Майская стужа

Сначала Джорно не верит своим глазам. Он столько дней потратил на бесплодные поиски, на измучивающее ожидание, только сегодня собрался с духом и удалил всю переписку, впервые решил развеяться – и вот тебе на, Гвидо Миста собственной персоной. Стоит у барной стойки, улыбка до ушей, обе руки на заднице блондинки, которая ему чуть ли не в рот смотрит. А, все, уже не смотрит, уже засосались. Среди толпы людей, под бьющую по ушам музыку, в самом освещенном месте клуба эти двое целовались так, как будто они уже были совершенно одни в темноте спальни. Язык Мисты то ли искал зубы мудрости во рту у партнёрши, то ли проводил тщательнейшее обследование ее гланд. Его ладонь нырнула под джинсы, прямо под туго натянутую ткань - было вообще не понятно, как его рука туда втиснулась - но все вокруг прекрасно видели, как она мяла и сжимала женское тело, наверняка такое податливое и гладкое. Блондинка же не просто не отталкивала Гвидо, она явно ему отвечала, стремясь прижаться как можно ближе и лапая его под косухой – хорошо хоть, не под футболкой. Хотя, казалось, еще пара минут – и куртка с футболкой полетят на пол. На них смотрели все. Вообще все. Некоторые даже пытались аплодировать и присвистывать, но музыка пока эффективно глушила все попытки устроить зрительскую овацию. Джорно видел все болезненно четко, ощущая свою полную неспособность отвести взгляд. Где-то на краю сознания, сквозь крик маленького обиженного ребенка внутри него и шум собственной крови в ушах, он отметил, как же это красиво, как они подходят друг другу – оба высокие, молодые, яркие и такие горячие, что, казалось, пол под ними сейчас расплавится. О, наконец, разлепились. Точнее, это она отлипла от его губ, а Гвидо даже потянулся следом, и это его движение почти заставило Джорно стонать. Блондинка потянулась к уху Мисты и что-то прошептала. Судя по положению ее руки, она нашла его пирсинг в соске и захотела обсудить находку, напоследок медленно пройдясь по ушной раковине длинным розовым языком. Гвидо откинул голову назад и засмеялся. А потом уже он прошептал что-то, наклонившись и почти касаясь губами ее щеки. Джорно был готов поспорить на что угодно – он шептал: «Ниже тебя ждет еще сюрприз», и, конечно, его шепот был хриплым, способным пустить такие волны жара по позвоночнику… какие Джованна ощущал прямо сейчас, просто наблюдая за ними. И все это время ладонь Мисты под джинсами не останавливалась ни на секунду, а блондинка - черт, она ведь реально терлась об него как течная сука… Да уж кто бы осуждал. Давно ли ты сам позволял ему лапать себя и засовывать язык в свой рот по самые гланды – и да, конечно, на виду у всех. Пусть это был не клуб с сотней зрителей, а попойка с десятком новоприобретенных друзей – но ты так же терся о него, так же радовался и удивлялся металлу в его соске (и не только), так же жарко и сбивчиво дышал. И сейчас больше всего на свете ты хочешь оказаться на ее месте, так что засунь свои глубоко нравственные отповеди куда поглубже. Миста ничего тебе не должен. То, что ты в него так глупо влюбился, ни к чему его не обязывает. Твоя мать тебе ничего не должна. Твой отчим тебе ничего не должен. Твой отец тебе ничего не должен. Ты это давно понял и принял. Теперь пойми и прими, что Гвидо Миста тебе тоже посторонний. Это даже хорошо, что ты его сегодня увидел. Он не лежит сейчас в виде холодного трупа, занесенного снегом, на своей горе. И не валяется на больничной койке с раздробленным позвоночником. Он жив, здоров и весел, просто ты ему не интересен. Чего ты вообще ожидал? На что рассчитывал? Ведь говорили, ведь предупреждали, что никогда раньше его не видели с парнем, ты был просто небольшой эксперимент на его празднике жизни. Ну так вот, смотри теперь сам и убедись окончательно. И после всего насмотренного за сегодняшний вечер ты просто вынужден будешь забыть его как можно быстрей. Вдохни, выдохни, допей свой коктейль и иди домой. Завтра опять целый день попыток доказать, что ты не только сын своего отца, но сам по себе чего-то стоишь. Медленно взять стакан, не бросить на пол и не раскрошить в кулаке, а поднести к губам и выпить. И пока Джорно пытается поймать соломинку непослушными губами, Миста обводит глазами зал и его взгляд упирается… да, прямо в Джованну. Как на зло ритмичное тыц-тыц-тыц именно в этот момент сменяется медляком – достаточно старым и достаточно хорошим. Слишком даже хорошим для этого момента, уже одна эта музыка заставляет кровь бурлить эндорфинами, губы раскрываться в восхищенно-протяжном «Дааа», а бедра плавно двигаться в танце. Взгляд Гвидо прошибает Джорно насквозь, выбивая из его легких весь воздух, а из головы – все мысли. Несколько долгих секунд они смотрят друг на друга, пока Джованна не вспоминает свой план. Допить, развернуться, уйти. И только в этот момент соломинка, наконец, поймана, и коктейль попадает в рот Джорно. Он отправляет его дальше в горло, совершенно не чувствуя вкуса, замечая, как Миста тоже сглатывает, как, не отрывая взгляда от трубочки у его губ, пытается отстраниться от своей потаскухи… (ты не лучше ее, ты не лучше ее, ты ничем не лучше ее, не смей ее осуждать) от своей девчонки. Допив все до дна, Джорно не глядя ставит стакан обратно на стол. Пара капель с соломинки падает на его губы, и он облизывает их, уже по факту понимая, как сексуально, должно быть, это выглядит. Пускай. Лучше неуместно сексуально, чем жалко. Брови Гвидо поднимаются в удивлении, его глаза распахиваются, а рот округляется. Дальше Джорно уже не смотрит, разворачивается и уходит. Сейчас он умоется и отсидится в туалете, пока Гвидо покинет клуб – что должно занять крайне мало времени. А потом можно будет спокойно со всеми распрощаться и уехать домой. Холодная вода на его лице творит чудеса. Давящее чувство в груди не то, чтобы уходит, но отходит на задний план, уступая приятной свежести и чуть болезненному холоду на коже. Когда он поднимает лицо от раковины, то чуть не подпрыгивает – в зеркале рядом с ним отражается Миста.