Вернуться к началу

— Сюда, ваше величество, сюда! Будьте осторожны, не споткнитесь! — Йагупоп угодливо кланялся Аксал, поминутно оборачиваясь к ней. — Ох, простите, — подобострастно улыбнулся он, — я, кажется, оговорился! Ваша милость. — Я не обижаюсь, солнце мое, — усмехнулась Аксал. — Поторопимся же! Йагупоп вприпрыжку подбежал к стене (пройдя весь коридор восточного крыла, госпожа правительница и ее верный прислужник оказались перед гобеленом, изображающим охоту на лис). С обожанием глядя на Аксал, Йагупоп приподнял гобелен и открыл низкую железную дверь, через которую можно было попасть на узкую винтовую лестницу, ведущую в подземелье замка. — Осторожно, душенька! — Йагупоп аккуратно поддержал Аксал под руку. — Не забывался бы ты все же, милок! — добродушно проворчала та, сосредоточенно глядя себе под ноги, дабы не сверзиться с лестницы вниз головой. — Все ради тебя, дорогая, — хихикнул Йагупоп. — Я так восхищаюсь твоим умом и твоей хитростью. Ты придумала идеальный план! — Я знаю, дорогой, знаю! — самодовольно усмехнулась Аксал. — Но мы, кажется, пришли… Они очутились в небольшом подвале с низким сводчатым потолком; слева от лестницы, по которой госпожа правительница с прислужником только что спустились, виднелась очередная железная дверь. — Отопри! — велела Аксал. — Надеюсь также, что вы все сделали так, как и подобает. Иначе… — Не извольте беспокоиться! — отозвался вспотевший от натуги Йагупоп, возясь с замком. Наконец, дверь с протяжным скрипом отворилась, и Йагупоп шагнул вперед, освещая себе путь фонарем, и воскликнул: «Госпожа верховная правительница! Потрудитесь проявить уважение». Аксал вошла в довольно-таки просторную камеру, огляделась и небрежно кивнула двоим заключенным, которые стояли рука об руку около противоположной стены и даже не потрудились скрыть презрительные ухмылки. — Добро пожаловать, сударыня! — произнес один из них. Мальчишки были похожи друг на друга, и соответственно, оба напоминали Нушрока. Аксал пристально всматривалась в их лица и молчала. Ей хотелось насладиться своей местью. Когда Аксал увидела, что Гурд бесследно исчез из дворца, и самое главное — пропал ключ от Башни смерти, ей не составило труда догадаться (в конце концов, она же не идиотка!), кто за всем этим стоит. Разумеется, Нушрок, больше некому! Наверняка у него есть во дворце сообщники, но с этим, впрочем, она еще успеет разобраться чуть позже. Пока что нельзя было терять ни минуты. Поэтому Аксал тут же распорядилась позвать Абажа. Младший сын бывшего министра с недавних пор жил во дворце, так как согласился занять при господине Верховном правителе пост главного распорядителя увеселений. Строго говоря, Аксал просто хотелось иметь под рукой надежных людей, которые помогли бы ей в борьбе против ее злейших врагов, среди которых главным был, разумеется, Нушрок вместе со своими… отпрысками. Кстати об этих ублюдках. Аксал буквально начинало трясти от злости, когда она думала о том, что Нушрок прижил детей на стороне. Интересно знать, кто была та негодяйка, которая посмела… посягнуть на то, что ей никогда не принадлежало, да и не могло принадлежать? Если бы только узнать… Впрочем, кто сказал, что это невозможно? Очень может быть, что она сумеет проникнуть в эту тайну. И уж тогда Нушроку точно не поздоровится. Ну, а пока следовало подумать о более важных вещах. На ее счастье Абаж-младший явился быстро: Аксал лучезарно улыбнулась ему и протянула руку. — Я полагаю, — спокойно проговорила она, — мне нет нужды объяснять свои действия. Я могла бы просто приказать вам, но тем не менее, мне все же хочется разъяснить вам, что к чему. А потом вы решите сами: со мной или без меня, господин Абаж — в ее голосе зазвучала угроза, и Аксал с удовлетворением отметила, что Абаж не сводит с нее глаз. — Уверяю, вы сделали правильный выбор, госпожа правительница, — отозвался он. — Прекрасно! — кивнула Аксал. — А сейчас дайте мне ключ, господин Абаж. — Я не ошибся, — улыбнулся он, протягивая Аксал желаемое. Аксал давно знала, что Абаж недолюбливает Нушрока, и вражда эта тянулась с давних времен, поэтому сейчас совершенно ни к чему вдаваться в детали, почему это произошло. Главное — это то, что Абаж терпеть Нушрока не может, а значит поможет ей против него. Довольная Аксал буквально выхватила ключ из рук Абажа и тут же велела позвать слуг. Самые быстрые и расторопные тут же отправились в Башню смерти. Им было приказано, не привлекая лишнего внимания, вывести оттуда заключенных второго яруса и точно так же, без лишнего шума, перевезти их в подземелье королевского дворца. Другим же соглядатаем был отдан приказ наблюдать за Башней с безопасного расстояния и не препятствовать, если вдруг они увидят, что кто-то заходит и выходит оттуда. А после того, как предатели покинут Башню необходимо проследить, разумеется, не выдавая себя, куда они направятся. Абаж предложил схватить и допросить дочь Нушрока, но Аксал отмахнулась от этой идеи. Зачем, право, ей нужна глупая девчонка, про замыслы Нушрока все известно и без показаний его дочки. Гораздо больше ее занимал собственный сын, а именно — удрал он из дворца по своему собственному почину или же его взяли в заложники. Впрочем… в любом случае судьба его будет незавидной. Слава богу, теперь не придется ломать голову, куда бы сплавить этого надоедливого мальчишку, надоевшего ей до зубовного скрежета. Что ж… сам виноват! Пусть учится отвечать за свои поступки: раз он решил пойти против своей же собственной родной матери — пусть пеняет на себя. — Какая честь, — язвительно (точь-в-точь как Нушрок) протянул из юнцов, возвращая тем самым Аксал из воспоминаний, — ваша милость решили лично навестить нас! — Госпожа-почти-королева снизошла к самым жалким и ничтожным из своих подданных, — подхватил его брат-близнец. — А это значит, мой дорогой Локос, что нам, судя по всему, стоит поблагодарить ее за это. — Ты прав, Тукреб, — продолжил первый. — Полагаю, произошло нечто, скажем так, исключительное. Не так ли… ваше величество? — оба Нушроковских выродка, как по команде, отвесили Аксал шутовской поклон, не переставая при этом мерзко ухмыляться. — Как вы смеете разговаривать в таком тоне с госпожой правительницей?! — возмутился было Йагупоп, но вынужден был тут же замолчать, поскольку Аксал небрежно махнула ему рукой, давая понять, что ни к чему вмешиваться в разговор. — В одном он прав, — проговорила наконец Аксал, — не стоит петушиться, мальчики. Смею напомнить, что вы не в том положении, чтобы так себя вести. — Чего вы хотите? — хором воскликнули несносные юнцы. — Ведь не просто же так вы сначала перетащили нас сюда, а потом еще и явились сами, будто добрая фея из сказки, — подхватил второй брат. Аксал не могла отличить одного от другого, кто из них Локос, кто Тукреб, да и какая разница. — Да, мальчик мой, — усмехнулась она, — ты абсолютно прав. Давайте же перейдем к делу. Я хочу сделать вам предложение. — К вашим услугам, — отозвался один из братьев, при этом он смотрел на Аксал все с той же ухмылкой, делавшей мальчишку еще больше похожим на Нушрока. — Отлично! — повеселела она. — Так вот. Вы оба переходите на мою сторону, выдаёте все планы вашего… господина Нушрока. И называете мне имена всех его сообщников. Взамен же я дарую вам жизнь, богатство и придворные должности. Вы станете первыми людьми в королевстве! Один — моим первым министром, второй — будет командовать войском. Согласитесь, я оказываю вам великую милость. — Взамен же наша великодушная госпожа просит сущую малость! — встрял Йагупоп. Аксал не стала сердиться, в конце концов сейчас он высказался к месту. Что ж, господин Нушрок, вам отрадно будет умирать, зная, что собственные сыновья оставили вас, сделались друзьями и советниками той, кого вы некогда бросили, словно ненужную вещь, предали ради какой-то сомнительной выгоды… Аксал уже предвкушала победу, поэтому и не замечала все той же насмешки пополам с жалостью, явственно читавшийся в глазах близнецов. — Согласны? — спросила она. — Разумеется… — начал Локос (а может быть, Тукреб?), но договорить он не успел, в камеру пулей влетел стражник: — Ваша милость, — поклонился он Аксал, — там… господин Верховный Правитель вернулся! — Ах вот оно что, — пробормотала Аксал. — Где он? — У себя, — отозвался стражник, — но… дело в том, что он вернулся не один. И хочет видеть вас.