, Гангпланк и его экстремальные перевозки, — с хрипотцой в голосе представился пират, по запыленной одежде которого его узнал Джин. — Не уоди моих квиентов! — завопил «Ю Гзы», останавливая свое наступление на Шена и отойдя от своей гондолы на несколько шагов. — Я вообще не разобрал, что он пытался до нас донести, — признался Шен, мысленно благодарный Гангпланку за «спасение». — Этого кретина зовут Юн Цзы, по крайней мере, так он представляется, да?! Джо?! — посмотрев в сторону Юн Цзы и кинув лукавый взгляд, произнес Гангпланк, сплевывая кость апельсина. — Моучи, моучи! Уод! — продолжал вопить Юн Цзы, перейдя в ругань. — Польский мошенник, — пояснил Гангпланк, словив недоумевающие взгляды троицы. — Его разыскивают в ста пятидесяти странах мира, вернее, миров. — Почему же тогда ты не сдашь его? — поинтересовался у пирата Зед, подходя ближе к парому Гангпланка. — А на кой? У него и так клиентов не густо, тьфу, — сплюнул вторую кость Гангпланк, продолжив. — Да и всё предпочтение на перевозки всё равно мне. Мой коллайдеровый двигатель решает все вопросы. Мне его, кстати, вот этот молодой человек подогнал. Гангпланк указал на Джина. Зед и Шен поняли, что сейчас будет рассказ, достойный легкого удара по лицу рукой. И будет этот замечательный рассказ опять про Джина. — Как-то решил я проапгрейдить свой корабль, а вернее паром. Экстремальные перевозки у меня почему так называются? Да потому, что развозил я людей от пункта до пункта, но с экстримом. По водоворотам всяким, по чудовищам древним и до края карты доплывал… Кхм… Если человек выживал, то я ему еще и приплачивал за это, а если нет, то его одежду и имущество доставляли мне. Когда утопленник достигал дна, то мой ассистент Пайк обыскивал труп и отдавал мне имущество утопленника. Не подумайте, одежда ихняя мне не нужна. И вот шёл бизнес как надо, и деньги текли рекой, да только вот наскучили мне эти вот водовороты да чудища древние. По миру долго кататься, устаешь. В общем, присмотрел я себе на аукционе коллайдеровый двигатель. Скопил денег, да ить всё равно не хватает. Хотя бизнес мой был популярен, и бабки там бешенные крутятся. Поник я, — выдохнул Гангпланк, откусывая часть недоеденного апельсина. — А дальше? — предвидевший странную развязку истории, спросил Шен. — А дальше, значит, припёрся тут ко мне он! — указал Гангпланк на Джина, чем здорово возмутил виртуоза. — Позвольте, это немыслимо… — Ну, короче, — продолжал Гангпланк, не слушая виртуоза. — Человек де этот. Сжался весь, но видно из этой, черт её, интеллигенции. В кремовой тряпке такой… — Накидке, сшитой из высокопробного шелка, — поправил Джин, потупив взгляд. — Да черт де с ней, пусть накидка. Руки дрожат, и голос такой, жалобный, говорит, дайте воды, а я вам это. Развернул накидку, а он нес в ней что-то, а там, сука, этот самый двигатель! Я тогда чуть треуголки своей не лишился! Говорю ему, давай денег дам? Сколько было предлагал, а там на два коттеджных участка хватит. А он отказывается, воды просит минеральной. Ну, прикиньте?! Двигатель на минералочку! Я ему: «Да посмотри же ты! На причале лавок натыкано! Давай я тебе денег дам, через пять метров войдешь в любую лавку — они тебе пир устроят.» Нет, говорит, минералочку, сука, просит у меня. Ладно, чёрт с ним! Пошёл я через дорогу, ну, купил ему эту воду и еды, дак он мне так благодарен был, — закончил Ганпланк, а потом резко добавил. — А потом его повязали власти. — Так это был не ты? — удивился Зед, вновь поражаясь и обращаясь к Джину. — Вор, — ответил Джин, возрадовавшись, что ему дали сказать, — Через дыру в стене, которая вторая и о которой никто не знает, ко мне проник вор. Я тогда работал над этим самым двигателем. Формально, прототип-D, так я его назвал, был готов, но ему нужны были полевые испытания. Оставил я прототип на своём столе и ушёл. Через некоторое время возвращаюсь и вижу: бежит, отдаляясь от храма, человек. Этот индивид захватил так же и мою накидку, и маску, и двигатель, который, между прочим, был небольшим. Специально поигрался с масштабом, чтобы было удобно использовать. Так вот, ладно двигатель, а одежда. Нежные, белоснежные шелка и элегантная маска по форме лица. Оно мне дорого обошлось, и я это ценил. Я решил, что так это с рук не сойдет и обратился к властям Ионии. Конечно, возникли некие трудности, они поначалу очень испугались моего прихода: бывший убийца как-никак, но одежду мне вернули, а вот двигатель — нет. Гангпланк успел запатентовать моё изобретение. Но я рад, что мне вернули столь изысканную ткань, которую мне, с моими ограниченными познаниями, не изобрести. — Полагаю, что эта та самая накидка, — вздохнул Зед, указывая на несменяемый атрибут виртуоза. — Нет. Это другая. Ты что? Не можешь отличить кремовый от светло-бежевого? — На чаше весов лежат коллайдеровый двигатель и одежда, — обратился к Зеду Шен, — Как думаешь, что выбрать? — Наверное, одежду. Это ж такое нужное материальное благо, — принял саркастичный тон Зед, понимая намеки Шена. — О да! Как там говорится, не одежда красит человека, а человек — одежду? — продолжал злорадствовать Шен. — Ваши замечания неуместны, — неуверенно попытался вмешаться Джин, хоть и понимал, что замечания справедливы. — Расслабься, Джин. Коллайдеровые двигатели, ха! Пачками клепать, да и только. А ателье, нет, ни одно ателье не пошьет такую одежду, — цокнул Зед. — Я уже пожалел, что вообще объяснил что-то, — завершил Джин массу злорадств в свою сторону. Все понимали, что разговоры разговорами, а вопрос о переправе решён так и не был. Друзья не решались заговорить с Ганпланком снова, потому что уже знали какими именно перевозками занимается старый пират. Попросту говоря, это было казино, где в случае проигрыша ты расплачивался своей жизнью. Но мало было этого, даже если бы они и выжили, то какие последствия были бы после этого приключения? Антиэстетичные. Гангпланк, конечно же, подозревал, что клиенты медлят лишь поэтому, ибо ну кто боится классической смерти при свержении сюжета? Все боятся некрасивой смерти, нелегкой, преисполненной страданиями. — Тут мне ещё один молодой ученый, — снова начал Гангпланк, доев наконец апельсин, — подогнал один эликсир. Все снова обернулись на Ганпланка. — Он, скажем, убирает последствия во время моей перевозки. Давление, тошнота, обмороки… Нечто, что возникает при скорости. — Не нужно более слов, мы поняли, — остановил пирата Джин. Воцарилось молчание. Был слышен лишь прибой, гул туристов и ор чаек, раздражающий троицу. В это же время отчалил круизный лайнер и Ганпланк, завидя это, прохрипел в усы: — Эх, не дождались-таки тех «троих». — Что?! Что ты сейчас сказал? — озлобленно переспросил пирата Зед. — Да как же это? То есть они… Мы… Но… — растерялся Джин, осознавая происходящее и прискорбность ситуации. — Ты знал! Знал, скотина, и не сказал! — не обращая внимание ни на кого, начал выводиться Зед, обнажая свои когти. — Полегче, — ухмыляясь, произнес Гангпланк, — Оно ить не разумно. У вас и так нету выбора. — Зед, что я говорил про оружие, — намекая на агрессивное поведение Зеда и последствие после таких вспышек, произнес Шен. Зед убрал оружие, не подавив, однако, своего гнева. Джин всё ещё стоял растерянно, озираясь вокруг. Шен вздохнул, понимая, что его друзья «недееспособны» в этот момент, поэтому говорить будет он. — Ты зажал нас в тиски, тогда попробуем поиграть по твоим правилам. — Ха, я знал, что ты более разумен, чем они, — обнажив свои гнилые зубы, улыбнулся снова Ганпланк. — Если проиграете — храм мой. — А в случае нашей победы — прикрываешь свой бизнес и избавляешься от коллайдерового двигателя, — дополнив пари, заключил Шен. — Идет! — согласился Ганпланк, смотря прямо в глаза Шену. — А как ве я?! — заорал откуда-то, забытый всеми, Юн Цзы, после того как друзья взошли на палубу парома Ганпланка. — Вот три порции эликсира, — достал откуда-то Ганпланк три ампулы с неведомым содержимым, похожим больше на воду. — Ты предлагаешь нам эту, с позволения сказать, дрянь? — негодовал Джин, взявший ампулы первым. — У вас нету выбора, — отозвался Ганпланк, протягивая ампулы двум другим участникам трио. — Поясни, — повернулся к Джину Шен, не принимая без объяснений ампулу. — Небольшой белый осадок есть, диффузии я не наблюдаю. Ганпланк не соврал. Ампула ликвидирует антиэстетичные… Явления… — не найдя слова, ответил Джин. — Просто у нее есть побочный эффект. И именно из-за него перевозки Ганпланка еще более экстремальные, чем может показаться. — Говори, — сказал уже Зед, посмотрев на остановившегося Джина. — Легкое помутнение рассудка. Слабоумие. Скажем, мы будем совершать действия, которые бы не совершили в здравом уме, — продолжил по «приказу» Зеда Джин. — У нас нет выбора, как сказал Ганпланк, — сказал Шен, выпив залпом жидкость и не на шутку удивив всех. Джин и Зед последовали его примеру. Странный это был раствор. На вкус точно вода. Ни цвета, ни запаха, но при этом такие эффекты, ликвидирующие любые внешние воздействия. «Безумец или гений изобрел это? И ведь патента на этот эликсир нет, я точно знаю», — думал Джин, делая последний глоток. Бросив ампулу на пол, Джин приготовился к самому страшному — потерять свою голову. Об экстремальной перевозке он и не беспокоился, а вот о безумии. «Эликсир будет действовать минут десять. Хотелось бы побольше сохранять свое сознание ясным, но церковь знает толк в создании обрядов. Вот, я теряю нить времени и пространства, господь спаси», — потихоньку терял рассудок Джин. — На нижней палубе никакая скорость не помеха! Будто она находится вне времени и пространства! Ха-ха. Чудо этот хекстековый гамма-ускоритель, да, Джин?! — орал снизу Ганпланк. — Господь милостив к тебе, дитя, — отозвался Джин, закрывая свой рот рукой, возмущаясь своей манере. — Вы готовы?! — заорал Ганпланк, но, не услышав ответа, буквально через секунду вскричал громко. — ОТ ВИНТА-А-А! Царь морского, но никак не воздушного шоу дернул на нижней палубе три рычага разом. И тут понеслось. Разгон был моментальный. Лицо Джина по его неосторожности почти встретилось с какой-то балкой, летящей прямо на него, но Шен, быстро призвав сумрачный клинок и открыв разлом в мир духов, переместил их на другой конец палубы. Им с Зедом предстояла тяжелая работа — быстро перемещаться, гоняясь за кораблем, чья скорость была слишком высока для обычного человека. Но, телепорты, что мастера тени, что Шена, были довольно быстрыми и телепортировали на большое расстояние. Что давало надежды. Однако, небольшие. Зед спасался один. Эликсир так же действовал на него, поэтому он сотворил «гениальную» вещь, воткнув свои когти в деревянный пол палубы, или что это было? Конечно же, та самая балка, приземлившаяся во второй раз, но у ног мастера тени. К несчастью, ведь Зед думал, что это был пол, теперь мастер тени ходил с куском балки, нанизанной на когти. Благо, дерево было небольшим, ибо целостность балка не сохранила после второго приземления. Это была «небольшая» дощечка. Теперь Зед, но уже с куском дерева, аки балласт, пытался угнаться за кораблем, ровно, как и Шен. На Зеда и Шена эликсир подействовал поверхностно. Их организм подвергся не настолько сильному эффекту, как организм Джина, который придался религиозным мотивам. Джин был бесполезен. Читая библейский мотив, сплетенный не понятно из каких вероисповеданий, наш ученый доставлял лишь проблемы. — О великий, темный властитель моря… — раздавался еле слышный, сдавленный голос Джина, произносящий «молитву» во второй раз. — Не дай сказать третий! — орал Зед Шену, но Шен не услышал из-за невероятного гула двигателя и рассекающихся волн моря. Да и не до того было Шену. Ниндзя отбивался от щепок, камней, мусора, уворачиваясь от них. Всё это летело со дна морского или встречалось по пути их продвижения к Пилтоверу, взлетая в воздух от страшной скорости, которую развивал паром. — А-А-А-А! — заорало откуда-то сзади нечто. — Ну вот, призвал, — упавшим голосом произнес Зед, делая затяжной теневой прыжок. Позади них, на прекрасном и безоблачном небе, появилась темная пентаграмма, материализовавшая чудище — Морского Бога Огота. И поскольку это была молитва, то ее создатели не учли одного — Огот крайне агрессивен. Чудище ростом в несколько километров, загораживало горизонт и, конечно же, намеревалось съесть маленький паром, несшийся со сверхскоростью. Отвратительная акулья рожа встретилась с глазами Шена, выпалившего в этот миг лишь одно слово: — Прекрасно! Теперь у троицы был ещё и преследователь. Утешалась троица, хотя Джин мало что воспринимал, лишь тем, что если монстр их и настигнет, то сожрет хотя бы Гангпланка. Тем временем силы мастера тени и ниндзя иссякали. Такие прыжки без особой концентрации очень сильно били по физическим и духовным силам обоих и, кроме этого, у них было по балласту. Говорить что-то было бесполезно — никто не услышит. Но понимал и Шен, и Зед, что продолжаться дальше это не может. Троица не знала: плывут они или летят. Волн вообще не было видно, а то, что издалека было мелкой точкой, через секунду превращалось в нечто гигантское. «Кораблик», меж тем, приближался к айсбергу. И никто не задавался вопросом, почему айсберг оказался между Пилтовером и Ионией, он просто был. По некоторым сведениям, на снежном булыжнике проживали стаи пингвинов. И вот, видя корабль точкой, пингвины с облегчением думали: «Титаник», но уже через секунду, летя где-то под небесами, понимали: ” Нет, не Титаник — Гангпланк». Паром насквозь протаранил айсберг и, подхватив его на скорости, зашвырнул в небеса. Со скоростью звука полетел айсберг и, встретившись с лицом ужасной акулы, настигающий паром пирата, раскололся окончательно. — А-А-А-А! ПОШЛО ОНО НА-А-А-А! — заорала от боли акула и исчезла, оставляя паром без преследователей вновь, нарушив всю эпичность ситуации. Поездка продолжалась, но лучик надежды всё же показался. Резкий поворот, пара секунд, и вот Пилтовер, но это был не конец. Гангпланк резко затормозил, заставив троицу от этого взлететь в воздух. Рифы встретили бы мягкие тела троих и доставили бы пирату массу удовольствия, но пират не предусмотрел одной детали. «Шестнадцать метров до земли не пойдет… Четыре секунды… Нужно что-то иное… Три… Другая земля… две… Что чуть ближе — грот!» — думал Шен, высчитывая расстояние и время до соприкосновения их с землей. Один телепорт он всё еще мог совершить. Невзрачная и сырая пещерка, подмывающаяся морем иногда, была спасением для троих. До нее было менее критичных шестнадцати метров, что навскидку прикинул Шен. «Одна… Сейчас!» — через секунду мысленно дал команду себе Шен, сотворив фиолетовое поле, способное переместить всех троих внутрь грота. Познав истинный дзен, Шен, наконец, открыл глаза. — Песок, Шен! Мы по пояс в песке! — вздохнул отошедший от эликсира Джин, злясь на ниндзя. — Нечего роптать, святоша, — беззлобно пошутил Зед, выбираясь из песка. — А-ХА-ХА-ХА! ДАЖЕ ЕСЛИ ВЫ И ВЫИГРАЛИ, ТО КОЛЛАЙДЕРОВЫЙ ДВИГАТЕЛЬ Я НЕ ПРОМЕНЯЮ! МОЙ БИЗНЕС БУДЕТ ПРОЦВЕТАТЬ! ВЫ МЕНЯ НЕ ДОГОНИТЕ! — слышалось издалека ликование Ганпланка — обманщика и прощелыги. — Да, малость не рассчитал я… — пробормотал Шен, выбравшись из песка, чувствуя усталость. — Нужна медитация, — заключил Зед. — Согласен, ещё бы просушиться, — ответил Шен, чувствуя неприятно липнущую одежду. — Что? Мы останемся здесь? В этом сыром, грязном и замкнутом пространстве? — возмутился Джин, подрагивая от холода. — Ты только и думаешь, что о комфорте? — кинул на него косой взгляд Зед. — Впрочем, я не против, ведь вы, всё же, помогли мне, — отряхиваясь от песка, произнес Джин, не услышав слов Зеда. — Слышите шум? — прислушиваясь спросил Шен. Все трое прислушались. И вправду был шум. Шум воды, а именно цунами, загораживающее прекрасный закат и окончание дня. — Ждём конца, — спокойно проговорил Джин, облокотившись на каменную стенку входа в грот. Сглотнув ком в горле, Зед думал. Теневой прыжок? Нет, точно нет. Не хватит сил. Просто бежать? Но как? Забраться по отвесным скалам? Долго, и даже если они успеют, то их всё равно накроет страшной гигантской волной. Звать на помощь? Этот вариант вообще не подходил. Природные процессы такого масштаба необратимы. Неужели он — Зед — умрет так? Великий мастер тени или, может, простой режиссер, хотевший спокойной жизни, умрет здесь? В безликом и безымянном гроте? Неужели его поглотит морская пучина в свое бездонное пространство? Зед посмотрел на остальных. Все казались абсолютно спокойными и смиренными, только Джин слегка жался от холода, укутываясь в мокрую накидку. Шен же просто сидел, созерцая и думая о чем-то своем. — Ёлы-палы!!! Цунами! УРА! -закричал кто-то сверху, над гротом, отдаваясь глухим эхом внизу. — Карл, это значит, что ты сможешь? — отвечал ему женский голос, писклявый и бьющий по ушам. — У-у-у, — гудящий звук потряс стены грота. Цунами, что так быстро надвигалось, вдруг исчезло, оставляя после себя морскую гладь, слегка окатив грот и их обывателей. — Ненавижу, — злобно прошептал Джин, ценивший тепло и потерявший его снова. — Дурацкая работа антицунамитом. Ещё и следить надо за этим всем, а вот так бы пропустил всё, — жаловался Карл. — Последнее цунами было двадцать лет назад, Карл! Ничто не достигает защитного купола Пилтовера! — Клара, да если бы не я… — Если бы не ты, то мы бы давно были счастливы. Ты бы нашёл нормальную работу! За эту тебе не платят уже как двадцать лет с тех пор, как они изобрели этот купол! — негодовала Клара, заливаясь своим звонким голоском. — Платят. Кораллами, — невозмутимо ответил Карл. — Ты идиот, Карл, — обиделась Клара. — Джакс присоединил мир скороговорок? — шепотом спросил Зед, смотря в потолок, пытаясь выискать хоть какую-то щель, чтобы увидеть своих «спасителей». — Может, позовем их? — с надеждой в голосе спросил Джин, не желавший мерзнуть в пещере. — Я до Пилтовера просто физически не доберусь, думаю, как и Зед, — шепотом ответил на вопрос Джина Шен. — Ты, когда я была принцессой Бермудов, был дураком! — продолжала диалог Клара. — Украсть кораллы, боги, защитите! В мире, где правят товарно-денежные отношения, что важно?! — Кораллы, — невозмутимо продолжал упорствовать Карл. — Какой же ты тупой! Говорила мне мать, не выходи за живую устрицу замуж, — истерично вопила Клара. — Женщины, — шепотом произнес Шен, как только воцарилось мимолетное молчание. — Но я люблю тебя! — выдавал фразы, подобные «великим», тупой Карл. — Мужчины, — ответил Зед. — Оо, это так мило! — успокоилась Клара, судя по звукам, доносящимся до троицы, целующей Карла. — Цирк, — заключил Джин, произнеся это сквозь зубы. — Да-да, моя дорогая, пойдем уже, — затараторила живая устрица. После этого говор ракушки и, будем считать, прекрасной девы перестал быть слышен, и друзья выдохнули с облегчением. Была одна проблема — сырость. С отдыхом они всё решили, но вот с сыростью и холодом — нет. Раздевшись по пояс, Шен и Зед, незамедлительно приступили к медитации, погружаясь в глубокий, контролируемый сон, а Джин, не уподобившись им ни в чем, продолжал созерцать закат у выхода. Странный он был человек. Очевидно же, что просушиться проще, если избавляешься от мокрой одежды, но он не захотел, продолжая ежиться и кутаться в накидку. Он смотрел на заходящее солнце, на водную гладь, иногда посматривал на ракушки, лежавшие у него под ногами и ранее принесенные морской водой в грот. На него вдруг нахлынули воспоминания. В голове проносились обрывки фраз, планы, мечты, личности, диалоги, то, что было когда-то, до свержения сюжета. Жизнь Джина была сплошным хаосом, и человек, его создавший, видимо, желал именно этого. Обычно, авторы, живущие посредственной и скучной жизнью, создают довольно динамичный образ, не похожий на них самих и в то же время отражающий их. Джин был неким безликим, неопределенным персонажам, подкрепленным эпитетами и метафорами. Но Джин думал не об этом. Он думал о том, что почему он, изменивший род своей деятельности и свою точку зрения на мир, всё еще продолжает любить хаос? Сердцевина — то, о чем говорил в их конфликте Зед, не изменилась. «Мои поступки теперь имеют другие краски, но суть они не поменяли. Неужели я не могу измениться? Неужели я скопировал самого себя и, в итоге, остался всё тем же — Хада Джин, щепетильный преступник и убийца. Нет, не хочу. Противно и тошно», — размышлял Джин, остановившись и замерев. Он рефлексировал, пытаясь понять смысл его действий и самого себя, но ничего не выходило. Ранее он, знающий Джакса, того, кто освободил их от сюжета, приходил к Повелителю Экшена, чтобы расспросить его о тех вопросах, что мучили его и терзали каждую ночь. Но Джин разочаровался, узнав, что Джакс сам находится в таком же положении, как и он. Добродушный наемник, местами несерьезный, не задавался такими вопросами. Хлопнув по плечу Джина, он говорил: «Ты упускаешь саму жизнь, Джин. Суть жизни меняется вместе с нами, а вот она сама неизменна!» На что Джин сокрушался очень сильно. Он оглядывался назад, смотрел в прошлое, сопоставляя его с будущим, постоянно сравнивая и ища различия. И каждый раз, оглядываясь назад, он глубоко огорчался. Огорчался, что не может быть другим, кроме как тем же Хада Джином. Джин глубоко вздохнул, наполняя свои легкие солоноватым морским воздухом. Мирские проблемы его не волновали, он был оторван от них в данный момент. Даже холод, жёгший его тело, больше не докучал Джина, хоть тот всё еще и подрагивал. Он поправил свои короткие черные волосы и, закрыв свои желтые глаза, вдруг улыбнулся. «И зачем они все носят маски? И Джакс, и Шен с Зедом этим грешат. Оно красиво, да, но их основная суть — анонимность? Защита? Насчет первого — кто не знает нас в этом мире. А второе — силы в этом мире таковы, что ни одна маска не спасет. Печально”, — чуть помрачнел Джин. Солнце успело зайти, и теперь в морской воде отражался свет, исходящий от Пилтовера. В гроте стало темно. Джин обернулся, чтобы разглядеть силуэты друзей, но его глаза не успели привыкнуть к темноте грота, поэтому он бросил это занятие. «Им-то ни по чём. Вошел в свою медитацию, оторвал дух от земли и вошел в ментальное пространство. А мне как? Я устал, но спать в таком месте просто невозможно”, — думал Джин, прислоняясь к внутренней стене грота и спустившись ниже по ней, присаживаясь на мокрый песок. Он подложил под себя накидку, поняв, что ее уже все равно не спасти, и решил хотя бы немного подремать. Это была бессонная ночь для Джина. Его терзали мысли, а обрывки сновидений ускользали каждый раз, когда Джин открывал глаза, тяжело дыша. Его сердце учащенно билось, словно была угроза жизни или тревога. Но для паники предпосылок не было. Нужно было ждать до утра.