Часть твоего мира

      Массивная круглая люстра нависала над высоким креслом Пингвина, словно огромный ангельский нимб. Что он может обозначать в сие помещении известно одному лишь создателю, но сам Освальд во временя раздумий старался смотреть на этот свет, что шел по кругу и добивался глубокой сосредоточенности на той идее, которая больше всего гложет. Сегодняшней идеей фикс был звонок комиссару, который он сделал пару часов назад. В отношениях Освальда и Джима всегда была своеобразная и немного чарующая энергетика, особая химия, которую могли наблюдать люди, что знали об их крепкой дружбе уже давно. Впрочем, таких людей просто не осталось, Джим старается как можно меньше светиться возле криминального авторитета, чтоб не привлекать внимания из вне. «Истинной дружбой могут быть связаны только те люди, которые умеют прощать друг другу мелкие недостатки», — говорил Жан Лабрюйер, это, если хотите, лучшее описание их отношений, за исключением слова «мелкие». Как Джеймсу Гордону приходится терпеть выходки Освальда и прикрывать его задницу почти десяток лет ради немалой помощи следствиям, информации, а так же из-за высокого уровня уважения к преступнику, который, как бы ни было смешно, вполне себе честный, так и Кобблпоту необходимо периодически склонять голову перед законом и не скупиться на просьбы о помощи от комиссара, чтоб не попасть впросак, как когда-то давно. Вновь доводить дело до тюрьмы Пингвин не намерен, на горизонте сложно заметить гарантии того, что Гордон вновь вытащит его из подобного дерьма.       — Мистер Пингвин! Приехал тот фокусник, который… — внутрь кабинета, где Освальд предавался самоанализу, вошел Охотник за головами, который любил прогуливаться по стенам клуба, когда особой работенки просто не было.       — Он гипнотизер! Пусть проходит, — азартно потерев ладошку, Освальд принял более благородный вид, выпрямив спину и поправив ремешок на правом плече. В кабинет вошел мужчина в серой и немного раскрытой мантии, и с большим цилиндром в руках. Слегка вьющиеся волосы до плеч немного пушились у концов. Легкая растительность над губой и подбородке дополняла этот немного фантастичный образ. Чуть позже Освальд осознал, что этот мужчина очень напоминает ему Безумного Шляпника из книги «Приключения Алисы в Стране Чудес».       — Здравствуйте, господин Кобблпот, — чуть склонил голову визитер и прошел ближе, чтоб пожать руку собеседнику. Пингвин широко улыбался, ему действительно была интересна личность пребывателя. Люди пернатого бандита стараются хотя бы поверхностно изучать всех приезжих гостей, которые имеют счастье выступать в таком месте, как Айсберг Лаундж, темноволосый загадочный Шляпник не был исключением.       — Здравствуйте, мистер… Тетч, верно? , — переспросил Пингвин, предложив мужчине присесть, что тот и сделал. От его одежды исходило тиканье часов, которое чуть-чуть отвлекало внимание.       — Верно, Джарвис Тетч, — хитро улыбнулся «фокусник», — прошу прощения, что мои помощники приехали раньше, чем я. Это несколько неприлично, — нельзя сказать, предвзятое у Освальда мнение или нет, но ощущение того, что у тебя уже постепенно кто-то отключает разум и засасывает в эти глубокие черные глаза ощущалось где-то внутри, глубже сердца. Все свое внимание привлекали именно эти черные, как смоль, зрачки, которые уводили вглубь собственного сознания и без слов говорили тебе закрыть свои глаза и уйти подальше, в грезы подсознания. И тиканье… Тиканье, которое является самым величайшим помощником этого гипнотизера. Прекрасный тандем для создания невесомости в сознании человека.       — Не переживайте, все в порядке. Это жизнь, в ней происходит много случайностей. Возможно, чаю? Кофе? Или что-то покрепче? , — предложил Пингвин, на что Тетч скромно ответил отказом. Обсудив все необходимые детали перед сегодняшним вечерним выступлением, Джарвис покинул кабинет и скрылся в потёмках, оставив Освальда в немного сонном состоянии. Кобблпот выглянул из своей норы для того, чтоб оценить оформление сцены перед выступлением и не был разочарован, люди Тетча на славу постарались создать достаточно гипнотический вид из различных ламп и небольших колокольчиков, которые висели по бокам.       — Странный он, тебе не кажется? , — вот такие неожиданные реплики Кобблпот уже привык терпеть на своей территории, ведь если Кошка пришла сама, значит ее сладкий голосок принес какую-то весть.       — Интересно, когда ты начнешь меня хоть немного предупреждать о своем прибытии, — Пингвин развернулся и увидел, как Кошка пластично разлеглась на его огромном кресле, расположив одну из ножек на столе. Освальд скривился в недовольной физиономии, а когтистый кучерявый хищник уже сполз на пол и, напоминая жидкость, перевалился на другую сторону помещения, где было окно, через которое она заползала внутрь. Девушка улыбалась и сверкала яркими зелеными глазами, пока Освальд не открывая от нее взгляда, хромал к своему трону.       — Ты неплохо взбудоражил весь Нэрроуз своей выходкой, — произнесла Кошка, счищая что-то с когтя на правой руке.       — Ммм… Я очень рад, но ты же не ради этого пришла, правда? , — Освальда меньше всего интересовал инцидент с Лесли, потому что подобная глупая выходка не вызывала у него уважения к ее персоне. Даже в критических ситуациях человек должен оставаться человеком, сохранять способность рассуждать, размышлять, пытаться выстроить логические цепочки и в конце концов складывать мнение о том или ином человеке, тем более, когда почвой для разговора является твоя жизнь и доверие окружающих.       — Само собой, но ты сам все знаешь. Бесплатный сыр… Бла-бла-бла, — кокетничала девчушка. Брюнет помотал головой и кинул ей неплохой гонорар, который она привыкла получать за важную и серьезную информацию. Девушка довольно улыбнулась и прибрала наличности.       — Брюс Уэйн вернулся в Готэм, — мурлыкнула юная мисс. Данной новостью она ввела своего «работодателя» в ступор.       — Откуда ты знаешь? , — спросил Кобблпот. Не то, что бы он сомневался в ее словах, всего лишь небольшая предосторожность.       — Я видела его и его дворецкого. Мальчишка подрос за это время, хочу сказать, — пожала плечами девушка.       — Его не было в Готэме почти семь лет, еще бы он не поменялся. Когда ты только оказалась на криминальной арене, ты тоже была совсем маленькой, забыла? , — на бледном лице появилась легкая ухмылка. Кошка очень по-кошачьи фыркнула и скрылась за окном. Брюс Уэйн являлся представителем одного из трех родов-основателей Готэма, как и сам Освальд. Когда мальчик покинул город, после него не осталось ничего, кроме поместья, башни и единственного родителя, который остался — дворецкий Альфред Пенниуорт, которого почти никто и не замечал все эти годы, пока юного Уэйна не было в родном Готэме. Его появление может означать множественные события по всей местности Готэма, начиная от дальних районов за границей всех трех островов и заканчивая началом бедствий от таких же безумных мстителей, как Архитектор.       Наконец, Освальду принесли радостную весть — в его владениях все же оказался Джим Гордон. С неприкрытой радостью Пингвин потребовал, чтоб тот наконец вошел, а он сам неторопливо подыскивал алкоголь получше, чтоб разделить «трапезу» с другом, чей голос давно не слышал.       Внутрь вошел Джеймс, знаменитый на весь Готэм комиссар. Черный идеально выглаженный костюм сидел на нем все так же идеально, как и раньше, разве что усы были немного пышнее, чем в их последнюю встречу. Освальд молча подозвал своего друга присесть на диван в углу, чтоб развеять рабочую обстановку. Без слов они коснулись бокалов друг друга и залпом опустошили бокалы.       — Ох, замечательно… Как же радует, что у нас с тобой схожий вкус на выпивку, — улыбнулся Гордон. Освальд усмехнулся и подлил еще немного, чтоб эта улыбка на лице полицейского не сползала как можно дольше. Русоволосый блюститель порядка выглядел вымученным, а его брови никак не могли выйти из напряженного состояния.       — О чем задумался? , — поинтересовался Освальд.       — Не слышал? Ядовитый Плющ сбежала с Аркхэма, — устало выпалил Джим, аккуратно снося подушечкой большого пальца каплю напитка, которая стекала по подбородку. Освальд только и смог, что чуть задержать дыхание. Аркхэм для него всегда будет местом нахождения того человека, которого он хотел бы убивать раз за разом, не давая и шанса на быстрый уход в другой мир. Джером Валеска — сумасшедший мясник, которого на законном основании упекли в лечебницу. Освальд до сих пор пытается убеждать себя, что в окружении неадекватных пациентов и врачей рыжему ублюдку точно не сладко. Но простить отрубленную руку Пингвин не в силах, лишь ради Джима Гордона, ради его просьбы Освальд не убивает Валеску, не смотря на то, что у него есть возможность и средства.       — Не считаешь, что они и Джером… — неосознанно, Пингвин связывал Джерома со всем, что происходило в Лечебнице, но Джим только строго взглянул на своего друга и еще сильнее нахмурил брови.       — С Валеской они не сотрудничают, но это не значит, что нам всем будет сладко. Айви способна покрыть своей убийственной смесью весь город, а если она вновь возобновит свою работу в одном из парков — это смертный приговор для Готэма, — Джим пришел попросить о взаимной услуге. Помощь людей Пингвина тут необходима, как никогда, взамен же Гордон будет способствовать ловле Архитектора. Сойдясь на общих целях, они пожали друг другу руки, после чего Джеймс поспешил направиться в Аркхэм за подробностями происходящего.       Сегодняшний вечер обещал быть особо кассовым, множество богатеев сидели на своих местах. Каждая леди сверкала своими самыми дорогими украшениями на теле, пока большая часть мужского населения мерилась своими кошельками. Освальд находился где-то около центра зала и приветствовал гостей, обмолвившись парой тройкой уже заготовленных выражений. В дверях показалась темнокожая подруга Пингвина, небезызвестная Фиш Муни. Она тут же подошла ближе к Освальду и поцеловала его в щеку, после чего сам Кобблпот чмокнул ее нежную руку.       — Фокусник, значит. Интересное решение, ты как всегда отличился, Освальд, — говорила Фиш, перехватив бокал мартини.       — Он гипнотизер, а не фокусник. Думаю, это будет занимательно… — Освальд водил трубочкой в своем бокале с коктейлем, -…у него очень загадочная репутация, говорят, что его гипноз очень силен, этим он поражает своих зрителей.       — Неужели ты в это поверил? Я думала, ты более скептичен, — Муни была искренне удивлена подобным заявлением своего друга, — если это происходит во время выступления, то это точно его люди, это же очевидно.       — Я слишком много повидал в этой жизни, чтоб просто так это отпустить. Глянем, чем так хорош Великий Джарвис Тетч! , — осторожно коснувшись ребра ее бокала своим, они под легкий хохот продолжали выпивать и наблюдать за толпой.       Криминальная баронесса наблюдала за всем происходящим с надменной ухмылкой, а Тетч действительно делал весьма очевидные вещи. Разогрев гостей, мужчина отдал своей ассистентке цилиндр и пиджак, оставив себя в более приземленном виде.       — …С древнегреческого «гипноз» переводится, как «сон», — томным голосам начал Джарвис и зазвенел цепочкой от карманных часов, -…глядя на самые простые вещи и концентрируясь на собственных мыслях человек может впасть в своеобразный мягкий транс, ощущая себя чем-то вроде… облака.       Толпа затихла, было слышно только то, как многие ставили свои бокалы на столы, чтоб и правда начать вслушиваться в каждое слово, что говорил выступающий. Этот гипнотический голос завораживал, а часы, которые он наконец достал, добавили перчинку в это блюдо своим громким тиканьем.       — За всю свою практику я понял одно — интереснее всего работать именно со скептиками. С теми, кто слишком сильно полагается на себя и свой разум, не позволяя ему раскинуть крылья, исчезнуть, забыть обо всем, — Джарвис спустился со сцены к людям и продвигался через столы. Каждый не отводил взгляда от Шляпника, отвлекаясь на его часы и шепчущий и лишь частично слышимый голос. Освальд снова почувствовал тоже, что и тогда — при личной встрече. Сердце будто начинали понемногу разбирать на части, откручивая винтик за винтиком, добираясь до проводков, которые ведут к мозгу.       — Госпожа, думаю, что Вам бы хотелось проверить свою…устойчивость, — ухмыльнулся мужчина, протянув руку Фиш. Последняя с вызовом взглянула на гипнотизера и последовала за ним. Когда оба оказались на сцене под звуки аплодисментов, леди незаметно поправила свой парик сзади и встала чуть ближе к ведущему вечера.       — А теперь… — мужчина повернул женщину к себе, от первого же касания Мария рефлекторно сжала руку в кулак, но быстрее она наткнулась на черные огромные зрачки, -… смотрите мне в глаза и вслушивайтесь в тиканье часов.       Тиканье часов, которые он держал, словно заставляли время остановиться. Освальд оторвался от сидения, на котором располагался, и подошел чуть ближе, встав возле стены. Кобблпот был голоден на подобные зрелища, тем более, внутренне он ощущал себя на месте Фиш, хоть и далеко не на сто процентов.       — … теперь засните, — стоило Тетчу дать команду, как женщина хлопнула ресницами и погрузилась в сон. Ее кулак оказался расслаблен, а тело даже слегка пошатывалось, как самое тонкое деревце в ветренную погоду. Джарвис повернулся к толпе и широко улыбнулся.       — А теперь, давайте поразмышляем. Думаю, мисс Муни является одной из самых сильных духом женщин в этих краях, я верно говорю? , — спросил Шляпник у толпы, пока те улыбчиво кивали, зная характер и жизненное кредо криминальной любительницы джаза.       — Что ж, — одна из ассистенток тихонько подскочила к Джарвису и поставила стул возле его ног, -… у каждого из нас есть как самые сладкие мечты, так и самые душераздирающие страхи. Именно последняя эмоция мешает нам достигать многих вершин. Приведу самый настоящий пример, — сделав несколько шагов назад, он продолжил, — Мисс Муни, встаньте на стул.       Женщина без каких-либо колебаний одним движением забралась на стул. До безумия неудобная обувь в виде шпилек являлась центром сие действия, чем вызвало первую волну шока.       — …на спинку, если можно, — дополнил Тетч, после чего Освальд не выдержал и сорвался.       — Постойте! Она ведь упадет! , — вскрикнул Пингвин, пока его подруга действительно не начала балансировать на немного покосившемся стуле.       — На одной ноге, мисс Муни, — продолжил Шляпник, пройдя немного вперед и спустившись вниз со сцены. Все вставали со своих мест и потирали глаза, думая о пьяном бреде и галлюцинациях. Женщина без особых усилий стояла на одной ноге на спинке далеко не самого нового стула, который мог либо развалиться, либо просто упасть на бок.       — Мистер Кобблпот, не беспокойтесь… Все намного проще, чем вы можете думать. Порой нужно просто сделать шаг или два… — ухмыльнулся гипнотизер, -…три-два-один, проснись! Фиш тут же пришла в сознание, Освальд только сейчас заметил, что ее зрачки начали менять свой размер, пока ее рассудок возвращался в свое прежнее состояние. Стоило ей взглянуть вниз, как стул резко зашатался, а ее тело начало лететь в низ.       — Фиш! , — Освальд метнулся вперед и схватил падающее тело своей подруги. Ожидая боль в спине и всем теле от падения, Кобблпот сильно зажмурился, но в первую очередь убедился, что спасенная женщина в полном порядке. Когда он увидел, что Фиш стоит рядом с ним и уже не шатается, голос внутри его головы начал усиливаться.       —Три, — тиканье наполняло вены, раздражая внутренние органы, -два… — картинка перед глазами начинала плыть, — один! Проснись! Когда Кобблпот вернулся в свою реальность, он был там же, где и до этого приступа с голосом внутри себя. Удерживая Фиш под локоть, он грубо взглянул на гипнотизера и пытался сказать нечто, что можно назвать «цензурное выражение». Позади слышались перешептывания, а после начались громкие хлопки в сторону мастера своего дела. Джарвис поклонился толпе и подошел к Кобблпоту, а Фиш Муни ускакала к ближайшему дивану и бокалу со спиртным, чтоб прийти в себя.       — Вы ведь думали, что будете просто подушкой для своей подруги, верно? , — спросил Джарвис, пряча часы в карман.       — Я должен был упасть вместе с ней. Как это случилось? , — Освальд требовал рациональных ответов, но Тетч только довольно улыбался. Весь вечер Освальд просидел в клубе, но не допускал пропусков к себе. Рядом находился только Виктор Заас и нож, который он начищал недалеко от Освальда.       — Он загипнотизировал меня, а я этого даже не помню. Как это случилось?! , — крикнул Освальд, пнув стол, с которого рухнула бутылка. Благо, сосуд оказался пустой и пол остался сухой.       — Не знаю, босс. Жуткий тип, я бы обходил таких. Не хочется, чтоб кто-то узнал мои секреты, — хихикнул Заас и прибрал нож в чехол. Раздумья Освальда снова были прерваны очередным звонком, но ответ на него Кобблпот доверил Виктору, слишком уж мужчина был раздражен.       — Э-э, Босс… Это звонят со Старого Готэма, — Виктор передал своему начальнику телефон и, перекинув ногу на ногу, вслушивался в музыку, что играла в зале. Кобблпот же пытался выслушать всё, что ему доносили из телефонной трубки. Нэрроуз вернул все деньги, которые были утеряны. Пингвина не волновало то, каким способом долг оказался возвращен, а остальная волокита была скинута на Фиш. Птица слишком сильно устала за сегодняшний вечер, вероятно, Муни его точно поймет и сквозь зубы займется подпольной работой. Старый Готэм — очень проблемный район именно из-за острова Нэрроуз, но кто знает, как может измениться жизнь.       — Виктор, ты когда был последний раз на Криминальной Аллее? , — спросил Освальд.       — Оу, дайте подумать… Ну, на прошлой неделе точно был, когда была стычка с байкерами, — каждый раз, когда Виктор пытался хмурить брови, в мире было плохо одному Пингвину. Возможно, и остальным, но одному было особо тяжело. Это вызывало легкий удар током, но он тут же гас после осознания того, что сам брюнет тоже далеко не первый красавец. Освальд погладил себя по остатками левой ноги и решился попросить Виктора о том, о чем задумался еще перед выступлением Джарвиса.       — Ты знаешь, там парень один работает. Странный такой, в кабинете секретаря. У него очки, волосы такие длинные. Кажется, его фамилия — Нигма, — Освальд смотрел в сторону, чтоб снова вспомнить этого парня.       — Кажется, помню. Местные его Эдди звали, насколько я помню. А что? Что-то хотели?       — Попроси принести его досье.       Пенн, который был хранителем всей бумажной империи Кобблпота быстро нашел дело Эдварда. Артуру достаточно сообщить имя, как тот сам идет в нужный архив и находит ту папку, что просил его господин. Не прошло и получаса, как дело Эда было изучено, а Освальд уже сидел в машине по пути домой. Желание уснуть оказалось еще более сильным не смотря на багаж впечатлений за прошедшие сутки.       Кобблпот закончил со всеми процедурами, которые он обычно проводит над своим телом перед сном, и попытался заставить себя уснуть. Невообразимая головная боль из-за недосыпа давала о себе знать, отчего он постоянно ворочался или, как обычно, бился локтем о край прикроватного столика. Когда его глаза уже начали закрываться самостоятельно, с другого конца дома послышался животный писк, а после — шаги Ольги. Освальд присел на кровати и окрикнул ее, чтоб понять — что же произошло.       — Кажется, его депрессия закончилась, — заявила Ольга, удерживая дверь в спальню Освальда открытой. Кобблпот потер глаза и по детски улыбнулся.       — Наконец, я уже думал, что надо будет приглашать врачей, — Освальд сполз на пол, слушая, как еще одно существо, которому он однажды отдал кусочек своего сердца, бежит к нему, хлопая по полу своими розовыми лапками. Освальд выглядывал из-за постели и ожидал, когда в комнату вбежит белёсый малыш.       — Абернати, Абби, иди ко мне, — ласково пропел Освальд, ожидая любимую птицу, как шаги усилились, и в комнату вбежал пингвиненок-альбинос, который громко звал своего хозяина после длительной хандры. Увидев брюнета, он прыгнул прямо в его объятия, по-птичьи хохоча и забиваясь в складки его пижамы.       — Малыш, как-то ты долго в этот раз всех ненавидел, м? , — засмеялся Освальд, чувствуя, как головка Абернати касается его рук. Почесываясь клювом о родные пальцы, он продолжал издавать те звуки, которые любил только Освальд. Ольга лишь терпела маленького хулигана, которого теперь снова придется пускать в дом, а так же бегать за ним, чтоб тот не начал заводить гнезда где попало и искать имитацию яиц. Освальд улёгся в постель и, сложив импровизированный домик для своего капризного птенца, уснул в компании блуждающего во сне Абби. Ольга не стала прикрывать дверь, чтоб тот снова не портил нижние углы старинных недешевых дверей. На утро Освальд завтракал прямо в комнате, так же кормя альбиноса, который очень часто вилял своим небольшим чуть розоватым хвостом. Когда Ольга начала собирать всё, чтоб увезти к кухне, она не могла не спросить Освальда то, что не смогла спросить вчера из-за его скудного состояния.       — Освальд, ты говорил, что задумывался на счет того парня, — занимаясь делами, спросила Ольга.       — Ну задумывался, да, — Освальд не мог решиться на то, чтоб снова браться за изображение самого себя. Не смотря на то, что он видел собственный портрет у него в блокноте и, как ни странно, Освальд оказался им безумно доволен, мужчина остерегался очередного разочарования в собственной внешности. К тому же, забота о человечестве все еще продолжала жить в его сердце. Эдвард молодой парень, которого не хотелось награждать обществом капризного и, по мнению Освальда, уродливого Пингвина. Художник должен питать себя прекрасными вещами, тем более, когда из-под его пальцев исходят и правда особые вещи.       — Я просто хочу, чтоб ты пригласил его и побеседовал. Тебе впервые что-то понравилось за эти годы, нельзя терять подобное, — намекнула Ольга и быстрым шагом метнулась на кухню. Освальд смотрел ей вслед, пока Абби склевывал остатки рыбы с его пальцев.       — Считаешь, я должен попытаться? , — переспросил Освальд и взял на руки Абернати.       — Ты должен не только попытаться вновь ощутить себя нормальным человеком, но и открыть вот этот конверт, который утром сюда доставили, — подошла Ольга и протянула в его руки бумажный конверт черного оттенка, на котором выразительной линией была выписана буква W. Освальд осторожно открыл письмо и отложил конверт в сторону, вчитываясь в строки письма.       — Это от Уэйнов? , — спросила Ольга, отбирая конверт у Абби, который в ту же секунду успел начать кидаться бумагой.       — Верно. Это приглашение на Благотворительный вечер Уэйнов, — удивился Освальд, сложив приглашение так же аккуратно, как оно и было, а после — прибрав его в ящик подальше от названного дитя.       — Ты ведь пойдешь, верно? , — поинтересовалась Ольга.       — Обязательно, хотелось бы увидеть, в какого мужчину вырос молодой Брюс, — улыбнулся Освальд, стараясь не смотреть Ольге в глаза. Женщина погладила его по темным свисающим на лицо волосам.       — И обязательно поговори с этим Эдвардом, — настояла Ольга.       Мужчина оставил попытки отмазывать себя от этой участи и просто согласился, оставив утренний остаток времени на общение с игривым Абернати.