Осколки жизни

Тони до отвращения не любил всякое отделение Ордена. Он не спорил с тем, что там могли обретаться довольно интересные личности, которых не с первого раза хотелось убить, но по большей части его раздражали все приспешники охотников на нечисть. Они считали, что делают благое дело, убивая даже тех монстров, которые пытались сосуществовать в гармонии с миром людей. Тех, которые просто пытались жить, пряча от чужих глаз свою необычность, то, что отличало их от серой массы. Не все, повторяясь, были такими, но охотники с душой и сердцем, умеющие сопереживать даже монстрам, были огромной редкостью. Старка в Ордене не любили. Местное отделение позволило ему поселиться здесь только по той причине, что так сказал Фьюри. А если так сказал Фьюри, значит решение не подлежало оспариванию. Но Старк в любом случае старался не приближаться к Румынскому отделению, и это устраивало обе стороны. Теперь он стоял перед высоким зданием, построенным в стиле готика. Здешние места вообще отличались данным типом зданий. Орден был высоким, построенным в форме правильного квадрата, и каждый из четырех углов представлял собой довольно узкую башню, возвышающуюся на несколько локтей выше основного здания. Окон было четыре, по одному с каждой стороны. Большие, круглые, витражные, украшенные лепниной по контуру и закрытые фигурными решетками, через отверстия в которых проникал свет, принимая причудливые формы. Само здание было черным, как смоль. Камень стен потемнел от времени и погоды. Вход в здание был арочным, с вылепленными по краю фигурами горгулий. Своеобразная охранная система. Горгульи считывали любое намерение входящего и действовали незамедлительно. Как-то Старку приходилось сражаться с этими тварями, сотворенными магией. Они не знали жалости, не чувствовали боли. Старк тогда был уже опытными вампиром, за плечами которого насчитывалась не одна сотня лет, но все равно справиться с горгульями было тяжеловато. У американского отделения защита была еще мощнее, чем здесь. — Терпеть не могу это место, — отозвался Старк сквозь зубы. Наташа и Бартон понимающе хмыкнули, а Баки только закатил глаза. Джеймсу не терпелось поскорее со всем этим покончить и вернуться, чтобы попытаться забрать Стива с собой. Он бы хотел такого напарника, соратника и того, с кем можно делить постель. Тони же сверкнул глазами в его сторону, потому что понимал, о чем именно тот думает. Сложно не понять, когда у охотника лицо запредельно мечтательное, хотя впереди их ждет далеко не увеселительная прогулка. И Тони это раздражало. Что кто-то думает о Стиве, кто-то желает его. И пугало то, что Роджерс действительно может согласиться уйти. После стольких попыток его прогнать, Тони начал страшиться того, что Стив действительно уйдет. Отогнав дурные мысли, Старк пропустил вперед Наташу и вслед за ней вошел в здание Ордена. Внутри оно, как и многие другие, было расширено пятым измерением. Огромный холл, по обеим сторонам которого располагались лестницы на второй этаж, а вдоль стен тянулись широкие балконы, где сновали из стороны в сторону толпы охотников в форме, пошитой из плотной драконьей кожи. Все были вооружены до зубов, из ножен торчали кинжалы, серебряные плети, мечи, у кого-то даже за спиной торчал колчан со стрелами и луком. Пол и стены были изрисованы рунами, которые слабо светились, стоило на них наступить. Старк чувствовал здесь слабость и тошноту, потому что магия, враждебная и тяжелая, влияла на него, как на нечисть. Крыша располагалась высоко, из-за чего холл казался нескончаемым. Она была из черного, матового стекла, сквозь которое было видно ночное небо, усыпанное мириадами звезд. — Давайте быстрее со всем разберемся, — прорычал недовольно Тони, потому что в груди начинало печь от такого количество концентрированной магии. От нее он, конечно, не умрет, но неприятно все же было. Наташа понимающе фыркнула и коснулась его груди на короткое мгновение. Старк почувствовал, что становится легче. Романофф, кажется, всегда была единственной, кто хотя бы изображал заботу о нем. Или ей действительно было небезразлично. Камины с полыхающим внутри синим пламенем находились в самой дальней комнате Ордена. Своеобразный телепорт. Ты сгораешь здесь, в этом месте, и, словно феникс, возрождаешься в другом. Не особенно приятно и даже чертовски болезненно, потому что огонь все же причиняет вред, но быстрее способа пока не нашли. Магия перемещения была довольно трудным занятием, обучить которому едва ли хватило бы человеческой жизни, поэтому магов, обладающих такими силами и способных сотворить транспортную руну для перемещения большого количества человек, было не так уж и много. По пальцам пересчитать. Один из них находился в офисе американского Ордена. Маг, ответственный за процесс телепортации, посмотрел на Тони с неприязнью. Не особенно удивительно, но Старк просто из мстительности показал клыки, чем привел молодого мага в ужас. Старк подумал, что сопляк пока еще не видел ни одного монстра в живую, а просто на картинках книг, которых в Ордене хватало с головой. Поэтому поглумиться над ним было сплошным удовольствием. Когда Наташа ткнула его в бок, чтобы он перестал доводить бедного парня до состояния инфаркта, Старк фыркнул и первым подошел к пламени, с ревом вырывающемся из решеток на полу камина. Оно угасало, а потом снова вздымалось вверх, пытаясь облизать Тони лицо, как преданный пес. Старк смотрел на огонь, вспоминая то, что не вспоминал уже несколько столетий. Тот самый день, с которого все началось. А потом что-то кольнуло его в самом центре груди, перед глазами поплыло, и он почувствовал, что задыхается. Было трудно сделать вдох, легкие горели, будто внутрь насыпали перца. Все качалось, но это были не его чувства. Потому что сам Старк продолжал смотреть на огонь и стоять ровно. Но в глазах плыло. Не в его глазах. Это был Стив. Как наяву, словно находился совсем рядом, Тони увидел, как рядом падает мертвое тело с прорванным горлом, как кровь растекается по полу, медленно подползая к нему. То есть, к Стиву. Увидел, как Джарвис рухнул на колени с обожженным ртом, а потом все погрузилось в темноту. Старк дернулся, резко отходя от пламени. Его глаза горели красным, и Клинт, невольно посмотревший ему в глаза, отшатнулся. — Что стряслось? — первым спросил Барнс. — Старк, какого хрена происходит? — Обадайя! — процедил вампир. Он чувствовал его теперь. Знал, что тварь прячется не в Америке. Он водил всех за нос, а был здесь, в Румынии, где-то под самым носом и просто ждал, когда Тони снова оставит дорогих ему людей одних. И теперь Джарвис и Стив могут погибнуть. Кто-то снова может погибнуть просто потому, что Старк не в силах разобраться с собственным призраком прошлого. — Он здесь! И у него Стив с Джарвисом! Баки с Наташей побелели. Барнс закусил губу до крови и сильно сжал пальцы в кулак, впившись ногтями в кожу. Наташа почти не выказала беспокойства, но Старк видел, что за Стива и Джарвиса она тоже переживала. Старик-дворецкий всегда нравился всем и умел располагать к себе людей, а Стив просто… Стив был солнцем, к которому нельзя было не повернуться, чтобы получить хотя бы толику тепла. — Клинт, ты в Орден! Сообщишь Уэйду, пусть выдвигаются! — первой опомнилась Наташа. — А мы останемся здесь. Этот ублюдок не должен уйти! Старк схватил ее за руку, сильно сжимая пальцы. Романофф поморщилась от боли, но не стала вырываться. Просто смотрела в налитые кровью глаза вампира. Она стольких убила за свою карьеру, но Старка, почему-то, никогда не могла. Пусть он и принес Ордену много проблем в прошлом. — Стейн — мой! Вам я его не отдам! — прорычал он, скаля белые и острые клыки. Спорить с ним Романофф не стала. Старк был ослеплен ненавистью и местью долгие столетия. Он ее заслужил. Поэтому они позволят ему убить Стейна, но дальше он перейдет в руки Ордена, как бы Тони не противился. Высший вампир — образец для экспериментов. Их сложно получить, учитывая, что сил у них слишком много, поэтому они ценнее всего. Стоило только Клинту отсалютовать и скрыться во вспыхнувшем пламени, Старк обратился летучей мышью, которая выглядела чрезвычайно комично с серьезным выражением лица и странными усиками. Наташа и Барнс не успели понять, когда именно вампира рядом с ними не стало. Романофф первой последовала за ним, наглым образом приватизируя пару лошадей у Ордена. Ей никто перечить не стал, потому что слава шла далеко впереди нее. Черную вдову едва ли кто решится останавливать, когда ей что-то нужно. Старк же просто летел в ту сторону, откуда сильнее всего тянуло эмоциями Стива. Такая прочная связь была для него в новинку. Он давно не пил кровь Роджерса, но та все еще держалась, давая о себе знать с такой силой. Он не просто слабо чувствовал Стива, тот словно был рядом с ним. Это поражало, но сейчас Тони был рад, что связь настолько сильна. Благодаря ей найти Стива будет не проблемой.

***

Повозку качало. Из стороны в сторону, и Стиву казалось, будто это волны океана, которого он никогда в своей жизни не видел. В голове было пусто и легко, но что-то раздражающе звенело, не давая до конца расслабиться. Слышался топот копыт и чей-то глубокий, убаюкивающий голос почти над самым ухом. Роджерс с трудом приоткрыл один глаз, отмечая, что в повозке довольно темно, почти ничего не видно, но он быстро привык к темноте, силясь рассмотреть фигуру сидящего перед ним человека. Точнее, вампира, если судить по небольшим клыкам, выпирающим над губами. У Тони они были длиннее и острее. Видимо, это зависело от возраста вампира. Значит, эти были совсем молодыми, скорее всего новообращенными. Стив подозревал, что их использовали, как расходный материал. Если захватят цель, то хорошо, если нет, то не так уж и жалко. Ему стало обидно за этих людей, которых насильно поработили, подчинили. Стив догадывался, кто именно. В этом мире только один вампир мог пытаться досадить Энтони Старку. Тот, которого Роджерс часто видел в таких болезненных, полных тоски и глухой печали, воспоминаниях Старка. Вампир действительно выглядел молодым. Не сказать, чтобы очень симпатичным, скорее его внешность могла показаться специфической. Слишком уж острые черты лица, точеные скулы, выделяющиеся под натянутой кожей. Чуть заостренный нос и большие, выразительные глаза. Стив не был уверен в их цвете из-за темноты, но, кажется, они были зелеными, как ведьмовской огонь. И волосы вампира были черными, как ночь, растрепанными, пряди падали на высокий лоб. Он был облачен в дорогую, качественную, стеганную кожу. Из-под жилета выглядывала белая, слишком чистая рубашка. Без единого пятнышка. Роджерс старался не делать лишних движений, чтобы не привлечь внимание задумавшегося надзирателя. Он скосил глаза, чтобы проверить, здесь ли Джарвис. Смерти дворецкого Стив бы не пережил. Слишком уж парень прикипел к старому вампиру. Но тот был здесь, лежал прямо за Стивом. Его рот уже зажил, но он пребывал без сознания. Стив не думал, что вампиры могут терять сознание. Но по тяжелому, редкому дыханию понял — яд. Джарвис был отравлен, чтобы много не двигался. — Не дергайся особенно, если не хочешь, чтобы я отрезал тебе пару конечностей, — подсказал надзиратель, безошибочно понимая, что Стив больше не спит. Тот вскинул глаза, встречаясь взглядом с вампиром. — Господин Стейн приказал привести вас живыми, но он ничего не говорил о предварительной целостности, — продолжил вампир. Его голос звучал устрашающе, но Стиву страшно не было. Он чувствовал себя спокойно, совершенно спокойно. И его это немного удивляло. Он не мог быть настолько спокоен, даже холоден. Будто внутри все замерзло. Он долго и пристально смотрел на надзирателя. Просто смотрел, нервируя того этим взглядом. А потом начал дышать чаще, ворочаться с места на место и выгибаться, как самому Стиву казалось, соблазнительно. Он понятия не имел, как соблазнять кого-то, но очень старался это сделать. Вампиры уязвимы, когда пьют чью-то кровь, поэтому Роджерс надеялся, что надзиратель все же сдастся и попытается впиться ему в шею. Стив вообще не был уверен, нравятся ли этому вампиру мужчины, но это ведь не влияло на желание крови? — Ты перестанешь вертеться? Или я прорву тебе глотку! — пригрозил вампир. Стив посмотрел на него из-под ресниц. Голубые глаза в темноте казались завораживающими, как огоньки, которые светятся на болотах и заманивают путников в трясину. Вампир судорожно сглотнул. Стив это скорее просто понял, нежели увидел, и продолжил те постыдные действия, которые претворял в жизнь до сих пор. У него горели щеки от смущения, но результат не заставил себя долго ждать. Вампир гортанно прорычал и потянул Стива за волосы. Тот скривился от боли и сильно впился ногтями в руку, пропарывая кожу. Запах крови заполнил повозку. Густой, насыщенный и терпкий. Вампир сильно втянул его носом и широко раскрыл рот, обнажая клыки, приближающиеся к шее Роджерса. Тот только лишь наклонил голову, позволяя укусить себя. Боль, как и всегда, пронзила шею. Говаривали, что от укуса вампира жертвы должны чувствовать ни с чем не сравнимое удовольствие, но Стив не чувствовал его никогда. Только с Тони мелькали какие-то его отголоски, но у него не сносило голову от этого. Просто было легче. Стив чувствовал, как кровь, горячая и густая, перетекает из его тела в чужое. И только собрался схватить вампира за голову, пытаясь скрутить ему шею, когда тот внезапно отстранился, хватаясь за горло. Он хрипел, не в силах выдавить ни звука, а кровь Стива текла у него из горла, словно бы он не мог проглотить ее. И кровь постепенно становилась черной, как смоль. — Ты… — прохрипел вампир, задыхаясь и серея. Его лицо покрывала сеть черных нитей. Они змеились под кожей, проходя по шее и стекая вниз. Весь рот вампира был черным. — Проклятая кровь! Ты…! Стив не мог понять, о чем он говорит. Повозка остановилась. Чей-то глухой голос спросил: — Эй, Ричи, какого дьявола у тебя там творится? Вампир не ответил, потому что не мог вымолвить и звука. Его горло будто бы сгорело, как от действия вербены, только быстрее и опаснее. От вербены вампиры могли вылечиться через небольшой промежуток времени, а сейчас его не спасала даже регенерация. Тогда вампиры спрыгнули с козел и заглянули внутрь, увидев только связанного Стива, который сидел на коленях, держа руки перед собой, харкающего черной жижей товарища и пока все еще бессознательного Джарвиса. Роджерс попятился, упираясь спиной в стенку повозки. Вампиры двигались стремительно. Один из них атаковал, бросаясь на Роджерса и целясь удлиненными когтями ему прямо в сердце. Стив, не ожидавший такой скорости, не знал, что ему следует делать. Он просто попытался словить руку вампира, не дать ей коснуться себя, но ждал, что острые когти проткнул его насквозь. Однако только лишь самые кончики болезненно впились в кожу, противно давя и пуская приятно, дурманяще пахнущую кровь. Стив держал вампира за запястье, не понимая, почему смог совладать с такой большой силой. Вампир тоже выглядел удивленным, отмечая, что его собственная рука дрожит он напряжения, тогда как Стив даже не шелохнулся. Второй вампир бросился следом, но внезапно его остановил Джарвис, оказалось, очнувшийся давно и просто поджидавший момента напасть. Он подсек вампиру ноги, вскочил и боднул того головой, вынуждая вывалиться из повозки. После чего бросился на него, падая сверху и впиваясь клыками в шею. Голова дернулась, и Стив увидел, что из шеи вампира выдрали огромный кусок плоти. Тот взвыл от боли, катаясь по земле. Стив же отбросил другого вампира и всадил ему в плечо обломок доски, пропитанной его кровью. Эффект оказался таким же неожиданным, как и в первый раз. Рана не была глубокой, но она запульсировала, забурлила кровь и хлынула фонтаном, заливая все вокруг. Она была такой же черной, густой, как смола. И шипела, будто кислота. Стив и Джарвис переглянулись. Дворецкий явно понял куда больше, чем Стив, поэтому он схватил парня и воспользовался возможностью сбежать. Роджерс не возражал, что его куда-то волокут. Он чувствовал только боль от ран на груди, чувствовал, как рубашка липнет к телу из-за крови, и не понимал, как так получилось. Его кровь казалась ядом для вампиров. Таким же, каким была вербена, пусть он никогда не пил настои и отвары с данным растением. Они убегали долго сквозь непроходимый лес. Тот был нескончаемым, темным и густым. Широкие стволы мешали быстро передвигаться, как и поваленные деревья, сломанные ветки и низкие пни, которые сложно было заметить. Ночью лес казался населенным существами, которых не замечаешь днем. Он кишел тварями, и все они наблюдали за гостями. Исподтишка, украдкой, но следили. Стив кожей чувствовал эти взгляды. Ветер шумел в кронах высоких деревьев и рождал какую-то песнь леса. Ту, которая звучала только по ночам. Завораживающую, тихую, магическую. Идя на ее зов, можно было потеряться навсегда, без возможности найти дорогу назад. И только изредка можно было увидеть светящиеся огоньки, перелетающие с места на место. Джарвис еще не оправился от отравления, поэтому вскоре устал и привалился к дереву, чтобы перевести дух. Его глаза пристально смотрели на Стива, и тому стало неудобно. Показалось, будто он совершенно обнажен. Но Джарвис продолжал смотреть до тех пор, пока внезапно не улыбнулся. Его сухие губы растянулись в уголках. — Так ты все же не так прост, как казалось, Стивен, — заметил он по-доброму, ласково, словно отец, гордый своим сыном. Стив же ничего не понимал. — Что вы имеете ввиду? — спросил он. — И почему те вампиры так отреагировали? В моей крови нет вербены. — Тебе она и не нужна, — отозвался дворецкий. — Тебе она не нужна. Ты, как оказалось, потомок враждебной вампирам расы. Я думал, что не осталось ни одного. — Может, вы перестанете скрывать и скажете мне хотя бы что-нибудь? — спросил Стив, которого снедала неопределенность. Он хотел понять. Джарвис ответил не сразу. Снова усмехнулся, осматривая Стива с ног до головы, а потом его губы зашевелились. Едва-едва, но Стив прочитал по ним и понял. Его глаза расширились от удивления, поскольку такого он никак не ожидал.