Останься

Тони говорил тихо, понимая, что, возможно, Питер все же не спит и слышит его. — Что же тогда произошло? Почему ты был столь неосторожен? Малыш, я сильно скучаю по тебе. Мне невыносимо находиться без тебя, мне плохо одному, в нашей постели. Скоро Новый год, и я очень надеюсь, что доктор позволит тебе выйти отсюда к этому дню. Старк ласково гладил мальчика по голове, а тот еле сдерживался. После того, как Тони замолчал, Питер открыл глаза, подумав, что мужчина и так догадывается, что он притворяется. Паучок смотрел на мистера Старка с великой печалью в карих глазах, думая лишь об одном. Зачем вы так со мной поступили, мистер Старк? Я больше не вернусь в ваш дом. Я не хочу снова испытать боль. Я исчезну из вашей жизни и совсем скоро. Тони, конечно же, не знал, о чем думает Питер, он только видел боль в глазах, но интерпретировал ее по-своему. Старк считал, что мальчик страдает из-за случившегося, из-за страшной аварии, из-за того, что попал в больницу. Тони уже переговорил с врачом и узнал о том, что у Паучка произошел эмоциональный стресс. Но почему? Что случилось, пока они не были вместе? Время шло, они молча смотрели друг на друга. Стук в дверь оторвал их от странной задумчивости. В палату тихо вошли двое посетителей. Стив Роджерс держал в руках целый пакет вкусняшек для Паучка, а Баки Барнс следовал за ним. — Привет, Питер, — тихо произнес Белый волк, наклоняясь к мальчику. — Ты всех нас напугал. — Уверен, он уже миллион раз слышал это, — подхватил тут же кэп и тоже слегка потеребил Паркера. — Ты чего это устроил Тони? Он теперь сам на себя не похож. — Морган тоже места себе не находит, — Баки ласково погладил голову Паучка. — И да, спасибо тебе, Тони, — Стив обратился уже к Старку, сидящему рядом. — В тот день мы отлично отдохнули. Ты уж извини, что воспользовались твоей спальней и кроватью. Сами не ожидали от себя такой страсти, что так сильно и неожиданно вдруг потянет… — Стив, заткнись, — Баки одернул Роджерса, хлопнув по плечу. — Питеру и так тяжело, а тут ты со своими подробностями. Старк улыбнулся им обоим. В тот день он проводил Паучка к Мэй, отвез Морган в гости и отправился покупать новогодние подарки для любимых, оставив продолжать гостить в своем доме Роджерса с Баки. И они, не сдержавшись порыва желания, решили подняться в комнату Тони. Питер мгновенно уловил всю суть сказанного кэпом и Баки, и его ошарашило. Это ведь был вовсе не мистер Старк. Тогда, в их комнате, в их постели. Темные волосы — это были коротко остриженные теперь волосы Белого волка. Он видел Баки. Именно Барнса, а не мистера Старка. Как мог Питер настолько ошибиться? Как он мог перепутать любимого с кем-то еще? Мимолетный, мгновенно брошенный из темноты, взгляд на любовников жестоко обманул его. Неверное толкование увиденного чуть не испортило всю жизнь мальчика. Сердце Паучка вновь забилось в ускоренном режиме. Он начал тяжело дышать, не в силах успокоить организм. Мужчины обступили его, испуганно переглядываясь. Тони сорвался и, расталкивая гостей, бегом пустился за медсестрой, забыв о кнопке экстренного вызова. Через минуту девушка вколола успокоительное больному и гневно взглянула на посетителей. — Что вы тут творите? Мальчику нужен полный покой! — медсестра окинула взором аппараты. — Пять минут, и посещение окончено. — Да мы его, наоборот, подбадриваем, — виновато отозвался кэп, теребя свою шевелюру. Медсестра ушла, пригрозив вызовом главного врача. Стив и Баки тут же послушно попрощались с Паркером и Старком, и, словно нашкодившие мальчишки, выбежали из палаты, пообещав встретиться на Новый год. Тони присел рядом с Паучком и грустно заглянул в его глаза. — Как же я люблю тебя, малыш. Я пойду пообедаю и скоро вернусь, а ты отдыхай и выздоравливай скорей. Не пугай меня больше. Завтра последний день этого года, и в праздник ты должен находиться дома, — Старк чмокнул мальчика в лоб и поднялся, чтобы выйти. Все эмоции Питера — запутавшее его видение другого человека, горькие обиды и безумные разочарования, а после понимание ошибочного осознания — все хлынуло наружу. Тот самый эмоциональный стресс, настигший мальчика несколько дней назад, воспрянул в его голове и сейчас. Питер находился словно во сне, понимая, как глубоко он заблуждался, как чуть не натворил непоправимое, сбежав из города. Паучок поднял руку, немо прося Тони выслушать его, и еле слышно прошептал, уходящему Старку. — Останься… Тони застыл на месте. Ему не послышалось? Питер что-то сказал? Старк обернулся и поспешно подошел обратно к кровати. Питер смотрел на него умоляющим взглядом. В глазах стояли появившиеся слезы, а на губах появилась слабая улыбка. Тони наклонился к мальчику. — Повтори, — тихо произнес Старк дрожащим от волнения голосом. Он погладил скулы Паучка, любовно оглядывая его лицо. — Повтори, что ты сказал. — Останься, — повторил мальчик, шмыгая носом. Его голос оказался хриплым, но все-таки он вернулся. — Ты снова говоришь, малыш, — Старк присел на край кровати. Он и сам оказался слишком чувствителен для столь эмоциональных чувств. — Как же это прекрасно! Тони так и остался в палате, пока медсестра не вызвала доктора, который, удивленно осмотрев больного, выдвинул вердикт. Завтра утром Питера выпишут из больницы. Ничто не могло больше разлучить Старка с его мальчиком.

***

Елка все так же украшала дом Старков, в ожидании очередного торжества. Питер вошел в гостиную и глубоко вдохнул воздух. Он стал для него слишком знакомым, слишком родным. Паучку показалось, что он не был здесь целую вечность. А ведь прошло всего несколько дней. Тони держал мальчика за руку, словно тот мог в любую минуту испариться, и не мог скрыть широкую довольную улыбку. Они всегда теперь будут вместе, всегда рядом. Пушистый снег тихо падал и медленно ложился на землю, укрывая ее от зимнего холода. На черном ясном и звездном небе красовалась белая луна, в морозном воздухе царила атмосфера праздника и покоя. Дом у замерзшей и покрывшейся льдом реки, украшенный сверкающими во тьме разноцветными гирляндами, был заметен издалека. В его окнах горел теплый желтый свет и были заметны тени трех человек. Двое взрослых людей тихо танцевали медленный танец, держа на руках маленькую девочку. И все, кто в этот миг могли видеть их, подумали бы, что перед ними самая счастливая семья.