***
— Как же тебя легко убедить, — проговорил правитель Британии, наблюдающий за Алексеем из мира Си, он расплылся в подлой улыбке. — Неужели ты не знаешь, что я всё слышу и всё знаю? Нет, вы не будете жить за счёт Британии… Неужели ты думаешь, что я позволю России существовать? Внезапно на небе снова появилась картина: новое сражение, только теперь уже Британии и России. Он видит гневное лицо русского императора, видит своё спокойное и сосредоточенное. — Да, Алексей, несмотря на возраст, ты идиот… Британия вновь выходит победителем из сражения. Люди вновь скандируют ЕГО имя. — Хотя, мы можем обойтись и без жертв… — его глаза зажглись гиассом. — Посмотрим… — да, он мог уничтожить его волю сейчас, в мире Си, но это было бы ну уж совсем скучно. — Пора возвращаться. В последний момент, он замечает, что небо вновь меняется, и видит картину. Два стальных меча со звоном встречаются, раздаётся скрежет металла. И алым горят глаза двух теней, что сплелись в смертельном танце в тронном зале Авалона.***
Эмили было так тепло, уютно, одним словом, блаженство. Она слышала запах цитрусовых и сосен, чувствовала, как её обнимают… До неё наконец дошло, что что-то не так — и она резко открыла глаза, которые сразу же стали по пять копеек. Причина и приятного запаха, и тёплых объятий сразу же нашлась, имя ей — Лелуш ви Британия. Он смотрел ей точно в глаза, и этот взгляд показался ей каким-то беспокойным, печальным и уставшим, выглядел император, в целом, как-то измученно. — Вы проснулись… Как самочувствие? — Нормально… — тихо ответила девушка и немного отползла. Наверное, Эмили должна была злиться на него, непременно съязвить, но сил на злость уже не было. — Не врите, у Вас всё ещё жар, — тихо сказал ви Британия. — Зачем тогда спрашивать, если ответ известен? — прошипела девушка. — Может, я просто рад слышать ваш голос? Вы этой ночью чуть не умерли. Не думал, что у Вас такое слабое здоровье… Хотя может, это всё из-за стресса, как думаете? — он посмотрел на Рузенкрейц, а та лишь отвернулась от него. Он встал с кровати и подошёл к девушке с другой стороны, при этом взяв что-то в руки. Этим «чем-то» оказался обычный суп. Он присел на кровать. — Вы ничего уже два дня не ели… — начал он. — Я не буду! — прошипела русоволосая и зло уставилась на императора — тот лишь устало выдохнул. — Мисс Рузенкрейц, я не хочу сейчас спорить. Вы съедите это. Или мне придётся насильно запихивать еду Вам в горло… Выбирайте. Эмили знала, на что способен Кровавый император, противиться такому типу опасно для жизни, да и сил особо не было, она делала это скорее из принципа. — Хорошо, — ответила девушка и не успела ничего сделать, как ложка супа, которую держал император, оказалась прямо у её губ. — Я сама могу! — разозлилась она. — А я так хочу, — с некоторым раздражением ответил брюнет. — А я так не буду, — всё с такой же злостью произнесла Эмили. И Лелушу, которому спорить как-то не хотелось, пришлось подчиниться и отдать ложку в руки девушки. Рузенкрейц ела и сначала зло смотрела на своего заклятого врага, который всё так же устало на неё смотрел, но затем она не выдержала и отвернулась к окну, за которым шёл ливень. «Так вот, почему так темно» — промелькнуло у неё в голове. Она и не заметила, как доела, тарелка куда-то исчезла. Внезапно по её щеке скатилась слеза, ещё одна, ещё… Эмили сейчас находилась в том состоянии, в котором люди и сами не знают, отчего плачут, вернее отчего начали плакать. Слёзы начали течь ещё сильнее и её начало трясти. — Эмили… — тихо прошептал Лелуш, но она его совсем не слышала. Мужчина подлез к ней поближе и крепко обнял. Вся его рубашка уже была мокрой от слёз и помятой от рук девушки, которые то тут, то там с силой сжимали ткань. — Мне страшно… — прошептала она. — Вы боитесь… меня? — тихо произнёс он. — Да. Он с новой силой прижал её голову к своей груди и носом уткнулся в её волосы. — Я… не причиню Вам вреда… больше не причиню… — После всего… как я могу Вам верить? — дрожащим голосом спросила она. — Просто верьте, а я буду держать своё слово. — Зачем я Вам? — не прекращая рыдать, спросила она — Вы совсем не помните моего вопроса? — разочароание в голосе, его уверенности в этом вопросе хватило только на одну попытку произнести такие слова. — Скажем так, Вы здесь не для заговоров или коварных планов. — Почему Вы просто не скажете мне, зачем я Вам? — Потому что, во-первых, в таком случае, скорее всего, всё закончится не тем, чего я хочу… а во-вторых, я просто физически не могу это сказать — не выходит… «Возьми себя в руки. В конце концов, это не первое общение с ним». Эмили начала успокаиваться и отодвинулась от мужчины. — А… у меня будет… ну там телефон? Или мне, как пленнице, не положено? — нужно отвлечься на что-нибудь. — Будет, если Вы того хотите. У Вас всё будет. — Не боитесь, что я могу связаться с друзьями и дядей с тётей? — она покосилась на ви Британию. — Не думаю, что они бы осмелились заявиться во дворец, не то что ещё чего-то требовать… И ваши дядя и тётя не сделают этого уж точно… — спокойно проговорил император. — Почему? — Потому что я им приказал этого не делать. — И почему бы им не ослушаться этого приказа? — вновь спросила Эмили. — Потому что у них нет выбора, — он встал и подошёл к двери. — Зачем? — тихо спросила Рузенкрейц, думая, что её не услышат. — Просто Вы нужны мне, — коротко сказал брюнет и вышел из комнаты. Он вышел в коридор и тут же в его глаза исчезли усталость, печаль и беспокойство — их место заняла привычная холодность, а весь вид его выражал лишь равнодушие. Голова его поднялась чуть выше, он еле-заметно приосанился, и эти действия придали ему привычный величественный и благородный вид. Нет, никто не должен знать… Он не может показывать свою слабость. Через некоторое время он уже был у себя в кабинете. Брюнет подошёл к карте мира, что висела напротив его стола. Он провёл по карте рукой и остановил ладонь на Японии. Ви Британия долго смотрел на Японию. Он вспомнил Токио. Сколько же событий происходило в этом городе. Лелуш любил столицу Японии так же сильно, как и ненавидел. Кровавый император внезапно вспомнил, как сказал своему психологу о том, что хотел бы уничтожить Токио, и кровожадно улыбнулся. Внезапно его телефон завибрировал — и он увидел незнакомый номер. Ви Британия сощурился, но всё же ответил на звонок. — Алло… — Здравствуй, Кадис Эстрама ди Рейзел, вернее Ваше Величество. Кровавый император оскалился. — Значит, решение принято? — спросил он. — Да. Мой ответ — да, — ответил голос на противоположном конце линии. — Хорошо. Я буду ждать во дворце. Тебя проводят, — с этими словами Лелуш нажал кнопку сброса. Он сел в офисное кресло, и приняв удобную позу, закрыл глаза. Ему нужно в мир Си. Он чувствовал, как его сознание «отрывается» от тела и он будто падает. Ещё одно мгновение — и он стоит на уже знакомой платформе. Теперь нужно подойти к одному из двух потоков сознаний людей, туда где живые. Осталось лишь протянуть руку и найти нужного человека, чтобы вытянуть его в мир Си, конечно, будет больно, но ведь надо же чем-то жертвовать… Он протянул руку и почувствовал невыносимую боль — мысли людей из тихого шёпота переходили на крики, сливаясь в сплошную какофонию. Он видел глазами миллионов, чувствовал то же, что и они. Ему надо лишь найти нужного человека, не в первый же раз. Да, спящих людей гораздо легче вырывать из мира, вернее этого даже и не приходится делать — сон это тот же мир Си, только обустроенный иначе… Но сейчас этот человек, по всей видимости, не спит. Вот, наконец-то! Он «зацепился» за нужного человека — и вырвал сознание того из реального мира. Брюнет убрал руку и схватил рукой голову. Сзади него стоял Кира Реикокун, который круглыми глазами рассматривал то место, в котором он находился. — Где я? Вы? — он уставился на императора, который сейчас убирал руку от головы. Глаза Кровавого императора зажглись огнём гиаса, он быстро подошёл к Реикокуну, схватил того за голову и произнёс: — Исполняй мои приказы! — Да, Ваше Величество, — ответил японец с пустым взглядом.***
Винзенс с грустью смотрел на найтмеры, стоявшие в ангаре императорского дворца. Он уже почти погрузился в воспоминания, как его прервали. — Что-то случилось? — спросил появившийся из ниоткуда император. — Да так… Просто, я ведь когда-то хотел стать рыцарем Круга, да не вышло… Пилот из меня так себе, да и возраст уже был не тот, как по мне… — тихо пробормотал блондин. — Ну знаешь, на месте главы Тайной канцелярии ты приносишь больше пользы, чем если бы был рыцарем Круга… Всё-таки кулаками махать каждый может, а вот мозгами пользоваться не всякому дано. — Хотите сказать, что в рыцарях одни идиоты? Сэр Джеремия и его жена как-то не похожи на идиотов… — Да, но вот этот, — он кивнул на Вирджиля, который сейчас был повёрнут спиной и что-то кричал, — очень даже. Он выстрелил в гражданского, хотя я приказывал использовать оружие лишь по необходимости… — Вы его отчитали? — спросил Стаффорд. — Нет. Всегда успею, а если нет… что ж, его отчитают на том свете. Тем более, я не против, что он выстрелил в этого, — он улыбнулся. Затем император начал спускаться по ступенькам к рыцарям и учёным. Асплунд, Круми и Эйнштейн что-то объясняли пилотам. Винзенс вдруг вспомнил встречу ви Британии с этими тремя, произошедшую позавчера, сразу после восшествия того на престол. Ллойду было как-то наплевать на то, кем был брюнет, лишь бы финансировали его проекты, Сесиль, по мнению блондина, была лишь каким-то приложением к Асплунду и также не выражала ничего против, а Нина… Да, с Ниной были небольшие проблемы. Насколько знал Винзенс, раньше она и император были одноклассниками, и поэтому Эйнштейн не очень-то и боялась Кровавого императора. В общем, кинулась Нина с кулаками на Его Величество, да ту схватили Ллойд и Сесиль. Девушка что-то орала про Нанналли, и как он, её брат, мог такое допустить, но император лишь безучастно посмотрел на неё, а когда та стихла, произнёс: «Выговорилась? Легче стало? Да? Так иди дальше работай». И на удивление Нина действительно перестала психовать и пошла спокойно работать. Но Стаффорд был уверен, что Лелуш не использовал гиас, а когда спросил у брюнета, мол, как так вышло, тот лишь пожал плечами. А сейчас эти ученые даже не обратили внимания на императора, но тот даже не обиделся — он философски относился к таким людям. Правитель Британии подошёл к чёрному пятиметровому найтмеру, который назывался «Беленус», в честь кельтского бога солнца. Винзенс перестал наблюдать за всем происходящим в ангаре, когда ему позвонили — и пришлось выйти из помещения. По телефону быстро и чётко заговорили, а затем трубку сбросили. — Ваше Величество, — сказал вновь вошедший в ангар глава Тайной канцелярии, — они объявят о войне через двенадцать часов, уже сейчас наши войска засекли возле границ отряды ССШ. — Быстро же они, — произнёс ви Британия, который в это время нежно гладил чёрный металл найтмера. — Что с нашими войсками в России? — Ещё не успели дойти до границы с Китаем и остальной Европой. — Плохо, — коротко ответил император. — Ладно, справимся. Россия ведь не объявляла миру о принадлежности к той или иной стороне. Когда наши доберутся до границы? — К Китаю через день отряды найтмеров, а пехота через три, к Европе подберутся через три найтмеры, если повезёт, то два, а вот пехота будет на границе дней через пять. — Плюс войскам надо будет ещё отдохнуть… Нет, нападать с тыла, пока не прибудет пехота нельзя. Сколько отсюда часов, скажем, к Парижу? — Семь-восемь если на самолёте… На найтмерах чуть дольше. Вы… — начал понимать мысли брюнета Стаффорд. — Да, — улыбнулся Кровавый император. — Мне нужно где-то пятьдесят тысяч Сазерлендов, оборудованных летающими блоками, плюс корабли… Успеем переправить столько за десять часов к границе с Францией? — Думаю, да. Что же Вы там затеяли сделать? — спрашивая, пробормотал Винзенс. — Ничего особенного, так… показать зубы и забрать трофеи… Но ведь ССШ могут со всеми силами наброситься на отряд, а значит, придётся брать столько найтмеров, чтобы мы смогли их удерживать. — А корабли? — император покосился на перекрашенный в белый Эзус. — Ну у них же есть флот. Конечно, можно было бы справиться и одними найтмерами… но всё же. Я видел соотношение количества их кораблей с нашими, мы в принципе в этом равны… Винзенс, я могу на тебя положиться? — Да, — коротко ответил Стаффорд. — Тогда сообщай мне всё, что будет происходить, пока меня не будет во дворце, в особенности, когда нам объявят войну. — Понял. Ваше Величество, Вам ведь придётся прорываться через границу… На найтмере сэра Джеремии установлен мощный антирадар, очень мощный. Конечно, пятидесятитысячное войско с кораблями мимо охраны не пройдёт, но, скажем, пара тысяч найтмеров, если те достаточно высоко поднимутся, смогут пробраться незамеченными… ну, если там не будет чужих найтмеров. — Если войска высоко поднимутся, то какой толк от этого устройства? — Толк будет, если кто-то из наших отстанет или кто-то из чужих решит подняться чуть выше. К тому же, вы можете просто не подняться на достаточную высоту. — Они ведь увидят помехи… поймут, что что-то не так. — Нет, — протянул глава Тайной канцелярии, — ученые, что же, идиоты, по-Вашему? Этот антирадар просто скрывает технику с радара противника, не создавая помех. — Ясно. Какую высоту лучше всего выбрать? — спросил император. — Даже не знаю. Лучше лететь на максимуме Сазерлендов… значит, пятнадцать тысяч. — О Боже… — вздохнул Лелуш. — Надеюсь, на такой высоте никого не вырубит. — Не должно… Они же не фигуры высшего пилотажа исполнять будут, а просто лететь… И вот ещё, пока войну не объявят лучше не связывайтесь с нашими основными войсками, когда пересечёте границу — могут заметить. — А я бы не догадался, —хмыкнул ви Британия. — Значит, я скажу тебе, когда пересечём границу и ты не связывайся со мной до тех пор, пока не объявят войну. — Хорошо, — ответил Винзенс — и брюнет отвернулся от него. — Джеремия, Аня, Вирджиль, вы отправитесь со мной, — обратился император к рыцарям круга. — Чтобы сидели в найтмерах уже через сорок минут. Рыцари кивнули и кинулись переодеваться в специальные костюмы, учёные начали перепроверять характеристики их найтмеров. — Винзенс, — обратился брюнет к блондину, когда они поднимались по лестнице. — Объясни-ка мне, как же так вышло, что эти найтмеры, — он кивнул на роботов, что стояли в ангаре, — идеально подходят для МОИХ рыцарей круга? — они вышли из ангара и шли по светлым коридорам. — Ваше Величество… — стушевался человек с холодными глазами. — Я жду, — холодным тоном произнёс Лелуш, остановившись. — У меня были данные рыцарей Круга… Ваших рыцарей Круга… Разве Вы не знаете, почему? — тихо произнёс Стаффорд и печальными глазами посмотрел на своего императора, предчувствуя скорую смерть, да, он боялся смерти, кто её не боится? — Нет. Почему? — продолжал давить на собеседника правитель Британии и даже подошёл вплотную. Кровавый император заглянул в глаза главе Тайной канцелярии и стал пристально смотреть в них. — Потому что я служил Британии, — выдохнул он и отвёл взгляд. — Я клялся служить Британии, а не Вашей сестре. Я думал… думал, что эти люди, — он кивнул на дверь, за которой находились рыцари Круга, — будут куда лучше, тех, которых выбрала Ваша сестра. — Значит, ты служил Британии… СЛУЖИЛ… Кому же ты сейчас служишь, Винзенс? — Два года назад я поклялся служить Вам, поклялся ещё до того, как Вас… Я считал Вас мёртвым, а потому поклялся служить Британии, — он тяжело задышал и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. — Но Вы живы, а значит, я служу Вам. — А как же Британия? Стаффорд непонимающе посмотрел на ви Британию. — Монарх един со своей страной… Вы и есть Британия… — тихо проговорил он, смотря прямо в глаза Лелушу. — Моя сестра была императрицей… — Да какая ж из неё императрица?.. — разочарование сквозило в тоне, он отошёл к окну. — Если Вы были живы, значит, она не имела права называть себя императрицей, а потому сотой императрицы Священной Британской империи не было вовсе… была лишь самозванка… Да и не воспринимал я её как правителя, не мог воспринимать. Маленьким наивным девочкам не место на британском троне. Лелуш ви Британия подошёл к собеседнику сзади, похлопал того по плечу и произнёс: — Хорошо. Спасибо за честность, — и ушёл прочь. Стаффорд стоял как поражённый — его не будут убивать, он цел и невредим, его главный страх не сбудется в ближайшее время. Нет, он ни капли не соврал императору, говорил искренне… Этому человеку нельзя врать — два года назад он с лёгкостью понимал, когда ему врут, а сейчас он, как казалось Винзенсу, знал очень, ОЧЕНЬ многое. «Когда я говорил про верность Британии, в его глазах мелькнуло что-то… будто он уже знал всё, что я ему говорил, будто знал и всё остальное», — подумал Стаффорд и пошёл в свой кабинет. «Маленьким наивным девочкам не место на британском троне», — повторил про себя свои же слова. Да, на британском троне и подле него место убийцам, лжецам, лицемерам, манипуляторам и интриганам. И таким вот божьим одуванчикам уготовано всего два пути: погибнуть или окунуться во всю эту грязь; быть съеденным или съесть самому. Во всю эту завораживающую грязь, как считал Винзенс.***
Как только император вышел из комнаты, Эмили сразу же стала придумывать, чем же себя занять. Эта комната была не той, в которой девушка была вчера, а потому Рузенкрейц осматривалась. Она заметила телевизор. Следующие две минуты синеглазая провела в поисках пульта, побродив по комнате, русоволосая нашла его на тумбочке возле кровати. Ударив себя ладонью по лбу, она наконец-то включила прибор, а затем начала усиленно листать каналы. Но как назло она всё не могла найти ничего интересного: везде новости… британские новости, ещё одни британские новости… японские… французские… немецкие… — Да неужели в этой железяке нет ничего кроме новостей?! — воскликнула больная девушка. А затем она наткнулась на заветный канал, где сейчас заканчивался мультик про уродца из собора Парижской Богоматери, который работал звонарём, а затем пошёл мультфильм про львов. Она так увлеклась просмотром, что перестала обращать внимания на реальный мир. Вот наконец настал самый грустный момент — и Эмили опять заплакала, ей было близко чувство потери. — Если ты и дальше будешь продолжать столько рыдать, то скоро в Британии случится потоп, — оторвал от просмотра знакомый голос. — Элайджа? — она уставилась на парня. — Ты… — тихо проговорила Рузенкрейц. Тод смотрел ей в глаза, сожаление наполнило его взгляд. — Злишься на меня, да? Считаешь предателем? — он отвёл взгляд и уставился в окно, за которым всё так же лил дождь. Эмили задумалась и после долгих пяти минут молчания наконец изрекла: — Нет. Я знала о том, что ты… приверженец идей Его Величества… всего, что произошло стоило ожидать, следовало бы, если б я знала, кто такой Кадис. Я злюсь на него. — Не стоит на него злиться. Что ему оставалось говорить? Сказать всем, кто он такой? — Я считала его своим близким другом, верила ему… а он просто издевался… — тихо закончила Рузенкрейц. — Он не издевался, Эмили, — спокойно произнёс Тод. — Тогда почему он всегда был рядом со мной? — она устремила свои синие глаза на брюнета. — Может, ему просто хотелось быть рядом. Бывает же так, что тебе хочется быть с каким-то человеком? Может и была причина… скорее всего она есть и сейчас… Но он точно не издевался. Я не могу тебе сказать больше. — А когда ты узнал? — спросила девушка. — Когда чуть не продал твою рыженькую подружку в сексуальное рабство, — усмехнулся Тод. — Так ты всё-таки! Как тебе не стыдно! Как ему не стыдно! Он мне врал! — возмущалась русоволосая. — Мне стыдно… — Тод улыбнулся. — Я и тогда не понимал, зачем это делаю… Он не дал мне сделать это. — А почему Элла ничего мне не сказала? Она что, тоже знала? — Нет. Она отрубилась ещё до «главного действия». — Элайджа, скажи, мы всё ещё… друзья? — она стушевалась. — Не уверен, что могу называть себя твоим другом после всего… Я ведь не говорил всей правды, в конце концов, тебя похитил… — он встал и подошёл к окну, чтобы слегка приоткрыть его — в комнате было душно. — Я не думаю, что ты виноват… Разве ты мог ослушаться его приказа? Виноват тот, кто отдаёт приказы. — Нет, Эмили… Исполнители тоже виноваты, потому что очень часто они могут выбрать другой путь, но они не делают этого… Всегда есть выбор, — пробормотал он слова, которые однажды сказал ему император. — Если бы ты отказался, меня похитил бы кто-то другой… Лучше уж ты… Так всё хотя бы мирно было, никакой стрельбы… — Я бы не был на твоём месте так в этом уверен. Со мной был Второй рыцарь, а он… немного вспыльчив и раздражителен, скажем так… — Тод замялся. — Что случилось? — серьёзно спросила синеглазая. — Соколовский хоть иногда и такой придурок, но всё же умный парень… Мне кажется, он понял, зачем я приехал, как только началась трансляция. В общем, я уже почти «загрузил» тебя в машину, когда услышал его крик. Он что-то там кричал на меня, на НЕГО… Я видел в его глазах такую боль… Он хотел накинуться на меня, но в него выстрелил Веллингтон. Он попал ему в грудь. Не знаю, сердце ли это было или лёгкое… — Сергей… погиб? — осипшим голосом спросила Эмили, в глазах начало рябеть. — Не знаю. Я вызвал скорую, а уж успели ли врачи и продержался ли Соколовский, мне неведомо… — тихо проговорил Тод. — Не вздумай опять рыдать. Может, он и жив. — Это можно как-то узнать? — Можно было бы… скажем попросить господина Стаффорда… но он сейчас очень занят, и боюсь, будет занят ещё очень долго… — А кто этот Стаффорд? — спросила девушка. — Ты не знаешь? А ну да… в книгах о таких людях не пишут, а в СМИ не говорят… Винзенс — это глава Тайной канцелярии, Эмили. И зная твой характер, заранее предупреждаю: даже не вздумай подбивать кого-то на заговор против императора — об этом узнает Винзенс, и тогда всё… секир-башка, как говорят русские… — Элайджа подошёл к девушке, сидящей на кровати, почти вплотную. — Винзенс порвёт за императора и империю любого, я это понял ещё два года назад, и сейчас он ничуть не изменился, как успел мне сказать наш один общий знакомый… Хотя тебя может спасти в таком случае лишь Его Величество — Стаффорд против него не пойдёт. — Быстро же ты разобрался во всём, — пробомотала Рузенкрейц. — Говорю же, я понял это ещё два года назад, к тому же, — он вздохнул, — Его Величество сказал то же самое. — А может, он ошибается? — Нет. ОН не ошибается, императоры не ошибаются, — отрезал Тод и уселся на стул, где сидел до этого. — А что это за комната? В прошлый раз была другая… — Это комната Его Величества. — Что я делаю в ЕГО комнате?! — воскликнула девушка. — Не знаю, если честно… Хотя, — он хитро улыбнулся, — есть одна гипотеза, но я пока её не буду озвучивать… — Ты мне обязательно это скажешь, — грозно сказала девушка, ну она думала, что это выглядело грозно, но Элайджа был другого мнения. — Зачем ты здесь, кстати? — спросила синеглазая. — Его Величество попросил меня присмотреть, чтобы ты тут не убилась. — Элайджа, ты случаем не знаешь, где мои дядя и тётя? — Без понятия. Они могут всё так же быть в Токио, а могут быть где-то ещё. — Император сказал, что они не будут меня искать… Он соврал, да? — с надеждой спросила Рузенкрейц. — Не думаю… — пробормотал брюнет. — А где… этот? — после недолгого молчания спросила русоволосая. — Он? Он уехал на экскурсию… — Куда-куда? — не поняла Эмили. — В Париж он поехал. — Зачем? — опять не поняла Рузенкрейц. — Ууу… Эмили, прости, конечно, ты что, думать разучилась? Ай ладно, сейчас объясню… Смотри у нас есть первая половина мира и вторая… первая обожает Лелуша ви Британию, а вторая ненавидит его и первую половину, а первая в свою очередь отвечает второй такой же ненавистью… Понимаешь, что это влечёт за собой? — Элайджа изогнул бровь и посмотрел своими зелёным глазами на её синие. — Войну… — Да, эту войну никак не предотвратить, — спокойно произнёс Тод. Честно говоря, Эмили было как-то наплевать на то, что происходит с чужими ей людьми… пусть умирают, воюют, убивают друг друга. Она ведь их совсем не знает. Да, она не была альтруистом, как казалась всем поначалу. Она вдруг вспомнила, как возмущалась насчёт преступников из Сибуи… она думала, что это Кадис их убил, что сейчас казалось девушке вполне возможным. Тогда она воспринимала ди Рейзела то как друга, поэтому она не хотела, чтобы он натворил дел, то как врага, поэтому ей хотелось на чём-то подловить брюнета. Ага, подловила… Её обвели вокруг пальца, как полную дуру, этот человек оказался ей не по зубам. — Что ж, это вполне закономерно… Разве могло быть по-другому? — произнесла синеглазая. — В тебе умер альтруист… или его никогда не было… — заметил брюнет. — Значит уехал воевать? — Да.***
*** В Версальском дворце не было привычного спокойствия. Все куда-то бегали, что-то делали, и всё это слилось в какую-то сплошную кашу. Хотя всем и казалось, что они заняты делом, на деле же они только и делали, что бегали да орали друг на друга. Пожалуй, единственный человек, который был по-настоящему занят делом, был министр экономики Гуфье. В данный момент он упрашивал не тратить на эту самоубийственную, только что начатую войну, как считал не только он, но и министр обороны, таких больших средств, которые выделила королева — в казне денег было не так уж и много. — Ваше Величество, ну послушайте Вы меня! Это глупо! У нас и так денег в казне кот наплакал! — Нет! Франции нужна эта война, и мы выйдем победителями! — запищала девушка лет шестнадцати, у которой были пшеничного цвета волосы и голубые глаза. «ТЕБЕ нужна эта война, идиотка ты малолетняя!» — чуть не выплюнул Гуфье. — Но… — начал министр, но его прервали. — Никаких «но»! Надо будет — продам весь Версаль к чертям собачьим, но войну мы выиграем! — Ваше Величество! — подбежал секретарь. — Там… там… — его голос дрожал. — Что там?! — закричала она ещё сильнее. — Лелуш ви Британия хочет с Вами поговорить… — Свяжите нас, — неуверенно проговорила королева. — Вы не поняли, — по коридорам эхом разнёсся бархатный голос и стук каблуков, — я уже здесь. Вся прислуга, все чиновники, что бегали по коридорам замерли на месте. Воцарилась такая тишина, что можно было услышать стук сердца любого присутствующего. Рядом с кровавым императором стояли Джеремия Готтвальд, Вирджиль Веллингтон и Аня в прошлом Альстрейм, но теперь так же Готтвальд. Готтвальд стоял с неизменной суровостью, Веллингтон с бешенством и жаждой крови в глазах, а Аня смотрела на всё так, словно её вообще не интересовало происходящее. А вот Кровавый император лукаво улыбался и с интересом рассматривал всех, или же он просто делал вид, будто ему интересно. — Какое радушие. Уверяю, к вам всем проявят невообразимое гостеприимство, когда посадят в тюрьмы Британии, — спокойно сказал император. — Да как Вы… — начал возмущаться секретарь, но его перебили. — Замолчи, — холодно и сурово сказал ви Британия — и в глазах вспыхнуло пламя, секретарь больше не мог проронить ни слова. — Я не с тобой разговариваю. — Что Вам нужно? — осторожно спросила Мария-Антуанетта. — Ну не то чтобы мне было что-то нужно от Вас, но я решил просто на Вас посмотреть. Мне о Вас многое рассказывали, вот я и решил убедиться в этом… — Лелуш подошёл к окну и начал смотреть на сад. — И что же обо мне говорят? — А вы сами как думаете? — он поднял голову к расписанным потолкам. — Про нашу королеву говорят, что она — умнейшая женщина! — сказал храбрый министр финансов. — Во-первых, я не с тобой разговариваю; во-вторых, если ты и вправду так думаешь и в это веришь, то ты, должно быть, душевнобольной. А вот мне сказали, что королева Мария-Антуанетта — это взбалмошная, себялюбивая, эгоистичная, недальновидная, глупая, а самое главное — чрезмерно амбициозная девчонка. Причём совершенно непонятно, откуда взялись эти ничем не подкреплённые амбиции, она ведь глупа и совершенно не разбирается ни в делах государства, ни в военном деле. И я абсолютно согласен с этим мнением, стоит только послушать Ваш недавний разговор. Я пришёл сюда просто понаблюдать за Вами, а не говорить, как сказал этот молодой человек, — он ленивым и величественным жестом указал на секретаря. — Вы и вправду думаете, что сможете меня остановить? Победить МЕНЯ?! — его глаза вновь заалели. — Я не буду отговаривать Вас от этой самоубийственной компании, даже не ждите, мне будет интересно понаблюдать не только за Вами и Францией, но и за всеми ССШ. — Почему бы мне прямо сейчас не сводить Вас на экскурсию в подземелья Версаля? — королева попыталась выглядеть устрашающе, но страх она, по мнению Лелуша, могла внушить только хомячку. — Может, потому, что они меня не впечатлят? К тому же, эти люди Вам не позволят… — он кивнул на рыцарей Круга, стоявших за ним. — Нет, мне определённо нравится Версаль, поживу здесь, пожалуй, пару недель после победы… — Стража! — пискляво крикнула Мария-Антуанетта — и стража тут же оказалась возле королевы. — Вы и вправду думаете, что я пришёл к Вам лишь с тремя сопровождающими? Да Вы — сама наивность. — В комнату забежали британские солдаты и стали напротив французских. — Давайте не будем лить кровь — она плохо потом оттирается, а я тут вроде как жить буду… — Что происходит?! — снова завизжала королева. — Война, Ваше Величество, — саркастичным тоном произнёс ви Британия последние слова. — Какая ещё война? Вы… Вы объявляете войну Франции? — девушка сделала ничего непонимающее лицо. — Нет, это ССШ, в которых состоит Франция, объявило нам войну, буквально два часа назад, если Вы не в курсе. Я просто рядом с войсками находился ну и решил зайти… Схватите королеву, министров и генералов, каких найдёте здесь, ну и этого, — он указал на секретаря. — Убейте их! — пискнула голубоглазая. — Служите мне! — громко приказал император с горящими гиассом глазами — и французам ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу. Лелуш ви Британия вышел на улицу и наблюдал за сражением в небе, которое находилось в сотнях километрах от него. Небо горело. Он видел, как то тут, то там взрываются найтмеры, как меняют своё расположение войска. Да, это то, чего ему так не хватало… битва… война. Он втянул носом воздух, которой уже пах гарью, на город опускался смог. Император лишь довольно улыбнулся и пошёл к своему чёрному найтмеру. В это время на другом конце мира, в Японии тоже началось сражение. Найтмеры алого и белого цвета встретились и зависли в воздухе. Оба пилота находились в напряжении и в предвкушении битвы. Прошло мгновенье, второе — и оба робота сорвались с места на встречу друг другу.***
— Так зачем я вам? — спросила зеленоволосая женщина у находящихся в комнате глав государств, что входили в ССШ. — Всё просто. Только Вы сможете помочь нам убить Лелуша, — ответила Кагуя Сумераги. — Убить Лелуша? — её глаза, по цвету напоминающие мёд, улыбались.