***
Ранее утро. Тэхен еще тогда укатил в закат, захлебываясь слезами. Чонгук набухался в говно и валялся в клумбе под окном истинного. Именно в это окно в 2 часа утра Гук пытался залезть с соседнего дерева. Естественно зацепившись за ветку, тот сорвался и развалился в густых зарослях эрингиума, корчась от боли шипов, что воткнулись ему абсолютно во все тело. Намджун и Сокджин последовали примеру Хосока с Кенсу и отправились на второй этаж клуба, заниматься очень интересным делом — блевать во время полового акта. Просыпается Чимин на диване от жуткой боли в шее. Он в клубе. Весь клуб разнесен к чертям собачьим, много мишуры, конфетти и обблеванных тел. Пак пытается размяться, подтягиваясь, зевает и чуть не задыхается от ужасной вони изо рта. Маленькая ладошка моментально припечатывается к лицу в попытках не распространять запах. Чимин решает наконец-то полностью продрать глаза и осмотреть все намного лучше. Первое, что он видит — Девушку. Девушка в эротическом костюме, что не скрывает абсолютно ничего, скачет на его альфе. Да, его альфа одет. Да, его альфа спит. Да, тот ведет себя, как безжизненный мешок навоза. Но не отменяется факт того, что наглая девушка расположилась на бедрах Мина, вытворяя круговые движения, еще и расцеловывает его шею, оставляя багряные засосы. Пака учили, что девушек бить нельзя, ведь они слабый пол и их с каждым годом рождается все меньше, но это не помешало ему со всей злости въебать той с ноги в бок, из-за чего она упала на пол, приземляясь на пятую точку. Вид этой особы очень раздражает Чимина: красная помада, что размазана по всему лицу и шее Юнги, [Чимина перекосило.], маска на глазах; лифчик, набитый бумажными купюрами; раздвинутые ноги, что открывают совсем противный вид даже для омеги. Не ухоженная, не выбритая, грязная, раздолбанная пизда, только так можно описать дешевку с трассы. — Ты что творишь? Повеселился вчера с главными клиентами, так, будь добр, поделись. Знаешь, как давно его тут не было? — начинала возмущаться девушка, подправляя заработанные деньги в нижнем белье. — Отработал — молодец, а теперь свали в закат, он мой клиент. — Ты охуела? — завизжал Чимин. — Он мой истинный! — Истинный-хуистинный, вообще поебать. Пацан, ты слишком маленький для всего этого, неопытный. Катись-ка ты на все четыре стороны, отстань от меня, я выполняю свою работу. — тараторила баба, отряхиваясь. — Проститутка! — УХ ТЫ! ТЫ ПРЯМ МНЕ ГЛАЗА РАСКРЫЛ. СПАСИБО ТЕБЕ, ПОДСТИЛОЧКА. Знаешь чем я отличаюсь от тебя? Подстилки денег не берут, подставляя свой зад каждому, а такие, как он, — тыкала девушка в бухого Юнги. — этим пользуются. Спорим, что я не одна такое тебе говорю? Тебя же хотят направить на правильный путь, дать понять, что это не твоё. Не стоит допускать ошибки, как однажды допустила я. Был у меня такой же, истинный, и что? Каков результат? — Что ты несёшь?! Юнги не такой, захлопнись! — Ладно, похуй на тебя. Делай, как знаешь. Соси ему, ублажай, скачи на нем, чтоб набраться опыта и присоединиться к нам. Удачи. — показала она кулачки и полезла репетировать новые движения на шесте.***
Эти засосы. ЭТИ СРАНЫЕ ЗАСОСЫ С КРАСНОЙ ПОМАДОЙ НА ШЕЕ ЕГО АЛЬФЫ. Разгневанная омега уговорил охранников перетащить это бездыханное тело в одну из комнат, на что те сразу же согласились. Чимин с огромной злостью срывает с альфы всю одежду, пока тот все так же сопит в подушку. Штаны, футболка, боксеры — абсолютно все полетело в разные углы комнаты. Обнажённый Пак присаживается на бедра Мина, расставляя засосы по всему телу, закрывая своими те, что так его раздражали. Он его кусал, целовал, подрачивал, но отозвался только Мин-младший, встав по стойке смирно. Легкий стон сонного альфы, когда Чимин стал насаживаться на детородный орган, сорвал ревнивую крышу младшему. Чимин сел до упора. Одним. Резким. Движением. Прикрикнув от боли. Каждая секунда прибавляла скорость темпа скачек на Юнги. Каждый толчок и попадание по простате заставляло младшего вспоминать все, что произошло ранее в клубе, то как очередная проститутка пыталась захомутать ЕГО альфу, то как она ставила фиолетовые пятна на его фарфоровой шее. Все это бесило омегу. Он скакал так, будто он участник родео, что одерживал победу многократно. — Кажется у меня глюки. — хрипло, с явным сушняком, процедил альфа, что раскрыл глаза и снова отключился. — Кажется у меня тоже. — поддержал Пак, протирая глаза, ведь те самые засосы, что ставила та шмара, стали исчезать у него на глазах. — Это скилл такой? Ставить засосы, что пропадают через час? — не понимал младший. Резкая волна оргазма захватила Юнги, и тогда он снова распахнул глаза, наблюдая на себе истинного, что закидывал голову назад от наслаждения. Раз, два, три. Раз, два, три. Все как в вальсе. Точь в точь, включая элемент, когда омега выгибается в спине. — Юнги~я! — хрипло вскрикивает Чимин, содрогаясь в оргазме, получая неимоверное удовольствие от крепких рук альфы на своих ягодицах. — Я сейчас... — не успевает договорить он, как изливается на живот истинному, а тот в свою очередь, прошептав «Чимин~а», изливается тому в нутро. — Нет. — грозно приказывает Пак, когда его хотят стянуть с органа. — Не в этот раз. Сцепка, я ее не оборву, ни за что. — утвердил младший, прижимаясь всем телом к Мину, что расплылся в широкой улыбке, снова погружаясь в царство Морфея.