Легенды Оромеры. Великий Орёл

      Яга, (теперь она называла себя сама только так), наконец-то, выспалась, отмылась и нормально поела. После «принятой на грудь сивухи», как ни странно, на утро не болела голова, и прагматичная хозяйка решила узнать метод «двойной гномьей перегонки», дабы в дальнейшем использовать его в своём непростом хозяйстве. Переодевшись в платье и накинув на полные плечи яркий цветастый платок, она зачесала ставшие в последнее время густыми и жёсткими непослушные рыжие волосы, собрав их в пучок, и, повернувшись два раза перед зеркалом, улыбнулась собственному отражению.       На неё из старого мутного стекла смотрела огненно-рыжая хитрая физиономия с сияющими глазами и алыми губами, крикливо очертившими красивый, полный белоснежных зубов рот.       — Лола Бриджида, — резюмировала Таисья Сергеевна и вышла из номера, дабы проверить своё, оставленное на хранение под неусыпным оком Ворона, хозяйство.       Подойдя к конюшне, она услышала испуганные охи и крики, которые, по мере приближения, стали различимы на фоне ехидного взрыкивания огромного чёрного зверя, горой возвышавшегося на заднем дворе. Войдя на территорию, Яга, не без внутреннего удовлетворения, отметила полный порядок в вещах и потусторонний ужас в глазах служек, так и не выполнивших хорошо оплаченную просьбу. Ворон был не рассёдлан и не отмыт с дороги. Правда, хитрая и наглая физиономия излучала сытость и удовлетворение. Динозавр развлекался.       — Да-а, это ж надо! — Я права всегда, не отель, не двор постоялый… ну, милки, показать вам, зачем нужна динозавру принцесса!? — весело спросила она окружающих.       — Ворон, это я велела из твоей кучи налипшего за дорогу навоза пирожок сделать! Ну-ко, быстро, и не вздумай ворчать!       Понятливый скакун кротко вздохнул и, аккуратно спрятав в пасть передние, (не самые крупные), зубы, покорно лёг на подстеленную солому, закрыв глаза. Через пять минут под неусыпным оком задумчиво бродящей Яги он был рассёдлан. А через полчаса, отмытый скребками и отфыркивающийся воррум показал миру свою чёрную блестящую шкуру с редкими остатками розовой пушистой пены на некоторых труднодоступных, (причинных), местах.       — Ваш жеребец великолепен, — услышала она вдруг.       Перед ней стоял долговязый жердеобразный товарищ с вытянутым усатым лицом и красиво очерченной лысиной. Позади маячили жандармы.       Явно облачённый властью тип сделал пару шагов вперёд, но за Таисией Сергеевной бесшумно выросло чёрное нечто, и, приблизительно с высоты колоколен многочисленных столичных соборов, люди явственно услышали громоподобный рык.       Женщина покосилась на стоящих перед ней, подумала о находящемся позади и, улыбаясь во весь рот, изрекла:       — Осторожнее. У него бешеный характер! Не завтракамши ещё.       Потом поправила сбившуюся шаль и, пошевелив бёдрами, отряхнула юбку:       — Княгиня Канислюпус Канидэ Волчьего народа Яга Спенсер.       Все стоящие на скотном дворе замерли.       Волчица неспешно подошла к представителю власти и, протянув красивую пухлую руку спросила:       — А Вы кто будете?       Через час она, игриво помахивая кончиком шали, вовсю угощала так понравившейся ей настойкой смотрящего на нее влюблёнными глазами добермана. Следователь настойчиво рекомендовал ей переехать в соответствующий статусу гостиный двор, или снять дом, учитывая предстоящие праздники. Яга интересовалась возможностями столичного сыска и помощью нового друга, в деле поисков пропавшего мужа. Беседа проходила в тёплой и дружественной обстановке.       За стойкой горевал хозяин, проклинавший себя за тупость и прикидывающий размер «оплаты труда», который запросят с него органы правопорядка. Размер, учитывая довольные лица беседующих, не радовал…             ***       Только к десяти часам ленивый зимний солнечный луч прополз сквозь двойные оконные стёкла и смог забраться на высокую кровать.       Маленькая заботливая хозяйка большого драконьего гнезда в тот же миг вбежала в комнату посмотреть, как просыпается её пациент, но рассмотрела невиданное чудо, испуганно закричала «папа» и выскочила прочь.       Послышались торопливые шаги маленьких ног и срывающийся детский голос:       — У него выросла вторая голова! Папа! Мама! Скорее! У дяди две головы!       В этот момент сердце Людвига учащенно забилось, рядом с ним, прижавшись всем телом, лежала его Аккарин. Она подняла взгляд на любимого, и слёзы покатились из её печальных синих глаз. Они смотрели друг на друга, и никто не мог сказать в этот момент, где заканчивались тоска, боль и удивление у одного и начиналась у другого.       — Я так люблю тебя, — говорили его глаза.       — Я так давно мечтала о встрече с тобой, — вторили её.       А в дверях стояли двое и думали о том, какое это счастье – быть вместе!       Эту волшебную тишину встречи смог разрушить только пребывающий в прекрасном расположении духа Гертрих Саварро, который ещё вечером понял, кто приютил его в буран, и, как это замечательно – ПЕРВЫМ найти исчезнувшего Владыку.             ***       К своим сорока пяти Таисья испытала на себе все превратности российской перестроечной действительности. Она рано вышла замуж и почти сразу овдовела. Муж, прошедший школу Второй Чеченской войны, вообразил себя непобедимым «Рембо» и почти сразу лишился и маленькой автослесарной мастерской, и жизни. Оставшись с годовалым ребёнком, Тая, продав квартиру и купив комнату в коммуналке, успешно занялась перепродажей привозимого к ним в город текстильного хлама, не раскупленного разборчивой московской публикой в Лужниках. Потом, в один миг, она лишилась и сына, умершего от непонятной хвори на руках у порога Центральной больницы…       Но бывшую учительницу, потом торгового работника, вдову и мать не сломало даже такое горе и, пройдя извилистыми тропами «написанными ей на роду», женщина не спилась и не опустилась на дно местечковой кармы. Она продолжила жить.       На смену преставившейся старухи-соседки в комнату въехал одинокий, неустроенный парень. И всю свою нерастраченную материнскую заботу она начала отдавать ему. Им повезло!       Случившаяся сказочная невероятная история перечеркнула чёрную полосу жизни. Именно поэтому, прибывшая в Вазерион, волчица была уверена: Марк найдётся, Костя превратится в прекрасного принца, Ранечка получит самое лучшее образование, а она… а она ещё родит — себе, девочку!       И заботливая хозяйка Клана решила действовать.       … Среди старых дубовых балок и сколоченных сосновых столов, в пригородном гостином дворе, перед сыскарём-доберманом, в окружении стаи разведчиков Пограничного Клана, сидела Хозяйка.       — Ты друг-то мой, закусывай. Не забывай. А то, с порядками Вашими столичными, водку-то пить, во-о-он, до старости не научился! Ты, главное, пойми: я здесь не просто так! Я замужем, как иголка за ниткой. Он к окияну подался за нашим старшим сынком, а я их встречать выехала, хозяйство бросив. Не порядок это! Правда, о-о-о-о волки-и-и-и?!       Волки слушали, слегка окосев, не догадываясь о читанной-перечитанной Ягой книге о Маугли и принятом решении: « Я себе знаю, а Вы себе думайте, что хотите…».       — Достигли мы столицы, а, (сам видишь), жить нам негде! Ты, как сродственник наш, (всем известно, псовые от волчьих), уж постарайся. Разошли везде, что ждём мы Вожака нашего, в целости и сохранности, в доме своём, в столице. Потому что, не может быть Главный Клан без дома в Вазерионе…       — А мы, пока поиски идут, дом себе найдём. Слышите меня, о-о-о-о волки-и-и-и?! Стая помалкивала.       — Ну, раз поняли, то и работать надо. — И улыбаемся, робяты, завтра будет ещё хуже… а то я сделаю Вам скандал, и Вам будет весело!