Мосты

Tell me would you kill to save a life? Tell me would you kill to prove you're right? 30 seconds to Mars — Hurricane* Now that I know what I’m without You can’t just leave me Evanescence — Bring Me To Life**

Андрей испугался. Но не того, что отец Кати может в него выстрелить, нет. Он вдруг отчётливо вспомнил, где стояла девушка, когда Роман дёрнулся, и прозвучал второй выстрел. И ледяная рука страха сжала сердце. Что если Катя и была мишенью? Как он мог об этом не подумать после того, как она рассказала ему о нападении на Колю? Если с ней что-то случится… — Катя… — просипел он непослушными губами, опускаясь на колени с драгоценной ношей в руках. — Валерий Сергеевич! — высоко и как-то надрывно вскрикнул Зорькин, почти одновременно с еле слышным отчаянным шёпотом Андрея. — Стойте, не стреляйте! Это свои. — Твою мать, Коля! — выругался Валерий Сергеевич, опуская пистолет. — Что ж ты молчал-то?! А Николай бросился к стоявшему на коленях Жданову. — Катя! Что с Катей? Неужели… — и осёкся, увидев какой-то потусторонний взгляд Андрея. — Андрей, давай-ка вставай, — Роман помог другу подняться. — Успокойся. Не паникуй раньше времени, — настойчиво проговорил он, пытаясь поймать глазами взгляд друга. — Валерий Сергеич, — обратился он к держащемуся за сердце Пушкарёву, — могу я вас так называть? Меня зовут Роман Малиновский, я друг вот этого испуганного до чёртиков парня. Андрей Жданов его величать. Надо бы проверить, не задело ли кого… — Да, — встрепенулся Валерий Сергеич, — пойдёмте-ка в нашу квартиру. Коля, беги вперёд, Ленку предупреди! Не успели дойти до двери, как она распахнулась, и невысокая, приятной наружности женщина испуганно вскинула руки к лицу. — Валера, что же это? Что с Катенькой? — Мать, успокойся! — прикрикнул Пушкарёв и уже спокойнее продолжил, — Покажи лучше, куда дочь нести. Я за аптечкой. Ромке обработали плечо: его слегка задело пролетевшей мимо пулей. С Катей, как оказалось, ничего страшного не случилось, она действительно потеряла сознание. С помощью нашатыря её привели в чувство, и все вздохнули с облегчением. Андрей, как только услышал, что с Катей всё в порядке, резко вскочил, словно лично хотел в этом удостовериться, но как-то странно, с приглушённым стоном стал заваливаться на бок. Вовремя подоспевший Роман успел подхватить друга. — Андрюха… чёрт! — Так, Роман… как вас по отчеству… — Валерий Сергеич верно оценил обстановку и подхватил Жданова с другой стороны. — Да какое там отчество? — отмахнулся Малиновский. — Лена, тащи аптечку! Вдвоём они дотащили бессознательного Жданова до спальни Катиных родителей и осторожно уложили поверх покрывала на кровать. Стянули с него кожаную куртку и в один голос выматерились: белая рубашка насквозь пропиталась кровью. В кармане куртки зазвонил мобильный, и Ромка, посмотрев на дисплей, поспешил ответить. — Жданов, ну что, поговорили? Серёга наготове… — Это не Андрей, — ответил Роман Полянскому. — В нас стреляли, Гера. Он ранен. — Б…! — не сдержался Герман. — Так… — он что-то проговорил кому-то вполголоса. — Сейчас прибудет бригада врачей и мои люди. Первую помощь оказать сможешь? — Уже, — пробормотал Малиновский, глядя, как Валерий Сергеич ловко расстегнул на Андрее рубашку и, обработав рану спиртом, стал накладывать повязку. — Хорошо. Он в сознании? — Нет. Мы даже и не заметили, что его ранило, — виновато проговорил Роман. — И как это я проглядел? — Не вини себя, — посоветовал Полянский и отключился. В дверях спальни чёрной тенью замерла Катя. Роман ожидал от неё чего угодно, испуганного вскрика, волнения, даже ещё одного обморока, но она-таки смогла его удивить. Лицо её ожесточилось, и в глазах, казалось, полыхнуло пламя. Сжав кулаки, она вышла и поискала взглядом свою сумку. Кажется, та так и осталась на улице. Девушка на секунду прикрыла глаза и, кивнув самой себе, открыла ящик в прихожей. Достала отцовский пистолет, проверила магазин и решительно раскрыла входную дверь. Больше она не будет бояться. Больше не будет. Она вспомнила, как трясло её тогда от страха, когда в дверь к ним ввалился полуживой Коля. Она-то сразу поняла, что это было предупреждение. А потом был звонок от самого Жданова-старшего. Как она радовалась сейчас, что сохранила его номер. Хотя нет, не радовалась… Она мстительно улыбалась. Потому что он должен на своей шкуре почувствовать, каково это — бояться за близкого человека? Да, это было жестоко. Но ей было всё равно. Пусть он испугается. Может, страх заставит его отступиться… Оружие в руке придавало ей уверенности и сил. Стрелять Катя научилась ещё в школе. Вернее, её научил отец, как будто знал, что однажды это ей может пригодиться. Вот и пришло время. Ледяная броня, с которой она уже сроднилась за последние два года, трескалась, словно яичная скорлупа, и на поверхность выбралась какая-то дикая ипостась Кати. Та, которая помогла ей выжить в лапах тех уродов, дала сил сопротивляться до последнего и сбежать, когда самое страшное всё-таки случилось. Но оказалось, что самое страшное — впереди. Катя не пыталась как-то определить, что именно она испытывала к Андрею. Просто знала: без него она не сможет жить. «Господи, — шептала она, — только бы Андрей выжил. Помоги нам, помоги ему…» Катя спустилась по ступенькам и осторожно выглянула из подъезда. Конечно, сейчас было как никогда опасно высовываться, но она не видела другого выхода. На белизне скамьи одиноко чернела сумка, и девушка кинулась за ней. Но ожидаемых выстрелов так и не услышала. Наверное, те, кого подослал Жданов-старший, решили, что выполнили задание, и поспешили убраться отсюда. Что ж, это к лучшему. Девушка вернулась в квартиру и закрылась в ванной. Набрала номер и, как только на том конце сняли трубку, жёстко и холодно проговорила: — Не надо было науськивать на меня ваших молодчиков, Павел Олегыч. Вы просчитались. И ваш сын ранен. Довольны? Какое же вы дерьмо! Даже хуже тех уб*юдков… Если Андрей умрёт, то и вам не жить. Уж это-то я вам обещаю, — она с отвращением надавила на клавишу сброса. Трубка выпала из ослабевшей руки Маргариты.