Вернуться к началу

— Что это такое?! — хором воскликнули все присутствующие, повторив вопрос Аксал. — Ничего не понимаю, — пробормотал Виталий, вглядываясь в размытое отражение, которое, впрочем, с каждой минутой обретало четкость. — Чудеса в решете! — Кажется, теперь еще один братец появился! — всплеснула руками Аксал, когда из огромного, почти во всю стену, зеркала на них взглянул еще один «господин Ятив». Правда, на этот раз он (и Виталия это удивило сверх меры) он был одет в странный, нисколько не соответствующий местной моде костюм. Сам же Виталий с удивлением отметил, что отражение его одето точно так же, как был одет он сам в тот день, когда пошел навестить Юргиных. — Как такое возможно? — ахнула Анидаг. — Если глаза меня не обманывают, — тихо проговорил Нушрок, — то никакие они не братья. Они… Вы — отражение, я прав, господин Ятив? — Ну, — улыбнулось отражение, успев ответить раньше самого Виталия, потерявшего на некоторое время дар речи, — это как посмотреть. — Вообще-то, — тут же отозвался Виталий, пытаясь при этом собраться с мыслями, — вы правы. Мне, наверное, давно уже следовало все рассказать, но… случая подходящего не было. Однажды с семьей наших с женой хороших знакомых случилась беда, и я… Словом, мне захотелось во что бы то ни стало помочь им. Стоило мне подумать об этом, как мое желание исполнилось. Я, разумеется, понимаю, это звучит как полный бред, но поверьте, так оно все и произошло: в квартире раздался точно такой же звон, зеркало заговорило со мной, а после пропустило сюда, к вам, ну, а потом — произошло то, что произошло. Правда, — вздохнул Виталий, — не знаю, как все случившееся поможет моим знакомым. И поможет ли вообще? Собственно говоря, кажется, я теперь обречен остаться здесь навеки, так что… — Выходит, — вздохнуло отражение, — ему удалось обмануть вас. — Обмануть? — переспросил Виталий. — Кому «ему»? — подхватил Гурд. — Зеркалу, — ответило отражение так, как будто этот факт был непреложной истиной, не нуждавшейся в пояснениях. Виталий недоуменно потряс головой: — Какому еще зеркалу? — спросил он. — Тому, что стояло в передней у Андрея и Лидии Юргиных? — Ну да, — кивнул его двойник из зеркала. — Оно долго выжидало, и вот наконец… такой шанс! Ведь и вы, и та девочка сами пожелали оказаться здесь. А зеркало может пропустить человека с другой стороны только в том случае, если он сам этого захочет. — Просто пожелай и попадешь на другую сторону, — задумчиво проговорил Нушрок, поднимаясь на ноги. — Это же просто сказка, отец! — отозвался Локос. Он по-прежнему сидел возле брата и держал его за руку. Тукреб же по-прежнему был в забытьи… — Волшебное зеркало, — кивнула Анидаг, — я помню эту историю. Вы часто рассказывали нам ее. — Видимо, — пожал плечами Нушрок, — сказка все же имеет свойство становиться былью. — Вы абсолютно правы, — кивнул двойник Виталия. — А вот я, кажется ничего не понимаю, — отозвался последний. — Что ж, придется мне рассказать эту историю, дабы все были в курсе, — сказало отражение. — Мы с удовольствием послушаем, — сказала Аксал, — а уж если это поможет нам отсюда выбраться, я до конца своих дней буду вам всем благодарна, господа. Рассказ, поведанный им отражением, походил на волшебную сказку, но Виталий уже ничему не удивлялся. Давным-давно Королевство кривых зеркал называлось Страной трудолюбивых мастеров, и правила там мудрая и справедливая Азор. Сначала бразды правления находились в руках ее супруга, но когда он умер, Азор, как ближайшая его соратница и помощница (без жены правитель был как без рук), заняла его место. Она заботилась о своих подданных и делала все, чтобы им жилось хорошо. Народ, в свою очередь, также любил и уважал свою правительницу. «Лучшей нам и не найти, пусть наша милая Азор правит вечно!» — именно так жители королевства чествовали ее. В королевстве процветали многие ремесла, и слава о местных оружейниках, ткачах, кружевницах, гончарах, кузнецах и пекарях неслась практически по всему свету. Но самыми лучшими в Стране трудолюбивых мастеров были зеркальщики. Поговаривали, что самые искусные из них владеют не просто мастерством, но колдовством. Якобы они способны изготовить такие зеркала, которые не просто могут отражать окружающий мир, а сделать так, чтобы владелец, взглянув на свое отражение, увидел бы себя более красивым. Если в такое зеркало смотрелась старуха, то она видела там молодую женщину, дурнушка — красавицу, гу, а писаную красавицу зеркало делало еще более прекрасной. Шептались, что у правительницы было несколько таких зеркал, и скорее всего это было правдой, ибо покойный муж Азор был зеркальщиком, и притом одним из лучших. Говорили, будто он подарил жене зеркало, которое приумножало ее красоту всякий раз, когда она смотрелась в него. А еще ходили слухи, что верховный правитель изготовил зеркало, которое может видеть все тайны и секреты прошлого и предсказывать будущее. Достаточно лишь знать нужное заклинание, произнести его, стоя перед зеркалом, и получишь ответ. Вторым подарком покойного правителя супруге было зеркало, которое способно показывать самые заветные желания. Азор не обрадовалась подобному подарку и вскоре то ли продала, то ли подарила зеркало какому-то заморскому купцу. Она призналась мужу, что всякий раз, стоит ей взглянуть в то зеркало, перед ней возникала картина семейного счастья: муж, сама Азор, их сыновья, внуки и даже правнуки. «К чему лишний раз бередить старые раны?» — грустно вздыхала она. И в самом деле, иметь наследника — было самым заветным желанием правящей четы, но увы, именно в этом счастье им почему-то было отказано… О некоторых тайнах правителей принято было говорить лишь вполголоса. В частности, некоторые шептались, будто все волшебные зеркала сделала сама Азор, а вовсе не ее муж. Именно она — величайший из мастеров-зеркальщиков, и очень жаль, что у нее нет преемников, и ей некому передать все свои секреты. О самой же главной тайне Азор и вовсе предпочитали помалкивать. Тайной этой было зеркало, обладавшее необычайной силой. Оно якобы умело наделять отражение собственной волей и выпускать его из «стеклянного плена». Таким образом отражение могло начать жить своей жизнью, стать для своего «хозяина» кем-то вроде брата-близнеца и ближайшего друга. Разумеется, если человек сумел договориться со своим отражением… Ну и наконец, зеркало могло «выпустить» своего владельца. Другими словами, ты, подобно своему отражению, пришедшему в Страну трудолюбивых мастеров из зазеркалья, тоже мог бы «переступить зеркальную раму» и побывать по ту сторону. Говорили также, что сама Азор несколько раз побывала «на другой стороне», и она всегда возвращалась оттуда с подарками. Во всяком случае, изумительной красоты драгоценности, колье, браслеты, диадемы, являлись предметом зависти всех знатных и богатых модниц. Ни один ювелир Страны трудолюбивых мастеров, даже самый талантливый, не мог сделать нечто, даже отдаленно похожее. Время шло, Азор состарилась, овдовела, казалось, от жизни она получила все, чего только можно пожелать. Хотя, как известно, было кое-что, причинявшее Азор некоторое беспокойство: отсутствие сына-наследника. У них с мужем родилось только две дочери. Увы, Азор не оставалось ничего, кроме как принять свою судьбу; она отошла в мир иной, завещав дочерям поровну разделить между собой бремя власти. Разумеется, дочери даже и не подумали внять словам матери, и стоило только Азор обрести вечный покой, они принялись делить наследство. Две девицы люто ненавидели друг друга, и теперь, когда матери не было рядом, с упоением припоминали друг другу все старые обиды. Затянувшаяся вражда сестер отразилась и на всей стране, которая разделилась на два лагеря и медленно приходила в упадок. Кончилось все тем, что младшая сестра, заручившись поддержкой лучших друзей своего возлюбленного, самых состоятельных и влиятельных людей, захватила власть и объявила себя, ни много ни мало, королевой. Сестру свою она заточила в подземелье, а вскоре и вовсе повелела обезглавить вместе с ближайшими соратниками. С той поры страна стала называться Королевством кривых зеркал. Именно младшая сестра унаследовала то самое волшебное зеркало, переняла от матери все секреты общения с ним, и видимо, благодаря его советам сначала дворец, а после и все улицы, переулки и площади оказались уставлены кривыми зеркалами. — Но зачем? — удивился Виталий, когда его двойник закончил рассказ. — Говорили, будто она была на редкость некрасива, — невесело усмехнулся Нушрок. — А ей, как и всякой кокетке, хотелось быть привлекательной. Хотя бы и в отражении. — Вы тоже знаете эту историю? — спросил у него Виталий. — Да ее знают даже младенцы! — пожав плечами, ответил за отца Локос. — Эта самая младшая сестра — королева Азор (насколько понимаю, ее назвали в честь матери) — прабабка нашего последнего короля Топседа Седьмого, — кивнула Аксал. — Моя бабка, мир праху ее, служила поварихой на королевской кухне. Как раз, как Прекрасная Азор на престол взошла, бабка моя вышла замуж за моего деда (а как не выйти, когда отец уже вот-вот должен был родиться), который был помощником повара. Ну и бабка с той поры поварихой стала. — Прекрасная Азор! — фыркнул Нушрок. — Да, она приказывала называть себя именно так. Отец рассказывал, что если кто-нибудь из придворных забывался и обращался к ней просто «ваше величество», его ждало суровое наказание. Мать ее, стоит заметить, звали Розой. А вот она, превратив нас всех в жителей Королевства кривых зеркал, придумала себе и всем остальным своим подданным новые имена. — Насколько мне известно, — продолжила тем временем Анидаг, — она недолго наслаждалась властью и короной. — Ну да, — кивнул двойник Виталия, — ее собственный сын лишил титула, отобрал все богатства и отправил в монастырь. — Это случилось уже на памяти моего отца, — заметил Нушрок. — В ту пору он как раз собирался жениться на моей матушке. А его отец, мой дед, служил в королевской гвардии. Он был одним из верных сторонников нового короля Топседа Пятого, того самого сына Азор. — Это он подарил вам, то есть, наверное, вашему отцу зеркальные мастерские? — спросил Гурд. Нушрок кивнул: — Да, в благодарность за верную службу. Топсед ненавидел мать и уничтожил практически все, что напоминало о ней. Но вот от кривых зеркал отказаться не мог. Ну, а наш род помогал ему, а после и его потомкам. Мне, правда, чем дальше, тем больше казалось, что эти пресловутые зеркала — ужасная глупость. Может быть, мне и удалось бы однажды избавиться от них раз и навсегда… И сторонников у нас было немало, мы практически открыто говорили о необходимости смены правящей династии, но… — Мой отец тоже в этом участвовал? — тихо спросил Абаж. — Разумеется, — отозвался Нушрок, — пусть он терпеть меня не мог, но все же, как человек умный и хитрый, понимал выгоду, которую ему сулил бы успех всего дела. Топсед давно уже стал всем в тягость, даже членам собственной семьи! — Именно этого, — вздохнул двойник Виталия, — он никак не мог допустить. Ведь это означало бы конец его могуществу. — Топсед? — спросил Нушрок. Двойник Виталия покачал головой: — Нет. Зеркало. И тот, кто им управляет.