Квест

Галечный пляж у кромки воды поднимался под углом вверх, открывая обзор на развалины. Был город — и нет его. Выстоял только самый остов, омытый песчаным ветром. В центре белела мощеная камнем площадь. С двух сторон ее обнимала колоннада и плавно смыкалась перед утопленным в горе зданием. Базилика или храм: стены из камня молочного цвета, у входа — четверка столбов, откуда пышным цветом вырывалась и опадала на монументальную лестницу зелень, словно дышащее легкое постройки. Сохранилась и часть главного купола, похожего издалека на меренгу, от которой отломили внушительный кусок. Купол поддерживали две несущие стены; остальные едва читались и намекали собою об истинном размере базилики, ее пристроек, куполов и бог знает чего еще. Антон без труда представил треугольную крышу над входом, которая бы подчеркнула строгость и величественность здания. Вокруг базилики в самой высокой точке города выстраивался полуразрушенный ансамбль: два прорубленных через весь город прогулочных маршрута, сад с разбитыми в крошку скульптурами — нетронутыми остались только их малахитовые постаменты, — дома городской знати, большей частью двухэтажные, которые теперь кричали пустыми раззявленными ртами окон. Разрушенные фонтаны обрамлял строй тощих сирот-кипарисов. — Смена затянулась. Предлагаю идти в здание напрямик, — Антон поплыл к берегу. По крайней мере, они с Арсением освежились. Вода льнула к телу, остужала после тропиков и унимала зуд от укусов москитов. — Не любишь дополнительные миссии? — спросил Арсений, когда нагнал Антона на старте вытянутого струной маршрута к базилике. — Не вижу смысла проходить, если речь идет не о предфинальном тестировании. Окей, понял ты, что яблоки в корзине старушки-NPC слиплись, ни поднять ни пожрать. Что дальше? На этапе альфы лучше начать с чего-нибудь посерьезнее, — Антон поежился, проходясь взглядом по громадине разрушенной постройки вдалеке. — Например, с проверки функционала босса и внутриигрового баланса. — Думаешь, не сможем уболтать властелина? Если ты понимаешь, о чем я, — поиграл бровями Арсений. — Боже, ты невыносим, — сморщился Антон. — У меня от тебя голова болит. Если ты понимаешь, о чем я. Арсений заверил, что нет, не понимает, и с саблей наголо пошел первым. Лестница к базилике то и дело осыпалась прямо под ногами. Под нею темнела каменная порода в янтарных прожилках слюды. Иногда ступень крошилась, и вместо камня под ней открывались пустоты с выщербленными влажными краями. Ход к зданию веками подтачивала бурлящая вода. Вполне возможно, она опутывала подземными течениями город целиком и доходила одним своим рукавом до самого верха. — Оползни в квестах встречал когда-нибудь? Антон шагнул сразу через две ступени, балансируя вес тела раскинутыми руками. На подходе к колоннам камень стал особенно хрупким, как ледяная корка весной. Крошка летела далеко вниз и пропадала в торопливом подземном ручье. — Не-а, — подумав, ответил Арсений. — Вроде нет. — Я тоже. Действуем тихо, — скомандовал Антон. Они нырнули в сплошную листву на входе. Их головы накрыло гроздьями махровых лилий с ярко-желтыми сердцевинами. Запах пыльцы, осыпающейся на носы, ресницы и плечи, дурманил. Чем дальше они продвигались, тем сильнее смыкалась вокруг листва, и скоро они очутились в душной зелени совершенно без света. Лилии в темноте влажно облизывали им щеки, словно сама базилика подсмеивалась над нежеланными гостями. — Оно кусается, — взвизгнул Антон. — Оно меня укусило! — Не дергайся. Ты же бесстрашный, сам говорил, — Арсению доставалось едва ли не больше лилиевого внимания. — Да будет свет, — Антон полез за спичками. Металлический коробок на ощупь ничуть не пострадал от воды. Антон нашарил длинную спичку вроде тех, что используют для розжига камина, и чиркнул по дну коробка. От вспышки теперь визжали ближайшие лилии, прятали головы за глухой листвой. Одна лилия, тянувшаяся к лицу Антона, отпрянуть не успела и взвилась огоньком, таким же ярким, как ее лепестки. И быстро истлела. — О да, — сказал довольный Антон. Уже увереннее он повел их в центр залы, грозя цветам пламенем, которое медленно поедало спичку. Прямо под главным куполом когда-то располагался алтарь. От него остались две обрубленные колонны. Подиум между ними занимала подушка из зелени, на которой спали еще не распустившиеся бутоны. Не поднимая голов, бутоны завозились, скручиваясь зелеными розетками на манер узора лепнины под стрельчатым потолком. Антон нагнулся ближе к живой подушке: — Арс, тут два камушка под цветами. Смахивают на артефакты. — Так-так, — Арсений отвел краем сабли листву. На пробу даже ткнул острием ближайший камень. — Выглядят как наш билет на выход. — Эй, поаккуратнее! — шикнул Антон. — Вдруг они хрупкие. Артефакты завершали квесты формата марш-броска. Дошел до нужной точки, нашел артефакт, активировал — и тут же появляется игровая панель. Узнаешь свой итоговый счет, эффективность, делаешь селфи на память и выходишь из погружения. Для реальных игроков артефакты были желанным призом, а вот дайверы порой напарывались на них случайно или наоборот проваливали миссию, потому что не могли прорваться к нужной точке из-за перекошенного в пользу противника баланса. Как, например, в квесте с инопланетянами. Антон зябко поежился. Не все у дайверов слава богу. Хоть здесь подфартило. Он отвесил Арсению шутливый поклон: — Круто было пересечься. И спасибо, что сбросил меня с водопада. — Спасибо, что позволил. В такие моменты смотреть на Арсения было приятно. Он совершенно переставал волноваться. После выполненной миссии Арсений даже двигался раскованней, проще. Не пытался разрываться между излишним, но вполне искренним героизмом и наигранным позерством. Просто был собой. И тогда Антон понимал, что уж этот человек точно прикроет ему спину. Уж он-то протянет руку помощи и сделает так, что бесконечные рабочие часы покажутся не такими беспросветными. Антон был ему за это благодарен. Они пожали друг другу руки. Они обменялись усталыми полуулыбками. Они спросили друг друга о том, когда следующая смена, чтобы по возможности пойти на квест вместе. Как мальчишки после месяца в летнем лагере не могут расстаться, потому что уже совсем друг с другом свыклись, и кажется дикостью — возвращаться в привычный безопасный мир, где не будет выдуманных войн на саблях. И оранжевых собак. Ведь они оба с ними не особенно ладят. — Увидимся, — отсалютовал Антон и взялся за камень. Арсений состроил по-идиотски счастливую рожу. Антон сжал камень в ладони. Сжал еще раз, до хруста суставов. Ничего не произошло. — Почему панель не выезжает? — задал он вопрос, на который заранее знал ответ. Они тут застряли. Они тут, мать вашу, застряли, и чтобы понять это, не нужно было играть в “Баг или фича”.

***

Антон нарезал круги вокруг алтаря и потирал гудящую голову. Он отпихивал ступней надоедливые лилии, норовящие опутать лодыжки, когда почувствовал толчки. Базилику тряхнуло. Алтарь с треском раскололся на два здоровых мраморных куска. Антон подскочил и с ужасом посмотрел на Арсения. — Землетрясение или оползень? — Неважно, — бросил Арсений. Взял его за локоть и потащил к выходу. — Бежим, купол может обрушиться. Он и обрушился. Антон чуть не попал под крупный обломок, но Арсений вовремя потянул Антона на себя. Заставил наклонить голову, и это был правильный инстинкт: упавшие вслед за основной частью остатки стеклянных витражей вдребезги разлетелись, окутывая зал пылью и обломками. — На лестницу! — заорал Арсений, пытаясь перекричать шум трескающейся земли и рушащихся перекрытий вместе с рядами колонн. Что есть силы Антон с Арсением рвались вон из базилики. Лилии хлестали их по щекам, листва все так же преграждала выход, но выбора не было: здание катастрофически расползалось, а горная поверхность под ней вставала дыбом, как шерсть на гигантском злом псе. Когда они оказались на лестнице, с разбитыми ногами и порезанными щеками, базилика и вовсе начала подниматься ввысь, вздымаясь с горной породой, не жалея ни колонн, ни стройных шепчущихся кипарисов. Поднялся сонм и гвалт: гора ломалась, кряхтела и рычала, бурлила вода из пережатых подводных источников. На лестницу вылился первый ее грязный поток в мелком стекле. К ноге Антона прибилась оторванная от стебля лилия. Перемазанная черной землей, битая камнями, она больше не поднимала голову и не жалила пыльцой. Только самый верхний ее мятый лепесток трясся от резких порывов ветра, кровоточа желтоватым соком. Гигантский голем, вылепленный из породы в янтарных прожилках, мраморного остова базилики, земли, из которой торчали кричащие цветки, поднял свою шишковатую оскаленную рожу, на которой горел яростью один-единственный карминово красный глаз. — “Не злите властелина тайного города”, — невпопад вспомнил предостережение старухи Антон. — Не властелина, — Арсений стер кровь с разбитой губы, которая уже начала надуваться синяком, — А великана. — Арс, ты обалдел? — каждый раз Антон изумлялся тому, что Арсений, будучи питерским интеллигентом, способен заботиться о красоте и правильности языка, когда мир буквально уходит у них из-под ног. — У нас только сабля и остатки спичек. Давай подумаем об этом. — Он может бояться огня, как его лилии, — Арсений перекатывал в руке саблю, явно что-то прикидывая. — Как думаешь, огонь может спалить ему глаз? — Не попробуем — не попробуем, — Антон поставил ладонь козырьком. Голем на холме осматривал свои разрушенные владения и, кажется, только сильнее распалялся. — Артефакт — единственное, что мы можем у него разрушить. Арсений сосредоточенно кивнул: — Попытаюсь запрыгнуть ему на спину. Но нужно вытащить эту махину сюда, пониже. Справишься? Антону хотелось выкопать умиральную яму и переждать пару часов там. Но Арсений был на таком адреналине, что Антон поневоле заразился им сам и кивнул: — Ага. Приманю его на свой костер, — Антон помахал коробком. Внутри отозвалось спички три, не больше. — Иди. Придумаю что-нибудь. Арсений, не тратя время даром, нырнул под расколовшийся мшистый валун. Пригнувшись, принялся обходить голема по дуге в поисках удобной позиции для атаки. — Отвлечь, отвлечь… — забормотал Антон, а потом хлопнул себя по лбу. — Чем же тебя отвлечь, а, говно, залупа, пенис, хер, давалка, хуй, блядина! Головка, слышал меня? Жопа, член, еблан, петух! Голем перестал угрожающе выть и повернул гигантскую башку к точке у лестницы, которая была Антоном. — Да-да, приятель, это я тебе! Не хочешь подойти ближе? — Антон запрыгал на месте худой каланчой, отбивая ритм ладонями. — Слышишь меня? А ведь я не хлопал тебе, пидор, я дал себе пять! Великан по-прежнему не сходил со своей позиции. Босой и безоружный Антон не представлял для него угрозы. И даже не успел как следует надоесть. Специально на этот случай Антон вытащил из нагрудного кармана и показал великану второй камень: — Не хочешь вернуть себе второй глаз, махина? Иди сюда, чего встал! Голем занервничал, тянулся к красному камню в руках Антона, но по-прежнему опасался сделать шаг. Только взмахнул клешней с жалко покачивающимися под локтем лилиями. Мол, иди сам ко мне, раз такой умный. — О-о-о, сделал кунилингус маме, — заорал фальцетом Антон, отвратительно паясничая. Учился у лучшего. — Сделал кунилингус папе. Потому что папка властелина тоже уникален! Странно, что пассаж про мамку сработал, подумал Антон. Ведь эта расхожая шутка давно не пользуется ни у кого успехом. Но голем очевидно долгое время был в информационной изоляции, поэтому строчку про мамку принял близко к сердцу. И медленно пошел на Антона. Он опирался на длинные мощные руки. С помощью кулаков-гор перетягивал тело вперед. За ним волочились ноги-культи, которые служили скорее подпорками тяжелому корпусу, чем полноценными конечностями. Антон попятился к расколотым валунам, сжав спичечный коробок в кармане штанов. Голем наступал, скрипел тяжелым дыханием, извергал изо рта фонтаны грязной воды вперемешку с гнилыми водорослями. Антон сделал еще шаг назад и понял, что деваться ему особо некуда. Нужно только задержать великана в одном положении на пару минут. Нужно постараться. Голем спустил голову с грозно горящим глазом ближе к Антону. “Это чтобы лучше видеть тебя, милая”. Вонь от голема стояла безумная. Антон сдерживался из последних сил, чтобы его снова не вывернуло прямо на смене. — Ты же его искал? — Антон показал голему второй камень. — Вот это тебе нужно? Голем взревел от нетерпения, мотая башкой, как разъяренный орангутанг. — Если честно, — продолжил Антон доверительным тоном. — Я никак не смогу тебе его отдать. А все почему? Потому что я его съел. Антон сунул камень в рот, сжал мышцы, с усилием проталкивая в горло, и проглотил. Поднял перед големом пустые ладони. И тут в дело вступил Арсений. Он кинулся на склонившегося великана, который открыл пасть, чтобы взорваться воплем ярости и отчаяния, оседлал его плечо и воткнул острие сабли в единственный глаз. — Шаст, спички! — заорал Арсений, проворачивая лезвие в каменном черепе. Антон дрожащими руками достал из коробка спичку и чиркнул ею о дно. Чиркнул так сильно, что головка обломилась у самого основания, едва вспыхнув. Голем от близкого огня всхрапнул. Арсений всеми правдами и неправдами удерживал его на месте, не позволяя стать на мощные руки. Антон от отчаяния завыл, выплевывая нитку слюны изо рта. Взялся за предпоследнюю спичку. Прошелся по дну коробка раз — ничего, не зажглась. Весь сжался под брюхом голема, который изрыгал потоки воды. Коробок не пострадал. Антон чиркнул спичкой второй раз — загорелась! — Арс, пусть он еще нагнется! Арсений зарычал. Вкрутил саблю в череп сильнее, нажал свободной рукой на клинок, до дрожи одеревеневших от напряжения мышц, и голем поддался. Склонил голову набок, и этого оказалось достаточно. Антон, высокий и тощий, юркнул в пространство между рассеченным валуном и башкой голема. Поднес спичку с дрожащим пламенем прямо к пробитому саблей глазу. Вспышка получилась мгновенной, словно иссушенная на солнце рисовая бумага зашлась искрой под увеличительным стеклом. Нитка огня быстро расходилась по гигантскому черепу. Несколько мучительно долгих секунд, и каменный великан начал пылать и светиться красной головешкой. Костер прогрел его до скрипа, перебежал на туловище. Голем завалился набок. Башка его треснула, изнутри потекла лава. Остатки лилий внутри него сморщились и почернели, скатываясь на траву обугленными, вымазанными горячим киселем хлопьями. — Арс? — Антон подлез ближе к телу голема. — Ты где? — Тут, — прохрипел Арсений. — Застрял в текстурах. Смешно. Из каменного кокона виднелась только рука с черными полукружьями пыли под ногтями. Антон перехватил его ладонь, потянул на себя, стараясь оттолкнуться ногой от неповоротливого тела великана. Камни, из которого оно состояло, нагревались быстро и неумолимо. Кое-где уже появлялись трещины с оранжевой полосой лавы. — Не надо, — прохрипел Арсений. — Вытащи саблю у него из глаза, и квест закончится. — А если нет? — Антон лихорадочно думал, как сдвинуть горячее тело и высвободить хоть немного места. Всего один маленький зазор. — Господи, как же тебя вытащить... — Ты мне веришь? — Арсений слабо сжал его пальцы. — Это снова может быть обманкой. Антон мотал головой как заведенный, предчувствуя, что после одного витка сюжета может быть и другой, и он просто-напросто лишится Арсения. Оставит его здесь гореть заживо, зажатого между фонтанирующим лавой големом и горой валунов. — Веришь? — Арсений уже скулил от боли и жара. — Да, — бескровно сказал Антон. — Да. — Тогда берись за оружие. Ну же, отпускай меня. Антон послушался. Боль в висках усилилась. Билась внутри головы. Последним усилием Антон перевел взгляд с повисшей в воздухе руке Арсения на башку голема. Подтянулся на мелком валуне, добрался до раскаленной сабли и вырвал одним резким движением. Перед Антоном в снопах пыли и оранжевого дыма спустилась вызывная панель. Голос начал зачитывать очки и ачивки. Много. Антон, разрываясь от головной боли, надрывно завыл, ничего уже толком не слыша. И закрыл глаза.