Осколки жизни

Тони давно не чувствовал страха, забыл, что такое, когда тебя мучает совесть. Эти чувства были свойственны человеку, а им он перестал быть долгие две тысячи лет назад. Он вообще забыл, что такое чувствовать, жить, как человек. Единственное, что не давало ему забыть — это страдания. Боль, внутренняя ломка и пустота, которые никогда не покидали его, разрывая на мелкие куски и доказывая, что что-то от человека в нем еще осталось. Сейчас Тони ощущал, как его заживо пожирает совесть. Отгрызает от него по куску, вырывая его с мясом и кровью. Его сущность стенала и просила пощады после стольких столетий перенесенной боли, но ничего Старк поделать не мог, потому что в этот раз был сам виноват в том, что испытывает. Он караулил возле комнаты Роджерса, словно мог как-то исправить то, что едва не убил парня, сорвавшись с катушек. Джарвис снова выхаживал его, но на этот раз Стив не приходил в себя слишком долго. Тони стоял, прислонившись плечом к закрытой дверь в те моменты, когда Джарвис отлучался на ночь решить все дела и прибраться в замке. Вампир чутко прислушивался к тому, как Стив дышит. Сначала его дыхание было сорванным, хриплым, надрывным, словно каждая порция воздуха давалась ему чертовски тяжело. Потом, спустя почти неделю, стало легче. Стив задышал ровнее, глубже и медленнее. Тони улавливал каждый его вздох и понимал, что замирает сам, застывает в те моменты, когда дыхание Стива обрывалось. Казалось, что сейчас он перестанет дышать совсем и умрет. А все потому, что Тони едва не убил его. Собственными руками. За него всегда убивал Стейн, и его можно было винить, но сейчас Старк сам уподобился тому, кого так презирает и ненавидит и едва не убил ни в чем не повинного ребенка. Он просто не хотел, чтобы Стив давал ему надежду, снова учил его жить и чувствовать. Роджерс был слишком ярким, теплым. Живым. Он не должен был быть рядом с Тони, если не хотел умереть. Все рядом со Старком погибают. Это неизбежно до тех пор, пока он не разберется со Стейном. — Если чувствуете себя виноватым, то хотя бы раз могли сменить ему повязки и присмотреть, пока я отлучался по делам, — язвительно заметил Джарвис, заставая Тони за этим ежедневным занятием, которое тянулось уже вторую неделю. Старк дернулся от неожиданности, задумавшись настолько, что проворонил появление своего дворецкого. Джарвис все еще выглядел рассерженным и недовольным. Тони его разочаровал, и это больно резало по чему-то внутри. Старку никогда не хотелось разочаровывать того, кто с самого детства был ему вместо отца. — Ты и сам неплохо за ним присматриваешь, — оборвал он, не желая показывать той бури, что жила внутри. — И так выкарабкается. — Вы просто отвратительны, мистер Старк! — заметил дворецкий, ничуть не страшась гнева своего господина. — Так бессовестно поступить с мальчиком и ничего не сделать для того, чтобы помочь ему! — Ты заговариваешься! — процедил Тони. Ему не хотелось слушать всего этого в свой адрес, пусть он и заслужил. — Накажете меня? Пожалуйста! Убьете? Сами же потом жалеть будете, — отмахнулся Джарвис, оттесняя вампира и проходя в покои. Старк замер от удивления и смелой наглости, которую продемонстрировал его подчиненный. Но ничего не сказал, через плечо дворецкого замечая большую кровать, на которой Стив казался слишком маленьким, беззащитным. Он выглядел бледным, измученным, с перевязанной шеей, повязки на которой пропитались кровью. Внутри снова что-то кольнуло. Совесть. Сожаление. Вина. Жалость. Тони подался вперед, но Джарвис закрыл дверь прямо перед его носом, не позволяя войти. Старку ничего не оставалось, кроме как просто уйти. Он вернулся ближе к полуночи. Джарвис всегда в это время оставлял Стива и шел разбираться с делами. Без парнишки ему приходилось снова за всем следить самому. Стив хорошо справлялся с работой и многое успевал делать, даже учитывая, насколько жадным до соития с ним был Тони. Он дергал его постоянно и стаскивал с помощника штаны при любой возможности, но потом Стив все равно шел работать до глубокой ночи и отключался, стоило голове коснуться подушки. Приоткрыв дверь, Тони вошел в затемненную комнату. Свет был потушен, пахло разогретым воском и дымом. Занавески плотно закрывали шторы, но Джарвис все равно оставил небольшую щелочку, через которую проникал лунный свет. Он был мертвенным, серебристым и холодным. Но Тони любил его. Он всегда любил ночи, а став вампиром полюбил еще больше. Тонкая полоса света падала на кровать в ноги Стиву, тогда как его лицо было закрыто свисающими шторами балдахина. Тони аккуратно отогнул одну полупрозрачную штору, всматриваясь в лежащего на постели человека. Даже обессиленным Стив все еще оставался поразительно красивым. Самый красивый человек, которого Тони удалось повстречать. Осторожно протянув руку, Старк провел кончиками пальцев по линии волевого подбородка, коснулся крыльев носа, ведя по переносице, и затронул складку между бровями. Бескровные, словно выцветшие губы, которые всегда казались Старку слишком алыми и полными, тот не тронул. Только посмотрел на них долго и пристально. Пальцы потянулись к дорожке лунного света. Старк окунул в нее пальцы, словно в воду. Кожи коснулся привычный холод. Вампир сделал зачерпывающее движение и повел рукой вверх, словно собирая свет в ладонь. И он действительно по капле собирался в его руку, оседая там серебристой водой. Она сочилась сквозь пальцы, капая на простыни и расцветая на них крохотными серебряными цветами с мелкими лепесточками. Стоило убрать ладонь, как лунная дорожка снова упала до самой кровати, будто бы ничего не случилось. Но серебряная вода осталась в руке Старка. Он поднес ее к губам Стива, а второй рукой осторожно сжал подбородок парня, приоткрывая его рот. Старк наклонил ладонь, пытаясь влить воду Стиву в рот, но та проливалась и стекала по подбородку. Тогда он сам втянул ее в рот и прижался губами к раскрытым губам Роджерса, переливая прохладную, даже ледяную жидкость и чуть нажимая на горло снаружи, чтобы вынудить Стива сглотнуть. — Прости меня, — извинился Старк, осторожно касаясь горячего, словно раскаленные угли, лба Роджерса. Тот весь был холодным, но именно лоб казался обжигающе горячим. Как и кончики его пальцев, стоило Тони переплести их ладони вместе. — Я не хотел так с тобой. Поэтому и говорил тебе бежать, Роджерс. Здесь тебя не ждет ничего. Он поспешно отстранился, словно проявлять слабость так долго — непозволительная роскошь. Тони испугался этого своего порыва, желания помочь, которое возникло не только из-за того, что его мучила совесть, но из-за самого Стива. Старк хотел, чтобы тот жил. Чтобы продолжал гореть ярко и согревать всех, кто встретиться на его пути. Это слабость. Та самая, которую он не мог себе позволить. Слабость перед человеком, который становится тебе небезразличен. Это уже не просто желание, которое связывало их так долго. Это чувство. Самое опасное чувство из всех, испытываемых Старком. Развернувшись на каблуках, он поспешил выйти, но на выходе столкнулся с Джарвисом. Дворецкий пристально его осмотрел, будто пытаясь уличить в чем-то, а потом тепло улыбнулся. Так улыбается гордый родитель, радуясь тому, что сделал его ребенок. Отец никогда не улыбался ему так, пусть Тони делал все, чтобы заставить его гордиться. — Лунная магия? — спросил Джарвис. — Я очень благодарен вам за то, что помогли вылечить мальчика. Вы хорошо поступили, мистер Старк. — Это не имеет значения, — отрезал Тони. — Ему стоит уйти, Джарвис. Ты же знаешь, что все может повториться. Дворецкий нахмурился. — Мистера Стейна не было видно и слышно уже много столетий, а Орден бдительно следит за каждым его возможным убежищем. Не думаете, что все закончилось? Вы могли бы попытаться, господин. — Мне нельзя, Джарвис, — Тони покачал головой. — Забудь. Как он очнется, вели ему уходить! — Вот дурак! — процедил дворецкий в спину удаляющемуся хозяину замка. Тот только усмехнулся, потому что, возможно, это было недалеко от истины.

***

Старк не появлялся в замке некоторое время, охотясь далеко на севере, где никто не мог потревожить его мысли. Ему нужно было подумать и все решить. Он надеялся, что, когда вернется, не почувствует даже присутствия Стива в замке. Тот должен был уйти ради своей же безопасности, потому что рядом с Тони слишком тяжело и больно. Всем. Он вернулся к обедне. Замок был окутан туманом, а все вокруг заливало стеной дождя. Место выглядело мрачным, погруженным в тайны и мистику. Камень стен потемнел от воды, стекающей с самых крыш, и обиталище стало казаться еще более старым, пугающим. Лежащая у подножия гор деревушка, однако, не уставала даже в такую погоду. В окнах горел свет, а отовсюду доносились веселые голоса, песни и музыка. Кто-то пьяным в стельку вываливался из таверны, падая лицом прямо в грязь, пиво и эль лились рекой, а особенно бесстрашные или просто захмелевшие выбегали на улицу танцевать под проливным дождем. Старк все же любил это место. Его мрачность, сочетающуюся с безбашенным нравом жителей деревушки. Он был здесь не устрашающей легендой, а просто источником страшных историй, которыми завлекали туристов. До замка он добрался в образе летучей мыши, зависнув под крышей одной из башен. То, что он увидел, поразило его. Стивен Роджерс все еще был здесь. Живой, здоровый и все так же улыбающийся, он стоял на пороге замка и встречал тех, кого Тони не ожидал здесь увидеть. Светлые волосы парня падали ему на лицо и шею, растрепавшись от ветра и завившись от влаги. Голубые глаза светились ярче, чем обычно. Он широко улыбался. Улыбался охотнику Джеймсу Барнсу, который стоял напротив, уперев одну руку в бок, и что-то говорил. Он был в тяжелом плаще с широким капюшоном, который не позволял дождю замочить одежду. Рядом с ним стояла огневолосая Наташа Романофф, локоны которой торчали из-под капюшона. Она закатывала глаза, слушая тот лестный бред, который нес Барнс. А чуть в отдалении от нее стоял тот самый парень из деревни Клинт Бартон. Старк и не знал, что тот тоже был охотником. Он много раз видел его среди жителей, но даже помыслить не мог. Видимо, его приставили к Старку, чтобы он наблюдал за ним и докладывал. — Может быть вы зайдете? — спросил Стив, радушно открывая двери, словно бы в замке он был полноправным хозяином. — Думаю, Тони скоро должен появиться. Вы можете подождать его в гостиной, а я принесу вам чай с печеньем и пряниками. — Сам готовил? — спросил Барнс, обольстительно ухмыляясь. На Стива эта ухмылка не действовала так, как нужно. Он просто широко улыбался, чем вводил Барнса в ступор. Он не падал к ногам, не смущался от подобных взглядов, чем еще больше распалял желание охотника. — Если да, то я готов в сам Ад спуститься, только бы попробовать твою стряпню. — Вы ведь даже понятия не имеете, хорошо я готовлю или нет, — заметил Стив со смешком, пропуская гостей в замок. Барнс не преминул воспользоваться тем, что шел тот впереди, и вдоволь насладился отличным видом сзади. Так и хотелось протянуть руки, чтобы потрогать. Да и осанка у Роджерса была потрясающей, а спина — ровной, широкой. Среди людей Баки редко встречал таких красавцев. — Думаю, ты все хорошо делаешь, — заметил он, подмигивая обернувшемуся через плечо Стиву. — И давай перейдем на «ты». — Если можно, то почту за честь, Джеймс, — Стив кивнул, улыбаясь, и Барнс вздрогнул от того, как из этих уст прозвучало его имя. Наташа толкнула его в бок, пытаясь отвлечь, потому что Баки готов был истечь слюной и растаять на месте от взгляда голубых глаз и сияющей улыбки. — Тони не обижает тебя здесь? — вмешалась она, снимая плащ и отдавая его в руки подоспевшему Джарвису. — Обычно, он любит до икоты издеваться над своими работниками и доводить их до истерик. Стив на мгновение замер и коснулся своей шеи. Баки и Наташе этого хватило, чтобы понять — издевается. Старк никогда не уймется, отталкивая от себя всех, кто к нему приближается. Когда-нибудь это его погубит. — Если он тебя обижает, говори мне! — первым нарушил тишину Клинт. — Я с ним быстро разберусь! Стив отмер и посмотрел на него с благодарностью. — Значит, ты тоже…? — Охотник, — подсказал Бартон. — Да, я охотник. — И чем вы занимаетесь? Истребляете нечисть? — Не всегда, — отозвался Барнс, падая в глубокое кресло и с удовольствием вытягивая ноги. У него были тяжелые ботинки, с которых ручьями стекала вода. Стив наблюдал, как на полу скапливается лужа, и по его лицу читалось, что ему это не нравится, но он никогда не скажет. Баки же не нравилось расстраивать этого парня, поэтому он коротко махнул рукой, и его одежда, обувь, а также пол мгновенно высохли. Стив едва рот от удивления не раскрыл, переводя взгляд с Джеймса на пол и обратно. — Это магия, — ответил он, предсказывая вопрос. — Мы все ею владеем. Роджерс перевел вопросительный взгляд на Наташу и Клинта. Девушка ласково улыбнулась такому наивному чуду и поиграла огненными всполохами между пальцами, а Бартон сотворил в руке искрящийся шар. Стив нравился всем троим. Он был простым, неискушенным вседозволенностью в этом мире, трудолюбивым и искренним. Его глаза светились тем светом, который давно утратили остальные люди. От него исходило тепло, которого каждому охотнику всегда недоставало из-за особенности их образа жизни. — Это потрясающе! — выдохнул Стив. — Удивительно! Я и не знал, что люди так могут. — Не все, — покачала головой Наташа. — Меньшинство владеет магией, способной совладать с существами, населяющими наш мир. Поэтому охотников довольно мало. У нас небольшие ордены по всему миру. — На что они похожи? — спросил парень. Его глаза горели интересом. — В каждой стране по-разному, — отозвался Клинт, поигрывая тонкой стрелой и вертя ее между пальцами. У него это получалось так ловко, что Стив не успевал заметить его движений. Иногда кончик стрелы загорался зеленым пламенем, и в воздухе получались красивые, но странные символы. Это завораживало. Стив был так далек от этого мира, от мира Тони, этих людей. Ему хотелось быть ближе. Помочь Старку хотя бы чем-то, пусть он и простой человек. Хотелось быть частью чего-то, о чем знало не так много людей. Его привлекала тьма этого мира, не зыбкая, кромешная и холодная, а теплая, яркая, полная таких странных, но сильных людей. Он бы многое отдал, чтобы Старк подпустил его ближе, но тот все еще пытался прогнать своего работника. — Здания скрыты от глаз магией, чтобы не каждый смог найти их, — перебил Бартона Джеймс, пытаясь перетянуть внимание Стива на себя. Голубые глаза парня жгли его и пленяли. — Штаб в Америке, из которого мы прибыли, расположен в самом высотном здании города. Там много стекла и не так мрачно, как здесь. Из окон можно увидеть океан. — Америка? — переспросил Стив, вспоминая карту, которую видел у Тони. Там изображался весь большой мир, в котором он не видел даже самой малой крохи. Люди — песчинки, которые не могут сравниться с величием мира, в котором живут. — Это ведь очень далеко отсюда. — Ты никогда не был там? — спросила Наташа, пусть и понимала, что едва ли Стив был вообще хоть где-то. Роджерс покачал головой, и лицо его погрустнело. Он действительно так много не знал о мире. Слишком много. О кораблях, рассекающих гладь морей и океанов, которых он тоже не видел. О больших городах, полных света, музыки и людей, снующих туда-сюда. Об огромных вокзалах, от которых отходили поезда. О водопадах, горных хребтах, равнинах, бесконечных, как океан. О замках и небоскребах. Столько всего, до чего он пока не мог дотянуться. Что тогда представляла его жизнь? — Если хочешь, можешь поехать с нами, — уверенно заявил Баки, потому что хотел забрать Стива с собой. Старку он все равно не нужен, потому что тот — круглый идиот, не ценящий то, что у него под носом, а Джеймс не отказался бы от такой компании. — Мы могли бы все тебе показать. Стив вздрогнул и поднял на них троих глаза, полные надежды. Он был, как ребенок, которому пообещали слишком большой и дорогой подарок, в который сложно было поверить. — Вы можете…? — начал было он, но прервался, когда посреди комнаты появился Тони. Он казался раздраженным и недовольным. Посмотрел на Стива так, что тот мгновенно вспомнил недавние события и поспешно поднялся. — Простите, я принесу чай, — отрапортовал он и поспешил удалиться, но Тони остановил его. — Нет нужды. Просто не мешай нам. Плечи Стива дрогнули, и Старк почувствовал себя последней тварью. Он мог мягче, аккуратнее, но всегда рубил с плеча. Его раздражило то, как Баки относится к Роджерсу, как заставляет его улыбаться и смеяться, а его глаза — гореть от надежды и обещаний, которые, Старк был уверен, он выполнит. Они могли забрать Стива с собой, и тот бы уехал. Тони столько пытался прогнать его от себя, но теперь, почему-то, мысль о том, что Роджерс покинет его вместе с охотниками, выводила из себя. Это была ревность. Старк хорошо знал ее. Это разъедающее чувство, это собственничество, когда хотелось запереть человека там, где его никто не найдет. Эта обида, что тебе предпочли кого-то еще, пусть ты сам и пытался оттолкнуть. Тони знал это слишком хорошо. И он не мог ревновать Стива. У него не было прав на этого человека. Не было прав ни на кого. Роджерсу будет лучше вдали от вампира. Но сердцу, которое, как оказалось, все еще было на месте, не прикажешь. Оно требовало Стива. — Ты ужасный человек, Тони, — усмехнулась Наташа. — Мальчик слишком хорош для тебя. — Заткнись, Нат, — осадил ее Старк, падая в кресло и откидывая голову назад. — Не твоего ума дело! Я его сюда не звал, поэтому не моя вина в том, что он напрашивается. — Если он тебе не нужен, я с удовольствием заберу Стива себе, — усмехнулся Баки. — В отличие от тебя, я умею ценить правильных и верных людей. Он не такой, как Пеппер. При упоминании его первой и единственной жены, Старк дернулся и сверкнул красными глазами. Воздух в комнате резко похолодел, а в сантиметре от глаза Джеймса застыла острая ледяная игла. Но тот даже не дернулся, сдерживая ее магией. Под взглядом Наташи игла растаяла и лужей стекла Барнсу на штаны, за что тот стал проклинать напарницу всеми имеющимися словами. — Убери свои грязные лапы от него, Барнс! — процедил Старк. — Он мой! Баки поморщился. — Ты как баба, Старк! Сам не знаешь, чего хочешь. — Не твое дело, охотник. Говорите, зачем пришли, и проваливайте. Наташа, Клинт и Джеймс переглянулись. Девушка забросила ногу на ногу и сцепила пальцы в «замок», внимательно рассматривая Тони. — Уэйд нашел след Стейна, — начала она. — Несколько недель назад, в штате Канзас. Он искал, как одержимый, все это время, достав и нас, и Фьюри. Мы проверили — след действительно может привести к Стейну. Но нужно выдвигаться как можно скорее. — И куда ведет след? — глухо отозвался Тони. — В Мексику. Там его видели последний раз. Человек, которого Уэйд допросил, рассказал все, что знал. Старк фыркнул. Когда допрашивает этот отмороженный, трудно не рассказать все, вплоть до семейного древа, начиная от десятого колена. Уилсон был одержим идеей убить Обадайю, чтобы разбудить Питера. После стольких столетий он все еще не забыл о том человеке, которого полюбил. Потрясающая верность, не свойственная психам, вроде этого. — Выдвигаемся завтра после полуночи, — поставил точку Тони. — Пока можете остаться, хотя я предпочел бы выгнать вас взашей. Джарвис покажет вам комнаты. Дворецкий появился из ниоткуда, словно бы обитал поблизости и ждал только упоминания своего имени. Он был все также вежлив и обходителен, как и всегда. Охотники это в нем больше всего ценили. Когда Джарвис увел их, Тони коротко выдохнул, опустошая легкие, и тоже поднялся. Ему нужно было все обдумать. Новость о Стейне выбила его из колеи. Слишком долго не было вестей. Слишком долго тот прятался, как крыса, не пытаясь насолить. А сейчас решил показаться? Тони разберется с ним. Покончит раз и навсегда, что позволит ему обрести вечный покой. О Питере позаботится Уэйд, за Роуди и Хэппи Тони не переживал, потому что те прошли через такое, что не каждому дано выдержать, а на Пеппер было плевать. Тони не заботило, что с ней будет. Поднявшись к себе в комнату, Тони замер на пороге, потому что не ожидал увидеть там Стива. Роджерс сидел на его кровати, такой доверчивый, открытый. Он предлагал себя добровольно, Тони понимал это, и выглядел чертовски соблазнительно. Вампир чувствовал, как по его венам течет кровь, сладкая, густая. Слышал, как колотится человеческое сердце. Стив дышал неровно, тяжело. Его глаза потемнели. И Старк бы взял его не раздумывая, как делал до этого, не заботясь о том, чего хочет сам парень, но сейчас не мог этого сделать. Хотел до покалывания в кончиках пальцев, но не посмел бы. — Решил добровольно лечь в постель с монстром? — спросил Старк, принявшись переодеваться. Он чувствовал, что Стив смотрит на него, наблюдает, не отводя глаз. Его взгляд приятно ощущался на коже. Словно теплые касания. — После того, как я едва не убил тебя, вспоров глотку? У тебя нет чувства самосохранения? — Есть, но вы сказали, что я ваш, что я нужен вам, — ответил Стив, и его голос звучал тихо, хрипловато, гортанно. От такого голоса мурашки бежали по телу. Значит, он слышал. Что же, этого стоило ожидать. Стив был слишком любопытным. Это его черта привлекала. Бесстрашный, добрый, сострадательный, открытый и любознательный. Он был сокровищем, которое, как и говорил Баки, Старку следовало бы ценить. — Я сказал это, чтобы Барнс не пробовал покушаться на тебя, — отмахнулся Тони намеренно. — Охотники — опасные люди, и тебе среди них нечего делать. Просто уходи дальше отсюда. Так далеко, как сможешь. — Не могу, Тони, — Стив покачал головой, заглядывая в медовые, с отблеском алого, глаза Старка, когда тот обернулся. — Вы и сами должны были уже понять: я люблю вас. Чтобы вы мне не сделали, это чувство не изменится. Тони дрогнул. Ему так давно не говорили этого. Не говорили о том, что любят. Пеппер была последней. И она предала. И вампир не знал, предаст ли Стив? Сможет ли Стейн завладеть им? Поработит ли его, как поработил ее? Видеть еще раз, как его любимый человек отдает себя в руки создателя, Старку не хотелось. — Убирайся, Роджерс! — процедил вампир, заваливая парня на постель и нависая над ним, сильно сжав пальцами запястья. — Мне нельзя любить! Я никогда не буду любить! Никогда и никого! Больше подобной ошибки я не совершу! — Я не буду вашей ошибкой, — отозвался Стив. — Я буду ждать столько, сколько потребуется. До самой своей смерти. Здесь! И никуда не уйду. Вам будет проще убить меня, если хотите избавиться. Он говорил уверенно, словно сам верил в свои слова, в силу, которая за ними скрывалась. Но Тони не верил, что человек может быть верным, что может ждать. Он уже ни во что не верил. Ему просто хотелось умереть. — Проваливай! — прорычал он, хватая Роджерса за руку и толкая его в сторону двери. Не рассчитал силу, поэтому Стив болезненно впечатался плечом в стену, содрав кожу о жесткий камень. Запах крови заполнил комнату. Тони сглотнул ком в горле и бросился было помогать, но Стив быстро оправился от удара и набросил широкую рубашку, которая прилипла к коже, намокнув от крови. После чего почтительно склонил голову и покинул покои. Но его запах все еще остался, и Тони впился зубами в собственную руку, чтобы не погнаться за ним. — Какой же ты идиот, Старк, — заметил он в тишине комнаты.