***
— ЮНГИ-ХЁН! — радовался младший, увидев друга на краю обрыва. — Юнги-хён~... — бежал Тиён, захлебываясь в слезах, размахивая грязным мишкой, которого подобрал в клумбе с колючими кустами. — Тиён?! — удивился Мин, когда альфа прыгнул к нему в руки, требуя объятий. — Что случилось?! Эй, не реви. — пытался успокоить его, чувствуя, как толстовка в районе шеи промокает. — Папа... Он разозлился и выкинул Шуки в окно! — горько плакал Тиён, прижимаясь ближе. — Всё-всё, успокойся. Я с тобой, тебя никто не обидит, обещаю. — ТИЁН, МАРШ ДОМОЙ! — кричал Чимин за километр, подбегая к обрыву. Уши Юнги моментально заложило, услышав родной голосок. «Чимин.» — проносится в голове альфы, что сильнее сжимает ребенка в объятиях, пряча от разъяренного омеги. — ОТПУСТИТЕ МОЕГО СЫНА! — запищал Чимин, подбегая ближе, задыхаясь от запаха любимого кофе. — КТО ВЫ ТАКОЙ?! — верещал он, все еще не видя лицо человека, что уткнулся в шею его ребенка. — Чимин... — прошептал Юнги, прежде чем поднять помутненные глаза, сверкающие от слез. — Живой... — выдохнул он, чувствуя, как Тиён, прижимается все ближе, пытаясь спрятаться. Чимина перекосило. Как тот посмел приближаться к Тиёну после того, как бросил беременного омежку, закрутив роман с какой-то девушкой, когда младший умирал в какой-то заброшенной деревне?! — Тиён. — пригрозил Чимин, заранее прокашлявшись от шока и ярости. — Встал и пошёл домой, быстро! — Нет! — громче захныкал малый, обхватывая альфу всеми конечностями, цепляясь за него, как за спасательный круг. — Я с тобой никуда не пойду! Я останусь с Юнги-хёном! — Тиён... — подал голос Мин, успокаивая ребенка. — Беги домой, мне надо поговорить с твоим... п-папой, хорошо? Я обязательно вернусь к тебе... Чимин кипел от злости, наблюдая, как старший вытирает слезы ЕГО сыну, как прикасается к ЕГО Тиёну. Верх его ярости превысило действие сына, когда тот поднялся, чмокнув на прощание альфу, прошептав: «Я буду ждать тебя.» Мальчишка даже не взглянул на папу, фыркнув, ковыляя мимо, обнимая грязного медведя Шуки. Омега готов взорваться в сию секунду, разворачиваясь, дабы последовать за сыном, но его планы обрывает резкое объятие со спины. — Живой... — хрипит старший в шею истинного, вдыхая запах, которого так долго желал. — Оба живы... — начал всхлипывать альфа, зажимая Чимина в кольце рук, не давая шанса выбраться. — ОТПУСТИТЕ! — запищал младший сломанным от волнения голоском. — Что Вы себе позволяете?! — Не смей. Не смей притворяться и отвергать меня. Ты не посмеешь лишить меня счастья в очередной раз. — шептал Юнги в ушко "погибшего" мужа, прижимая все ближе и ближе, пытаясь слиться в единое целое. — Отпустите меня. — более спокойно прошептал Чимин. — Я Вас не знаю... и знать не хочу. О чем Вы говорите? — НЕ СМЕЙ. — прорычал Мин, сжимая омежку сильнее, из-за чего последнему стало трудно дышать. — Ты хоть понимаешь, что я испытывал все эти шесть лет?! — превысил голос Юнги, сплетая пальцы с маленькой, дрожащей ладошкой. — Плевать. Точно так же, как и тебе было плевать на меня. На нас. — сдался Чимин, выпутываясь из объятий, прожигая альфу глазами. — Тебе было абсолютно плевать, когда я умирал на руках у чужих людей, когда я мог потерять МОЕГО сына, МОЕГО Тиёна! — О чем ты говоришь?! Я искал тебя! — вспылил Мин, хватаясь за запястье омежки, что задыхался от эмоций. — Искал он меня... Ага, конечно! — рявкнул младший, вырывая руку из цепкой хватки. — Я звонил тебе, звонил! А что я услышал в ответ?! "Он в ванной. Мне ему что-нибудь передать?!" — Чимин, в смысле?! Ты о чем?! Я ничего не понимаю! — раздражался старший, снова пытаясь захватить мужа, по которому так скучал, в объятия. — О том, что, пока я ВЫЖИВАЛ, ты шлялся по бабам! Ты все прекрасно понимаешь, Юнги. НЕ СТОИТ СТРОИТЬ ИЗ СЕБЯ ДУРАКА, НИЧЕГО НЕ ВЕРНУТЬ! — захлебывался Чимин слезами, пачкая рукава. — НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ КО МНЕ И МОЕМУ СЫНУ! — процедил он, разворачиваясь. — НО ЭТО И МОЙ СЫН ТОЖЕ! — крикнул в след Мин убегающему омежке. — Я НЕ ОСТАВЛЮ ВАС! — проорал альфа, кидая огромный булыжник с обрыва, рыча от боли в сердце, от тяжести, ощущаемую на душе.***
Знакомо ли кому-то чувство, когда сердце кровью обливается, слыша дикий плач собственного ребенка? Вот и Чимину не было знакомо это чувство по сей день, а зная, что, по сути, в его слезах виноват ты, еще больнее. — Тиён~и? — позвал он сына, чуть всхлипывая, пытаясь самому успокоиться. — УЙДИ! НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! — заверещал младший, кидаясь в папу подушками. — ПАПА, ТЫ ЭГОИСТ! — выплеснул Тиён, прожигая старшего взглядом, потирая и без того опухшие глаза. — Почему ты думаешь только о себе?! Папа! Чего ты взъелся на Шуки?! — прикрикивал альфа, вертя грязную игрушку в руках. — Я НАШЕЛ СЕБЕ ДРУГА, А ТЫ СМЕЕШЬ У МЕНЯ ЕГО ЗАБРАТЬ?! — ЁН~И! ОН ТЕБЕ НЕ ДРУГ, ПОНИМАЕШЬ?! — пищал Чимин, пытаясь сдерживать порывы обиды вперемешку с яростью. — Тебе нельзя, ни в коем случае, общаться с ним... — уже шептал он, подходя ближе к дрожащему сынишке. — Хорошо? Ты же будешь слушать папу? — молил старший, присаживаясь рядом, вытирая слезы и себе, и сыну. — Нет. Нет-нет-нет. — замотал головой Тиён, отстраняясь от отца. — Не хочу, не буду. Я хочу общаться с Юнги-хёном, я не брошу его! Мне нравится он, нравится его запах, нравится проводить время с ним! Он мой лучший друг! — объяснял малый, топая ножками. — Сын~а... — Папа... Почему? Почему ты так себя ведешь? Юнги-хен провел весь день со мной, а ты... работаешь, работаешь, работаешь! — кипятился альфа, шмыгая носом. — Я тебя вижу только ночью, перед сном. Мне не хватает тебя, не хватает любви! — Тиён~и... — прошептал омежка, набросившись на сына с объятиями, вдыхая два любимых запаха, что исходили от того. — Просто поверь мне. Так надо, сын. Так надо... Я тебя очень сильно люблю, больше всех! Я обязательно возьму выходной и проведу его с тобой, обещаю. Альфа опустел. Глаза превратились в кукольные, а тело в безвольное. Не обняв папу, не произнеся ни слова, Тиён заваливается на дряблый диван в единственной комнате в этом доме, закутываясь одеяло, больно кусая свои губешки, дабы сдержать эмоции. «Я сильный. Я альфа.» — прокручивает младший у себя в голове, ощущая теплые руки, обнимающие его. — «Он вернется. Юнги-хен вернется. Он обещал.»***
Вдоволь наплакавшись, Чимин сопел, сжимая в руках подушку, что подложил младший, выбираясь из плена папы. Одинокая луна освещает лишь часть комнаты, создавая тень альфочки, что лежит на подоконнике, уткнувшись в окно. Некое шебуршание под окнами заставляет Тиёна навострить уши, разглядывая что-то в окне. Первая и самая страшная мысль про воров, не ускользает от испуганного мальчишки, что уже готов будить папу. Момент и глубокий, облегченный выдох раздается на всю маленькую комнатушку, когда тот замечает знакомую макушку, пробирающуюся через кусты. Не медля, Тиён тянется к окну, дабы открыть его, и у него это получается сделать, не разбудив старшего. Улыбка достигает ушей, когда альфочка видит своего хёна, что весь в листве и колючках. — Привет, — шепчет Юнги, потянувшись к личику мальчишки, в котором наконец-то вспомнил того, кого так жаждал увидеть долгое время. — Сын. Прости меня, что не узнал сразу... — томно продолжал шептать он, стирая слезы своего шоколадного малыша. А младший летает в небесах, абсолютно ничего не понимая. Слезы катятся по новой, когда он видит горькую улыбку старшего, что готов так же разреветься прямо сейчас. — Держи. — всучил Мин листочек с письмом, на котором видны следы от слез. — Я вернусь, обещаю, а теперь иди спать. — хрипит он, притягивая сына за затылок, целуя в лоб. — Не переживай.***
«Я люблю тебя и никогда не брошу. Не злись на папу, его можно понять :) Я вернусь, только дождись.Тиёну, ̶ ̶л̶у̶ч̶ш̶е̶м̶у̶ ̶с̶ы̶н̶у̶ ̶н̶а̶ ̶с̶в̶е̶т̶е̶.̶ Юнги ̶—̶ ̶т̶в̶о̶й̶ ̶о̶т̶е̶ц̶.̶ »