Кого боятся гримм?

      Странным было жаловаться на подобное, но худшее, что было в аресте — это… скука. Несколько часов в пустой серой комнате могли просто свести ее с ума. В смысле, заперли бы ее в камере, там по крайней мере были бы другие арестанты. Не то чтобы очень приятная компания, но можно было бы перекинуться словечком.       Здесь же единственным звуком было тиканье часов. До этого ей казалось, что в комнате для допросов не должно быть часов и окон, чтобы лишить человека чувства времени, но здесь часы были. И они тикали. Тикали. Да, она слегка заметила это, проведя здесь несколько часов.       В конце концов, она сорвалась и треснула по часам кулаком. Убила время, так сказать. Хех. Если кто-то и наблюдал за ее действиями, то никаких последствий на нее не обрушилось.       Еще несколько минут она уделила пристальному изучению своего маникюра, придя к выводу, что пора было бы обновить лак, затем выпрямила пальцы, напрягая их до дрожи, и резко сжала в кулак, сосредоточив взгляд на небольших ссадинах на костяшках. Разумеется, Аура легко справилась с мелкими ранками, в общем-то, корочки запекшейся крови давно прикрывали восстановившуюся кожу. Ободрать их было делом нескольких секунд, но даже это нехитрое действие ей удалось растянуть минут на пять. На этом развлечения закончились.       Янг тоскливо вздохнула и растеклась по стулу, надеясь найти положение, которое можно было бы назвать полулежачим. Но нет, стул был маленьким, жестким, неудобным и пытался принимать все возможные меры противодействия в вопросах предоставления комфорта.       В конце концов, она вскочила с места, пинком отшвырнула стул в дальний угол и прошлась по комнате, разминая плечи. Затем встала в классическую боевую стойку и принялась колотить воздух. Интересно, не сочтут ли такое поведение чересчур агрессивным? Янг покосилась на зеркало, которое раньше она видела только в детективных сериалах. Есть там кто с другой стороны?       Интересно, а она сможет выбить бронированное стекло?       Янг с улыбкой мотнула головой, отгоняя шальные мысли, и еще раз врезала невидимому противнику. Затем начала легонько перепрыгивать с ноги на ногу, одними губами напевая примитивный ритм, что-то вроде «пам-пам-пам-пам», и закружила вокруг стола, воюя с тенью.       Устроить здесь полноценную тренировку не представлялось возможным, а разминка заняла девушку от силы на полчаса. Наверное. Часы-то были сломаны.       И это было последнее, чем она могла себя занять. Замерев на месте, чувствуя легкую усталость в ногах, которая тут же начала исчезать, как только она подключила к делу Ауру, Янг фыркнула, сдувая пряди волос со лба, и решительно развернулась к зеркалу, затарабанив ладонью по стеклу.       — Эй! Вы про меня не забыли?!       Ответа не последовало.       Янг несколько мгновений смотрела в лиловые глаза блондинки перед ней, после чего прижалась к зеркалу, прикрываясь ладонями от лампы, и попыталась рассмотреть соседнюю комнату. Вроде бы даже удалось различить силуэты какой-то мебели, но никакого движения. Задрав голову к потолку, Янг уставилась на камеру в углу. Вроде бы та должна была подмигивать красным огоньком, когда работает — девушка видела в фильме. Эта камера, впрочем, выглядела совершенно безжизненной, но Янг все равно помахала рукой, пытаясь привлечь внимание.       Выждав еще минут десять, она совершенно потеряла терпение, подойдя к двери и подергав ручку. Ну, разумеется, та была заперта.       — ЭЙ! — раздраженная девушка несколько раз бахнула по металлической преграде. — Кто-нибудь! Если собираетесь дальше держать меня здесь, то хотя бы дайте что-нибудь почитать!       И вновь нет ответа. Вообще никаких звуков. Янг на несколько минут приложилась ухом к двери, но так ничего и не расслышала, кроме шума работающего кондиционера.       На несколько секунд в голове замелькали картинки из атласских фильмов. Пока она была заперта, на королевство обрушилась эпидемия зомбивируса, и в полицейском участке уже не осталось никого, кроме толпы оживших мертвецов. И теперь главной героине предстоит пробиться через полчища зараженных, найти свою сестру, любовный интерес, комедийного персонажа, фавна, который пожертвует собой, а также козла, которого укусят, но он будет скрывать это до последнего, и выбраться из королевства к доблестным атласским войскам, которые появятся перед титрами, чтобы спасти положение. Куда идти тоже понятно — в супермаркет. Все персонажи зомбифильмов идут в супермаркеты в первую очередь. Но вот с тем, чтобы найти Руби могут возникнуть проблемы — она же собиралась погулять сегодня по городу…       Янг слегка поморщилась, выкидывая из головы идиотские мысли. Это все из-за безделья в голову всякая чушь лезет.       Девушка еще раз подергала дверь, раздраженно фыркнула и занесла руку, сжатую в кулак. Несколько секунд она так и стояла, кипя от злости, но все же выдохнула и чуть расслабила мышцы. Все же выламывать дверь в полицейском участке было бы в высшей степени глупо.       Вместо того, чтобы всерьез ударить дверь, Янг разжала пальцы и вновь хлопнула по преграде раскрытой ладонью. И в тот же момент дверь отъехала в сторону, и рука девушки провалилась в пустое пространство.       — Гкх! — с невнятным звуком она зашаталась, вцепившись в косяк, чтобы не вывалиться наружу, и, с трудом сохранив равновесие, несколько натянуто улыбнулась немолодой сухопарой женщине в полицейской форме, открывшей дверь. Та, кстати, даже не попыталась отшатнуться, когда на нее чуть не рухнула девушка на голову выше нее, лишь чуть удивленно вскинулась.       — Хотите, чтобы вам добавили обвинение в побеге из-под стражи, мисс Шао Лонг? — холодно осведомилась она, перешагивая через порог и цепким взглядом осматривая помещение. Янг была вынуждена отступить, чтобы та не врезалась в нее.       — Вы заперли меня на несколько часов! Чего вы ожидали?!       — Это ровно то время, которое понадобилось вашему отцу, чтобы добраться сюда с острова Патч, — равнодушно откликнулась женщина. Янг немного раздраженно вздохнула. — Что это?       Янг развернулась, посмотрев в указанном направлении, увидев там разбитые часы с грустно поникшими стрелками.       — Мм… — приложила она палец к губам, задумавшись, как бы ответить поостроумней. Ее довольно быстро осенило: — Это… машинка времени! Но она не работает.       — Очень смешно, — оценила офицер.       — Я знаю! — обрадовалась Янг.       — Значит, еще и порча полицейского имущества.       — Что?! Да вы сами заперли меня с этой… — девушка заскрипела зубами, заставляя себя медленно подбирать цензурные выражения… — гриммовой… машиной… для пыток! Что мне оставалось делать?!       — Вытащить батарейку? — предположила женщина. Янг осеклась. — Вам не кажется, что во всех проблемах вокруг вас постоянно оказывается виновен кто-то другой, мисс Шао Лонг? Как, должно быть, вам тяжело живется в этом ужасном мире.       — Вы разговаривали со мной минут двадцать. Не обобщайте.       — А показалось, что целую вечность. За мной.       Янг с радостью выскочила из надоевшей комнаты, следуя за женщиной, стараясь сдерживать шаг, чтобы не наступать той на ноги. Через несколько секунд они вышли из бетонного коридора в офисную часть, заполненную столами и вечно шуршащими бумажками людьми. При взгляде со стороны казалось, что работа полицейских на девяносто процентов состояла из заполнения бумажек, а не погоне за преступниками и перестрелок. Скучно.       За прозрачной пластиковой преградой, отделявшей офис от «зала ожидания» для посетителей, Янг увидела отца. Он, правда, стоял к окну спиной, о чем-то спокойно разговаривая с полицейским, держащим стаканчик с кофе, так что перекинуться взглядом им не удалось.       — Садись, — коротко кивнула женщина на стул для посетителей, сама обходя стол и усаживаясь на свое место, сразу же вытащив из большой стопки бумаг тоненькую папку. — К моему огромному сожалению, владельцы клуба решили не предъявлять никаких обвинений. Так что особо разгуляться мне было негде…       Раздражение нарастало внутри Янг, она попыталась улыбнуться, но вышла лишь кривая усмешка.       — Еще бы они что-то предъявляли… — прошипела она. — Ведь пришлось бы пустить полицию в клуб и объяснять, как там оказались горы незарегистрированного оружия… у них там и гранатометы, знаете ли, были… — на офицера это не произвело никакого впечатления, и Янг чуть сузила глаза. — И я почти уверена, что дралась с атласской мехой.       — Ври, да не завирайся.       — Ну, может мехи там и не было, — легко согласилась Янг. — Но мне кажется, если ее и провезут в Вейл, то вы нихрена не заметите.       — Это не моя работа. Если хочешь, можешь зайти в соседний отдел и поскандалить там, — женщина уткнулась в документы. — Как я уже и сказала, особо мне разгуляться было негде, но я постаралась выжать максимум из возможного. Нарушение общественного порядка, шум, мусор на мостовой…       — Мусор?!       — Там до середины проезжей части все было засыпано осколками стекол. Что, кстати, создавало затруднения для транспорта. Я включила и этот пункт. С полным списком нарушений вы можете ознакомиться здесь… — она протянула лист. — И подпишите, если все понятно.       Янг зло черканула ручкой в указанном месте, едва не порвав бумагу.       — Знаете, мне начинает казаться, что я вам не очень-то нравлюсь, — все еще удерживая на лице подобие улыбки, сообщила она. — Хотя я изо всех сил стараюсь быть милой.       — Именно в этом и ваша проблема, мисс Шао Лонг, вы стараетесь быть милой. А я смотрю на то, что находится за вашей натянутой улыбочкой. Будь моя воля, я бы оставила в вашем деле такую запись, что к Бикону вас не подпустили бы и на километр. Но без заявления владельцев клуба, все ограничится несколькими часами общественных работ. Жаль.       — Да что с вами не так?! — вспылила Янг, вскочив на ноги и бахнув по столу. — Я уложила кучу плохих парней, все, что вам оставалось, это упаковать их, но вместо этого вы тут судите меня?!       Все в отделе затихли, оглядываясь на девушку. Мгновением спустя она поняла почему, сияние золотистых волос померкло, а глаза из красных вновь стали лиловыми. Янг неловко повела рукой, выдернув кисть из доски, что стало последней каплей для столика, и тот сложился пополам, рухнув на пол.       — Изви… — начала, было, она, но ее прервала офицер, так же вскочившая на ноги.       — Прекрасное олицетворение моих мыслей, мисс Шао Лонг. Кем вы будете без статуса охотницы — просто вздорная девка с дурным характером! Не тот человек, у которого я бы хотела видеть лицензию.       Вновь повисшую тишину прервал аккуратный стук по стеклу. Повернув голову на звук, все увидели совершенно спокойного блондина, который, убедившись, что привлек внимание, слегка выгнул бровь.       — Я могу присоединиться к дискуссии? — очень приглушенно из-за пластиковой преграды донеслось со стороны Тайянга.       Офицер слегка фыркнула, подняла папку Янг и вышла в прихожую, так и не сказав больше не слова. Девушке ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.       — Мистер Шао Лонг, — коротко кивнула женщина. — Вам с дочерью следует завтра прийти по этому адресу. Думаю, слушанье не займет больше десяти минут, судья просто подпишет назначение на общественные работы. Если ваша дочь постарается, то как раз успеет закончить с ними к вступительным экзаменам.       — Ээх… — несколько тоскливо протянул Тайянг, просматривая документы. — А нельзя заменить это простым штрафом?       — Наказание не должно становиться ценником.       Они еще несколько минут разбирались с бумажной волокитой, пока Янг пыталась привести сердцебиение в порядок. Она быстро закипала, но также быстро и отходила… обычно. Сейчас она все еще была зла.       — …штраф за часы и стол я пришлю позже. Я не успела включить их в дело.       — Увидимся, офицер, — ледяным тоном проговорила Янг. Ей удалось взять эмоции под контроль, но это давало скорее обратный эффект, говоривший любому, кто ее знал, что девушка не в порядке. Тайянг скосил на нее глаза и едва заметно вздохнул.       — Не увидимся, мисс Шао Лонг. В следующий раз вы будете уже совершеннолетней и заниматься вами будет кто-то другой.       В том, что следующий раз вообще будет, она, похоже, даже не сомневалась.                     В полном молчании они вышли из здания полиции, сели в машину Тайянга, Янг громко хлопнула дверью и раздраженно дернула ремень безопасности. Тот не поддался, девушка задергала сильнее, сражаясь с блокиратором в бессмысленной дуэли. Тайянг уже обошел машину, сел на водительское место и пристегнулся сам, и только после этого Янг взяла себя в руки, сделала небольшую паузу и плавно потянула ремень, щелкнув застежкой.       В полной тишине они проехали несколько кварталов. Тайянг, казалось, совершенно не был ничем обеспокоен, про себя напевая какую-то прилипчивую мелодию. Это еще больше раздражало его дочь, которая скрестила руки и стекла по креслу, хмурясь. Ее волосы словно пульсировали светом, то начиная светиться, то возвращаясь к нормальному состоянию.       — Это были плохие парни, понятно?! — наконец, не выдержала Янг давления тишины.       — Хмм? — как будто бы слегка удивленно протянул Тайянг, на мгновения отвлекшись от наблюдения за дорогой.       — В этом клубе! Это были… мафиози или кто они там!       — М… — также коротко мыкнул ее отец.       — И по мне стреляли! Прям всерьез! Я не собираюсь извиняться за долбанный клуб, у которого выбила пару окон! Ладно, все окна. И пару стен. Я дралась с плохими парнями и не сделала ничего плохого!       — Тогда зачем оправдываешься? — спокойно поинтересовался Тайянг.       — Я не…! — начала Янг и прикусила язык.       — Конечно, то, что в клубе были мафиози оправдывает все разрушения, в бою всякое случается. Хорошо, что там не было гражданских. Там же не было гражданских на момент начала стрельбы, да, Янг?       Девушка вновь скрестила руки и уставилась в окно.       — Они все выбежали, когда все началось.       — Хорошо, что ты это проконтролировала. Подождала, пока все непричастные покинули здание, убедилась, что никто не прячется за ближайшей стеной, диваном, ковриком, когда вы начали палить во все стороны из дробовиков, гранатометов и атласских мех…       — Так ты слышал…       — По крайней мере, всегда можно сказать, что ты только защищалась. В конце концов, это действительно плохие парни. Когда ты ведешь с ними дело, ты всегда думаешь о том, чтобы не провоцировать их лишний раз, особенно рядом с гражданскими. Иначе переговоры быстро могут превратиться в перестрелку. Ты ведь не делала ничего провокационного, да, Янг?       — Я… — Янг набрала воздуха, но так и не смогла выдавить из себя эти слова. Что бы там ни было, откровенно соврать отцу она просто не могла. Оставалось только промолчать.       — Хм. Что, никакого остроумного комментария?       — Тюрьма меняет людей, — мрачно отозвалась девушка.       — Хех, неплохо. Ну, главное, начала драку не ты, да?       Янг промолчала, продолжая смотреть в окно.       — Вот как? Ну, ладно. Ну, по крайней мере, теперь-то никакой угрозы нет? Плохие парни не решат отомстить наглой девчонке, которая завалилась в их клуб, раскидав как болванчиков? Ты как, всех, кто видел твое лицо, устранила? Забрала записи с камер наблюдения?       — Папа!       Тайянг резко дернул руль в сторону, выруливая к краю, приторомозив у тротуара, и, наконец, развернулся к Янг.       — То, что ты так легко отделалась, это просто чудо! То, что в клубе в миг не осталось гражданских, то, что эта банда отказалась впускать полицию или предоставлять записи, потому что в этот момент у них там было что-то, что они не хотели показывать, что среди банды не нашлось одного идиота без активной Ауры — все это просто череда случайных совпадений! Не твой план, не твои навыки, даже не один удачный момент! Цепь совпадений! И даже со всеми этими невероятными чудесами — теперь лучше бы тебе ходить по Вейлу, оглядываясь!       Коротко выдохнув, Тай несколько нервно дернул ручку стеклоподъемника, опуская стекло, впуская в машину ночной воздух и гул города.       — Ну и как? Оно того стоило? — поинтересовался он, через несколько секунд, когда ему удалось взять под контроль свой голос. — Что ты там хотела от них?       — Ничего… — немного сдавленно отозвалась Янг. Злость ушла и теперь ее душили слезы, чего она, разумеется, показывать не собиралась, упорно сверля взглядом неверное отражение на боковом стекле.       — О, то есть ничего, связанного с этой фотографией на твоем свитке? — Тайянг продемонстрировал невесть откуда извлеченный гаджет, в котором Янг с некоторым удивлением опознала собственный свиток.       — Откуда..?! Отдай!       — Полиция отдала мне твои вещи, — пояснил Тай, позволяя девушке беспрепятственно вырвать из рук свиток и убрать с экрана изображение брюнетки с красными глазами. — Ну, так как, много узнала?       –…нет, — коротко призналась Янг. После короткой заминки ее волосы вновь полыхнули золотистым цветом. — Разумеется, ведь у меня есть лишь одна эта фотография! Ты мне ничего не рассказываешь! Еще и дядю Кроу подговорил! Что мне еще оставалось делать?!       — О, — выгнул бровь Тай, — То есть это я виноват в том, что ты вломилась в клуб мафии?       — Косвенно! — выпалила Янг и тут же замялась, с неохотой признавая очевидное: — Ну… нет. Не совсем. Знаешь что, я не стану говорить, что ты к этому никак не причастен! Я спрашивала тебя о ней столько раз! Разумеется, после стольких отговорок, я пошла искать другие источники информации!       — А ты не подумала, что раз уж если даже Кроу согласился молчать, то, должно быть на это есть какие-то причины?!       — Ну так скажи мне хотя бы о них! — вскинулась Янг с красными глазами. — Я уже не ребенок!       — О да, ты взрослый ответственный человек. И ты выбрала прекрасный способ это продемонстрировать! — вспылил в ответ Тайянг. Они друг друга явно стоили.       Они резко отвернулись друг от друга, уставившись в боковые окна. Что отец, что дочь отлично понимали, что подобные длительные паузы в разговоре им просто необходимы, чтобы не наговорить друг другу лишнего. Это было их негласным правилом, поддерживаемым с тех пор, как Янг исполнилось лет десять.       Тихо работал мотор, в окно периодически залетал шум проезжающих мимо машин, ветер приносил свежесть с моря. Тай тихо вздохнул, облокотившись на дверцу и на несколько минут подставил лицо ветерку, остывая.       — Янг, — коротко произнес он, спустя некоторое время. — Ты действительно хочешь стать охотницей?       — Не надо говорить мне, что «охотники так себя не ведут». Во-первых, есть и намного хуже, во-вторых, это не имеет никакого отношения к…       — Я не пытаюсь сделать это предлогом для нотаций, — резко оборвал ее Тай, сразу же смягчив тон. — Я задаю вопрос. Ты действительно хочешь стать охотницей? Или ты просто решила «почему бы и нет»?       — Конечно, я хочу этого! Я всю жизнь тренировалась только для того, чтобы поступить в Бикон!       — А стоило бы тренироваться для того, чтобы его еще и закончить, — Тайянг вздохнул и откинулся в сиденье, уставившись в потолок. — Это моя ошибка, конечно. Слушай, я знаю, что ты не поймешь это сейчас и даже на первом-втором курсе. Но быть охотником это не веселые драки с гримм, как думаешь ты, и не постоянное спасение людей, как думает Руби.       — Я знаю!       — Нет, не знаешь. Не перебивай меня! Это даже не скучная работа с непрерывным прочесыванием местности вокруг городов. Это… настолько сложнее. Неужели ты думаешь, что те тупые беовульфы, которых вы с сестрой гоняете по лесам каждый месяц, заставляют все человечество сидеть по своим загонам, изредка высовываясь в попытке отхватить кусок территории?! Гримм, которые пытаются тебя загрызть, удушить или затоптать, это лишь верхушка айсберга.       Он подался вперед, опустив предплечья на руль и оперевшись на них подбородком, каким-то странным взглядом уставившись вдаль. Притихшая Янг ожидала продолжения, про себя пытаясь вспомнить, а когда отец или дядя Кроу рассказывали им с Руби о чем-то подобном? Разумеется, у них всегда находилась иногда веселая, иногда жуткая история об охоте на голиафов/неверморов/прочих тварей, но что насчет тех случаев, когда они немного неловко уворачивались от расспросов об их последних заданиях, переводя тему на расспросы о том, что случилось за время их отсутствия? Что насчет тех случаев, когда они узнавали, что Кроу вообще вернулся с задания, по исчезновению спиртного в магазинах, а не потому что тот приходил их проведать? Что насчет тех случаев, когда Тай просто падал на диван, стеклянным взглядом уставившись в потолок, не реагируя ни на осторожные вопросы Руби, ни на Цвая, марширующего по нему с видом хозяина вселенной?       До сих пор Янг думала, что на подобных заданиях что-то шло ужасно неправильно, охотники не успевали прибыть вовремя, чтобы спасти людей, например, и считала себя достаточно деликатной, чтобы не расспрашивать о моментах, которые им были явно неприятны.       Она ошибалась?       — Все что я хочу сказать, — вздохнувший Тай, к ее сожалению, не сделал необходимых пояснений. — Что, будучи охотником, ты столкнешься со многим. С чем-то ты можешь бороться, и это прекрасные моменты. От чего-то можно бежать, что-то игнорировать. Другое… можно лишь принять и жить с этим. Иногда нужны стальная воля и просто невероятная мотивация, просто для того, чтобы оставаться на месте, не говоря уж о движении вперед.       Он помолчал немного и неловко улыбнулся.       — Я не знаю, где бы я сейчас был, не будь у меня тебя и Руби.       — Ты говоришь о вещах вроде смерти Саммер?       — В том числе. Но что важнее, сейчас у тебя последний шанс избежать всего этого. Потому что неплохие боевые таланты и абстрактное желание помогать людям не всегда позволят пройти через все, с чем ты можешь там столкнуться. Буду откровенен… — Тайянг вздохнул, будто набираясь храбрости. — Буду откровенен, сейчас я не уверен, что ты справишься.       Янг не психанула. Не совсем.       — Из-за клуба и моего желания узнать о Рейвен?!       — В том числе. Как минимум, кроме сердца на правильном месте, нужна еще и голова на плечах.       — Разве ты не должен верить в меня и все такое?!       — Не слепой верой, — Тайянг качнул головой. — Я не пытаюсь тебя отговорить. Я лишь прошу задуматься дольше, чем на пару секунд, и спросить себя — действительно ли это то, чего ты хочешь?       Янг задумалась на три секунды. После чего оперлась рукой на приборную панель, с серьезным видом разворачиваясь к отцу, встречаясь с ним взглядом.       — Я собираюсь стать охотницей. Я никогда не хотела чего-либо другого.       — Ну… — пожал плечами Тай, — Пусть будет так. В таком случае, я хочу предложить тебе небольшое соглашение. Закончишь академию — и я расскажу тебе все о Рейвен. О ней самой и о том, почему я не рассказывал раньше.       — Это чтобы я больше не лезла к другим информаторам, пока учусь? — криво усмехнулась девушка. Тайянг встретил ее вопрос тяжелым взглядом.       — Лишний повод для тебя закончить академию. И, да, чтобы ты не лезла громить клубы. И, кстати об этом…       Звуковое оповещение прервало начавшую набирать обороты речь Тая. Быстро проверив свиток, он вдруг ругнулся и схватился за руль, приводя автомобиль в движение, выруливая на проезжую часть.       — Да вы издеваетесь… — вполголоса пробормотал он себе под нос.       — Что случилось?       — Твоя сестра тоже во что-то влипла. Кроу уже на месте. И не думай, что мы закончили наш разговор о твоих выходках!..       

* * *

      Шаблоны жанра требовали от беглянки завалиться в самый дешевый мотель, в котором не проверяют документы посетителей, в номерах подошвы прилипают к доскам, а в ванной оставался меловой след, отмечающий контуры предыдущего постояльца.       Блейк не очень любила клише. Антисанитарию она любила еще меньше, а потому вместо дыры на окраине города, выбрала не очень фешенебельный, но выглядевший вполне уютно и опрятно трехзвездочный отель.       Хотя главную роль, конечно, сыграл тот факт, что именно этот отель первым попался ей на пути, а девушка не была уверена в своей способности идти дальше.       Медленно ковыляя, она добралась до раздвижных дверей, поправила спадающую с плеча спортивную сумку, скривилась, и побрела дальше, дождавшись, когда стеклянные перегородки разойдутся в стороны. В фойе работал кондиционер… что совсем не обрадовало девушку, которую бил озноб. Разумеется, она ничем не выказала своего недовольства… да и на это сил тоже не было.       Странной походкой, словно она опасалась лишний раз согнуться в какую-либо сторону, она добрела до стойки регистрации и припечатала к стеклу пластиковую ID-карту.       — Номер, — отрывисто произнесла она, надеясь, что бледность не сочтут чем-то ненормальным. Особенно вкупе с холодным потом. Но сейчас ее происхождение играло на ее стороне — администратор больше смотрел на кошачьи уши, чем на лицо фавна. — На три дня. С двухместной кроватью, если такие есть.       — Э-э-э… — что-то в девушке все же настораживало служащего, но пока внятных причин для отказа у него явно не было. — Они дороже обычных одноместных…       — Знаю.       Пожав плечами, администратор взял удостоверение, приложив карту к сканеру. Кстати, еще один довод против клише. В фешенебельных местах часто не обслуживали фавнов, это правда, но и мелкие дрянные мотельчики также могли не принимать абы кого, лишь бы деньги были. Владельцем вполне мог оказаться мудак, который обматерил бы возможного клиента и выпнул бы за порог, руководствуясь лишь личными предпочтениями, не заботясь о выручке или репутации. Середнячковые варианты были лучшим выбором.       — Мисс… Мэри Ред? — уточнил служащий, получив данные с чипа, и сверив их с написанным на карте.       — Угу, — перед глазами Блейк слегка потемнело, и она неловко вытянула из сумки бутыль воды, разом выхлебав пол-литра.       — Вам нездоровится?       — Я только что из Вакуо. Акклиматизируюсь, — ледяным тоном Блейк попыталась пресечь все расспросы. Частично сработало.       — Если решите задержаться дольше, чем на оплаченный срок, сообщите об этом минимум за день до предполагаемого выселения. Вам сообщить о распорядке дня отеля?       — Может позже, — как можно вежливей отозвалась девушка.       Ей все же пришлось выслушать немного лишней информации, после чего ей, наконец, озвучили сумму. Вроде бы у постояльцев было право расплачиваться во время выселения, по крайней мере, частично, но все, чего Блейк хотела сейчас, это немного покоя и ключ. Поэтому она не стала гадать, является ли просьба оплатить все сразу следствием ее подозрительного вида, того, что она фавн, или каким-то разводом, а просто сунула руку в карман куртки, вытаскивая ворох смятых купюр. По кислому виду служащего было понятно, что он думает о такой неряшливой оплате, но деньги есть деньги, и вскоре Блейк схватила свой ключ, поковыляв к лифту, спиной чувствуя внимательные взгляды.       Почему-то, пользуясь лифтом для подъема на третий этаж, Блейк чувствовала себя немного виноватой, словно отбирала эту возможность у того, кто реально в ней нуждался. Хотя, наверное, это было из-за того, что чувство вины было единственным, что она испытывала за последний день. Кроме тошноты, озноба и боли, разумеется.       Она вяло протопала по укрытому ковролином коридору до нужной двери, провернула ключ в замке, огляделась по сторонам и достала из-под куртки оружие, переключив его в режим пистолета.       Нырнув за дверь, она, не включая света, скинула сумку на пол и быстро пробежалась по всему помещению, проверяя каждый угол, словно и позабыв о своем состоянии. Лишь убедившись, что в номере действительно никого нет, она пошатнулась и издала слабый стон, схватившись за бок.       Отдышавшись и дождавшись, пока зрение вернется, Блейк вернулась ко входу, повесила на ручку табличку «Не беспокоить» и захлопнула дверь.       Оставшись в одиночестве, она, наконец, стянула с себя куртку, которую просто бросила на пол. Под верхней одеждой на девушке оказалась простая черная толстовка из плотной ткани, не обладающая высокими защитными свойствами, зато сшитая точно по фигуре, чтобы точно не цепляться за какой-то угол, и совершенно незаметная в темноте.       Бок толстовки был пропитан запекшейся кровью.       Блейк, не наклоняясь, скинула с себя обувь (мягкие мокасины), зубами сорвала перчатки, открыв взгляду окровавленные костяшки пальцев, стянула штаны и, наконец — самое сложное — скрипя зубами, подняла руки, снимая толстовку. Она почувствовала, как по боку вновь потекла кровь, и быстро приложила толстовку к ране. Все равно уже выбрасывать.       Действуя одной рукой, она вытащила из сумки аптечку, подняла Гэмбл Шрауд и так, в одном нижнем белье, с оружием в руке и аптечкой в зубах, проковыляла в ванную.       Разместив коробку на углу раковины Блейк в первую очередь тщательно вымыла руки, отметив, что все отметины на пальцах уже зажили. Лишь на левой руке между костяшками указательного и среднего пальцев появился непонятный твердый бугорок. По какой-то причине именно им Блейк и решила заняться в первую очередь, взяв скальпель и безапелляционно вскрывая себе кожу.       На белый фаянс раковины упали капли крови, следом раздался негромкий стук — маленький твердый предмет выпал из ранки. Приглядевшись, Блейк опознала обломок зуба. Застрял в ранке, а благодаря Ауре кожа зажила вокруг него. Мило.       Развернувшись полубоком к зеркалу, Блейк, наконец, осмотрела свою главную проблему. У последнего ее противника было совершенно ублюдочное Проявление больного психопата — он создавал клинки, острые и хрупкие, как стекло. Обломок одного такого сейчас торчал в ее боку, одновременно не позволяя вытащить его всего лишь пальцами, и не давая закрываться ране.       Причем создавал клинки он из собственной крови, так что Блейк оставалось надеяться, что в дополнение к очевидным проблемам она не подхватила какое-нибудь заражение.       Подготовив перевязочные материалы, Блейк свернула полотенце жгутом, закусила его и схватилась за пинцет. Морально готовиться не пришлось — за последние несколько часов мерзкая дергающая боль извела ее настолько, что девушка уже была готова просто вырезать кусок тела, лишь бы это была обычная чистая рана, вместо этого.       Первые несколько секунд ей удавалось терпеть, но, в конце концов, она не выдержала и отчаянно замычала, непрерывно моргая, стараясь убрать мешающие слезы. Пинцет скользил по проклятому осколку, зацепиться никак не удавалось. К тому моменту, когда он все-таки поддался и выскользнул из раны, Блейк уже была и вправду готова махнуть на все рукой и срезать пласт кожи.       Аккуратно вытянув осколок, она рухнула на раковину, желая лишь умереть. Но в первую очередь она все же принялась осматривать предмет ее мучений. Форма клинков всегда была одинаковой, это Блейк знала, потому что противник был ее давним знакомым, так что она могла убедиться, что осколок оставался целым. Хоть в чем-то ей повезло — именно ради этого Блейк старалась ходить с видом принцессы, не решаясь лишний раз поворачиваться. Она не представляла, что бы делала, останься в ране какая-нибудь отколовшаяся крошка.       Бросив осколок на толстовку, Блейк наскоро залепила рану плотным пластырем, не став зашивать — Аура все равно разберется с этим лучше. Серьезной рана все равно не была, иначе она не добралась бы до отеля.       Стянув с себя остатки одежды, она забралась в душевую кабинку, где, склонив голову, внимательно следя за тем, чтобы вода не заливалась в кошачьи уши, наконец, смыла с себя пот и кровь.       Дальнейшее она проделывала на автомате. Закинуться обезболивающим и антибиотиками, убрать следы крови и окровавленные тряпки, достать чистую одежду, сложить «боевой костюм» — его все равно лучше сжечь вместе с мусором. Под конец Блейк достала жестяную коробочку со дна сумки, где хранились все ее поддельные документы. Быстро перебрав десяток карточек, она поняла, что достоверно несвязанной ни с чем незаконным у нее оставалась лишь одна — настоящая. Блейк Белладонна.       Со странным чувством взглянув на свою старую фотографию, Блейк все же сунула карту в карман, бросив остальные «на розжиг».       Это все. Больше она не представляла, что ей делать дальше. Нет, оставались привычные правила, в духе «Не оставайся подолгу на одном месте», но это было образом действия. Конечной же цели у нее не было.       Во второй раз ее жизнь переворачивается с ног на голову и на этот раз очевидного выхода не было. Может, его не было и в тот раз, просто ослепленной злостью девчонке казалось, что она знает все на свете?       Блейк механически сорвала покрывало с кровати, сложила одно из одеял в форме человека и накрыла вторым. Сама она забилась в шкаф, чуть приоткрыв дверцу, открывая обзор на комнату. Место для сна было не самым удобным, но Блейк всегда обладала способностью комфортно устраиваться в самых немыслимых условиях.       Положив рядом пистолет, она откинулась на стенку, положила пистолет под руку и автоматически вытянула свиток, открывая список контактов.       Она не знала, что делать. Она не знала, кто прав, кто виноват. Ей не с кем было поговорить. Незачем куда-то идти. Она даже не была уверена, что поступает правильно, уходя из «Белого клыка». Она вообще была последним фавном, который имел право решать, что правильно, а что нет.       Пальцы сами остановили прокрутку на коротком слове «Мама».       Блейк нерешительно поводила большим пальцем над иконкой звонка, так и не смогла набраться решимости, чтобы нажать ее, вместо этого ткнув на надпись «Голосовое сообщение». Поднеся свиток к уху, она на мгновение задержала дыхание и начала говорить:       — Привет, мам, давно не виделись, я… — ее голос сорвался, и Блейк быстро удалила сообщение. Все равно это ощущалось неправильно. Надо попробовать по-другому.       — Привет, мам… Это Блейк… твоя дочь… ну, ты это и так знаешь. Я… — Блейк откашлялась. — Я совершила несколько ошибок и…       Она резко оборвала сообщение и прижала руки ко лбу, восстанавливая душевное равновесие.       Когда, она убедилась, что подступающие слезы побеждены, она прокашлялась еще раз, и вновь взяла свиток, с твердым намерением записать сообщение спокойной, уверенной в себе и своем положении девушки.       Нажав на кнопку, она прижала свиток и… зависла на несколько секунд.       — …Мам… — наконец выдавила она из себя. Вместе с одним словом из глаз, наконец, хлынули слезы. — Я… я… я столько всего натворила! Т-ты была прав-а-а-а! Я такая тупая-а-а. П-прости меня! П-прости меня, пожалуйста..!       Больше она так и не смогла ничего произнести, ее руки безвольно грохнулись на пол, а девушка разрыдалась в голос. Наконец-то оставшись в одиночестве, она могла себе это позволить.       Через несколько минут, все еще всхлипывая, она удалила гриммово сообщение, а затем резким ударом пробила заднюю стенку шкафа и раскрошила свиток о стену. Сжечь.       После всего, что она сделала, что она вообще могла сказать.       Всхлипывая, она свернулась в клубок, продолжая одновременно жалеть себя и ненавидеть. Пожалуй, в таком состоянии ей предстояло провести еще немало времени. Теперь она была одна.       Совсем одна.       Какая же она дура.              Бредущая по дороге девушка-фавн слегка напоминала призрака. Бледная кожа и слегка светящиеся желтые глаза. Впрочем, на улицах ночного города было не так уж много мнительных людей.       Проснулась Блейк спустя почти сутки после того, как заснула в шкафу, после чего умылась, привела себя в относительный порядок, схватила сумку и выпрыгнула в окно, отправившись на поиски пропитания. Задерживаться в номере, снятом на имя, известное «Белому клыку», она не собиралась.       К сожалению, она быстро обнаружила, что наличных у нее не так много, как хотелось бы. Была еще карта, и ей придется воспользоваться один последний раз, но Блейк предпочла бы сделать это на вокзале, чтобы у возможных преследователей был простор для воображения.       А кушать хотелось уже сейчас. Она не ела ничего существенного уже пару дней, восстановление после ранения требовало дополнительных сил.       В конце концов, неловко заминаясь, она пришла к одной закусочной — даже не кафешке, так киоск с кухней, к которому прицепили широкий навес и расставили рядом несколько столиков. Работало это место до полуночи и скоро собиралось закрываться. Так как других посетителей не было, Блейк уселась на высокий стул перед прилавком.       Единственный работник лениво приоткрыл глаза.       — Что у вас есть рыбного? — тихо спросила Блейк. До чего она докатилась? Что бы сказала мама, узнав, что дочь Гиры Белладонны, планирует поесть и убежать, не заплатив. Защитница фавнов и побег века, гримм его…       — Салат с крабовыми палочками, суп с лапшой на рыбном бульоне, полосатик к пиву, — перечислил парень, примерно того же возраста, что и Блейк. — Что из этого достаточно рыбное?       — Суп, — выбрала Блейк. Парень поднялся, отойдя из-за прилавка на кухню, начав греметь там посудой. Блейк вполглаза наблюдала за его действиями.       — Разве тофу добавляется на этом этапе? — поинтересовалась она через несколько минут.       — Творчество важнее устоявшейся системы, — равнодушно проговорил парень. Самое близкое к творчеству занятие, которое могло бы подойти к его похоронному выражению лица, было, наверное, высечение надписей на надгробных плитах, но справлялся он все же неплохо, уверенно выбирая и нарезая ингредиенты, сваливая все в небольшую кастрюльку. В конце концов, минут через десять, он вышел с кухоньки, неся перед собой миску с лапшой, которую он водрузил перед Блейк.       В тот же момент откуда-то со стороны раздался вопль:       — И здесь ебаные животные!       Что-то свистнуло в воздухе, рука парня дернулась, Блейк почувствовала не слишком приятный запах дешевого алкоголя и, повернув голову, обнаружила замершую в десятке сантиметров от ее головы банку пива. Парень с прежним спокойствием бросил пойманную банку в мешок, так и не повернувшись в сторону полуночного пьянчуги, который, вопя что-то невнятное, уже уходил прочь.       — С-спасибо… — чуть ошарашено произнесла Блейк. Нет, она и сама могла поймать банку… если бы видела бросок. Но слишком уж неожиданным было все произошедшее, и она была уверена — парень тоже не смотрел в ту сторону. — Как…       — Я ждал. Его намерения были слишком очевидны, — равнодушно пожал тот плечами, выкладывая на стол одноразовые приборы и полотенце. — Как и твое намерение убежать, не заплатив.       Он поставил переноску с пятью видами специй. Ох уж это подражание Мистралю…       Впрочем, не это сейчас волновало Белладонну. Она несколько смущенно вскинулась, то ли пытаясь придумать оправдание, то ли возмутиться и закатить скандал. Первому мешала гордость, второму совесть.       — Ешь, — спокойно пожал плечами парень и сел на свое место у прилавка, продолжив читать что-то со свитка. Скосив глаза, Блейк смогла увидеть часть названия статьи «Влияние гримм на ход Вел…».       — Почему? — наконец смогла выдохнуть девушка. Парень чуть закатил глаза.       — Если украден, то можно, а если халява, то подозрительно? Я закрываюсь через десять минут, уже приготовленное все равно пришлось бы выкидывать. Будем считать, что ты пришла после полуночи. Ну и это моя последняя смена, так что… почему бы и нет. Буду надеяться, я еще могу отличить мошенника от нуждающегося.       Ты не можешь, — грустно подумала Блейк. — Знал бы ты, кто я на самом деле такая…       Ложку она, тем не менее, взяла, начав быстро хлебать бульончик, попутно приглядываясь к парню. У него были мистральские черты лица, необычные фиолетовые глаза, стянутые в тонкий хвост длинные черные волосы с небольшой выделяющейся прядкой тоже фиолетового цвета. Вряд ли он красился — в этом мире природа выдавала и более странные цветовые комбинации.       Блейк вдруг прыснула, на что парень лишь слегка скосил глаза.       — И-извини, — все еще смеясь и стараясь не выпустить лапшу изо рта проговорила Блейк. — Просто подумалось… Вдруг окажется как во всех книгах про Мистраль, ты вроде бы простой повар, а потом — хоп! — и ты мастер тайного стиля и все, что ты говорил про лапшу, на самом деле оказывается замаскированными мудростями и советами про боевые искусства.       Блейк засмеялась в полной тишине. Смех звучал все неуверенней и неуверенней, пока не затих совсем. Девушка почувствовала себя идиоткой.       — Тебе нужна работа? — вдруг поинтересовался парень безо всякого перехода. — Я много чем занимался в последнее время. Могу порекомендовать. Есть тут одно место, где клерки папки подшивают. Долго там мало кто выдерживает, я тоже не смог, но, знаешь, там всегда нужны такие… с потухшим огоньком в глазах.       — А ты язвительная скотина, — вздохнула Блейк. — Это так очевидно?       — Для меня.       Девушка поводила ложкой по остаткам супа.       — Я… не знаю, чем я хочу заниматься, — неожиданно призналась она. — Я думала, у меня была цель всей жизни, великое призвание, но оказалось, что я просто…       Блейк осеклась.       — В любом случае, все кажется таким мелким и бессмысленным, — быстро закончила она.       — Изливать душу лапшичнику вместо бармена как-то нестандартно.       — Ну и отлично. Терпеть не могу клише.       — Хм.       Блейк закончила с супом, который и вправду оказался очень вкусным, особенно на голодный желудок, и благодарно кивнула.       — Спасибо большое. Надеюсь, я когда-нибудь смогу отблагодарить тебя.       — Не стоит, — скучно пожал плечами парень. — Я верю в карму. Мне помогали. Я помогаю. Если не знаешь, что делать, делай что-нибудь хорошее.       — Хороший совет, — кисло кивнула Блейк. — Ты точно звучишь, как замаскированный мастер боевых искусств.       — Вот уж не думал, что скажу такое, но читай поменьше книг.       Блейк соскользнула со стула, сделала несколько шагов прочь, но неожиданно развернулась, сделав то, чего не сделала бы обычно:       — Эй! А ты… не хочешь немного прогуляться? Просто так, — поспешила добавить она. — Раз уж ты скоро заканчиваешь работу?       — Мне еще закрываться… — качнул головой парень, чьего имени она даже не знала. — Это долго.       — Я подожду! — даже сама Блейк поняла, насколько отчаявшейся она выглядела. Румянец прилил к щекам и она поспешила отступить на полшага. — Ну в смысле… Знаешь, не важно! Я пойду.       Белладонна зашагала прочь, смеряя шаг, чтобы это не выглядело, как позорное бегство. И это сыграло с ней плохую шутку — она услышала слова парня, негромко брошенные ей вдогонку:       — Если тебе некомфортно наедине с собой, то это проблема, требующая скорейшего решения.       Опустив голову, надеясь, что ее полыхающего лица не видно, Блейк все же ускорила шаг.              К тому моменту, когда она немного пришла в себя, перестав мысленно выдавать себе диагнозы, она отшагала приличное расстояние, оказавшись на какой-то окраине города. Задрав голову, и оглядываясь по сторонам, в поисках возможного пути, она вдруг зацепилась взглядом за кое-что выделяющееся.       Центральная башня Бикона, возвышающаяся над леском, видимая даже с такого расстояния.       Если так подумать… уничтожение гримм никому не вредит, только помогает. Гримм угрожают и людям, и фавнам. При сражении с гримм нельзя неправильно выбрать сторону, нельзя задаваться вопросами о правильности своих действий.       Сражаясь с гримм, она не может ошибиться.       Ну и кроме того… академия охотников на четыре года избавит ее от забот о еде и жилье.       Блейк невольно представила странную картину — стоящие в ряд студенты рассказывают о своих причинах поступить в академию. «Я хочу помогать людям!». «Я хочу спасти мир!». «Я хочу отомстить за моего отца!». «Я хочу есть…»       — Я буду самой отстойной охотницей за все время, — пробормотала Блейк, закрывая лицо рукой и смотря на башню сквозь пальцы.       Но, эй, если не знаешь что делать — делай что-то хорошее.