Кровь, пот и слёзы

Сердце Никиты билось с такой силой, что ей казалось, будто в любой момент могут треснуть рёбра. Пули свистели у неё над головой, каким-то чудом пролетая мимо и вонзаясь в деревья. Она сидела в овраге, спрятавшись под корнями огромного дуба, и сжимала потными ладонями автомат. В нескольких шагах от неё — за кустами и земляными насыпями — прятались другие новички, чьё расположение она угадывала лишь по ярким оранжевым вспышкам, расцветающим в ночи, когда рекруты поднимались, чтобы вслепую пальнуть во врага. Если все миссии проходили так, то жить оставалось недолго — может быть, секунд пять или десять. С тех пор, как началась атака, Никита не сделала ни одного выстрела. Она просто не могла заставить себя, да и вспотевший палец упрямо соскальзывал с курка. Передатчик в ухе ревел голосом Майкла и что-то приказывал ей, но она не могла разобрать слов за шумом крови и лихорадочным визгом пуль. Она с самого начала знала, что не подходит для этой «работы», и без толку было тренироваться все эти месяцы. Нужно было просто позволить им убить её в первый же день. — Никита! Два часа! Огонь на два часа! Сейчас же! — снова проорал Майкл. Девушка сжала зубы и упрямо помотала головой, словно он мог её увидеть. «Ни-за-что, — подумала она. — Буду сидеть здесь, пока кто-нибудь не пустит мне пулю прямо в лоб». Земля в нескольких сантиметрах от неё вздыбилась и как будто коротко взвизгнула, прошитая очередным выстрелом. Никита едва не выронила автомат, и всё её тело принялись колотить мелкие судороги. — Спенсер, ползи к Никите, проверь, что с ней! — скомандовал Майкл. — Ларс, прикрой его! В десяти метрах справа расцвёл оранжевый всполох, и в его отсветах девушка увидела пригнувшуюся фигуру, выбежавшую из-за кустов. Едва она успела выкрикнуть: «Не-ет!» — язык лежал во рту распухшей мёртвой рыбой — как силуэт почти картинно замер и повалился на землю под бодрые аплодисменты вражеских выстрелов. — Спенсер, приём! — снова раздался голос Майкла. — Спенсер, как слышно? Ответом ему была оглушительная тишина, и из глаз Никиты брызнули горячие слёзы. Она даже не помнила, как выглядел этот Спенсер, и обмолвилась ли она с ним хоть словом до задания. Теперь это уже не имело значения, теперь не существовало никакого Спенсера. Из-за её трусости и непрофессионализма их ряды поредели ещё на одного. — Ларс, два часа! Огонь на два часа! — взревел командир группы. Никита сжала автомат и выпрыгнула из укрытия. Пока из ствола бесконечной очередью рвались выстрелы, она кричала в темноту, словно раненое животное — долго и безутешно. Потом что-то отбросило её на спину, и перед глазами открылся кармашек неба, расшитый мерцающими звёздами. Она глубоко вдохнула и улыбнулась, чувствуя, как из рук выскальзывает автомат. Вот и всё. Скоро она присоединится к Спенсеру — и ко всем остальным, не прошедшим аттестацию. Скоро утихнет этот протяжный вой выстрелов и дикие возгласы умирающих людей, скоро она перестанет чувствовать запах серы и металлический привкус во рту… Осталось совсем немного. — Никита! Никита, ты ранена? Чьи-то руки трясли её и пытались поднять. Знакомый низкий голос звал её по имени, и все остальные звуки как будто отошли на второй план. — М-майкл… — с трудом проговорила она, падая в какой-то бесконечный колодец и цепляясь глазами за звёзды. Его тело коротко вздрогнуло, и она поняла, что пули нашли свою цель. Сейчас он упадёт рядом, чтобы смотреть с ней в один кармашек неба, и, может быть, даже улыбнётся напоследок. Что ж, это не самая плохая смерть. Наверное, было бы хуже, если бы кто-то пырнул её ножом в ночлежке или жестоко изнасиловал… Её мысли кружились водоворотом, пока темноту ночи продолжали рвать безумные крики и выстрелы. Она не понимала, что происходит, и в кого стреляют, если все они уже мертвы, но сил подняться и посмотреть не было. Майкл куда-то пропал, каким-то образом он встал и побежал прямо на врага — наверное, она уже неадекватно воспринимала реальность, и всё смешалось в горячечном бреду. Но уже скоро это кончится, один вдох, другой… Я готова. Готова. — Никита. Что-то снова загородило кармашек неба, чем-то горячим и страшным обдало лицо. Она с трудом приподнялась на локтях и увидела своего командира, перепачканного чёрным от уха до уха. Нет, не чёрным. Это в свете луны казалось, что чёрным. — Ты ранена? — хрипло спросил он, отходя на несколько шагов, словно боялся её. Только сейчас она почувствовала острую пульсацию где-то в предплечье и взмокшую землю под ладонью. На ней был жилет. Конечно же!.. Пули не могли попасть в сердце, только в голову и в конечности — и голова, кажется, была в порядке. Следующие несколько секунд пронеслись у неё перед глазами, словно безумный спектакль. Из-за дерева справа от Майкла полилась автоматная очередь, и ночь зажглась знакомыми всполохами. Пули прошили командира сразу в сотне мест, но он даже не дрогнул, а лишь упрямо пошёл на огонь. Рваное оранжевое зарево по очереди выхватывало ужасные кадры: Майкл отбирает из рук человека автомат и отбрасывает в сторону, Майкл обхватывает голову врага и наклоняется к ярёмной вене, мужчина кричит и падает на землю, бьётся в конвульсиях, Майкл застывает перед Никитой с лоснящимся чёрным подбородком. Последние силы покинули девушку, и она упала на землю, не видя больше ни звёзд, ни своего командира.