Вернуться к началу

В зеркальных мастерских Виталию не удалось ничего узнать. Его попросту не пустили на порог, сказали, нечего посторонним там делать. Дескать, тут вам, сударь, не кабак и не место для прогулок. Виталий попросил позвать к нему зеркальщика Гурда, представившись хорошим знакомым его родителей, но человек, который судя по всему, был в мастерской за старшего, посмотрел на него как на дурака и заявил, что здесь отродясь не было человека по имени Гурд. В ответ Виталий быстро извинился и поспешил ретироваться. Он прогулялся по улицам, дошел до городского парка и, усталый, уселся на скамейку около пруда. Следовало все хорошенько обдумать: во-первых, он сразу же, как только попал сюда, сделал глупость. Ведь он уже понял, что оказался в каком-то другом Королевстве Кривых Зеркал, и здесь все наоборот, не так, как рассказала ему Оля. Значит, идти в зеркальные мастерские спасать Гурда вовсе не нужно. Так и оказалось: здесь попросту нет никакого Гурда. Но тогда возникает вопрос: кому должен помочь Виталий, чтобы помочь своим соседям? Что ж, — вздохнул он про себя, — первый блин комом, придется начать все сначала. И первым делом следует отправиться назад в гостиницу и расспросить господина Нушрока, что к чему, какая жизнь в этом городе, кто правит этим государством, и… если уж именно господин Нушрок и Анидаг были первыми, кого Виталий встретил, попав сюда, то именно и им нужна помощь? Он вернулся в гостиницу и попросил хозяина принести ему обед. Когда через четверть часа господин Нушрок явился к нему с подносом, Виталий поблагодарил его, еще раз прибавил, что безумно благодарен ему за гостеприимство, а после, как бы невзначай, спросил: — Господин Нушрок, скажите… В общем, я тут, у вас, никогда не бывал и никого больше в этом городе не знаю. Да и в Королевстве тоже. Словом, вы не могли бы помочь мне, рассказать немного о вашей стране. — Что ж, — Нушрок вытер руки о фартук, — извольте, сударь. — Придвинув стул, он сел за стол, некоторое время внимательно смотрел на Виталия и наконец кивнул, сцепил руки в замок и начал рассказывать. Не так давно в Королевстве все было по-другому. Его величество король Топсед Седьмой был глуповат и простоват, но по сути был неплохим правителем. Во всяком случае, при нем бедняки не голодали, худо-бедно, но имели кое-какие, пусть и скудные, средства на кусок хлеба. Единственной страстью Топседа были кривые зеркала, в которых он видел себя неотразимым красавцем. Сам Нушрок в то время был весьма обеспеченным человеком из весьма уважаемого рода. Правда, кроме громкого имени, богатств у него больше не было, а вот супруга его была дочерью сказочно богатых родителей. Но вот незадача: ее род не мог похвастаться знатностью. Однако же господин Абаж, тесть Нушрока, был весьма тщеславен и мечтал ко всем своим богатством присовокупить еще и громкий титул. Сам Нушрок был вовсе не против этого брака (хоть в свете на него тогда и смотрели косо) прежде всего потому, что встретив юную Азокертс, влюбился в нее без памяти. Они прожили в мире и согласии четыре года, и единственное, что омрачало счастье молодой четы — это отсутствие детей. «Видимо, мне отказано в этой милости», — частенько вздыхала Азокертс. Украдкой, когда, как она думала, ее не видит муж, она плакала, полагая, что супруг разлюбит ее и женится на другой, способной подарить ему наследника. Разумеется, Нушрок даже и помыслить о таком не мог, он любил свою жену, а наследники… ну, значит, не судьба, решил он, видно ему предопределено судьбой стать последним в роду. Тесть господина Нушрока скончался внезапно, как сказал лекарь, от сердечного припадка. Не успела Азокертс оплакать дорогого батюшку, как скончалась ее младшая сестра. О ней, к слову, в семействе предпочитали не говорить, потому что когда ей было всего семнадцать лет, она сбежала из дома с садовником своего отца. Разумеется, мерзавец вскоре бросил ее беременную, и она вынуждена была устроиться в богатый дом горничной. Когда она тяжело заболела, то решилась написать сестре и попросила ее позаботиться о маленькой дочке. Так в семействе господина Нушрока появилась Анидаг, которую они с женой тут же полюбили как родную дочь. Когда девочке исполнилось десять лет, случилось ужасное: сначала от лихорадки умерла Азокертс, а вскоре в Королевстве произошло восстание. Рабочие зеркальных мастерских, которыми владели несколько самых богатых и могущественных семейств королевства, подняли бунт, недовольные тем, что им в который раз задержали жалованье, но при этом заставляли работать не покладая рук. Король, увы, не отнесся к происходящим событиям серьезно, думая, что его солдаты быстро справятся с бунтарями. Увы, легкомысленное отношение к беспорядкам сыграло с королем злую шутку. Зеркальщикам удалось привлечь на свою сторону торговцев, часть солдат, крестьян и даже купцов. За три дня они разрушили половину города и двинулись на королевский дворец. Войска короля дрогнули и… практически в полном составе перешли на сторону восставших. Король бежал без оглядки, а повстанцы объявили, что отныне будет установлен новый порядок. Во главе новой республики стал предводитель восстания — бывший зеркальщик по имени Толом. Все богатства: деньги, поместья, драгоценности, — были конфискованы в государственную казну. — Многие уехали за границу, — сказал Нушрок. — Если повезло, и они успели припрятать кое-какое добро, надо думать, хорошо устроились. Во всяком случае, мне доподлинно известно, что мой кузен ныне не бедствует. Живет себе спокойно в Княжестве Глубоких Озер. — А вы? — осторожно спросил Виталий. — Я… — пожал плечами Нушрок, — остался один с дочерью и практически безо всего. Ну, — усмехнулся он, — почти безо всего. У меня осталось бриллиантовое ожерелье моей матери, я сумел надежно его спрятать, и вот этот дом. Он принадлежал моей жене. Отец в свое время отдал его ей в качестве приданого. Конечно, он был заброшен, но я продал драгоценности (в те времена ростовщики здорово нажились), ну и вот, изволите видеть, открыл постоялый двор. Так что теперь я — честный и работящий горожанин. — Понятно, — кивнул Виталий, — выходит, теперь страной правит некий Толом? — Нет, — отрицательно покачал головой Нушрок. — Толом умер два года тому назад, все же работа в зеркальных мастерских подорвала его здоровье. Вместо него главой Республики стал его сын Гурд. Формально, разумеется, так как мальчишка еще слишком мал, и в действительности всем заправляет его мать, госпожа Аксал. — Ясно, — протянул Виталий. Рассказ Нушрока, конечно, прояснил положение вещей, но все-таки Виталий никак не мог сообразить, что же ему делать дальше. Раз Гурд — глава государства (неудивительно, что Виталий не нашел его в зеркальных мастерских), то от кого же его следует спасать? Он, судя по всему, не бедствует. Да и семья Нушрока живет вполне благополучно… Видимо, остается только ждать. В это время дверь с треском распахнулась, и в комнату вбежала невысокая, средних лет женщина в сером платье с белым накрахмаленным передником. — Господин Нушрок, — закричала она, — там… полиция! Ох, простите! — тут же осеклась она, заметив Виталия. — В чем дело, Асырк? — нахмурился Нушрок. — Я думаю, — проговорил возникший за спиной Асырк молодой человек в военной форме и с золотыми эполетами на плечах, — вам лучше спуститься вниз. — Я желаю знать, по какому праву вы вламываетесь сюда? — презрительно взглянул Нушрок на полицейского. — Пройдемте! — полицейский положил руку на эфес своей шпаги. — Скоро вы все узнаете. — Извините меня, — пожал плечами Нушрок. — Пошли! — кивнул он полицейскому. Виталий проводил их изумленным взглядом, но затем тут же вскочил и бросился следом. Внизу, в общем обеденном зале, обнаружилось еще трое полицейский, заплаканная Анидаг, старик в потрепанной выцветшей куртке и мальчик лет десяти, судя по всему, постояльцы. — Вот и вы, господин Нушрок, — приветливо улыбнулся ему полицейский, который, как понял Виталий, был у них за старшего. — Что ж, приступим… Обыскать дом! — приказал он своим подручным. Старик при этих словах схватил мальчика за руку и поспешил убраться восвояси. Асырк же подошла к Анидаг и ласково приобняла ее за плечи. Следующие четверть часа полицейские обыскивали гостиницу: хлопали дверями, открыли все шкафы, перебили всю посуду. Наконец они закатали ковер у самого входа, и под ним обнаружился люк — вход в подпол. Обрадованные полицейские взломали его и спустились вниз, при этом от Виталия не ускользнуло, как побледнел при этом Нушрок, а Анидаг в который раз горестно всхлипнула. Через некоторое время внизу послышался шум, а потом полицейские выволокли их подпола двоих молодых людей, похожих друг на друга как две капли воды: темные волосы, карие глаза, выдающиеся острые скулы, носы с небольшой горбинкой. В довершение сходства, оба они были закутаны в темно-коричневые плащи. — Какая неожиданность! — радостно потер руки начальник полицейских. — Это же самые отпетые смутьяны и заговорщики, покушавшиеся на нашего Верховного правителя! Господин Тукреб и господин Локос собственной персоной! Давно мы гоняемся за вами, жалкие отродья. Ну уж теперь-то вам не уйти от наказания. — Как и тебе, мерзавец! — процедил сквозь зубы один из задержанных. Второй же со злостью плюнул полицейскому в лицо. Полицейский покачал головой и недобро усмехнулся, после чего резко замахнулся и ударил по лицу сначала того, который плюнул, а потом — его товарища. — В Башню смерти их! — крикнул он своим подручным. — И этого тоже, — после того, как задержанных увели, указал он на Нушрока. — В подземелье — на допрос к главному палачу. Скоро ты у нас запоешь, как соловей, — рассмеялся он, — все расскажешь о заговоре. — Нет! — закричала Анидаг, когда ее приемному отцу связали за спиной руки и повели к выходу. — Не надо! Отец, нет, нет, прошу вас! — Пошла прочь, жалкое отродье! — грубо оттолкнул ее полицейский. — Дай срок, и до тебя доберемся. Бедная девушка упала на пол и тихо застонала от боли, полицейские же, не обращая на нее никакого внимания, ушли, подгоняя Нушрока в спину. Виталий тут же бросился к Анидаг и помог ей подняться. — Успокойтесь, госпожа Анидаг, — проговорил он. — Это… — ему очень хотелось хоть как-то ее утешить, поэтому и сказал первое, что пришло в голову, — наверняка какое-то недоразумение. — Ох, сударь, — Анидаг торопливо вытерла глаза платком, — вы ничего не понимаете! — Пойму, если вы мне расскажете. — Госпожа моя! — воскликнула Асырк. Анидаг подняла на Виталия свои огромные темные глаза (в этот момент она чем-то неуловимо напомнила ему жену Андрея Юргина, Лидию Аркадьевну): — Здесь… все очень серьезно. Эти люди… они вынуждены были скрываться у нас. Они не сделали ничего плохого, а их преследуют повсюду, точно бандитов. Собственно, она могла бы и не говорить про это, Виталию стало понятно: заговор против Верховного правителя действительно существует, и Нушрок принимает в нем самое деятельное участие. — Видимо, не все довольны этим вашим. Гурдом? — тихо спросил он. Асырк лишь презрительно фыркнула, Анидаг же лишь пожала плечами, и у нее на глазах выступили слезы: — Я не хочу, чтобы они убили отца! «Кажется, — подумал Виталий, — вот оно, решение!» — Думаю, я могу вам помочь, — сказал он. — Во всяком случае, попытаюсь. И для начала мне нужно попасть в королевский (или как он у вас называется?) дворец.