Мезальянс.

      С того момента прошло два дня. Старскрим всеми силами делал вид, что ничего не произошло. Конечно, было страшно, да и вопросы, остающиеся без ответа, не давали покоя. Но и спросить нельзя - придётся рассказывать о верхнем шкафчике, куда нельзя было лазить, а он полез.       В памяти всплывали мгновения, когда Лин говорила с ним об этих «запретных зонах». В такие моменты, она наклонялась, чтобы их лица были на одном уровне, брала тоненькие ладони Старскрима в свои крепкие руки и спрашивала: «Ты же мне веришь?» или «Ты же не будешь у меня за спиной...?». Ну как же он мог подвезти свою любимую? А вот оно как получилось. Да, он не хотел расстраивать Лин, но проклятое любопытство!       Проблем это любопытство в принципе принесло немало. Верно говорят, что не стоит лезть куда-либо, если ты не готов увидеть что-либо, что может как-то расстроить или шокировать. Вот угораздило же его сунуться в тумбочку! Теперь, после увиденного, он ни к любимой женщине не мог приласкаться, ни спать спокойно. Всё терзала мысль о том, как Лин подойдёт к нему и спросит: «Ну и зачем?»’. И было страшно. Что она с ним сделает? А если захочет его убить: что он - хрупкий и не особо сильный мужчина, пусть и имеющий определённый разряд по военной подготовке и основам единоборств - сможет сделать против огромной мускулистой дамы, в руках которой даже простой молоток или отвёртка стали бы орудием убийства?       Но Лин пребывала в счастливом неведении. Она работала как обычно, с радостью помогала соседям, то и дело забредающим на огонёк (соседи же за это делились с ней разными вкусностями для Старскрима - любовь коменданта к сладостям вскоре стала известна милым кумушкам из подъезда). Изредка к Лин приходила её компания друзей. Штрейм, также иногда бывавший в их квартире вполне себе хорошо относился к Старскриму (в темноте коридора он так и не увидел ни лица, ни чего-либо вообще, что могло бы обозначить нападавшего). В общем, соседи, друзья, компания мужиков - ничего особенного.       Тем вечером Лин, как и всегда, работала у себя в мастерскй, а Старскрим сидел в спальне и читал книгу - Лёлик дал на время. Книга была старая - бумажная, с настоящими страницами и переплётом. Теперь было принято на электронном носителехранить по сто-двести произведений: удобно и дёшево. К тому же Старскрим, воспитанный в элитной гимназии, никогда не читал с бумажных вариаций - таких в образовательном учреждении не держали, мол, только пыль собирают да и не компактно. А такие произведения, как это, им совсем не давали - из них там едва ли не гениев делали, какие уж тут сказки в третьем классе! А книга была красивая, старая. Старскрим кайфовал от приятных ощущений бумаги под рукой.       Вдруг в дверь кто-то постучался. Стук был неторопливый и размеренный. Не такой, как обычно. У парней из Линкиной компании стук был быстрее и задорнее. У трио мужичков - тяжелее и с большими паузами между ударами. У Ирмочки - бешеный стук об дверь. У счастливой мамочки - редкие и слабые стуки. У Лёлимира стук был робкий: два раза стукнет, остановится, ещё два раза. Здесь же стучали размеренно и с большой уверенностью.       Дверь открылась - её никто не запирал (воровать всё равно нечего). Раздались размеренные шаги и стук чего-то вроде трости. - Линочка, дорогая,- раздался мужской бархатный голос.- Где ты?       Старскрим напрягся и покрылся холодным потом. Линочка? Дорогая? Этот мужик что, любовник Лин?       В спальню вошёл высокий, дородный, черноглазый мужчина не самых ранних лет. На лице - короткая бородка. Седые волосы на голове стали редеть. Одет старик был в костюм молочно-белого цвета, в руках он держал длинную трость.       Лин вышла из мастерской, быстро закрывая за собой массивную створку. Увидев, мужчину, она вздрогнула и слегка присогнулась в поклоне. - Профессор...- прошептала она.- Чем обязана? - Просто хотел повидаться с хорошей знакомой,- старик повернул голову и увидел Старскрима, замершего с книгой в руках.- Простите, мил человек, мы наверное не знакомы?       Комендант резко замотал головой. Во рту пересохло, язык будто отнялся. Мужчина улыбнулся, видимо будучи довольным такой реакцией. - Я доктор Лемюэль Абеллярд.