Привет из темноты

Холод каменных стен. Темнота. Дремлющее эхо, что пробудится, стоит издать неосторожный громкий звук — новое и опасное место, но вместе с тем пугающе родное. Слишком много идей обговорено с Астрид. Слишком много кружек мёда выпито в компании Арнбьорна под его истории. Слишком много дней прожито в этом убежище в течение одного сна. Поворот, затем ещё один — проход в комнату Арнбьорна. В это время он обычно спал в обнимку с Астрид, которой больше нет. Одинокий вервольф сидит перед камином с большой железной кружкой в руке. Слушая равнодушный треск пламени, глотает обжигающий эль, фантазируя о том, как будет свежевать убийцу Астрид, не подозревая, что прямо сейчас убийца стоит у него за спиной и медленно поднимает руки. Арнбьорн почувствовал беду лишь когда с пальцев Азанес сорвался поток зеленоватой энергии. Ударив Арнбьорна в грудь горячей волной, магия парализовала каждую клеточку его тела. А затем вспышка ярости затмила сознание — ту, что стояла перед ним, Арнбьорн готов рвать заживо, упиваясь истошными криками боли, ибо когда чары невидимости спали, он увидел перед собой убийцу Астрид. «Я разорву тебя на куски!» — мысленно рычал рассвирепевший вервольф, не в силах разомкнуть губы. А тем временем руки убийцы покрылись инеем, и ярость сменилась страхом. Неспособный пошевелиться, Арнбьорн мог лишь наблюдать за тем, как она концентрировала заклинание, которое сорвалось с рук белоснежной волной прежде, чем невыносимый холод поглотил крупное тело. Отныне для Арнбьорна существовала лишь пустота. Прислонившись спиной к кровати, Азанес набиралась сил. Она знала и не знала одновременно, сколько противников будут ждать впереди и кем они окажутся. «Визара любит читать допоздна», — Азанес начала произносить маскирующие заклинания, но одёрнула себя. «Сон играет со мной злую шутку, давая ложную уверенность в том, что я знаю это место, знаю его обитателей. Несмотря на то, что в настоящий момент убежище в реальности пугающе идентично тому, которое я видела во сне, не стоит терять бдительность: расхождения могут начаться в любую минуту. Например, тут точно не будет Астрид», — Азанес прочитала Обнаружение жизни и не удивилась, когда заклинание показало красный силуэт на том месте, где привык сидеть по вечерам Визара с книгой в руках. В самой большой пещере, служившей главным залом этого убежища, не было никого, кроме читавшего исторические хроники Аргонии Тёмного ящера. В какой-то момент Визара отложил книгу и посмотрел в сторону входа. Ловкие пальцы с острыми словно бритвы когтями коснулись рукояти висевшего на поясе серебряного кинжала, и в этот момент Визара упал. Магическая энергия, мгновенно впитавшись в его тело, лишила возможности шевелиться. Ту, что стояла над ним, Визара видел впервые. Хрупкая фигура в странном одеянии с массивными декоративными наплечниками и неизвестным символом на поясе. Странная фигура со странным мечом, гарду которого украшал ядовито-зелёный глаз. Оцепеневший не только от чар, но и от ужаса Визара готов поклясться, что глаз на гарде моргнул. Это — последнее, что он увидел перед тем, как стало невыносимо холодно. А затем пришла пустота. Убедившись, что аура ящера потухла, Азанес осмотрелась, чувствуя, как Обнаружение жизни опустошает её. Кончики пальцев едва заметно подрагивали, а виски всё сильнее сдавливал невидимый обруч напряжения. Удостоверившись, что убийство Визары прошло незамеченным, Азанес повернула влево — туда, где должна стоять гробница Матери Ночи. «Тьма наступает со смертью тишины», — прозвучал в памяти неживой голос той, которая наблюдала из пустоты за истреблением своих детей. «Довольна ли она? Ведь прямо сейчас я делаю то, что Мать Ночи ценит больше всего — убиваю», — в досаде Азанес скрипнула зубами. В сердце колыхнулось неприятное чувство поражения, на которое она обречена с самого начала, вне зависимости от того, было ли принято предложение Астрид. Мать Ночи видела в ней убийцу, не знающую пощады и ведомую холодным расчетом. От этого хотелось кричать, сотрясая стены бесполезной мощью. Но магия продолжала глушить шаги, скрывать тело и показывать красную ауру жизни, которой этой ночью суждено оборваться. Фестус Крекс, маг школы Разрушения, если верить ему — профессиональный, если верить фактам — неизвестно. Встрепенувшись, Азанес напомнила себе, что никогда не знала, какими способностями обладает этот человек, и как его зовут. Сон и явь вновь смешались, образовывая странную реальность, в которой родился ассоциативный ряд, приведший к воспоминаниям о не менее причудливой реальности, порождённой разумом Пелагия Септима Третьего. Воспоминания о смехе Шеогората вызвали предательскую дрожь в руках, и Азанес едва не промахнулась, выпуская из рук заклинание Паралича. Использовавший магию по большей части ради убийств Фестус Крекс от магии же и погиб. Азанес лежала на каменном полу пещеры, спиной ощущая холод сквозь тонкую ткань одеяния, и не шевелилась. Лишь вздрагивало периодически её замерзающее тело. Во рту пересохло. Хотелось глотнуть мёда, но все вещи остались у Дж`Зарго, а обыскивать убежище Тёмного братства некогда, как и лежать, собираясь с силами. Назир. Бабетта. Габриэлла — половина работы, которая может увеличиться в случае, если кто-нибудь из них обнаружит тела. Отдых сейчас — непозволительная роскошь. Обнаружение энергии неживых всегда давалось сложнее, чем Обнаружение жизни. Длительное использование Обнаружения смерти вызвало новый приступ бессилия, и Азанес пришлось разрешить себе ещё одну передышку. Сидя за обеденным столом Тёмного братства, она допивала оставшийся с ужина эль, надеясь, что кому-нибудь из ассасинов не пришла в голову идея отравить товарищей, подсыпав яд в алкоголь. «Который является ядом сам по себе. Яд в яде...» — Азанес улыбнулась и сделала небольшой глоток. Она больше не боялась обнаружения, поскольку Назир и Габриэлла спали в своих кроватях, а вот Бабетту, девочку-вампира, найти не удалось. Единственное предположение её отсутствия — охота. «Нужно будет переговорить со Стражей рассвета. Дать ориентировку», — с этой мыслью Азанес поднялась с табурета, который предательски скрипнул, будто желая выдать хозяевам её присутствие. Но Назир так и не проснулся. Лёжа на боку под частично сползшим на пол одеялом, он крепко спал в темноте пещеры. Когда Ледяной шип с громким треском расколол череп, Назир из темноты родного убежища перебрался в бесконечную тьму пустоты. И в этот момент холодные своды потряс истошный крик, искажённый эхом пещер. Резко обернувшись, Азанес увидела испуганное лицо Габриэллы, и только затем — её ладонь, окутанную тёмно-фиолетовым сиянием, характерным для магии школы Колдовства. Взмахнув рукой, Габриэлла применила заклинание, с мольбой выкрикнув два слова. — Спаси меня!