***
— Простите... — быстро ляпнул Чимин, врезавшись в кого-то по пути к соседям. — Чимин, стой! — раздался шепелявый голос, затянув встревоженную омегу в объятия. — Что случилось?! — Ничего, отстань! — вспылил младший, раздражаясь от присутствия предателя. — ОТПУСТИ, МНЕ СЫНУ ПОМОЧЬ НАДО! — ляпнул он, тут же пожалев. — Что?! Что с Тиёном?! — встревожился Юнги, вцепляясь в худощавые плечи истинного, смотря ему в глаза. — Чимин, не молчи! Что с сыном? — ОТСТАНЬ. ОДИН КАК-ТО СПРАВЛЯЛСЯ И СЕЙЧАС СПРАВЛЮСЬ, ПИЗДУЙ ОТСЮДА! ЕЩЕ РАЗ ГОВОРЮ, НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ НИ КО МНЕ, НИ К ТИЁНУ! — истерил омежка, срываясь на бег к дому соседей.***
— Па...па? — шептал Тиён, плача от боли. — Сынок, я тут. — подскочил альфа, держась за маленькие ручки сына. — Что болит? Где? — Юнги-хён..? — удивился младший, приоткрыв опухшие глазенки. — Голова... болит. Жарко... Холодно... — стучал он зубами, пытаясь дотянуться до лица старшего. — Вставай, милый, давай. — шепелявил Мин, подхватывая альфу на руки, закутав в одеяло. — Держись. — шептал он сыну, примкнув губами к горячему лобику.***
— Потерпи чуть-чуть. Скоро полегчает. — успокаивал Юнги мальчишку, усаживая того на заднее сиденье своей машины. Запыхавшийся Чимин подбегает к воротам дома, трясясь от холода, но его планы снова и снова нарушают, сильно вцепившись в запястье, потянув на себя. — В машину, быстро. — цедит Мин, волоча за собой истеричного омегу. — В МАШИНУ САДИСЬ, ТИЁНУ В БОЛЬНИЦУ НАДО! — рычит он, заталкивая младшего на заднее сиденье к сыну, хлопая дверью. — Па..па... — снова и снова хрипит малый, пытаясь ухватиться ручками за родителя, что, словно немой, пускает слезы. — Я... — издал нечеловеческий хрип. — Я тут, сынок. Тут. — хныкал Чимин, прижимаясь к сыну, наблюдая, как раздраженный Юнги, мчится по проселочной дороге, выходя на трассу. — Не гони, ребенок в машине... — осипше шепчет он, замечая, что старший сбавляет скорость на среднюю, стуча пальцами по рулю, прикусывая губы.***
Плавная остановка автомобиля рядом с частной детской клиникой, и альфа выскакивает из машины, оббегая ее. — Выходи... — открывает он дверь, позволяя омежке отцепиться от сына, выйдя из машины в домашней одежде. — Чёрт. — выругнулся Юнги, снимая толстовку, оставаясь лишь в футболке. — Молчи и надевай. — приказывает он, вручая кофту. — С-спасиб-бо. — шепчет Чимин, натягивая толстовку, пропитанную любимым запахом, что позволяет чуть успокоиться до того момента, пока старший не вытащит больного ребенка из машины и не рванет к входу.***
— Вам сюда нельзя! Подождите в коридоре. — твердят врачи, закрывая двери палаты, куда отвезли маленького Тиёна. Чимин в истерике. Глубокое, прерывистое дыхание и всхлипы раздаются на весь коридорчик, по которому нервозно ходит альфа, щелкая пальцами. — Когда ему стало плохо? — спросил Юнги, присаживаясь на корточки перед мужем, переплетая свои руки с его, что теребили кофту от нервозности. — Ч-что? — переспросил младший, прослушав все, отвлекаясь на холодные руки истинного, по которым так скучал и скучает по сей день... — Когда ему стало плохо? — повторил вопрос старший, поглаживая тыльную сторону омежьей ручки большим пальцем. — А, — сглотнул Чимин, отводя взгляд от смолистых очей, что смотрят прямо в душу. — Чимин. — напомнил о себе Мин, требуя ответа. — Я... проснулся рано утром и полез к нему с поцелуями... Он, видимо, не спал, сказал, что ему плохо, и я почувствовал у него сильный жар... Я-я-я... — запинался младший, шмыгая носом. Без единого слова Юнги затянул мужа в крепкие объятия, заставляя того преодолеть свою гордость, ярость, ненависть, обиду, проявить любовь и податься эмоциям. Дрожащие ручонки, скрывшиеся под длинными рукавами толстовки, обвивают талию старшего, крепко стискивая. Сердце совершает кульбиты, когда Чимин ощущает обветренные губы на своей макушке. Ноги подкашиваются от успокаивающих слов, что шепчет альфа куда-то в шею, вдыхая божественный запах любимого человека. — Я люблю тебя, Чимин~и. — с грустью потерянных лет томно щебечет Мин, сжимая истинного в нежнейших объятиях, в которых тот готов расстроиться. — Я люблю вас... — Кем вы приходитесь мальчику? — прервала идиллию медсестра, вышедшая из палаты. — Кто родственник? — Я п... — хотел представиться Чимин, отстраняясь от Юнги, но тот снова и снова нарушает все его планы, прижимая к груди, не давая договорить. — Мы его родители. Что с ним? — начал беседу старший, не отпуская недовольного ранее пропавшего мужа. — У него не хватка... — запнулась девушка, глядя на альфу. — Феромонов отца? — объяснила она, поднимая бровь в недоумении. — Вы куда-то пропадали? — обращалась она к Мину-старшему. — Детям в раннем возрасте необходимы феромоны родителей, однако у Тиёна переизбыток омежьего феромона, — показывала она на Чимина, что все еще брыкался в руках истинного. — И категорический недостаток феромона альфы, то есть Вас. — Я понял. — сглотнул Юнги, освобождая младшего. — Это же можно вылечить? — Да, и предельно просто: Проводить с сыном как можно больше времени, гулять, играть и так далее. — А почему у него была такая высокая температура? — подал голос Чимин, вытирая слезы рукавами толстовки. — У Вашего сына сильный иммунитет, но недостаток феромона, сильный стресс, что он явно испытал совсем недавно, — укоризненно смотрела она на родителей. — Вызвали такую реакцию организма, требуя внимания к проблеме. — Когда его можно забрать домой? — с серьезным лицом спрашивал Юнги у медсестры, печатая что-то в телефоне. — Можно прямо сейчас, но... — Спасибо. — поблагодарил он, скрываясь за дверью палаты. — Извините. — поклонился Чимин, шмыгая, моментально забегая к сыну.***
— Ты как? Лучше? — расспрашивает старший, гладя сына по голове, поправляя ему челку. — Угу. — замотал головой Тиён. — Пап, — обратился он к Чимину, что стоял в проеме двери, все еще вытирая слезы. — Это правда, что Юнги-хён мой отец? — затаив дыхание спрашивал младший. Глаза Юнги увеличились, а сердце замерло, предвкушая ответ. Двое альф снисходительно прожигают омежку взглядом, ожидая хоть какое-то действие. — Да... — шепчет Чимин, слегка кивая. — Но это ничего не значит. — фыркает он, предупреждая мужа, на котором повис Тиён. — А я чувствовал! Я мечтал, чтоб все это было правдой! — заверещал сынишка на всю палату, прыгая на кровати, сразу же хватаясь за больную голову, шипя. — Эй, а ну, успокойся! — пригрозил Мин-старший, подхватывая того на руки. — Поехали. — ярко улыбнулся он насупившемуся Чимину, что показал язык своему сыну, который умудрялся дразнить его.***
— Отец? — подал сладкий голос Тиён, оглядывая местность, из-за чего сердце Юнги чуть не остановилось. — А куда мы приехали? — Домой. — поворачивался он к любимым людям. — Буди папу, и выходите. — слегка улыбнулся он, выходя из машины. — Пап, пап~. — будил отца. — Пап, вставай. Мы приехали. — шептал младший, тыкая Чимина. — Сам вылезти сможешь? — шепотом спрашивал Юнги сына, получая утвердительный ответ. — Отодвинься-ка. — ухмыльнулся альфа, подхватывая мужа на руки, дожидаясь Тиёна. — Ён~и, возьми ключи от машины. — просил он, кивая на карман штанов, из которого торчал необходимый предмет.***
— Загони машину в гараж, а лучше помой. — шепотом указывал Мин охраннику, который получил ключи от Тиёна, что с опаской спрятался за отцом. — Есть. — Господин Мин, ужин готов! — выскочила прислуга в фартуке. — Ой... — Не ори! — процедил Юнги, проходя в холл дома. — Тиён, хочешь кушать? — спрашивал он сына, что сильнее прижимался к нему. — Только честно говори, не стесняйся. — Нет, н-не х-хочу. — замотал головой младший.***
Уложив омежку в своей комнате, Мин отправился рыться по шкафам, дабы найти самую маленькую футболку для младшего, что сидел и дрыгал ножками на стуле в грязной пижамке. — Ух ты, мне так нравится эта футболка! — крутился младший около зеркала, любуясь огромной футболке своего отца, что дал ему, дабы переодеться в чистое. — МОЖНО Я ЕЕ СЕБЕ ЗАБЕРУ?! — Конечно. — улыбался Юнги, подхватывая сына. — А теперь тебе стоит отдохнуть, шоколадка. — подкидывал он малого, что заливисто смеялся. Омежка все еще сопит в подушку, поэтому альфы действуют крайне тихо. Запрыгнув на кровать младший чмокает папу в щечку. ложась под бочок в счастливой улыбке. — Спите. Вы не выспались. — шептал старший, целуя сына в лоб, поглаживая бочок мужа. — Ты куда?! — вскрикнул Тиён, хватая отца за руку, что собирался уходить. — Останься, пожалуйста... Против воли ребенка пойти трудно, особенно если ужасно ждал и скучал по нему. Сдерживать свои чувства рядом с вкусно пахнущими комочками счастья невозможно. Желание прижаться к любимым людям настолько сильное, что Юнги не сдерживается и, вопреки желанию Чимина, укладывается рядом с сыном, напротив истинного, поглаживая его щечку. Ён~и жмется ближе к отцу, которого ждал столько лет, верил, что тот найдет их, вернется, и они заживут счастливо. Почувствовав, как младший во всю сопит в ключицу старшего, Мин двигает Чимина ближе, заставляя дышать друг другу в губы, зажимая между собой сына. — Никогда не предам, никому не отдам... — шепчет Юнги, примыкая губами к чужим, желанным, любимым, губешкам, которыми омежка сладко чмокает во сне...