Мезальянс.

      Тем вечером произошло редкое эстетическое шоу: четыре любителя играли в бильярд. Даже на менее чем неопытный взгляд Старскрима, выглядело это очень смешно.       Йорген тяжело подстраивал кий для удара: его короткие мощные пальцы были просто неспособны к изящным, остро отточенным движениям. Бил он всегда слишком сильно, явно не умея рассчитать силу удара.       Хальд держался куда лучше. У него были гибкие, тонкие, изящные пальцы, поэтому проблем с кием не возникало. Зато вот со зрением проблемы были и не маленькие: «Слендермен с человеческим лицом» был элементарно подслеповат и постоянно щурился - забыл дома линзы, а очки никогда не носил, чтобы за ботана не приняли.       На их фоне Лин и Штрейм смотрелись почти профессионалами. Но было видно, что Виаль о чём-то мечтает и будто бы в другом месте совсем. Она держала неторопливый темп и то и дело, совсем размечтавшись, начинала крутить кий в руках. А вот Штрейм был относительно сосредоточен, хотя невооружённым глазом Старскрим видел, как этот хмырь смотрит на Лин и облизывается в своих пошлых мыслях. Атлет поигрывал мышцами, подмигивал, присвистывал, цокал языком - всеми силами и средствами показывал свою заинтересованность в женщине, старался её коснуться, пофлиртовать, но та, дичась, отталкивалась.       Тем же вечером, когда все стали расходиться, Старскрим выскользнул из вентиляционной трубы и едва успел спрятаться за обшарпанной стеной, чтобы бильярдисты его не заметили. Йорген направился в сторону криминального района, Хальд, подпрыгивая, двинулся к шумящей невдалеке, загруженной автомагистрали - ловить попутку. Лин и Штрейм остались друг с другом наедине.. - А тебе чего, домой не надо?- спросила она слегка вибрирующим голосом.- Тебе бы с Хальдом лучше было попутку словить и в свой пятый ехать.       Старскрим мысленно согласился с этим высказыванием. Да уж, пусть этот мачо недоделанный ловит машину и едет в свой ничем не примечательный пятый район - натуральный «спальник». Пусть хоть под землю провалится, только исчезнет от неё подальше! А уж сам Старскрим что-нибудь придумает, это точно... - Ну, Линя, сладкая,- промурлыкал баритоном Штрейм.- Я не могу тебя не проводить до дома. Как я могу тебя одну оставить в таком месте? Это же будет не по-мужски.       Штрейм взял Лин за руку. Женщина посмотрела на друга с недоумением, тряхнула головой, и парочка зашагала по грязной узенькой улице между обшарпанными коробками зданий. Старскрим, кипя от злости, всё же сдержался и продолжил своё незаметное преследование.       Они прошли несколько пролётов грязной, промышленной улицы, заваленной каким-то хламом. Старскрим едва поспевал за парой, хотя и подвернул ногу - на каблуках по осколкам бутылок неудобно. Невдалеке грохотал поезд - в этом месте район перерезали железнодорожные пути. Лин с флегматичным спокойствием перемахнула через рельсы и, резко дёрнув Штрейма за руку, притянула его к себе едва ли не в объятия. Старскрим, увидевший всю эту картину, почувствовал, как сердце ноет от ревнивой боли. Появилось стойкое желание убить и закопать этого счастливого подонка. Но идти дальше надо - такую возможность узнать, где живёт девушка, нельзя упускать.       Раздался грохот колёс, и, надрывно крича гудком, по рельсам промчался огромный товарняк в тридцать вагонов с металлоломом и каким-то мусором, отделяя преследуемых и преследователя. Когда же он, дымя как дракон-курильщик, с безумной скоростью, дребезжа осями, промчался по путям дальше, а Старскрим, прокашлившись и протерев глаза, открыл их, то никого не увидел. Лин и этот ненавистный парень как сквозь землю провалились. Может, успели вскочить на подножку. А может, скрылись в том сером лабиринте могилоподобных зданий, над уоторыми расстилалась белёсая дымка, столь дивно смотревшаяся на фоне темнеющего неба.       Комендант не осмелился пойти дальше - район был ему не знаком, а потому лучше было не рисковать. Он развернулся и, разочарованный, побрёл в часть. А за его ссутуленной спиной завыл и загрохотал ещё один огромный товарняк.