As force accumulated the wind betta believe I’m so notorious Linkin Park* Напролом, как обычно, через бурелом и колючки лесов пограничных. У кого-то к успеху есть ключ, но у кого-то есть лом и отмычка. Oxxxymiron
Павел Олегович Жданов, сколько он себя помнил, всегда был человеком целеустремлённым. И считал, что цель оправдывает средства. Любые средства. Жданов не гнушался ни лестью, ни подкупом. Если нужно было идти напролом — шёл напролом, если же цель требовала обходных путей — он шёл в обход. «Зималетто» выросло из небольшой швейной фабрики, директором которой он стал сравнительно рано — в 25 лет. И должность эту он получил легко: женился на молоденькой глуповатой дочке партийного работника. Никакой любви к своей жене, Людочке Барановой, он, конечно же, не испытывал. Павел, вообще, не считал себя способным на любовь. До рождения Анечки. Анна с ранних лет росла своенравным и избалованным ребёнком. Мать не имела на неё никакого влияния, зато отца девочка любила до безумия. И он тоже в ней души не чаял. И лишь одно омрачало его тогдашнюю жизнь: отсутствие сына, наследника. Но сходившая с ума от одного за другим выкидышей Людмила дать ему желаемое не могла. А потом и вовсе умерла в родах, забрав с собой не сумевшего выжить в этом мире маленького кроху — сына, которого Жданов так ждал. Смерть жены показалась ему очень своевременной: на фабрику, после училища, пришла работать красивая, ладная, с длинной толстой косой девушка, Маргарита. И Павел впервые в своей жизни влюбился. Тот факт, что у неё уже был молодой человек, Жданова не смущал. Он знал, что этот чернявый парнишка в обносках не соперник ему. Но получилось всё проще, чем он планировал. Парень своими собственными руками преподнёс красавицу Маргариту ему на блюдечке. И во всём виновата была его несдержанность. Приревновал девушку и в порыве ярости избил. Тут Павел и подоспел с утешениями и помощью. А потом и стал ухаживать. Марго сдалась не сразу, видно, сильно всё-таки любила чернявого, но Жданов терпеливо ждал момента, когда девушка доверится ему. И она доверилась, а потом и полюбила. И через несколько месяцев он женился на любимой Ритке. Теперь в его жизни было две любимых женщины — жена и дочь. А потом родился Андрей. Как бы Павел ни старался, а полюбить мальчика так и не смог. Но Марго души не чаяла в сыне, и потому Жданов уделял Андрею достаточно, как он считал, внимания. А потом по соседству поселилось семейство Воропаевых с тремя детьми, Кристиной, Кирой и Сашей, и Андрею стало не так одиноко: вместе с Сашкой они облазили весь посёлок вдоль и поперёк. Да, было время. когда эти двое были не разлей вода. Воропаевы Павлу понравились, и спустя год после знакомства он предложил Юрию Воропаеву стать партнёром по бизнесу. Тот отказываться не стал. Так и родилась фирма «Зималетто». Честность Юрия Воропаева была его достоинством и одновременно и недостатком. Как партнёр по бизнесу, он был надёжен, но слишком уж ратовал за справедливость и законность всех заключённых сделок. Павел раздражался из-за «наивности» друга: разве может быть бизнес честным? Жданов до сих пор помнил, как противился Юрка сделке с Филатовым. За что и поплатился. Филатов Алексей Васильевич — в прошлом Филька Бледный, член одной из ростовских группировок, а в настоящем — директор Filatov Bank, был готов инвестировать в «Зималетто» внушительную сумму. Воропаев взбрыкнул, и Павел не мог поступить по-другому: если что-то ему мешало в достижении цели, Жданов просто избавлялся от помехи. Жаль было Марину, она получилась безвинной жертвой… Но кто ж знал, что ей вздумается ехать в этот день с мужем? Может, что-то почувствовала… Почувствовал же он, Павел, что непременно должен ехать домой, когда ехал в аэропорт, но всю дорогу уговаривал себя, что с женой в их напичканном охранными системами доме ничего не может произойти. И только приехав в Хитроу, понял, что не успокоится, пока не удостоверится, что с Ритой всё в порядке. Предчувствие не обмануло. Сердечный приступ. Странно, ведь Марго не была склонна к излишним переживаниям. Почему-то не верилось в то, что сердце подвело его любимую Риточку так внезапно, без причины. Одна из горничных сказала, что нашла Марго возле телефона, и телефонная трубка свисала со стола. Получается, разговор с кем-то вполне мог спровоцировать приступ. Жданов вызвал начальника службы безопасности и дал задание: всеми возможными и невозможными способами найти того, кто звонил Марго. А сам вернулся к жене в больницу.***
Полянский не соврал и не преувеличил, когда сказал, что Серега наготове: тот только ждал отмашки. Услышав о ранении Андрея, Герман понял, что не ошибся, когда готовился к войне. Жданов-старший не любил церемониться с теми, кто стоял на его пути. Только с Германом у него когда-то вышла осечка: Аня никогда бы не простила отцу, если бы с мужем что-то случилось. Павлу пришлось смириться с выбором дочери, хоть Полянский был совсем неподходящей партией для Анны: простой наладчик швейных машин не смог бы обеспечить ей достойную жизнь. Правда, и смирился Жданов с его присутствием в жизни Анны не сразу. Сначала угрожал, потом выгнал с работы… Кто бы мог подумать тогда, десять лет назад, что настанет время, когда ненависть Павла превратится некое подобие уважения. Или страха. Павел Олегович, вероятно, даже и представить не мог, что-то досье, о котором Герман ему намекнул, когда Жданов попытался «отжать» его с Анной бизнес после её смерти, собирала именно его дочь. Узнав о страшном диагнозе — саркома матки четвёртой степени — она решила, что должна оставить после себя хоть что-то кроме памяти и взяла с Германа слово, что как только Андрею будет угрожать опасность со стороны отца, тот передаст собранную ею информацию нужному человеку. От воспоминаний Германа отвлёк телефонный звонок: Сережа с отчётом. «Все на месте. Андрей в операционной». Быстро сработали. И неудивительно: Андрей Серёге был как брат. Бывший спецназовец если и привязывался к кому-то, то навсегда. И, несмотря на свой устрашающий вид, был добрейшей души человеком. Андрей раньше частенько заходил в гости, когда Аня ещё была жива, нравилось ему у них. За последние два года заезжал только пару раз, да и то по делу. Быстро пройдёт в кабинет, не оглядываясь, и обратно так же. Видимо, тоже ощущал, как здесь стало пусто… Герман до сих пор иногда советовался с Аней по каким-то важным вопросам. Задавал вопрос в пустоту, и иногда ему казалось, что она отвечает. Глупо, наверное, но ему так было легче. Вот и сейчас он мысленно разговаривал с ней, ожидая окончания операции. Катерина с родителями, Николай и Ромка были под усиленной охраной в его доме, а Полянский в клинике — не смотря на охрану и полную уверенность в профессионализме Максима Максимовича, не мог оставить Андрея одного. Казалось, что именно его присутствие рядом поможет другу выжить. Бред, конечно, но будь Аня рядом, она бы его поддержала. Дверь операционной открылась, и Максим Максимович с улыбкой похлопал подскочившего со скамьи Полянского по плечу: — Не волнуйся, Гер, всё хорошо. Пулю мы извлекли, жизненно-важные органы не задеты. Когда пациента переведут в палату, можно будет навестить. — Спасибо, Максим Максимыч. Если бы не вы… — Гер, ну сколько можно! — возмутился хирург. — Мы с тобой вечность знакомы, а ты мне «вы», да по имени-отчеству. Я себя прям старцем ощущаю. И благодарить меня совершенно не за что. Это моя работа. — Так и быть, не буду, — улыбнулся Полянский. — Но если нужна какая-то помощь — обращайтесь.