***
У него голова не соображает. Чонгук чувствует, будто голова сейчас взорвется. Слишком много информации, ему нужен чертов перерыв. От всего. От Суджон, от работы, от родителей, от жизни. Он чувствует усталость и полное отвращение к этому неправильному миру. Ему нужно уединение, которое может предложить только один человек. И этот человек не кто иной, как Ким Тэхён. Он чувствует себя спокойно рядом с Тэхёном, и все его тревоги исчезают до тех пор, пока он с ним. Любовь Тэхёна к нему очевидна, и Чонгук знает об этом — ему нравится это. Ему нужно, он хочет вернуть старшего, чтобы убедиться, что Тэхён знает, что Чонгук бросится со скалы ради него. Только ради него. Вода, кажется, помогает ему расслабиться, и он неподвижно стоит под душем несколько мгновений, проветривая голову, как ранее говорил Тэхёну. Он просто стоит, позволяя воде пропитывать каждый дюйм обнаженной кожи. Он почти чувствует себя грязным — не физически, а морально — за то, что изменил Суджон и вернулся к Тэхёну за ее спиной, за то, что рассердился на нее, когда сам тоже виноват. Вода внезапно начинает душить, и его рука летит к плиткам на стене, чтобы перевести дыхание. Так продолжалось до тех пор, пока пара сильных рук не обхватила его за талию, удерживая на ногах. — Ты опять слишком много думаешь, да? — Тэхён шепчет ему на ухо, и он вздрагивает от удивления. — Что за... — бормочет он себе под нос, чувствуя, как учащается сердцебиение. — Когда ты сюда вошёл? — спрашивает он, пытаясь повернуться так, чтобы видеть старшего. — Пару минут назад, — Тэхён пожимает плечами. — Правда? — его рот открывается, и на этот раз ему удается посмотреть на Тэхёна, любуясь тем, как улыбка сразу же распространяется по губам старшего. — Нет, я только что пришёл, успокойся, детка, — блондин нежно целует его в макушку, и Чонгук возвращается в исходное положение, бесстрастно глядя на стену напротив. Детка — как ужасно расслабляет. — Ты чувствуешь себя лучше? — тихо спрашивает Тэхён, его губы соприкасаются с кожей на шее Чонгука, оставляя мелкие поцелуи. Младшему в этот момент трудно произнести какие-либо слова, он чувствует себя слишком расслабленным в объятиях Тэхёна. — Не совсем, — он задыхается, его голос почти исчезает в шуме воды, льющейся на них обоих. Чонгук чувствует Тэхёна позади себя. Он чувствует его и знает, что он тоже голый. — О, — Тэхён выдыхает, опаляя влажную кожу младшего, — интересно, смогу ли я заставить тебя чувствовать себя лучше, — продолжает он, его руки умело двигаются вниз по телу Чонгука и медленно начинают ласкать член младшего. Чонгук быстро отвечает, подавляя гортанный стон, его рука взлетает к затылку Тэхёна. — Боже, Тэхён, — он вздыхает, — пожалуйста... И Тэхён практически срывается, услышав все, что ему нужно было услышать, впечатывает Чонгука в туманную дверь душевой кабинки, его тело сразу же наваливается на тело младшего. Он накрывает губы Чона, вовлекая его в пошлый поцелуй, который вскоре заставляет их обоих задыхаться. — Ты хочешь, чтобы тебе было хорошо, детка? — шепчет он в губы Чонгука, блуждая руками по его телу. — Ты хочешь, чтобы я заставил тебя забыть о них? — он продолжает свой мягкий грязный разговор, зная о предрассудках Чона. Простой кивок от Чонгука — это все, что нужно Тэхёну, чтобы начать доставлять удовольствие младшему. Его собственное удовольствие приходит от осознания, какое воздействие он оказывает на Чонгука, от плоти, которая твердеет в его ладони из-за него. — Н-но... Он сразу же останавливается, услышав дискомфорт в голосе Чонгука. — Я хочу, чтобы ты поторопился, — нет слов, чтобы описать облегчение, которое испытывает Тэхен, — не смей меня дразнить, просто сделай это, — он командует, и, честно говоря, Тэхён чувствует возбуждение из-за властного поведения Чонгука, которое у него всегда было. Он подавляет смешок и продолжает. Его рука осторожно гладит член младшего, покрывая естественной смазкой каждый уголок, хотя знает, что вода смоет ее в считанные секунды. Они целуются снова и снова, но на этот раз именно Чонгук не сможет и не будет отстраняться, желая полностью насладиться Тэхёном. — Давай, Тэхён... — скулит Чонгук, уже чувствуя нетерпение, — просто сделай это, я же сказал тебе, — настаивает он, сдерживая стон удивления, когда Тэхён приподнимает его и прижимает к стеклянной двери. — Будь терпеливым, — теперь Тэхён тяжело дышит в ключицы Чонгука. Руки сжимают его ягодицы, зубы вгрызаются в его кожу. Чонгук прислоняет голову к двери, наслаждаясь его прикосновениями. — Знаешь, минус душа в том, что у нас нет смазки, — он хихикает, не замечая хмурого выражения лица Чона. — Детка, — зовет младший, обхватив ладонями лицо Тэхёна, — детка, послушай меня. Я же сказал, что все хорошо, просто сделай это. Нам не нужна смазка или что-то еще, — он слабо улыбается, прежде чем наклониться и оставить поцелуй на тэхёновских губах. — Ты хочешь сказать, что не хочешь быть подготовленным? — спрашивает Тэхён с легким недоверием и, заслужив уверенный кивок от младшего, мягко улыбается. — Никогда не будет такого, чтобы я не подготовил тебя перед входом, — он заканчивает с беспечным подмигиванием. — Тэхён! — выкрикивает Чонгук, борясь с желанием тоже улыбнуться. Настроение внезапно игривое, и разум Чонгука свободен от беспокойства, в данный момент для него существует только Тэхён. — О, нет, дорогой. Я сейчас трахну тебя пальцами, и ты будешь наслаждаться каждой секундой, — резко говорит он, глядя в глаза Чонгука, и улыбка медленно исчезает. Чонгук глубоко вздыхает, уголки губ приподнимаются. — Ну, если ты так говоришь… — он ухмыляется, и их губы снова прижимаются друг к другу. Тэхён быстро начинает, его средний палец мягко массирует комок нервов младшего. Их тела пропитаны водой, и кажется, что ситуация и место настроены против них, так как смазка довольно быстро растворяется в воде. Не раздумывая ни секунды, он проталкивает палец внутрь, и Чонгук не дает ему сигнал остановиться резким укусом в плечо или болезненным стоном. Нет, все идет гладко, когда он начинает двигать пальцем туда-сюда и круговыми движениями. — Ты в порядке? — спрашивает он, просто чтобы убедиться. Чонгук отвечает приглушённым стоном и глубоким выдохом. Он в порядке. Поэтому указательный палец следует примеру среднего, на этот раз Тэхён толкает его внутрь довольно резко, и он не уверен, напрягается Чонгук из-за боли или удовольствия. Он начинает целовать подбородок младшего, а тот вздрагивает и сразу выгибается. И Тэхён верит, что Чонгук действительно наслаждается процессом. — Все еще хорошо? — ухмыляется он, младший нетерпеливо кивает и смотрит на него сверху вниз, не сводя глаз. — Очень хорошо... — он смеется, резко вдыхая, когда Тэхён разводит пальцы в разные стороны. Так странно и увлекательно, где люди находят истинное счастье. Потому что бабочки в животе Чонгука могут означать только две вещи. Первое — он чертовски влюблен в Тэхёна, и только его улыбка, его прикосновения могут предложить ему то, чего люди жаждут найти на протяжении всей своей жизни. Второе — если Тэхён продолжит делать то, что делал в течение последних нескольких минут, то он кончит. — Я сейчас кончу, — выдыхает он, глаза закатываются от удовольствия каждый раз, когда пальцы Тэхёна касаются одного конкретного комочка нервов, благодаря которому хочется кричать в полном экстазе. И Тэхён достаточно жесток, чтобы пощадить его. Он даже не понимает, что скулит, пока Тэхен мягко не бормочет ему в кожу все то привычное: — Подожди, это ещё не конец. Тогда старший опускает его, потому что руки затекли. Он поворачивается, крутит ручку крана, и вдруг вода перестает течь. Тишина. Слишком тихо. Тем не менее, им нравится эта тишина. Потому что они слышат свое тяжелое дыхание и глухой стук тела Чонгука, когда Тэхён резко толкает его на холодные плитки душевой кабины, и влажные звуки, которые издают их языки, когда они целуют друг друга. Это своего рода интимность, которая достигает совершенно нового уровня. Подсунув руку под колено Чонгука, Тэхён поднимает его ногу вверх, затем его ладонь касается стены, чтобы не упасть. Другой рукой он несколько раз проводит по болезненно твёрдой плоти младшего, размазывая предэякулят по всей длине. Чонгук обнимает его за шею, и старший уверен, что Чон хочет улыбнуться, но пытается скрыть это. Он наклоняется и обхватывает нижнюю губу Тэхёна зубами, заработав от него смешок, сопровождаемый гортанным стоном, когда старший медленно толкается внутрь без какого-либо предупреждения. — Вот черт… — стонет Чонгук, уткнувшись лицом в изгиб шеи Тэхёна. Затем он откидывает голову назад, в результате чего довольно сильно ударяется о стену, вызывая смех у самого себя. Поэтому он смеется. Он смеется, несмотря на то, что внутри него находится Тэхён, несмотря на то, что находится в довольно неудобной позе у стены — точнее, у стены душевой кабинки. Он смеется, потому что чувствует себя счастливым, потому что впервые в жизни он чувствует, что у него есть все, что ему нужно. Это определённо счастье. — Перестань смеяться, это неуместно сейчас... — Тэхён ругает его, хотя сам не может скрыть улыбку. — Уместно? — хихикает Чонгук, закусывая губу, когда Тэхён прижимается к нему бедрами. — С каких это пор ты следуешь правилам? — небрежно спрашивает он. — К черту правила! — кричит Тэхён, и оба смеются. Искренне, из-за чего болит живот. И когда они немного успокаиваются, Чонгук смотрит ему в глаза и выпаливает: — Я люблю тебя, — он сжимает руки вокруг шеи старшего. Лицо Тэхёна вытягивается, и он вращает бедрами, один раз толкаясь глубоко внутрь Чонгука. — Скажи это снова, —***
Они лежат на кровати Чонгука, голова младшего мирно покоится на груди Тэхёна, когда из коридора раздается голос Суджон. — Чонгук-а! — кричит она, в голосе намек на отчаяние и беспокойство, которое почти заставляет Чонгука забыть, что он зол на нее. Когда она пытается открыть дверь, у неё не получается. — Что за… Обменявшись недоуменными взглядами, Тэхён призывает Чонгука открыть дверь. Поэтому младший поспешно встает с кровати, чтобы отпереть дверь и впустить девушку. — Какого черта дверь была заперта?! — Суджон прикрикивает на него, и невозможно не заметить, что слезы текут по ее щекам. Чонгук хмурится, забыв обо всем на одну секунду, когда видит свою девушку в таком состоянии. — Успокойся, что случилось? — спрашивает он медленно, положив руки ей на плечи, пытаясь успокоить дрожащую фигуру. Всхлип срывается с ее губ, и она поднимает руку, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Джихён, — она плачет, не в силах остановиться. Кровь в жилах застывает. Суджон использует ее имя только тогда, когда действительно расстроена. Он бросает короткий взгляд на Тэхёна и совершенно не замечает беспокойства на его лице. — Что с моей мамой, Суджон? Что случилось? — спрашивает он, стараясь не слишком сильно стиснуть зубы. — Она в больнице, — говорит она, и рот Чонгука медленно приоткрывается, но он не издает ни звука. Только тогда он замечает Тэмина, Санхёка, Чоа и Хваён, стоящих у дверного проема, а также выражение сочувствия на лицах взрослых, — у неё внезапно остановилось сердце. Чонгук хмурится, образы и сценарии, о которых он никогда не задумывался, проносятся в его голове со скоростью света. Его мать умерла? — И ты не брал трубку своего проклятого телефона! — она резко бьет его в грудь, отталкивая назад, и Чонгук медленно застывает, — им пришлось потратить столько времени, пытаясь найти мой чертов номер, потому что ты выключил свой дурацкий телефон, делая бог знает что в этой комнате, Чонгук! Значит ли это, что он худший сын во вселенной? Он бесстрастно поворачивается к Тэхёну, впитывая информацию. У его матери остановилось сердце, и она была срочно доставлена в больницу, пока он занимался сексом со Тэхёном в душевой кабинке. Это определенно делает его худшим сыном во вселенной. — Собирай вещи, — выпаливает он, обращаясь к Суджон, — все остальные, пожалуйста, дайте нам минуту, — говорит он и наконец находит в себе силы двигаться и начать собирать вещи, чтобы как можно скорее покинуть остров и оказаться рядом с матерью. Тэхён смотрит на его отчаянную фигуру, двигающуюся по комнате и невероятно быстро запихивающую одежду в чемодан, но самое главное — совсем не смотрящую на него. Тем не менее, Тэхёну легко понять его ситуацию. Потеряв отца и брата, он знает, как отключаются мозги, когда семья находится в опасности. Поэтому он встает и выходит из комнаты, не оглядываясь.***
Все уже ушли из дома, кроме них. Тэхён находит его на лестнице, Чонгук изо всех сил пытается взять сразу два чемодана, проклиная свои неудачные попытки быть быстрым. — Давай помогу, — говорит он, предлагая забрать чемодан Суджон, но Чонгук просто бросает оба чемодана на пол и громко ругает себя за то, что «такой неудачник». Тэхён знает это чувство. Разочарование, беспомощность, мучительные мысли — все это преследовало Чонгука в течение последнего часа. — Иди сюда, — он шепчет как можно тише, делая шаг, заключая Чонгука в свои объятия, прекрасно понимая, что ничего не получит взамен. Младший ломается в его руках, выпуская весь гнев и беспомощность, что беспокоили его. — Я облажался, — Чонгук кричит в рубашку, его голос приглушён, — я так облажался, Тэхён, — повторяет он, всхлипывая и прижимаясь к старшему до такой степени, что Тэхёну не хватает воздуха, чтобы дышать. — Нет, нет, — уверяет его Тэхён, хорошо зная, что в глубине души именно это и хочет услышать Чонгук, — ты не мог этого предотвратить. — Тем не менее, я все испортил, и у меня может даже не быть шанса извиниться перед ней.… — Чонгук отстраняется, его глаза красные, опухшие и влажные от слез. Тэхён отказывается анализировать то, что имел в виду Чонгук под «все испортил», потому что что-то говорит ему, что это связано с тем, что они снова вместе, поэтому он отвечает мягким кивком. — Все будет хорошо, — улыбается он и наклоняется, кладя подбородок на макушку младшего. — Чонгук, поторопись! Они оба поворачиваются к двери, ненавидя то, что их разлучают бог знает насколько. — Звони мне, ладно? — говорит Тэхён, обхватывая ладонями его щеки, впервые он по-настоящему встревожен. В ответ он получает простой кивок. — Позвони мне, когда вернешься домой, — Тэхён целует его в губы, прежде чем отпустить.