Книга по воскрешению эсперов

      —Я всегда хотела стать частным детективом и поэтому была черезмерно любопытным ребёнком: вместо привычных чаепитий, свадеб и прочих кукольных игр я играла в детектива, расследовала кукольные убийства, кукольный вандализм или кукольные похищения. Я собирала с улицы всевозможные красивые вещички и когда они пропадали, я могла точно сказать, что их выбросили по приказу отца. Одним из моих любимых занятий была слежка за родителями, что, кстати, было очень полезным с больной мамой. Я наблюдала за ними и за прислугой в доме сначала просто чтобы безнаказанно есть печенье на кухне, а потом чтобы контролировать происходящее вокруг и не допускать преступлений. Это была невинная игра, но она переросла в нечто серьёзное, когда я узнала, что старый дворецкий отца украл у нас довольно много семейных накоплений. Его, конечно, уволили, милостиво пощадив, но спокойная жизнь для меня закончилась. Отец решил сделать из меня величайшего детектива и зарабатывать на мне деньги. Сначала я не была против, ведь меня не сильно притесняли, когда я читала детективные романы вместо учёбы и играла в сыщика, но стоило мне хоть день не "сделать шаг к своему светлому будущему", как он выражался, меня наказывали. Когда маме было ещё не настолько плохо, она защищала меня и добивалась смягчения наказания, и то как максимум, но когда она больше не могла вставать с кровати, я столкнулась со строгостью отца во всей красе. Он любил не нас с мамой, а деньги, которые мы приносим, понимаете? — Мэри устало вздохнула и прокашлялась. Кажется, она не привыкла так много говорить, — Желание стать детективом от меня отстало почти сразу после того, как мама умерла, ведь только она одна меня подбадривала и как только я поступила на факультет журналистики, я переехала в ту квартирку, в которой живу до сих пор, причём счастливо. Но не в моей истории всё дело, всё дело в моём любопытстве. Когда мне было четырнадцать и я разбирала мамины вещи, которые я хотела оставить себе, я наткнулась на небольшой свёрток из белой ткани. Сначала я про него забыла и просто сунула его в карман юбки, но когда четыре года спустя я переезжала от отца, я нашла его снова и, конечно, во мне проснулось любопытство, которое, как я думала, уснуло навсегда. Уже когда я переехала окончательно, я решила вскрыть его и нашла там мамину брошь, записку с одной единственной фразой и лист старой бумаги, уже достаточно помятый и совершенно пустой. Я не знала, к чему он мне, но прекрасно помнила, что мама — такой человек, который может продумать всё до самых мелочей и встряхнула ткань, откуда на стол выпал фонарик и рецепт невидимых чернил. Всё встало на свои места. Под ультрафиолетом лист оказался исписанным с обеих сторон, причём не просто чем-то обыденным и даже семейных тайн я не нашла. Более того, это был даже не мамин почерк. Эту страницу исписал кто-то другой, а написано там было описание ритуала воскрешения. Всё бы ничего, да оно совершенно отличалось от того, как воскрешают эсперов в наше время. Процесс воскрешения там был менее болезненным, чем я испытала на собственной шкуре, да и он был намного проще. В углу этого листа, как и следовало ожидать, была нумерации страниц, причём это была не первая, так что я предположила, что правительство нас обманывает и что существует книга, где описано безболезненное воскрешение. Я загорелась идеей раскрыть миру правду, что я, как журналист, вполне могла бы сделать, если учесть и то, что когда я была младше, мама научила меня транслировать то, что мне нужно, на любых устройствах. Видимо, она уже знала, что будет с ней и со мной. Вот поэтому я и закрылась в своей комнате в первый раз. За ним последовал второй, третий и так далее, — подвела итог она.       —Мэри-чан, так тебя убили потому, что правительство не хочет, чтобы люди знали правду? Тогда мы тем более должны раскрыть её народу, даже ценой собственных жизней! — воодушевлённо воскликнул Ранпо, который, судя по его виду только и ждал, чтобы вставить в своё мнение, которое менялось с каждым сказанным Мэри предложением.       —Не будьте таким безрассудным, Ранпо-сан. Хоть я и обещал вас воскресить, вы можете и не быть эспером. К тому же, вы единственный можете воскреснуть. Нам с Мэри уже не поможешь, если мы умрём, — вмешался с предостережением Эдгар, всё это время в молчании обдумывая то, что сказала Оливер.       —Так ты, По-кун, эспер? — восхищённо устремляя взгляд на нового собеседника, спросил Ранпо, — И что у тебя за способность?       —Ну, я могу переместить человека в книгу которую он читает, на место одного из героев, и причём он не сможет покинуть книгу, пока не пройдёт весь сюжет, или, например, не разгадает тайну. Не думаю, что она будет очень нужной в нашем деле, — По задумчиво почесал затылок, пытаясь представить такую ситуацию, где его способность могла бы быть полезна в таком непростом деле как то, о котором рассказала Мэри.       —Подожди-ка, ты сказал "в нашем деле или мне послышалось? — по-лисьи улыбнулся детектив, — Ты же был против?       —Я, может, и против, но судя по вашему характеру, Ранпо-сан, вы и умереть можете по неосторожности, да и отец Мэри мне хотел доплатить, чтобы я за ней следил, — вздохнул он, понимая, что с этого момента больше не получится наслаждаться каждым днём, идеально похожим на вчерашний, а только мечтать о своей прежней спокойной жизни.       —Так вы это из-за денег, господин Эдгар? — вопросительно склонила голову влево Мэри, ранее подозрительно поглядывающая на маленького паучка, устроившегося в углу потолка. Девушка поёжилась, но её взгляд то и дело возвращался к насекомому, — И эм... Разве пауки не страшные?       —Нет, что ты!.. Мне не особо нужны были эти деньги и я отказался, — оправдывающимся тоном ответил По и, посмотрев на, на его взгляд, совершенно безобидного и нестрашного паука, добавил, — Он совсем маленький, да и меня тут почти не бывает, но я могу вынести его на улицу...       —Да, пожалуйста!.. — вздрогнула Оливер и уже спокойнее продолжила, — Так что мы всё-таки будем делать?       —Конечно же мы пойдём в библиотеку! В разделе научных книг точно должно быть что-то, что продвинет нас в этом деле! Неужели ты не догадалась, Мэри-чан? — воскликнул Ранпо, в его голосе читалась гордость собой.       —Но Ранпо-сан, я уже была во всех библиотеках нашего города. Я искала везде, от книг для малышей до энциклопедий по квантовой физике, проверила каждую книгу, но не нашла почти ничего, — обречённо выдохнула девушка, пытаясь найти компромисс и не обидеть блестящего детектива, — Но идея безусловно хорошая. Мы можем найти что-нибудь ещё...       —Подожди, ты сказала, что почти ничего не нашла, но ведь это значит, что ты всё-таки на что-то наткнулась, не так ли? — перебил её По.       —Да, но я могу ошибиться. Я не совсем понимаю, что я нашла и относится ли это как-то к тайне воскрешения, но это довольно таинственная вещь... Хотя, это может быть какой-то листочек, который использовался в качестве закладки, или часть декора книги... — начала неуверенно Мэри.       —Тебе всё равно надо показать это нам с моим, — тут Ранпо хлопнул по плечу Эдгара, а тот вопросительно на него посмотрел, — партнёром! Это может быть важная улика! Ну, или просто красивая штуковина.       —Х-хорошо. Она у меня дома. Я могу пойти одна, или теперь мне положена охрана в лице вас двоих? — поинтересовалась юная журналистка.       —Я бы посоветовал не ходить в одиночку, так что идти к тебе домой придётся нам троим, — ответил Эдгар в тоне, на который можно было бы разозлиться с меньшей вероятностью.       —Ладно, но я предупреждаю, что у меня очень сильный бардак. Ничего страшного?       —Конечно, ничего. У меня в Нью-Йорке тоже бардак, и ничего, живу, как видишь, — ответил детектив, явно будучи довольно неряшливой персоной.       —Тогда, нам следует выходить? Боюсь, скоро стемнеет, — решила не продолжать разговор девушка, с мнением которой было принято решение согласиться.       На улице уже начинали сгущаться сумерки и дуть лёгкий ночной ветер, веющий холодком. Такое было не удивительно, ведь на дворе октябрь и фонарей, освещающих центр города и некоторые места в прочих районах городка, в этой местности не было. Мэри тихо сказала, что ей холодно и Ранпо, кажется, пытаясь поразить её городскими манерами, отдал девушке своё пончо, которое оказалось ей как раз и по её словам очень удобным, но уже через несколько минут начал канючить, что замёрз и что ветер дует слишком сильно для октября. Оливер, конечно, хотела отдать пончо обратно, но Эдгар сказал ей так и оставаться в пончо, чтобы не простудиться и отдал детективу свой плащ. Он волочился по земле, так что в планы теперь вошла и стирка, а Эдогава спокойно шёл вприпрыжку, сгорая от предвкушения, пока не упал лицом в грязь, а потом встал, гордо заявил, что это было специально и пошёл дальше, но уже спокойно и, кажется, бормоча что-то про город и асфальтированые дороги. Мэри полушёпотом отпустила шутку про грязевые маски и омоложение, которое явно не требовалось детективу и пошла вслед за ним. Эдгар, как всегда, когда он ходил куда-то в компании, шёл позади. Он рассматривал спины Мэри и Ранпо и к своему удивлению понял, что Эдогава одного роста и телосложения с Оливер, а Мэри, к слову, довольно низенькая, если сравнивать с Эдгаром, а фигура у неё худощавая. Довольно странным было то, что до этого По этого даже не замечал, даже когда подметил, что его плащ волочится по земле и его надо постирать. Это и есть та уверенность в себе, которая скрывает все недостатки? Скорее всего, да. Если говорить об уверенности в себе, то Ранпо наверное видит его одного роста с собой или даже ниже, ведь городской воскреситель — скромный, неуверенный в себе человек. Детектив слегка дёрнулся, как будто что-то вспомнив и повернул голову по направлению к Эдгару. Неужели он так откровенно пялился на Эдогаву, что тот почувствовал его взгляд?       —По-кун, а ты чего позади идёшь?       —Дорога узкая, есть место только для двоих, — неловко попытался соврать он.       —Неплохо, но ты мог бы соврать и получше! Такой великий детектив, как я, запросто понял, что ты просто не хочешь идти по грязи, — Эдогава поднял указательный палец.       —Ну... Да, — По решил не говорить, что во всём виноваты комплексы со школьных времён и просто согласился.       —Подумаешь! Давай я по грязи пойду, мне уже ничего не страшно! — палец детектива немного переместился и теперь указывал на его лицо всё в грязи.       —Хорошо, — Эдгар поравнялся с дуэтом енотолюбов, как он уже успел окрестить Мэри и Ранпо и услышал тихий мелодичный смех Мэри.       —Почему ты смеёшься, Мэри-чан? — поинтересовался Ранпо, уже самозабвенно пытающийся вытащить ногу из липкой грязи так, чтобы на ней остался ботинок.       —Вы, наверное, разозлитесь, если я скажу.       —Ну уж нет, говори!       —Эх... Ну, вы ведёте себя как дружелюбный ученик младшей школы, — пробормотала она.       —Чего? — детектив забил на свою обувь и выскочил из лужи на одной ноге, направляясь к Мэри.       —Ну вот, я же предупреждала... — вздохнула девушка.       Последние минуты экспедиции до квартиры Мэри Оливер прошли под бурные речи Ранпо, доказывающего, что он, вообще-то, взрослый солидный человек. Эдгар бы не особо слушал, если бы вдруг не услышал, как детектив сказал свой возраст. Как оказалось, возраст Ранпо — двадцать шесть лет, хотя по внешнему виду и характеру так не скажешь, почему-то По легко в это поверил, при этом думая, что всё-таки он младше Эдгара и, фактически, воскреситель исполнял роль старшего брата или няни особо неугомонных детей. Впрочем, пока что никто не вытворяет никаких безумных вещей, так что можно расслабиться хотя бы у Мэри. Вдруг лекции Ранпо прервала фраза "Вот тут я и живу" и взгляды обоих мужчин устремились в сторону, куда кивнула Оливер. Это был каменный многоквартирный дом, впрочем, отличающийся от тех, что находились в центре, где было несколько пятиэтажных домов и одна девятиэтажка, похожая на ту громадину не пойми что делающую в тихом райончике и возвышающуюся над частными домами, где располагалась студия Эдгара, но немного поухоженнее. В доме же Оливер этажей было всего три. Некоторые окна, как и во многих домах, ещё не поменяли на пластиковые, и новенькие окна были только на третьем этаже, кое-где на втором. На двери было нарисовано простенькое граффити.       Мэри уже открывала дверь, а Ранпо вертелся рядом, так что и Эдгар поспешил внутрь. Внутреннее убранство дома было довольно опрятным, видно, что дворники не отлынивают от работы. Мэри молча проверила почтовый ящик и начала подниматься по лестнице, а за ней и Ранпо с Эдгаром. Оливер жила на втором этаже, в одной из тех квартир, где были пластиковые окна и даже железная дверь. Видимо, в своё место жительства девушка вложила немаленькую сумму и оно понятно, каждый хочет жить в комфорте. Достав из кармана ключи, на которых болтался брелок с совой, она быстро открыла два замка и открыла дверь, жестом приглашая войти. Первым впрыгнул на одной ноге Ранпо, бормоча "Душик, душик, душик", потом зашёл Эдгар, сначала вытерев ноги об коврик у двери, где, как и гласила традиция, распологалась надпись "Добро пожаловать", и только потом проглядывалась надпись маркером для ткани "отсюда". Когда По спросил, для чего такие меры, Оливер сказала, что она просто не любит гостей, да и с отцом общаться не вызывает удовольствия. Когда оба стояли в коридоре, зашла и Мэри, закрыв дверь. Неожиданно Ранпо распахнул свои обычно прищуренные глаза и важно изрёк:       —А ведь если так подумать, сейчас начнутся настоящие приключения! Только, — уже тише прибавил он, — первым делом, душик!       Дверь ванной, которая находилась рядом и, на самом деле, не была предназначена для незваных гостей, звонко хлопнула.