Когда стираются границы

В отличии от Азирафаэля, Кроули недолюбливал конец девятнадцатого века. Конечно, не так сильно, как семнадцатый, но ради всего приличия, присущего ему как демону, он благополучно проспал большую часть этого чертового столетия. Чего нельзя было сказать про конец двадцатого века. Святая преисподняя, люди наконец-то научились веселиться! Никаких дам в тесных корсетах, скупых на эмоции мужчин, печальных мелодий виолончели и нудной политики из каждой сточной трубы. Молодежь больше не крутилась в элитных обществах. Даже самые правильные, так сказать, паиньки, молодые люди сбегали из-под строгого взора родителей в поисках музыки погромче и алкоголя покрепче. А там, гляди, и помощь его, змея-искусителя, понадобится. Середина семидесятых. Популярность группы Queen в самом разгаре. Кроули уже успел отпустить свои волосы до плеч, что очень соответствовало моде того времени. Черные джинсы в облипку, красная майка и черный пиджак. Казалось, он только что сошел с обложки какого-то нового альбома Игги Попа. Солнцезащитные очки в ночное время казались совсем неуместными, но кого это волновало сейчас, на шумном рок-концерте под открытым небом. Чем ближе к сцене, тем горячее становился воздух. Казалось, что ещё немного, и царящее здесь возбуждение можно будет нарезать ножом и намазать на хлеб. Разгоряченные люди пытались подпрыгнуть выше собственной головы, кричали, подпевали знакомым песням, впитывали каждую секунду музыкальной эйфории. Кто-то под кайфом, кто-то под алкоголем, кому-то и допинга не нужно, чтоб почувствовать все краски царящей здесь атмосферы. Кроули пробирался сквозь горячие людские тела ближе к тем, кто создавал эту самую атмосферу. И чем ближе он был, тем отчётливее чувствовал: это именно то, за что стоит любить людей. Они учились быть веселее и развязнее. Такого даже в античной Греции не было! Они, наконец-то, учились жить. Стоя вплотную к ограде, он смотрел на Фредди. Этот парень чувствовал то же, что и он. Его точно не пустят в Рай, хотя ангелы должны оценить его вклад. Всех самых лучших Ад забирал себе. В том числе и лучших музыкантов. И сейчас солист уверенно выбивал себе место в кругу легенд. На каждой новой ноте «Somebody to love» он заставлял девчонок визжать громче прежнего, парней, откинув головы с длинными челками, получать новые порции кайфа. А когда голос Фредди становился низким, почти рычащим, девушки вешались на шеи своим партнёрам (или тем, кто был рядом), и помогали достигнуть им наивысшей точки искушения. Секс и рядом не стоял с это музыкальной прелюдией. Кроули не смотрел на людей. Хвала второму кругу ада, они и сами неплохо справлялись. Он оперся об ограждение и впитывал чистейшую энергию, исходящую от сцены. — Лучше него мог бы спеть только ангел, — послышалось справа от Кроули. — Ну, или демон. Он оглядел стоящую рядом особу. Она, как и он, не обращала внимания ни на кого вокруг. Прикрыв глаза, она просто слушала, представляла и ощущала каждой клеткой тела ту музыку, что сейчас так заводила толпу за их спинами. Кроули готов был поклясться, что минуту назад ее рядом не было. Светлые, практически седые волосы спадали до лопаток, передние пряди были собраны на затылке в виде пучка. Доступное его взору ухо украшало три серьги-кольца. Тонкие губы, подведённые алой помадой, расплывались в улыбке. Глаза прикрыты длинными, как у куклы, ресницами. Едва заметные веснушки покрывали ее вздёрнутый нос и щеки. Черты лица не позволяли точно определить ее возраст, но демон склонялся к двадцати годам. Ярко-красное платье чуть выше колен, поверх него кожаная куртка с металлическими нашивками. Кроули был поистине удивлен. Посещая свои любимые концерты, он без труда пробивался к самой сцене не без помощи маленького демонического чуда. Не без него же он отгораживался от назойливых людей, которые норовили втиснуть его в ограждение. Пропускал он лишь тех, кого сам считал нужным, а именно молоденьких девушек, что были одиноки в этой огромной толпе. Сейчас же он не собирался никого подпускать в свой круг. Но эта блондинка каким-то образом позволила себе нагло вторгнуться в его пространство. — Энтони Кроули, — он протянул руку для рукопожатия, продолжая рассматривать нахалку. Девушка открыла глаза и посмотрела на него по-детски наивными, почти черными глазами. — Сандэй Эреб, — представилась девушка и одарила его такой светлой улыбкой, что Кроули невольно сморщился за своими темными очками. — Можно просто Дэй. Она коснулась его руки и достаточно крепко, как для такой хрупкой девушки, пожала ее. Демон вдруг понял, что где-то уже встречал эти глаза. — А ты раньше не бывала на концертах? — спросил Кроули. — Честно говоря, нет. — Девушка снова развернулась к сцене и стала рассматривать солиста, который как раз наклонился к толпе, исполняя очередной припев вместе с верещащими от восторга девчонками. — Учёба не позволяла. А теперь высшего образования мне не видать и не вижу смысла просиживать время дома. Он точно ее знал. Такие огромные глаза сложно забыть. Но вот где именно… Через его руки прошло так много женщин, что в какой-то момент стало сложно вести счёт, да и зачем? Они слились в один сплошной поток ресниц, губ и прочих частей тела. Но эту он точно знал. И постель не была тому причиной. — Вы знакомы с ним? — наконец спросил Кроули, когда песня была закончена, и Фредди начал непринуждённый диалог со зрителями. — Что вы, нет, конечно! — воскликнула девушка. — Но я продала бы душу за, хотя бы, приветствие с ним. — Нет, душу не стоит, — улыбнулся Кроули, и девушка в недоумении взглянула на него. — Мне довелось помочь ему с записью одного альбома. Он должен мне услугу. Девушка с недоверием смотрела на незнакомца в солнцезащитных очках. Ну какой идиот прячется за темным стеклом ночью! Это же бессмыслица! — У вас есть справка от психиатра? — Я… Что?! — Кроули не ожидал такого вопроса. И тут его новая знакомая рассмеялась. Подобный смех он слышал очень давно от знакомых ему новосозданных ангелов. Чистый, детский смех. — Извините, — выдавила из себя девушка. — Но вы не создаёте впечатление адекватного. Но, если вам действительно под силу выпросить приветствие от него, — она указала пальчиком в сторону солиста, — я буду должна вам по самый гроб жизни. — И гробов мне не надо, — улыбнулся Кроули. — Только номер вашего телефона. Ближе к часу ночи толпы людей в разномастных одеждах удалялись от сцены все дальше. Кто-то полз в палатки, заблаговременно поставленные днём. Кто-то в машины, отсыпаться и трезветь. А кому-то было плевать на свое состояние, и они уже собирали в кулак все самообладание, чтобы вспомнить, как заводить эту чёртову колымагу. Кроули вызвался довезти новую знакомую до дома. До Лондона был всего час езды, а она явно успела где-то выпить. После недолгих уговоров девушка согласилась оставить ключи от машины своим друзьям, которые были уже явно не в состоянии сообразить, где они и что от них требуется. Сидя на пассажирском сидении Бентли, она сжимала в руках белую майку не первой свежести с размашистыми автографами каждого из Queen. Она склонила голову набок и уснула уже на пятой минуте поездки, стоило ей только назвать адрес съемной квартиры, где она остановилась. Услышав его, Кроули слегка повел рукой в сторону, и ее потрёпанный жизнью Ford Escort перенёсся на стоянку напротив дома, а ключи от него затерялись где-то рядом с тумбой возле входной двери. Ночь была достаточно прохладной, стекла подняты. И в салоне все чётче ощущался запах марихуаны, жвачки и… вербены? Да, этот терпкий запах мог принадлежать только ей. Кроули гнал по пустой дороге как можно быстрее. Запах был настолько притягательным, что он все больше убеждался в том, что не отвечает за себя и свои поступки. И ангел бы его побрал, где он мог раньше чувствовать этот запах?!