А легко ли обрести покой?

Элис прикоснулась к свежим следам от плетки и прошипела от боли. Но тут же расплылась в мечтательной улыбке. Она была слишком юна и ограничена теми знаниями, что были ей доступны, чтобы понимать и анализировать свои ощущения. Такой термин, как «мазохизм» был вне ее лексикона. Чудесные шестнадцать лет! Девушка перестала ругать себя, задаваться вопросами или искать ответы. Это неожиданное счастье было слишком сильным, чтобы отказаться от него. Ее учитель стал тем, кто подарил ей новые чувства, вместо того, чтобы устранить их. Кто дал ей крылья. Влюбленность в него расцвела другими красками. Одни лишь мысли о том, как мистер Капальди ее накажет, как эти тонкие изящные пальцы возьмут плетку и станут хлестать ее, ввергали девушку в пучину экстаза и ноющего, нетерпеливого ожидания того волшебного момента, когда ее снова вызовут отвечать урок. Питер не мог не заметить, что Элис внезапно скатилась. Он думал об этом много. Ведь она не была одной из тех, кто время от времени поддается лени. Напротив, ее трудолюбие и старание можно было ставить в пример. Ученица также не относилась к категории бунтарок. Более мягкого и покладистого человека трудно было повстречать. Ее нельзя было назвать и той, кто изначально не имел никакого интереса к предмету или обучению в целом. Любознательность Элис всегда вызывала в нем одобрение. Она не давала ему покоя. «Что с ней не так? Что же случилось?» Очередное занятие. Ожидаемое «не готова» было встречено привычным «на скамейку». Совершенно случайно он поймал ее взгляд после того, как произвел свой нехитрый ритуал. Немногие ученицы вообще смотрели своим наставникам в глаза. Особенно, получив унизительную порцию боли. А если такое и происходило, то во взгляде можно было прочесть такой спектр эмоций, как раскаяние, злость, обида, стыд - да что угодно, но не счастье же! А вот ее глаза сверкали благодарностью. Благодарностью! Определенно, ошибиться было невозможно, как и поверить в это. Впервые в жизни мистер Капальди даже растерялся. Нахмурившись и опешив, он вовремя взял себя в руки. Были необходимы иные меры. Новый день Элис встретила, как и всегда. В предвкушении порки ученица с трудом могла усидеть на месте. Но произошло нечто странное. Убедившись, что она снова не хочет отвечать урок, учитель не вызвал ее на скамью. Даже не одарил ее своим строгим, суровым взглядом, от которого словно обдавало кипятком. Ни-че-го. Он просто приказал ей вернуться на место, молча подошел к журналу, выставил оценку «чрезвычайно неудовлетворительно» и до конца урока не обращал на нее более никакого внимания. Когда ситуация повторилась, Элис сначала решила, что в школе отменили наказания. И теперь сухая отметка на бумаге — это единственное, что оставалось. «Чрезвычайно неудовлетворительно». Какое подходящее название для того, что ощущала сейчас Элис! Но после того, как он продолжил систематически наказывать других учениц и более не трогал ее, оставался равнодушным к ней, девушка перестала понимать, что происходит. Питер отвлекся от документов и собственных раздумий. В классе оставалась лишь Элис, хотя он давно всех отпустил. Она тихонько сидела и смотрела на него. Когда наставник поймал ее взгляд, она смущенно вздохнула и поспешила его спрятать. - Встань. Ученица повиновалась. - Урок окончен, отправляйся домой, - монотонно сказал он, продолжая работу с бумагами. - Почему? - тихо прошептала она. - Что ты сказала? - Почему я… не получаю мое наказание? – Элис едва не умерла от страха, пока произносила этот измучивший ее вопрос. Питер медленно снял свои очки, отложил их в сторону, неспешно отправил перо покоиться в чернильницу, нарочито долго и аккуратно складывал свои документы, затем сложил руки на стол, переплетя пальцы и впервые за долгое время в упор посмотрел на нее из-под густых совиных бровей - напряженно и внимательно. - Потому что это не работает, – спокойно и четко проговорил он. - Простите? – Элис стало не по себе. Она и не надеялась, что он удостоит ее своим внимание, а тем более ответит на ее вопрос. - Ты не отвечаешь урок. Наказания не работают в твоем случае. Ты ведь понимаешь, что такое наказание, и зачем оно? – учитель задал вопрос слегка саркастичным тоном, не переставая пытать ее взглядом. Не зная куда себя деть, ученица нервно сминала подол платья. Щеки покрылись румянцем, по коже побежали мурашки, стало душно, еще более страшно и захотелось провалиться сквозь землю. «Должно быть, у меня окончательно помутился рассудок…» Мистер Капальди с вызовом смотрел на нее, терпеливо и выжидающе. «Попалась.» Она долго молчала, не в силах уйти, не в силах даже посмотреть на него. А он и не выгонял ее. - А если… я снова начну хорошо себя вести, то можно ли мне… будете ли Вы… — несмело начала Элис и осеклась. Да что она вообще несет? Впервые в жизни слова вырывались из ее уст без осмысления. Дерзкая догадка начинала закрадываться в ее мысли, она пугала, но очень хотела получить подтверждение. Наконец решившись поднять полный надежды взгляд на учителя, она встретила едва заметную хитрую ухмылку. Получить власть над кем-либо. Можно ли не прельститься? Питер встряхнул головой, будто опомнившись. - Ты свободна, - строго произнес он и снова нацепил очки на нос и суровое выражение на лицо. Элис вспыхнула и, не веря своему счастью, вылетела из класса.