Вернуться к началу

Честно говоря, поверить в столь удачное стечение обстоятельств было трудно, а надежные союзники, как говорится, на дороге не валяются. Правда, Нушрок до самого последнего момента сомневался в сыне своей бывшей любовницы. В голове до сих пор не укладывалось, что мальчишка действительно выказал желание помочь, и и это не попытка обвести всех вокруг пальца. В самом деле, чего ради мальчишка решил вдруг переметнуться на сторону врага? Хотя… зная характер Аксал, пожалуй, можно поверить в то, что Гурду захотелось бежать подальше. Однако же, как бы там ни было, с господином Верховным правителем, чтоб ему пусто было, стоит держать ухо востро. — Почему я должен тебе верить? — в упор глядя на Гурда, спросил Нушрок, когда они наконец добрались до дома. — Потому что я действительно хочу вам помочь. Просто… у меня уже нет другого выхода. Раз уж я ввязался во все это, то деваться мне некуда! — Смышленый малый, — усмехнулась Анидаг. Разумеется, она присутствовала при разговоре. Она, судя по всему, не находила себе места с того самого момента, когда Асырк ушла из дома, дабы выполнить свою часть плана по спасению Нушрока из Башни смерти. Стоило всей компании переступить порог постоялого двора, Анидаг, радостно вскрикнув, бросилась обнимать всех по очереди: Нушрока, Виталия, Асырк, потом опять Нушрока. Впрочем, тот сразу же попросил приемную дочь несколько поумерить пыл: — Пока радоваться рано, дорогая моя, — грустно улыбнувшись, проговорил он. — Да! — тут же спохватилась Анидаг. — А где же Локос и Тукреб? — Вот и мне хотелось бы это знать, — хмуро взглянул на нее Нушрок. — Неужели им удалось бежать из Башни? — Вряд ли, — покачал головой Нушрок. — Они обязательно дали бы знать хозяину. Да и не ушли бы молодые господа без него. Это абсолютно точно! — воскликнула Асырк. — И уж во всяком случае, — подумав, прибавила Анидаг, — они первым делом явились бы сюда, домой. Даже если бы им сразу не удалось помочь господину Нушроку, они придумали бы, как освободить его из этого ужасного места; они ни за что не бросили бы его одного. — Куда же они пропали, не сквозь землю же провалились? — пожав плечами, спросил Ятив — А может быть, — решился вновь вставить свое слово Гурд, — их попросту переправили в другое место? В ту же секунду все остальные, как по команде, повернулись к нему. Нушрок, услышав слова Гурда, недобро усмехнулся: да, кажется, мальчишка не так глуп, как кажется на первый взгляд. В самом деле, ему давно уже понятно: Аксал ни перед чем не остановится, и он окончательно удостоверился в этом тогда, на Башне смерти, когда ему зачитывали смертный приговор. Аксал ничего не забыла и не простила его. Когда-то давно она клялась ему в любви и недвусмысленно намекала, что хотела бы стать его законной женой. Если уж начистоту, то он сам во всем виноват: нельзя было поддаваться сиюминутному порыву, ведь в ту пору он был далеко не мальчиком. Помимо всего прочего, он успел пережить к тому времени историю с Афэ, и ему пора было учиться на своих ошибках. Впрочем, теперь ни к чему корить себя за то, чего уже не поправить. Сейчас нужно думать о другом. И кажется, бывший зеркальщик и нынешний Верховный правитель прав. За всем этим стоит Аксал, больше просто некому. Наверняка именно она решила упрятать его сыновей в какой-нибудь каменный мешок, где их никто не найдет, чтобы манипулировать своим бывшим любовником. Зачем? Все яснее ясного: наплевать ей на заговоры, политические интриги да и все королевство. Она хочет лишь одного: мести ему, бывшему своему любовнику. Получается, во всем виноват лишь он один; значит, ему и расхлебывать. — Я думаю, — продолжал тем временем Гурд, — что они оба живы. И почти наверняка их заточили в подземелье королевского дворца. Во всяком случае, больше им негде быть! — Откуда такая уверенность? — Нушрок все еще не мог до конца поверить Гурду. С чего, спрашивается, он решил помогать противникам своей матери? Вдруг это какой-то хитрый план, который придумала… Да нет, — тут же оборвал он сам себя. У Аксал попросту ума не хватит, чтобы придумать изощренный план мести. Нет, она привыкла действовать импульсивно, обрадовалась, когда появилась возможность посадить того, в кого некогда была влюблена, в тюрьму и радовалась, как ребенок, наблюдая за его унижением. А потом, скорее всего, пронюхав, что ее обвели вокруг пальца и решила действовать. Да, все сходится: вполне вероятно, что сыновей перевезли в другую тюрьму. Аксал не могла не воспользоваться таким моментом. Если только… — А если их… уже… — произнесла вдруг Анидаг и осеклась, боясь произнести ужасные слова. — Нет, — поспешно отозвался Гурд, — на это она ни за что не решилась бы. Казнить кого-либо тайком, без соблюдения всех формальностей, не поставив меня в известность — это было бы слишком уж большим своеволием с ее стороны. Ведь у матери есть еще советники, да и народ тоже, мягко говоря, не одобрил бы подобного поведения. — Это верно, — кивнул Нушрок. — Одно дело, когда вершится правосудие, и совсем другое, когда действуют исподтишка. Хм, я вижу, ты и впрямь смышленый малый. — Гурд у нас просто молодец, — улыбнувшись, проговорил Ятив. От его внимания при этом не ускользнуло, как покраснели щеки и мочки ушей Гурда, очевидно, ему лестно было слышать слова похвалы в свой адрес. Анидаг, вздохнув, подошла к Нушроку, положила руку ему на плечо: — Что же нам теперь делать? — спросила она. — Нужно проверить, правдивы ли наши догадки, — тут же отозвался Гурд. — Но как? — Очень просто, госпожа, — улыбнулся он, — я поеду домой и все разузнаю. Надеюсь, что матушка проспала всю ночь как убитая и не узнала, что я отлучался из дворца. А потом, когда я все узнаю, я сообщу вам. — Я поеду с тобой, — сказал ему Ятив. Ему не хотелось оставлять Гурда одного. — Тебе же наверняка понадобится помощь. — Ну уж нет! — не требующим возражения тоном произнес Нушрок. — Хватит этих уверток и уловок! Настало время играть в открытую. Поэтому я поеду с вами и мы наконец побеседуем с Аксал по душам. Он усмехнулся, и всем стало ясно, окончательно и бесповоротно, бывшую королевскую кухарку не ожидает ничего хорошего… До королевского дворца они ехали молча, каждый был погружен в свои мысли, и разговаривать было попросту не о чем. Во дворец отправились втроем: сам Нушрок, Гурд и господин Ятив. Анидаг и Асырк остались дома, хотя обе настаивали на том, чтобы поехать всем вместе. — Я не хочу больше оставлять вас одного! — умоляюще посмотрела на приемного отца Анидаг. В ответ Нушрок лишь покачал головой: сейчас не время, неужели она не понимает. Нужно уметь сдерживать свои чувства. Он сам понял это, увы, слишком поздно, но теперь уж точно не повторит своих прошлых ошибок. Хватит с него чужих слез и разбитых по его вине жизней. Что же до Анидаг, то она молода и когда-нибудь обязательно поймет его. Возможно, при других обстоятельствах он бы повел себя по-другому, но… Теперь уже ничего не попишешь: в настоящее время обстоятельства таковы, что ему даже и думать об этом не стоит. Долгая дорога, конечно, способствует тому, чтобы спокойно обдумать все, о чем ты не успел поразмыслить ранее, и сейчас, сидя в карете, что везла их во дворец, каждый думал лишь о своем. Но вот с тем, что совсем скоро вся эта история должна была закончиться, мог бы согласиться каждый. Вопрос лишь в том — как она закончится. Разумеется, в сопровождении Верховного правителя, их пропустили безо всяких разговоров, и до покоев Аксал все трое добрались без приключений. Странно, но Нушрок не чувствовал ничего, оказавшись вновь в стенах, где прошли его молодые годы. Когда-то ему мечталось, как он вновь переступит порог дворца как хозяин, и этот миг станет триумфом всей его жизни. А теперь — ему все равно. Триумфом для него вся эта история обернется только при условии, если он сможет спасти своих детей. А еще… Нет! Он запретил себе даже мечтать о подобном! — Сюда, — проговорил Гурд, показывая на высокие белые двери с позолоченными ручками в виде львиных голов. Нушроку вспомнилось, что когда-то эти покои принадлежали матери Топседа Седьмого, а потом, после ее смерти, он распорядился закрыть их, и там долгое время никто не жил. Топсед любил повторять, что они «ждут новую королеву». Он мечтал о женитьбе на принцессе Королевства Горных Вершин, Нушрок и остальные министры его величества всячески противились этому союзу. Топседом было удобно управлять, он был послушной марионеткой в их руках, и это было по душе всем. Если бы во дворце появилась королева, кто знает, как все сложилось бы. Вдруг она забрала бы всю власть себе? Тем более, по слухам, принцесса Королевства Горных Вершин, была женщиной властной и себе на уме. Время показало, что они опасались не напрасно: сейчас королева Горных Вершин забрала власть в свои руки и правила единолично. — Глазам не верю! Надо же, какой сюрприз! — раздался радостный возглас Аксал, стоило только Нушроку и его спутникам войти в покои. — Мама… — начал было Гурд, но она тут же перебила его: — Помолчи покуда, мальчик мой! — последние два слова она произнесла с явной издевкой. — Сейчас я хочу поговорить с твоими спутниками. — Да о чем с ними разговаривать? В тюрьму их и немедленно! — спросил вдруг стоявший в тени, к окна, человек. Он вышел на свет, встал по правую руку от Аксал. — А вот Господина Гурда, правда, стоит поблагодарить. Он привел их прямо в наши руки. — Абаж! — процедил сквозь зубы Нушрок, узнав младшего сына своего бывшего врага. — Отчего же, — произнес еще один голос, показавшийся Нушроку знакомым. — Напротив: нам определенно есть о чем поговорить. — Из другой оконной ниши выступил вперед еще один человек. Он был одет во все черное, в плаще, словно во дворце царил жуткий холод. Черная шляпа с широкими полями была надвинута на глаза. — Не может быть! — воскликнул господин Ятив, увидев и явно узнав этого человека.