i love u, honey

Осторожно постучав по косяку приоткрытой двери, он просунул голову в то пустое пространство между дверным проёмом и самой дверью. Глаза сразу заметили девушку, которая как-то очень странно стояла: опершись одной рукой о дверцу шкафа, а другая плотно лежала на животе, словно была, в каком-то роде, помощником для частичного успокоения, бушующей внутри, боли. Ева резко обернулась к нему, чуть стряхнув, прилипшие ко лбу, медные пряди. — Что тебе нужно, Шистад? — бесстрастным голосом произнесла она, пытаясь не выдавать лишнюю информацию внешне и какими-либо посторонними звуками в голосе. И после своих слов снова оперлась о шкаф, но только в этот раз спиной, по-прежнему прижав ладонь к животу. Но бледность или более точно чуть ли не белоснежный цвет кожи, со странным выражением лица, которым явно пытались управлять, давали понятие, что здесь точно не всё так прекрасно. Всё было очень ужасно. — Ты будешь что-нибудь делать есть? — растягивая каждое слово, он озвучил свой вопрос, не отрывая взгляд от руки на животе у девушки, сжимающей всё сильнее розовый свитер. Глаза медленно проскользнули вверх по телу девушки, останавливаясь на её широко раскрытых зелёных глазах. — Вали отсюда, я сказала. Ты что оглох? — она кое-как держалась на дрожащих ногах, выкрикивая из всех своих оставшихся сил, чтобы никто посторонний не находился в её комнате. Парень встрепенулся от столь резкого звука, который, судя по тону Евы, пропускал мимо ушей уже около минуты. И несмотря на настойчивую просьбу оставить её наедине собой, он продолжал находиться в комнате. — С тобой всё хорошо? — осторожно, но и одновременно громко, чтобы перебить своим голосом её крики, произнёс он. — Да, всё отлично, — буквально вырвала из себя эти слова со слезами на глазах, из-за «прекрасных» ощущений от процесса, который происходит внутри её. И через секунду из неё вырывается душераздирающий крик. Она в то же время, можно сказать, переламывается пополам от переполняющей её боли. Плотно смыкает веки, что создаётся ощущение будто она раздавит глазные яблоки под силой собственных мышц. И сжав в кулаке свитер до дрожи в руке, медленно стекает на пол по деревянной поверхности шкафа. — Да нихуя не отлично, — выкрикивает он, судорожно нащупывая телефон в кармане шорт и продолжая в упор смотреть на девушку. Не замечая как его телефон оказывается в его руке, он машинально набирает три цифры, не отрывая глаз от Евы. После опускает глаза на экран телефона и случайно примечает то, как его рука дрожит. От этого факта и без того ужасное состояние, его психики и нервной системы, ухудшается. «Глубокий вдох и глубокий выдох, Крис. Господи приходи в себя, тряпка, ты ей нужен». Палец прикасается к зелёной кнопке внизу экрана и начинается вызов. Проходит около двух длиннющих гудков, как по ту сторону телефонного провода раздаётся женский голос. «Здравствуйте, это служба спасения. Что у вас случилось?». Парень тяжело сглатывает, собравшуюся жидкость, в надежде протолкнуть тот ком, который засел у него в горле и затрудняет движения во всём теле.  — Девушке очень-очень сильно болит живот, что она, наверное, скоро сознание потеряет от боли, — он прерывисто выдыхает после своих слов. — И ещё она ужасно бледная, и, возможно, беременна. «Больше не наблюдаете никаких симптомов?». Взгляд буквально залип на Еве, которая уже практически лежала на полу, прижав ноги к своему телу. — Нет. «Тогда назовите адрес своего местонахождения, чтобы мы смогли вызвать бригаду скорой помощи. А после я вам скажу как действовать до приезда бригады». На половине названия улицы, сквозь плотные графитовые колготки начала сочиться алая жидкость. — У неё начала идти кровь. *** Шуршание пакета и чьи-то неуклюжие движения поблизости заставили девушку приходить в сознание. Глаза еле-еле разлипались. И только она хотела поднять руку, чтобы протереть глаза как резко возник голос, который напугал её своим внезапным появлением. Она замерла, продолжая делать вид, что всё ещё отключена от внешнего мира. — Он как нашкодивший пёсик бегает: спрашивает о её состоянии каждые полчаса, рвется к ней в палату, а теперь ещё и кучу всего принёс, что ей даже нельзя. Сто тысяч процентов она застала его в постели с какой-нибудь потаскухой и из-за этого она потеряла ребёнка. Все они такие — сначала делают, а потом думают, — голос девушки прозвучал буквально в нескольких сантиметрах от Евы, с некой приторной жалостью в голосе. В метре от Евы послышался тяжёлый выдох, будто человек пытался держать себя в руках. — Это больше к тебе относиться, Джулия, — сразу после другого женского голоса, что-то очень маленькое упало куда-то на железную поверхность. — Ты понимаешь, что ты сейчас сказала? — со значительной злостью в голосе, задала вопрос Джулия. — Я-то прекрасно понимаю о чём я говорю, а вот ты, по всей видимости, нет. Во-первых, не ты не я не знаем кто они такие и что происходит между ними. И знать нам это и не нужно — это их жизнь. Во-вторых, не все парни такие же, как и твой. Не забывай, что остались ещё и хорошие парни, которых, буквально, один на миллион. Это невооружённым глазом видно, что он переживает и действительно заботится о ней, а не пытается загладить вину. И в-третьих, она потеряла много крови и эти продукты помогают восполнить количество потерянной крови, тупица. Если бы там хоть что-то было не то, то это на посту сразу же бы изъяли. Эта девушка снова тяжело выдохнула, а потом, судя по лёгкому шуршанию обуви о пол, она пошла к выходу из палаты. — Сама тупица, — единственное, что сумела сказать Джулия в ответ той девушке. Недалеко прозвучал строгий мужской голос, который подозвал Джулию к себе. А спустя недолгое время этот же мужской голос в пол тона произнёс: — Она ещё не приходила в себя, но по времени уже скоро должна. Только не слишком долго, хорошо? — Да, спасибо большое, — а этот голос был очень знаком девушке, она его каждый день слышит на протяжении нескольких месяцев. После приближающиеся глухие шаги. Тихий шум, будто что-то очень лёгкое и тонкое поставили на пол. А потом еле ощутимое касание к коже её лица облегчённого выдоха. Звуки тяжёлого дыхания всё приближались к её лицу. Она понимала к чему всё идёт. — Не. Смей. Этого. Делать. Крис, — строго произнесла она, а после попыталась открыть глаза. Но они не открылись, только затрепетали ресницы. Послышалось шумное сглатывание жидкости, а после и голос, который находился не так близко, как было дыхание. — Да я ничего и не делал, — сказал он, делая вид, что его не словили на горячем. Ева быстро протёрла глаза, и жмурясь от яркого света, направила свой взгляд на парня. — Я уже это поняла. После этих слов наступила гробовая тишина. По времени она не была такой уж долгой, но ощущалось будто она длилась вечно. И Ева решила разрушить её, потому что уже в ушах начинало звенеть от неё. — Если что это был не твой ребёнок. Так для сведения, чтобы ты не вешал на себя лишних обязанностей по поводу заботы обо мне, — это звучало как-то очень сухо. — Я знаю, — произнёс он, одновременно получше усаживаясь на стул и не отрывая глаз от лица Евы. — В детстве неудачно покатался на велосипеде, так что он и не мог быть моим, а только его, — он по-особенному выделил «его», вкладывая в это слово всю свою ненависть. — Перестань так говорить, — и в её голосе появились нотки подходящих слёз. — Мне жаль, что он тебя тогда избил, думая, что ты мой любовник. Если бы я раньше вышла из ванной, то смогла его остановить, чтобы он не довёл всё до таких последствий. Правда мне очень жаль. Крис чуть ли не подскочил на стуле от слов Евы и от своей злости. И сдерживая себя, чтобы не накричать на девушку, тихо произнёс: — Знаешь из чего наш разговор состоял? «Ты кто?» и «Я Крис», а потом мне в лицо прилетел кулак. Он, что настолько тупой, чтобы не знать, что если ты снимаешь комнату, то она может быть не одна единственная? И почему я сразу должен оказаться твоим ебырем на постоянной основе? Он у тебя совсем отбитый и к тому же ещё и конкретный дебил. Конечно прости меня за это, но это правда. — Ты придурок, Крис, — произнесла она, уже во всю хлюпая и проливая слёзы. Он внезапно вскочил с места, что стул отлетел на метр от него. Приблизился к лицу Евы, опираясь здоровой рукой о край кровати. И сказал: — И не говори мне, что ты любишь этого губителя твоего здоровья и жизни? Девушка лишь прикрыла глаза рукой, и повернувшись на бок, притянула другой рукой к своему лицу край одеяла. — Ладно тогда… Он поставил упавший стул на место и удалился из палаты.