Переплетено

— Он красивый, правда? — Угу, — пробормотала я. Давно уяснила, если хочешь, чтобы к тебе не приставали, просто соглашайся. Правда, в случае с Сайласом такая тактика не сработала, но это мелочи. Сейчас я готова подписаться на что угодно за возможность поспать ещё хоть пару минут. — Только от его телосложения я не в восторге, — продолжил нашептывать мне на ухо Квон. — Зато всегда подозревал, что тебе нравятся высокие и… — И?! — я слишком резко подскочила на месте — перед глазами тут же замельтешили звёздочки. А так в комнатушке было даже слишком светло, и это меня напугало гораздо больше странной реплики Квона. — Слишком беспомощные? — Который час? — попробовала перекричать его я. — Девять утра, — улыбнулся он так, словно не нам с ним грозила верная смерть. Да в такое время я в жизни не продолжала дрыхнуть! Вопрос в том, почему меня до сих пор никто не растолкал? Пинками? — Так, я сейчас побегу на рынок за продуктами, уборкой на кухне займусь после, а дальше, — вскочив на ноги, принялась тараторить я. Да так и запнулась, опустив взгляд на моего невольного вчерашнего знакомого. На тонком матрасе он лежал почти в той же позе, что я и запомнила. Только при свете дня выглядел гораздо хуже, чем при свече. Ну какое тут может быть «на поправку»? — Успокойся, сегодня у тебя выходной, — приобняв за плечи, Квон повел меня обратно к столу, положив голову на который я до этого и спала. — Это как? — спросила я, окончательно перестав что-либо понимать. Те пару часов, за которые мне удалось вздремнуть, определенно не пошли мне на пользу. — Магия, — радостно поделился Квон, не спеша убирать руку с моих плеч. — Отмазал я тебя у Сайласа. — Правда? — на всякий случай переспросила я. Какой же странный этот сон, такой сказочный… — Ещё как! Сказал, что ты больна, возможно, оспой. Одним словом, подходить к тебе теперь точно не стоит! — Спасибо, — выдохнула я и тут же зажмурилась — глаза защипало. А когда я снова их открыла, сказочный сон продолжился: я встретилась взглядом с тем рыжим парнем. И завизжала от неожиданности. Он, видимо, так этого испугался, что решил сделать вид, что в сознание не приходил. Получилось это у него так себе. — О, я знал, что долго он так валяться не будет, — хмыкнул Квон. — Эй, ты, — попробовала позвать я. Подходить к нему теперь было как-то слишком страшно, — как тебя зовут? Он не ответил. Продолжил притворяться, что в сознание приходил кто угодно, но не он. — Думаю, Шу, — прошептал Квон, снова наклонившись ближе ко мне. — Он несколько раз пробормотал это имя, когда ближе к рассвету начал бредить. Ты тогда как раз заснула. — Понятно, — я тяжело вздохнула и встала, попробовав придать себе как можно более строгий вид. Шаг, ещё один — вот я и рядом с ним. Ну же, я смогу это сделать! — Удачи, — похоже, Квон верил в меня не больше меня самой. — Послушай сюда, Шу, — отчеканила я, даже ни разу не заикнувшись, и снова присела рядом с ним. Удержалась, чтобы не погладить его по волосам ещё раз только вспомнив, что теперь он в сознании. — Ты будешь делать то, о чем мы тебя попросим, уяснил? — Иначе что? — Шу внимательно посмотрел на меня, но узнавание в его взгляде так и не промелькнуло. Счастье-то какое. — Иначе мы тебя отсюда никогда не выпустим и пустим на корм тараканам, — подсказал Квон. — Верно, — решительно кивнула я. — Именно поэтому ты сейчас выпьешь вот это. Понятно, Шу? Не знаю, зачем я решила ещё раз повторить его имя. Просто звучало оно интересно. Я ещё и несколько раз проговорила его про себя: «Шу, Шу, Шу». Ну здорово же. На шуршание ярких осенних листьев похоже. А ещё его тихий, немного хриплый голос тоже легко ассоциировать с чем-то осенним. Ну и вот так, слишком часто по имени обращаются к маленьким детям. А потом рыжий парень решил, что мой сказочный сон не может длиться так долго. — Я не Шу, — сказал он и попробовал сесть. Тут же тихо охнул и упал обратно на спину. Эх, тяжелый случай. — А кто ты? — спросила я, постепенно осознавая, что мне придется поддерживать его голову, чтобы залить в него хотя бы для начала обычную воду. — Ксандер, — прохрипел он. Это имя я тоже решила проговорить про себя — звучало оно далеко не так здорово. Ксандер, Ксаня, Ксаньок… По-моему, так семилетние девочки называют своих паучков. — Я не хочу… пить. — Хочешь, — заверила его я. — Давай, так надо. Щеки у него оказались колючими из-за едва заметной щетины. Сделав такое открытие, я сообразила, что как-то неправильно его голову поддерживаю. За затылок ведь было бы лучше, нет? В любом случае никак комментировать мои действия Ксандер не стал — подозреваю, ему просто было больно говорить. Но воду из кружки он послушно выпил всю, что меня очень даже порадовало. Хорошо, а теперь по плану то, чего я предпочла бы всё-таки не делать. — Что там Шаса говорила про бинты, утром поменять? — обратилась я через плечо к Квону, надеясь, что он ответит что-то в духе «Ну что ты, Рувей, она говорила про вечер. Следующего дня. И вообще не беспокойся, иди ещё поспи, а я пригляжу за ним». Конечно же, ничего подобного Квон не сказал. — Ага, — кивнул он. — Возьми эту миску, её особо не жалко. Миску? Зачем? Ах да, запекшаяся кровь. Просто так бинты отодрать не выйдет. — Послушай, я тоже не в восторге от происходящего, — начала говорить полушепотом я. Собрала остатки воли в кулак и одним резким движением откинула одело, которым мы укрыли Ксандера ещё ночью. Оставить его тогда валяться до пояса голым было бы слишком жестоко. — Просто лучше пока молчи, хорошо? Ну, или если совсем больно будет, можешь кричать. Только не слишком громко, иначе нас услышат и решат, что я умираю явно не от оспы. Такой болтовней я скорее успокаивала себя, а не его. Размочить бинты, чтобы можно было их нормально снять. Вот так, потихоньку. Макнуть кусок ткани в миску, потом ещё раз, провести им по груди Ксандера. Лучше постараться стереть и грязь, и кровь. Снова прополоскать ткань. Можно начинать развязывать бинты. Или их лучше разрезать? — Нож, — попросила я. Квон тут же мне его подал и я продолжила. Только успела удивиться, какой же этот Ксандер накачанный, как поняла, что окончательно сошла с ума. Какая досада. — Что-то не так? — дрожащим от напряжения голосом спросил Ксандер. — Даже слишком так… Квон, ты ведь ночью видел, что на этом месте у него было смертельное ранение, да? Я же ничего себе не придумала? — Я видел только то, что крови было много. Вы ведь его сразу перебинтовали с ног до головы, — Квон заглянул мне через плечо и тихо присвистнул. Имелась причина: рана выглядела так, словно была нанесена как минимум неделю назад, а то и того раньше, но точно не этой ночью. По сути, от ножевого ранения почти ничего и не осталось. Так вообще бывает? Есть подозрения, что нет. — Что-то мне подсказывает, что сесть ты всё-таки сможешь, — натянуто усмехнулась я. — И ещё встать, а на следующий день, может, и бегать. Ксандер не ответил. Он с отсутствующим видом рассматривал себя. Так долго, что я начала чувствовать себя ещё более неуютно. Как назло, Квон теперь тоже решил отмалчиваться. — Надо же, — наконец пробормотал Ксандер, — я жив. — Говоришь так, словно ты этому не рад, — я решила, что-то, что осталось от раны, всё равно стоит перевязать, и теперь сосредоточенно отмеряла достаточно длинную полосу чистого бинта. Ну, а теперь должно начаться самое интересное. — Квон, мне нужно, чтобы он… сел. Поможешь? — Я умею петь подбадривающие песенки, такие оптимистичные, что от них начинает тошнить, — Квон умостился рядом со мной и посмотрел на Ксандера так, словно тот был очередной птичьей тушкой, из которой нужно повынимать все лишние внутренности. — Не нужно, я и так справлюсь, — на этот раз Ксандер сначала попробовал перевернуться на бок и только потом сесть. Вышло это у него относительно сносно. Теперь могу понять, чем же Квону не понравилось его телосложение. Я тоже не люблю, когда глядя на кого-то приходится безнадёжно краснеть. — Ты это, лучше отвернись, — попросила я севшим голосом. — Зачем? — Ксандер повернул голову в сторону, продолжая наблюдать за мной боковым зрением. — И глаза закрой, — добавила я уже тверже и принялась за работу. Оказалось, обматывать кого-то бинтами, при этом не касаясь этого кого-то — невыполнимая задача. Для пущей сосредоточенности я как можно больнее прикусила нижнюю губу, но это помогло не сильно: Квона рядом со мной продолжало трясти от смеха. Вот почему в такой ответственный момент со мной не могла остаться Шаса? — Иди лучше придумай, во что мы его оденем, — процедила я. Если то чёрное пальто выглядело просто грязным, то старая рубашка Ксандера… Ну, на людях в ней появляться определенно не стоит. — Могу пожертвовать одну из моих старых рубашек, — предложил Квон. — Но не уверен, что она на нём нормально сойдется. Тут он был прав, но других вариантов особо не оставалось. Кто бы мог подумать, что смотреть на парня в слишком обтягивающей рубашке может быть в той же степени неловко, что и на просто голого? — Спасибо, — Ксандеру даже удалось встать, придерживаясь то за Квона, то за стол. Он собирался сказать ещё что-то, но я предостерегающе прижала указательный палец к губам: за дверью послышался срывающийся от волнения голос Шасы. Вот только она была не одна, кто-то, увы, для меня знакомый время от времени ей отвечал. Кажется, Шаса то ли оправдывалась, то ли просто пыталась что-то объяснить, но определённо не слишком успешно. А главное, что голоса продолжали приближаться. Это могло означать только одно: у нас незваные гости. К счастью, Квон сориентировался ещё быстрее меня. Поэтому к тому времени, как дверь открылась, мы стояли возле стола и натянуто улыбались. Вдвоем. Ксандер под столом изо всех сил пытался не подавать признаков жизни. По крайней мере я надеялась, что просто пытался, а не правда решил там помереть. — Поразительно хорошо выглядишь как для больной оспой, — насмешливо протянул Сайлас Карлайл. — Спасибо, видимо, нездоровилось мне из-за чего-то другого, — я опустила голову, понимая, что это только что был вовсе не комплимент. Приговор? Возможно. Особенно учитывая, что за Сайласом шёл не кто иной, как Норман. Дальше заговорить решил он. — Нас сюда, — он выразительно махнул рукой, выражая свое отвращение, — привело одно дело с крайне трагичной развязкой. — Этой ночью убили невесту его светлости Александра Гилтена, — кивнул Сайлас, теперь всем своим видом выражая скорбь. — А на месте преступления была найдена одна наводящая улика, — размеренным тоном продолжил Норман. Шаса позади него переминалась с ноги на ногу и смотрела куда-то в сторону, но это было не всё. Тихо скрипнула дверь, и зашли ещё два человека в форме: один с белыми, как у Суоу, волосами и выразительными алыми глазами, он выглядел скорее чертовски уставшим, чем воинственно настроенным по отношению к нам. А вторым был голубоглазый парень с собранными в высокий хвост длинными светлыми волосами. Где-то я этих ребят уже видела… — Зак? — повернулся Норман к светловолосому. Тот протянул ему мой нож. Тот самый, с заляпанным чужой кровью лезвием. Но… Откуда он у них? Вот тогда я и поняла, что никогда не смогу ответить на свой вопрос. Этот нож был у меня при себе весь вчерашний вечер. Его я судорожно сжимала в руке, когда, дрожа от страха, шла по темному переулку. И его же почти всадила под ребра Ксандеру. Но что было потом? Когда именно я потеряла мой — раньше любимый — нож, где его уронила? А главное, как они смогли его найти? — Нож для разделки, — уверена, в голосе Сайласа правда прозвучало злорадство. — Поэтому мы и хотим встретиться с главным мясником, — наконец закончил Норман. Так спокойно, словно правда хотел просто встретиться. — Это я, — Квон коротко поклонился и сделал шаг вперед. Я вцепилась в свою юбку — больше было не во что. Шаса приглушенно вскрикнула: никто из нас не ожидал подобного поворота. — Хорошо, — парень с алыми глазами мягко улыбнулся. И погладил рукоятку своей шпаги, — вы обвиняетесь в умышленном убийстве Кристины Куроды. Скажете что-то в свое оправдание? Наступившая мертвая тишина звенела у меня в ушах. «Пожалуйста, скажи им!» — мысленно взмолилась я. Если бы только Квон мог меня слышать! «Господи, спаси и сохрани. Помилуй нас грешных». Бледная как смерть Шаса тоже что-то беззвучно шептала. Не удивлюсь, если и это были слова молитвы. Все мы смотрели на Квона. На мгновение он замер с пустым взглядом, а потом упрямо поджал губы и качнул головой: — К сожалению, мне нечего сказать. — И правда, жаль, — вздохнул Норман. — Заберите его и позаботьтесь о том, чтобы его точно постигла та же участь, что и всех ему подобных. Квон делает шаг вперед. Светловолосый парень идет ему навстречу и одним резким движением достаёт свою шпагу. Шаса громко всхлипывает. У меня внутри что-то обрывается. — Нет! Сначала я не понимаю, почему все вдруг начинают смотреть на меня. А, это ведь мой отчаянный крик сотряс комнатушку. Будь что будет, отступать поздно. — Нет, — повторяю я уже тише и шагаю вперед, пытаясь заступить собой Квона. — Он не виноват! Ловлю на себе насмешливый взгляд Сайласа и сжимаю руки в кулаки. Это мой последний шанс, другого не будет. Нужно заставить их поверить мне. Но как? — Потому что это сделала я.