***
Как же я обожала наши совместные прогулки с мамочкой и папочкой! Счастью нет предела, как я радуюсь каждой минуте, проведённой вместе! Познавать мир — это так увлекательно! Открывать любую загадку, скрытую под большим камушком — чудесно же! Как жаль, что я не могу описать своего восторга от похода в лес!.. Но мамочка что-то очень долго бродит. А папочка ещё обещал мне показать всякие демонические фокусы, насыщенные лазурным сиянием… Где же они? Я оставалась одна, беспечно колупая ногтём на корточках пробивающийся росток сосёнки. Размышляла, как же проста и хрупка жизнь, если даже такое крупное и высокое дерево, как сосна, можно с лёгкостью выдернуть из корня в самом зародыше… И как раз в то время, когда я тихенько посмеивалась неразумной философской мысли, ко мне подошла прекрасная розоволосая женщина в белоснежной тунике. — Привет, — дружелюбно поздоровалась она со мной. — Как тебя зовут, дитя? — А разве я должна называться незнакомкам? — недовольно покрутила носиком я. — Ну что ты, я не незнакомка… Я близкая подруга твоей матери. — Вы моя родственница?! — тут же вскинулась я радостно. — Ну, можно и так сказать, — неопределённо кивнула головой вбок женщина. — Амлараммис! — Я протянула руку красавице в белом. — Приятно познакомиться! А как зовут вас? А что вы тут делаете? — Как много вопросов у юной леди, — хмыкнула насмешливо женщина, но руку мне пожала. Но стоило ей меня коснуться, у наших ног противно брякнула сизая вспышка, разбившись на множество тёмных осколков. Я с испугом отскочила в сторону, осматриваясь, и почему-то приметила папу, сжимающего в руке три синих шара. — Амлараммис! — Ко мне с другого боку примчалась мамочка и кинулась на колени, обнимая меня. — Слава богу! Она ничего тебе не сделала? Я так оторопела, что и слова не вымолвила. — А, Элинира, — улыбнулась и моей маменьке розоволосая женщина. — Вот, с твоей дочерью знакомлюсь… Незачем было пускаться в атаку, демон Наарлок, кузен Са… — Лучше тебе уйти, — гаркнул угрожающе папа, прежде чем та договорила. — А почему уйти? — обратилась я к мамочке. — Она же хорошая… — Это, видимо, не тебе решать, Амлараммис Дэльфир, — чуть серьёзнее отчеканила женщина и стала отдаляться. — Вам не спрятаться. Не убежать. Попытки тщетны. Демон не сможет её вечно защищать от собратьев, а ты не справишься с нами. Мы ещё встретимся, Амлараммис Дэльфир!***
Колющее душу видение вдруг прервалось, словно было обрезано. Воспоминания до сих пор хранили в себе розоволосого воина, пришедшего отобрать жизнь ирглита… И ведь правда, её пророчество сбылось. Грызло душу то, что я вспоминаю её облик именно сейчас, а не тогда, когда могла что-то сделать… С трудом я распахнула отяжелевшие веки, на которые, казалось, давила тяжесть осевшего льдистого снега, и осмотрелась по сторонам. Будто того и ожидал, в лицо колким ежом кинулся кустарник, мгновенно оцарапавший мне щёки. Только-только я пришла в себя, получив взбучку от растения, лицо тут же встретилось с жидкой склизкой грязью подо мной, смешанной с реденькой пожухлой травкой. А окончательно привёл в строй вид раскидистого клёна невдалеке, окружённого молодыми осинками. Леса Западного Континента. Быть не может… Неужели мы и правда на Энтэ-Исла?! Больше никаких снежных сугробов, воющих метель и пробирающего до костей мороза? Это закончилось, да же?.. Недалеко от меня, завязнутые в буреломе, лежали ритуальные предметы. Старое поломанное зеркальце, казалось, силой воли держалось на соплях. А вот ваза, слой пыли на которой можно стирать уже лишь наждачкой, была чуть треснута с краюшку. Вначале я страшно перепугалась до чёртиков, что заветной воды мы лишились навсегда, пока не обнаружила внутри вазы заржавевшую фляжку. Ещё минуту я тупо пялилась на ритуальную утварь, не находя в округе самого владельца, пока до моей дьявольской головушки не дошло, что его-то попросту и нет! — Старый пройдоха! — орнула во всю глотку я, но теперь это уже было бесполезно. Мигом я забыла о кинувшем нас на беспредел судьбы хрыче, когда взгляд наткнулся на окровавленный плащ и окроплённые алым фиалковые волосы. Я быстро бросилась на колени рядом с Люцифером, чьи ангельские угольные крылья безвольно были распластаны по земле. Падший натужно стонал, прикрыв веки, и мертвенно-белая бледность поразила всю его кожу. Плотно сомкнутые губы изогнулись в гримасе боли. Из груди Люцифера по-прежнему торчал меч, даже на ветру нерушимо не отклоняющийся в сторону. Всё вокруг было залито горячей ярко-вишнёвой кровью, и я, не выдержав психологической картины, заголосила. С глаз срывались предательские слёзы, и я стала, будто в бреду, теребить Люцифера за воротник: — Ну же, вставай!.. Вставай немедленно! Ты же демон, Падший Ангел, генерал Сатаны, ты не можешь просто так… — А потом, как я только я убедилась, что Люцифер не намерен вести со мной диалог, я послала проклятье в тучное небо: — МРАЗИ! ПОДОНКИ! ГНИДЫ КРЫЛАТЫЕ! ЧТОБ ВЫ ВСЕ ТАМ ПОДОХЛИ!.. — Но захлебнулась слезами и так и не смогла окончить сказанного. — Пожалуйста… За что это всё… Почему это происходит каждый раз? Всегда из-за меня Люцифер оказывается на грани жизни и смерти? И во всём виновата я! Почему хоть раз я не могу понести заслуженное наказание?! Дайте мне шанс вкусить боль от ранения! Зачем же этот самодовольный выскочка должен рваться в бой, чтобы закрыть меня?! — Ты дурак, Люцифер! — рявкнула я в истерике. — Ты не должен был, не должен был! Дал бы мне помереть, и жил бы себе спокойно! От меня проблем больше, чем от неразумного ребёнка! Если бы днём позже… Может быть, я бы уже вернула утраченную силу? И тогда никакие ангелы нам не были бы страшны. Мы с лёгкостью смогли бы расправиться с Анахитой, а не ждать от неё возмездия… Утешает, что она осталась погибать на догнивающем измерении… Но какой ценой! Без тебя же я останусь совсем одна… Буду обречена погибнуть, пусть даже и от руки того же самого Альсиэля, ибо братец свалит твою смерть на меня… Хотя… Тогда уж и сам не побрезгует, родственничек… Не хочу умирать. Уж тем более в одиночестве, когда я только-только… Снова мой взгляд упал на обескровленного Падшего… и с губ со злости сорвалось: — Какой же ты кретин! Я уже собиралась было подняться, когда вместе с тяжким вздохом Падший будто выплюнул в воздух: — Глупая… — И затих. Откуда-то из глубины сжатого желудка поднялся тугой ком жаркой отрады, и я, утирая слёзы счастья с глаз, выкрикнула прямо в лицо Падшему: — Люцифер! Ты жив! Вовремя вставший на место мозг поспешил сообщить, что не стоит кидаться на демона, в груди которого торчит ангельский меч! От нетерпения и неконтролируемого потока бурных эмоций я ёрзала на месте, уже и не зная, как выразить свою радость, но даже коснуться Люцифера не могла. — Люцифер, скажи, что слышишь меня! — вопила я, чуть ни не кидаясь на грудь Ангелу. — Замолчи хоть на мгновение… — услышала я привычную самонадеянность. Падший еле-еле размыкал уста, говоря со мной, будто сквозь сон. Я с пылким жаром в сердце металась возле него, всё размышляя, смогу ли я собственнолично изъять меч, не повредив тканей и не вызвав обильного кровотечения. Но пришла к выводу, что ангельские мечи, ввёдшие даже Падшего Ангела Люцифера в такое состояние, не стоит доставать неподготовленным девчонкам. Чёрт возьми, не могу допустить, чтобы он погиб с этой зубочисткой в теле! Он не посмеет умереть вместе с этой святой грязью! — Люцифер, только не умирай, пожалуйста, — взмолилась я, сдув мешающий мне клок золотых волос с лица. — Прошу… Мне нужно помочь тебе, скажи, что я могу… — Дура… — Кашель кровью едва ли не заставил потерять меня остатки рассудка. — Найди врача, идиотка… — Врача?.. — захлопала ресницами я растерянно. — Но тут лес… — Ангельская сталь может рас… растворить моё тело… если не изъять её немедленно… Не найдёшь врача — придётся тебе… Я буду умирать медленно, так что… — Его губ коснулась ироничная усмешка. — Можешь успеть наговорить глупостей, как обычно… — Нет! — протестующе замотала головой я. — Ты не умрёшь! Я не позволю этому случиться, я клянусь!.. Я найду врача, правда! — Иди уже… Я немедля вскочила, подгоняемая мыслью о скорой смерти Люцифера… но так и замера в каких-то двух шагах от него. Взгляд был обращён на обескровленное лицо, прикушенные кровоточащие губы и захлопнутые тёмные веки. Похоже, он уже лишился сознания. Словно узрев в том некое подобие шанса, я быстро наклонилась над Падшим. Бегло коснулась его бледных губ, оставив на прощанье пылающий огнём лёгкий поцелуй, — и тут же отскочила обратно. Никакой реакции не последовало. — Я скоро вернусь, — пробормотала я, покрываясь румянцем с ног до головы. И бросилась в обратную от бурелома сторону — туда, где начинался еле заметный просвет среди лесной армии берёз, осин и клёнов. Чёрт, зачем же я это сделала?! Это же… А, проклятье, всё равно! Истинные чувства как на лбу написаны! Удивительно, что Люцифер не может прочитать их, как по книге! Я сделала то, что хотела, и если это будет мой последний поцелуй… Нет, дьяволы нас подери, не будет! Среди этих кустарников, колючек да обломанных деревьев наверняка найдётся хоть намёк на деревню! Не стал бы нас старик высаживать просто в топях Энтэ-Исла!.. Или стал?.. Поганый дед! Ещё и слинял! Оставил побрякушки, обрёл силу и свободу — и умотал к чертям! На нас ему было плевать с самого начала! Но… Спасибо хоть за открытые врата. Ох, а мы ведь даже не знаем, сколько прошло времени!.. Может, уже недели прошли, месяцы! И братец рыщет в поисках ирглита и генерала… А вдруг война? Вдруг что?! Почему я не могу найти ответы на эти вопросы?.. Я в отчаянии. Как меня держат ноги только, не понимаю… Но я буду бороться! Бороться за наши жизни! Покуда мы оба не вернём наши силы и не победим Дэн-Зэлла, наша борьба не будет окончена! И только после смерти шляпника я успокоюсь! Я лично его цилиндр ему в глотку запихаю за то, что Люцифер в очередной раз на смертном одре оказывается. Лесные картины сменялись одна за другой. Смешанные рощицы клёнов и осин, чуть разбавленные низенькими кустиками, сменились на толпы стройных зеленоватых берёзок. Следом за редеющими деревьями стали учащаться седеющие кустарники, чья опавшая листва словно ковром устлала землю подле них. Под ногами она глухо шуршала, отдавая влажным воздухом, и вскоре среди неё я узрела грязную протоптанную бурую тропинку. Тропа! Тропа может быть только в людском населении! Значит… деревня или город близко. Неужели я смогу найти помощь?.. Я ускорила шаг, выжимая остатки сил и заглатывая холодный сырой воздух, и кинулась быстрее по проложенному пути. Со лба давно скатывались крупные капельки пота, и я смахнула их, заодно убирая разметавшиеся волосы за уши. Ноги подкашивались, держа в коленях и мышцах тугую жгущую боль, но я, хоть и была измотана и в тюрьме до этого, крепилась и бежала. Люцифер, пожалуйста, продержись ещё немного! Уже вскоре показались небольшие узенькие деревянные мостики, проложенные через глубокие канавы, попадающиеся на пути. Перепрыгивая их одним прыжком, я и не заметила, как вскоре оказалась не на мокрой слякотной тропинке, а на мощёной деревом дорожке, ведущей к разваленным хаткам без крыш. Замедлила я шаг нескоро. Лишь тогда, когда вбежала в полуразрушенное поселение, наполовину объятое пламенем, пропахшее тучным чёрным дымом. У каждого дома была снесена крыша или забор; деревянные стены — окрашены копотью, а кое-где виднелись свежие мутные пятна багровой крови. Абсолютная тишина липким туманом окутала это место, непроницаемо скрывая его от шуршащего жизнью леса. Проходили по заляпанным жирными плямбами крови и грязи улицам люди. Их хмурые лица, отягощённые горечью и печалью, были обращены к потемневшему небу. Взрослые крепко обнимали плачущих детей, уводя подальше от места разрушений. Я посторонилась от проехавшей мимо меня повозки. И подкатила горькая рвота к горлу, когда взгляд упал на тёмно-фиолетовую пятнистую руку, свисающую из-под грязно-белого тента. Над самой повозкой, словно над мёдом, сгрудилась стая преследующих добычу мух. Дьявол… Что же здесь произошло?.. Я стояла, как вкопанная, на секунду забыв о цели своего визита. Уже и не знала, кому на самом деле нужна помощь. Будет ли услышало моё слово среди моря криков об утрате?.. Особенно если дело касается генерала армии Тьмы… — Вы ранены? — услышала я детский мальчишеский голосок рядом с собой. Скосив глаза вниз, я приметила остроносого мальчонку лет шести, утирающего слёзы рукавом льняной рубахи. Зоркий любопытный взор был нацелен на мою одежду и руки. Знаю, я касалась Люцифера и наверняка испачкалась в его крови… Но то были никак не мои раны. И язык не поворачивался солгать мальчишке во благо своих целей. — Вам нужен врач, да? — сам собой вдруг решился вопрос. Я только тупо кивнула в знак согласия и присела рядом с мальчиком. Тот, находясь в каком-то ступоре, даже и не шелохнулся. — А ты знаешь, где его найти? — с надеждой спросила я. — Да. Хотите, я вас провожу? — Очень хочу… Но твои родители не будут против? — Нет, — грустно покачал головой мальчик, заливаясь новыми слезами. Ясно. Мальчик сирота, и нет причин допытываться, как произошло то или это. Ребёнок, захочет он того, расскажет сам. Я ведь никогда не рассказывала никому, что меня бросил отец. — Может быть, ты расскажешь мне, что здесь произошло? — скромно поинтересовалась я у мальчика, чтобы хоть как-то перевести разговор. Мальчик, боязливо вжимая плечи в себя, протянул мне костлявую ручонку. Я тут же ухватилась за бледную холодную ладошку и сжала в пальцах крепко, не выпуская. После мимолётной, но такой искренней улыбки, мальчик повёл меня сквозь деревню, говоря тихим, срывающимся на плач голоском: — Папа пошёл в лес, а я с мамой остался. Мы были одни, а потом вдруг к нам вломился страшный монстр… Он был большой, зелёный и клыкастый!.. Гоблин, в этом нет сомнений. — Он… Он… Плохой монстр… — Мальчишка замялся, задрожав всем телом, будто несказанное им содержало худшие в его жизни воспоминания. И, кажется, я стала догадываться, какие именно. — Не говори, не стоит, — чуть сильнее сжала я ручку мальчика, подбадривая утешающей улыбкой. — Я знаю, это больно… Я… понимаю тебя больше, чем кто-либо. Не говори об этом, если не готов принять правду сам. Ты сможешь сказать другому, как только сам будешь готов услышать правду из своих уст. — Спасибо… — слабо отозвался сирота. — Они плохие, монстры… Я убежал через окно, а они погнались за мной. И их было так много… Везде, в каждом доме, на каждой улице… Я боялся оставаться на одном месте, чтобы они меня не съели!.. А потом пришли рыцари. И… И рыцари… — Убили монстров? — после недолгого молчания спросила я. — Нет, нет! Монстры!.. Кровь, кровь! Много крови, и я так испугался… Я спрятался в подвале таверны, а там монстры… всех… всех… Всех!!! — вскричал нема мальчишка, едва ли не вырывая ручонку из моей хватки. — Днём монстры ушли… А папа… не вернулся… Гоблины перебили весь отряд рыцарей?.. Я что-то не так поняла? Для того чтобы перебить спецотряд Эмилии по устранению демонья, они должны быть или бухими в стельку, или старичками с тросточками! А что произошло с тупоголовыми зеленокожжими? Не могли они поумнеть за какие-то сутки? Это же… невозможно! Нет, здесь что-то нечисто. — Быть может, если бы я была рядом, то смогла бы помочь твоей деревне, — пробормотала я сдавленно. — И тебе… А как я могла посочувствовать ребёнку? Разбередить новые раны, вызывая никому ненужную жалость? Всего лишь слова, которые ранят ребёнка больше, чем вид оскалившегося демона. Он слишком мал и не поймёт, что Люцифер — тот, кто мог помочь несчастной деревне — сам является генералом армии Тьмы. Но жители и так уже пострадали от демонов, неприлично будет упоминать о помощи Падшего Ангела, будто о чём-то непристойном. — Вы такая хорошая! — радостно мурлыкнул мальчик, и из его глаз брызнули слёзы. — А вы не хотите быть моей мамой? Я буквально на том же самом месте подавилась воздухом, услышав наивное предложение сироты… и не смогла сделать ничего больше, кроме как снова присесть с ним и поговорить на одном уровне: — Послушай, я надеюсь, что твой отец жив и ты сможешь жить вместе с ним… Это вовсе не значит, что я не хочу быть твоей матерью, нет. Я… я просто не смогу ею быть. Ты должен жить со своей семьёй, с теми, кто сможет тебя защитить, будет оберегать… А я не смогу этого сделать, потому что сама нахожусь на краю от гибели. Я была бы счастлива обрести кого-то более родного, чем мой предатель-опекун… Ну, ты, конечно, не понимаешь… Но, знаешь, лучше ты вернёшься к своему отцу. Кто знает, может, он ещё жив. Разрыдавшийся в мгновение ока ребёнок выдернул мокрую белую ладошку у меня из рук и, растирая веки до красноты, захлюпал. Дёргать его или повторно утешать я не решилась. Только слегка потрепала русую шевелюру мальчишке, пытаясь хоть как-то извиниться за сказанное. Сейчас маленький сиротинушка всего-то в аффекте и не осознаёт тяжесть сказанного. Ему не кажется осмысленной простая фраза: «А вы не хотите быть моей мамой?» Но новая мать — не замена предыдущей. Наверное, я могла бы стать его опекуном, потому что чувствую столько же жалости и сочувствия к крохотной душе, сколько и он боли от потери семьи… Но моя жизнь слишком далека от нормальной, мальчик просто не сможет вырасти в заботливой и дружной семье, о которой он мечтает. О которой мечтала я. Ему будет лучше, если о нём позаботится кто-то получше бывшей наёмницы с циничным характером и принципом свободолюбия, влюбившейся в генерала собственного братца. Мало шансов, что отец мальчишки найдётся живым и здоровым, но я не хочу терять последней надежды. Не должен бедный сирота оставаться один в этом жестоком мире демонов, где всюду льётся кровь. Мальчик отмалчивался всю дорогу, не желая разговаривать со мной. Похоже, что ушёл глубоко в себя, и даже слёзы перестали срываться с глаз. Я не без жалости провожала идущего впереди мальчонку, думая про себя, что стоило, наверное, помягче донести до него информацию. Но дитя не требовало к себе лишнего внимания, а потому я также не произносила ни слова, следуя за маленьким проводником. Путник привёл меня к самому краю деревни, прямиком к полуразрушенному деревянному зданию, справа практически заваленному ветхими деревьями. Как раз под сухой осиной находилась покорёженная дверь. — Это лечебница? — предположила я. Мальчик тихенько кивнул и вжался к пошинкованному на ленточки забору. Я же, поразмяв плечами, собрала всю оставшуюся силу в мышцах и ухватилась за тонкий ствол осины. Сухая бурая кора оцарапала ладони, впившись до крови в кожу, но я, прикусив губу от боли, потянула не слишком тяжёлое дерево вбок. Но не успела я откинуть от себя тонкоствольное деревце, сплошь покрытое сажей, как оно буквально на месте рассыпалось в труху, опав серой пылью мне под ноги. Ветер мгновенно унёс прах сгоревшей до тла осины, и я с мгновение глядела вслед веренице угольной пыльцы. Гробовую тишину нарушил глухой бум в дверь. Стоило мне оглянуться, как та тут же оказалась выбита с петель. А на пороге, отирая запачканные кровью кулаки смоченной хлопковой тряпицей, стоял молодой пепельноволосый юноша в рясе целителя с наплечной кожаной сумой орехового цвета. Поправляя надвинутые на переносицу очки мизинцем, он учтиво поинтересовался у меня: — Это вы нас выпустили? — Да, — не отрицала я. Я оценила ниспосланный мне удивлённый взгляд как комплимент. Полагаю, ему непривычно осознавать, что миловидная девушка голыми руками оттащила целое дерево в сторону. Знал бы этот паренёк, что когда-то я и огров перетаскивала, как мешки с картошкой… — Я благодарен вам, что выпустили нас! — склонился юноша до самой земли. — Мы никак не могли выбраться. Имею в виду, я, мои друзья-целители и раненые. Спасибо! Хотя… — Паренёк таки вернулся в вертикальное положение. — Я поражён, что нас освободила девушка. — Девушки бывают разные, — задумчиво пробормотала я… и вдруг меня как громом поразило. — Вы же целитель, да? Вы можете помочь мне?! Чёрт возьми, сколько же я времени потеряла драгоценного! Как легко забылась с этим мальчишкой… — В чём помочь? — недоумённо переспросил целитель. — Вы ранены? — Нет же, не я! Мой друг умирает! Ему срочно нужна помощь! — вопила я, срывая голос. — Ну, поверьте, здесь полно умирающих людей, а лекарей всего пятеро, включая меня… Поэтому мне тяжело отлучиться даже на пять минут… — Но он уже на грани гибели, как же вы не понимаете?! — не могла достучаться я. — Да, я понимаю, — совершенно спокойно отреагировал целитель, — но я уже видел довольно смертей в этой деревне. И хочу спасти тех, у кого есть шанс. Здесь. Потому мне опасно… — Да о чём вы говорите?! Он там один, умирает! Ему никто не может помочь, кроме вас! Он так же, как и многие другие в этой деревне, нуждается в помощи!.. Вы же целитель, он без вашей помощи погибнет, почему вы не хотите помочь? Но юноша просто-напросто покачал отрицательно головой, скромно потупив взор в землю. — К сожалению, я не могу ничем помочь, извините… Испачканным в крови рукавом я утирала выступившие слёзы, растирая по лицу багровую грязь. Хотелось схватить этого глупого целителя за плечи и трясти, трясти, трясти… пока он, наконец, не вразумит такое простое понятие как «помощь». Я не могла заставить целителя пойти силой при ребёнке! Но и вдолбить также я самобытными методами избиения младенца также не сумела бы… Зато вдруг с языка быстро сорвалось, прежде чем я успела сообразить: — А что, если бы там был его отец? — И указала на мальчишку, чьи увлажнившиеся глаза-блюдца сейчас словно подсвечивались. — Что, если бы ему нужна была помощь, когда он пытался выбраться из леса? Вы бы тоже остались бороться за жизнь в лечебнице?.. Или же попытались помочь мальчику? Слова заставили целителя оживиться и пристыжено отвести глаза от нас с мальчиком. Неудобно заминая костлявые руки с тряпицей, целитель едва слышно проговорил: — Хорошо. Я помогу вам… Но это должно быть быстро. — Вас там ещё четыре человека! — вскипела я окончательно. — Не делай вид, будто ты один справляешься с работой!.. И спасибо. Мои благодарности были побоку юноше. Он отмахнулся от них, как от назойливой мухи, и принялся торопливо утирать оставшуюся кровь со щёк и ладоней. Я же со сдавленной улыбочкой присела рядышком с мальчиком и, замявшись, вымолвила: — Извини… Нам пора расстаться. Спасибо тебе за помощь, из тебя вырастет настоящий мужчина. Я уверена, что ты ещё встретишься со своим отцом и вы продолжите жить счастливо где-нибудь в другом месте. Главное, подальше от смерти и демонья… Не хотелось бы, чтобы ты потерял ещё кого-нибудь, как и я… Эх, прости, я вспоминаю свою жизнь, потому что в тебе я вижу себя маленькую… Но ты береги себя, мальчик. — Ты очень добрая, — снова повторил крохотуля, шморгнув носом. — А когда мы снова увидимся? Скорее всего, никогда… — Надеюсь, увидимся, — послала я улыбку, наполненную горьким счастьем, мальчику и поднялась на ноги. Всё же мне хотелось бы увидеть, как сложится судьба несчастного сиротинушки и пойдёт ли он по тому пути, по которому ушла я… Радикальное отличие между нами ведь будет: он не брат Сатаны. — Показывайте дорогу, — нетерпеливо переминался с ноги на ногу целитель, глазами ища, куда бы направиться. — Я спешу. — Потерпите и полчаса, — огрызнулась я незлобно, но добавила мягче: — Сейчас покажу. За время нашего разговора на деревню и лес уже наползла мрачная тёмно-сизая тень сумрака, а небо стало окутано ночным бархатным балдахином, присыпанным еле заметными тусклыми бледно-желтыми звёздами. Лесные деревья выглядели издалека тёмными призраками, расправившими корявые когтистые руки в стороны в поисках добычи. До дрожи в коленках пугало уханье проснувшейся ночной совы и хруст сухих веток под ногами. Мы с целителем чуть ли не на ощупь протискивались сквозь кустистые колючие заросли под нашими ногами, ломая бурелом и раздирая руки до царапин. Не могли уже и различить неглубокие колдобины под ногами, в которых по глупости и невнимательности я мгновенно завязла. У целителя и сил не хватало, чтобы вытащить такую дылду, как я, но как только дело было сделано, оба мы, повалившись, выпачкались в луже грязи, словно домашние свинки. Несколько раз в полумраке, слабо подсвеченном бесцветной луной, целитель умудрялся терять свою суму с лекарствами и бинтами. Я слышала как он мудрёно, заковыристо и цензурно матерится, припоминая Владыку Тьмы, каждого из его генералов и всех-всех гоблинов, что совершили нежданное нападение на город и унесли сотни жизней несчастных граждан. Было крайне неудобно заговаривать с разбушевавшимся целителем о подобных вещах… но я не могла не спросить о вопросе, так долго коробящем мою душу. — А что всё-таки произошло в деревне? — Тебе тот ребёнок-сирота наверняка всё рассказал? — ворчливо отозвался целитель. — Но он же ребёнок. Он мало что понимает… Я хотела услышать со стороны взрослого о событиях катастрофы, — невинно прибавила я. — А что здесь слышать? Я, как обычно, пришёл с самого утра в лечебницу… и тут началась бойня. Нас атаковала толпа гоблинов, и прежде, чем мы успели кое-как забаррикадироваться, те вырезали полперсонала. Как понимаешь, не вариант закалывать гоблинов скальпелями, тем более что наши попытки были направлены против нас самих же… Потому один из нас убежал за помощью, а вернулся с армией Героя. — И что произошло дальше? — в нетерпении спросила я, потому как целитель снова замолчал, подбирая склянки из пожухлой травы. — С нами или деревней? Думаю, ты и сама догадываешься. Наша баррикада привела к тому, что гоблины завалили лечебницу деревьями, а чуть позже подожгли. Армия Героя еле сумела потушить пожал, охвативший целую деревню. Это что касается нас. А вот с гоблинами сложнее… — Сложнее? — Тебе не понять, потому что ты не была там. А я наблюдал за всем из окна. Знаешь, каково это — наблюдать за смертью собственного брата и быть не в силах выбраться из ловушки, чтобы помочь?.. Думаю, что не знаешь. Из раненых и еле живых в лечебнице на данный момент только чуть трепыхающиеся целители и кое-какие жители, что сумели доползти через деревню и пережить нападение… На самом деле, их было больше, но ведь у нас в лечебнице и трупов полно. — Так зачем же вы баррикадировались? — не удержалась и спросила я. — А ты поступишь иначе? — Целитель поднялся и, отряхнув пыльную рясу, продолжил путь. — К нам пёрли гоблины. Гоблины, которых невозможно отговорить кромсать человечинку. Мы надеялись, что временно сможем защититься от их нападок, потому что нужно было вытащить на этот свет умирающих, а как это сделать, когда всюду напирают зеленокожие демоны? Пожалуй, я зря раскритиковала его решение. Он не воин, а горожане не станут хвататься за вилы в ожидании злейшего врага. При виде того же гоблина они, вероятнее всего, замолят о помощи и умчатся в поисках укрытия. Нечего и говорить о встрече с генералом Тьмы… — Армия Героя была скошена, как сено, в одно мгновение, — продолжал тем часом целитель. — Они все погибли от клыков гоблинов. И самое смешное, что никто из демонов не погиб. Рыцарские мечи не смогли пробить толстую жирную кожу, а когда пришла Эмилия со Священной Половиной… — Эмилия?! — поразилась я, вылупивши глаза на целителя. — И она здесь была?! — Заинтересовалась, видимо. Но убить никого не смогла… Столько гоблинов пронзила мечом, но ни один не погиб. Не знал, что демоны больше не подвластны Святой Силе… Но мне на это, в большей степени, плевать, потому что как только все живые стали считаться мёртвыми, заскучавшие гоблины просто перескочили, наверное, в другой населённый пункт. Как и Герой Эмилия. Подозрительно, что Герой Эмилия никого не поразила своей Половиной. Дефектный меч? Или же дело в самих гоблинах?.. Сыворотка крыльев ирглита делает демонов неуязвимыми к действию Святой Силы… Меч Эмилии — Святая Сила, как ни крути. Гоблины — худшие и примитивнейшие существа на Энтэ-Исла, которых можно и дубинкой, как гвоздик, в землю вогнать при желании… А здесь демоньё прошло модификацию. Не стану интересоваться, что да как. Очевидно, что это выходки Дэн-Зэлла. Сколько он успел обработать сывороткой, неизвестно, но факт остаётся фактом: моих крыльев уже не существует. — А не знаешь, как обстановка в других городах? — сдерживая себя от рвущейся наружу бури, спросила я. — Ну, насчёт демонов… — Я не больно любопытный. И я целитель, а не шпион. Надеюсь, что только гоблины успели получить сыворотку. Наверняка для её изготовления тратится не час и не два, а потому не всю свою голодную рукоплещущую армию Дэн-Зэлл сможет опоить. Уверена, что только небольшая часть смогла насладиться бессмертием. Дэн-Зэлл. Чёртов демон, как же я хочу выписать тебе бесплатный билет в Ад! — Скоро мы окажемся на месте? — в очередной раз загундел целитель. — Я уже должен был вернуться, а ты всё ещё… — Да мы должны были давно прийти, — растерянно проговорила я, пялясь на пустую полянку. Перепутать или пропустить места я не могла: следы собственного уничтожения бурелома из колючек и сросшихся костистых ветвей деревьев я видела. А вот самого Люцифера, должно валяющегося в крови на земле, — нет. Как и ритуальных предметов. — Очевидно, твой приятель удрал, — пригнулся осторожно к земле целители и поддел подушечкой пальца нечто с влажной почвы. Обнюхав тщательно, он сообщил мне результаты: — Железо. Это кровь, причём свежая. Человеческая… Пока целитель шёл по кровяному следу, неизвестно откуда взявшемуся, я обратила внимание на нечто блистательно поблёскивающее у ежевичных кустов. Протянула руку, сразу же оцарапавшись о защитные колючки, и нащупала… эфес?.. Болтовня мальчишки утратила для меня интерес. Я тут же загородила спиной куст, ухватывая обеими руками добычу, и дёрнула на себя, словно выуживала рыбку из озера. Снова в ладонях оказался эфес ангельского меча, с двух сторон усыпанный огненными топазами и морскими сапфирами. Тускло отблёскивало нежным розовым рассветным цветом лезвие, заострённое на конце, ибо омыто было орудие в свежей демонической крови, стекающей с острия. Нет, Люцифер, что же ты наделал, дурак! Зачем ты сам вытаскивал его?! Ты мог умереть! Да как ты вообще до этого додумался?! Чёрт, это я виновата! Наверное, я так долго не шла, что он решился на крайние меры… А затем сбежал? Куда он мог с такой раной деться?! Это не царапина на запястье, что можно бегать по лесу, сколько вздумается! За полчаса истечёт кровью!.. Делая скидку уж на то, что он генерал демонов, то за час!.. Вот же проклятье! Не нужно было оставлять его одного! Вот где мне его искать теперь?! Такого раненого, беззащитного… Да его любой енот укусит!.. Нет же, он по-прежнему генерал Люцифер, не нужно мне вести себя, как помешанная. Беспокоюсь о нём, но в меру, да… Но я же не могу! Я как представлю, что он погибнет, оставив меня одну доживать свой век, так словно головы лишаюсь… Со мной точно всё в порядке?.. — Эй, девушка! — Я-то и не заметила, как перебрался за несколько футов от меня целитель. — Сюда! Здесь следы крови! Надеюсь, хоть этот «следователь» сумеет отыскать его. Правда, что с ним будет, как только он наткнётся на раненого Падшего Ангела… — Постойте! — следом кинулась я, надёжно прикрывая за спиной меч. Как ни странно, находка заинтересовала целителя. Я делала шаг, а тот отбегал от меня на три, чтобы пристальнее рассмотреть следующее пятно крови в притоптанной траве. Он, словно цепной пёс, бежал за еле видными багровыми следами, изредка обнюхивая их, в надежде, что найдёт раненого жителя деревни или же отца мальчика, которому так и не сумел вовремя оказать помощь. Я не спешила его разочаровывать, замедлив шаг и отстранённо наблюдая, как целитель отдаляется, прячась в зарослях двух сросшихся осин… Пока вдруг не услышала визгливо звонкий мальчишеский рёв на весь лес, полный животного ужаса. Я механически обнажила меч, мчась в ту сторону, куда убежал мальчишка, и уже готовилась всадить ангельский кол в сердце зеленокожего толстяка… пока, наконец, не вспомнила, кем является наш пациент. К тому времени, как я прибежала к сиамским осинам, целитель перешёл на ультразвук, взбудораживший особо уязвимые частицы перепонок к тонкому стекольному крику. Отморгавшись, я ещё пыталась унять обуявший мои руки тремор, ибо именно в тот час мне мог понадобиться меч Анахиты как щит. Отхаркивающийся от кровавых слюней Люцифер одной рукой придерживался за сосну, буквально вдавливаясь когтями в кору, а второй готовился распороть брюхо так не вовремя подвернувшемуся целителю, у живота которого таинственным малиновым мерцала демоническая сфера. Взгляд Падшего, налившийся адски алчной плотоядностью, сосредоточился на враге, вновь рассыпавшем свою суму с лекарствами и вопящим, как девчонка, на весь лес. Мне, наверное, могла бы прийти любая мысль в этот момент. От мысли о счастье за Люцифера до мысли о спасении бедного целителя. Но, однако, пришло именно это: «Чёрт, его же кто-нибудь услышит!» — Люцифер, хватит! — завопила я Падшему, встав в шаге от него. — Это всего лишь целитель, остановись! Медленно хищные фуксиевые кошачьи зрачки сфокусировались на мне. И хоть Люцифер и любовался мной какие-то пустые четверть минуты, древняя сдерживаемая демоническая ярость нисколько не погасла в его взоре. Тогда я постаралась левой рукой медленно отвести руку Падшего со сферой от целителя, ошалевшего от вида генерала демонов, и была несказанно удивлена, когда тот одёрнул руку, словно ошпаренный. Сфера была немедленно погашена, но насчёт гнева можно сказать лишь обратное. — Успокойся и ты тоже! — быстро обернулась я к целителю, который от моего громогласного ора живо затих. — Пожалуйста… Чёрт, я же не думала, что всё… так будет. — Что всё так будет?! — уже не вопил, а возмущался целитель. — Да ты знаешь, кто перед тобой?! — Знаю, и что с того? — Это генерал Люцифер, дура! Генерал Владыки Тьмы! Да он тебя одним пальцем убьёт! Если это и есть твой раненый, то ты должна была немедленно сообщить Герою!.. И, боги, откуда у тебя меч?.. А, неважно! Он был им ранен? Тогда пусть и умирает! — Но ведь… — попыталась вякнуть я, но того было уже не унять. — Я шёл сюда к умирающему человеку! Человеку, слышишь?! А вместо этого получаю генерала Люцифера, покорившего наш Континент! Ты хоть представляешь, как была бы счастлива наша деревня, будь он мёртв?! И ты несёшься спасать его, глупая идиотка! А вдруг это он послал тех гоблинов, не думаешь?! — Это не он, — с рыком процедила я в голосе. — Каких гоблинов? — вмешался Люцифер, впервые взглянув на меня адекватно. — Они напали на местную деревню, — пояснила я кратко. — Бессмертные гоблины, неподвластные мечу Героя. Это всё выходки Дэн-Зэлла. — Да о чём вы вообще говорите?! — всплеснул руками в гневе целитель. — Всё, довольно, я не останусь здесь! Но ухода мальчишки я допустить не могла. Он единственный, кто сможет вылечить Люцифера. И, недолго думая, навела ангельский клинок к его хлипкому горлышку. — Прости, но у меня нет другого выхода, — искренне извинилась я, отводя взгляд. — Я не хочу его терять. Ты можешь спасти его и укрыть? — Сумасшедшая, — презрительно фыркнул целитель, и не шелохнувшись. — Я не буду помогать стороннице демонов! Я… Я закричу! — Тогда я расскажу тебе о твоих возможных перспективах, — подал утробный голос Люцифер, схватившись за кровоточившую рану. — В первом варианте, когда ты успеешь позвать на помощь, тебя милосердно заколит Рам и, утащив твои припасы, найдёт мне убежище, где и излечит кое-как. В другом же обозримом будущем, в котором ты успеешь только пискнуть, я раскрою тебе внутренности и тебя самого пополам, оставлю умирать долгой и мучительной смертью, а затем всё равно воспользуюсь твоими припасами и новым убежищем… Итак, жалкий человечишка, — сказал Падший мертвецки побелевшему целителю, — ты осознал свою значимость во всей этой афере? — Дождавшись ответного кивка, продолжил: — Тогда позволь спросить, готов ли ты сопроводить меня в убежище, предоставить всё необходимое и рассказать всё о нападении? — Но что обо мне подумают, когда я приведу генерала Западного Континента в деревню?.. — Сейчас ночь, никто и не заметит, — утешила я парня кое-как. Но клинка не спешила опускать. — Ты не должен принимать всё на свой счёт. Но у нас… очень дурная ситуация. — Не нужно перед ним распинаться, — оборвал меня на полуслове Люцифер и обратился к целителю: — Считай, что я щажу тебя и твою деревню в обмен на моё спасение и информацию, если тебе в этом ключе мыслить легче. Славный малый с пепельными волосами лишился голоса. Минуту обдумал наше заманчивое предложение, не принимающее отказа, и сокрушённо кивнул. Стал подбирать разбросанные лекарства и отчаянно запихивать в суму. Я обрадовано улыбнулась Люциферу — и натолкнулась на сталь в его танзанитовых глазах. Уголки губ тут же поползли вниз, и я отвернулась обратно к парню, опустив меч. В тот же час Люцифер двинулся вперёд, удерживаясь за рану обеими руками. А за ним, словно шлейф, тянулась капающая тёмно-багровая дорожка крови. Мальчишке ничего не оставалось, кроме как понуро побрести следом, чтобы указать дорогу к деревне и убежищу: не в лечебницу же он Люцифера, генерала демонов, поведёт. А я же подобрала небрежно валяющиеся под кустом малины вазу и зеркало. Чудом умостила зеркало поперёк горлышка вазы вместе с вставленным внутрь мечом и, ухватив ту обеими руками, поплелась за Падшим. Я еле догнала того, спешащего на перевязку. Подумала, что он может и не успеть добрести до деревни. С черепашьей походкой он только сильнее вызовет обильное кровотечение! — Ты же истечёшь кровью, — шепнула я ему быстро, пока мы шли. — Давай прямо сейчас перевяжем тебе рану! — До деревни далеко? — вместо этого спросил Люцифер. — Н-нет, минут семь быстрым шагом… — Тогда что ж ты так долго бегала? Говорила, «я скоро вернусь», — передразнил Падший, — а сама заболталась наверняка с целителем о травах. Я уже хотела было ляпнуть нечто невпопад… но так и замерла с приоткрытой челюстью, чудом заставив себя удержать вазу. Он слышал, как я сказала, что скоро вернусь! А значит, он точно знает, что я… его… — Эм, Люцифер… — Я знаю, что ты хочешь сказать, — перебил меня тот. — Неразумно нарушать обещания, когда оно уже было дано ранее. Но, похоже, ангельская сталь влияет и на мой рассудок, позволяя мыслить мне не слишком трезво, скажем так… — Люцифер ухмыльнулся себе. — На грани смерти я мог бы представить, что это было прикосновение ангела. Но ведь ты и есть ангел, верно, Рам? Я замялась, проглотив язык вместе с пепельноволосым. Перебирала в голове любые ответы на этот провокационный вопрос, но ту словно опустошили. И я надломлено кивнула, снова ощутив, как покрываюсь алым румянцем. — М-может, — наконец, отмерла я, и заговорила хрипло, — это не ангельская сталь? — А что же ещё?.. — Впрочем, Падший опять болезненно усмехнулся, сильнее цепляясь в рану, и ускорил шаг. Я догоняла его с трудом. — Однако это легко проверить. Моё взбудораженное сознание расценило это как прямой намёк повторить попытку после выздоровления Люцифера… но я поспешила переспросить: — Что ты имеешь в виду? — Если завтра горячая боль в области сердца не иссякнет, я сделаю вывод, что-то был не ангельский меч. О дьяволы, глупый Падший! Теперь я уже жажду, чтобы целитель тебя на койке подольше в травмированном состоянии продержал!.. Дубина, ты ранен в грудину, а не в ногу, конечно же, она исчезнет с выздоровлением!.. Ох, но разве это пояснишь ему. И всю дорогу до деревни мысль о безмозглых Ангелах разъедала моё воспалённое воображение. Неужели ему неведома иная логика? С другой стороны, он же демон, а не человек. Разве генералам армии Тьмы знакомы человеческие эмоции, кроме ненависти и гнева? Полагаю, что нет. Братец обучил их только дьявольскому этикету. Не уверена, что Падший даже понимает, что такое «любовь». Разве что у него сохранилась теория на задворках памяти с тех стародавних пор, как он был любимчиком на Небесах. А целитель пытался справиться со стрессом, бормоча молитвы богу или кому-то ещё, заговаривая злобного генерала и уповая на то, что он в ярости своей не разрушит деревню. Чтобы отвлечься, я стала убеждать мальчишку, что нет, нет и ещё раз нет, Люцифер не разбомбит и так разрушенную деревню… Нечего там уже крушить. Но, увы, прислужнице демонов не поверили. Тогда коллективным решением было принято повторно угрожать расправой заартачившемуся снова целителю, когда мы уже вошли в опустошённую деревню, где все жители разбрелись по домам. Вид сей деревни нисколько не удивил Люцифера, надо сказать, но и в восторг не привёл. Пока я эффектно рассказывала про селезёнку и почки целителя, которые будет гоблин доедать в случае его отказа, тот довёл нас к ветхой хибаре, от которой только первый этаж и остался. Мы вошли, нисколько не ощущая себя внутри, ибо сверху на нас падал яркий свет рога месяца… и Люцифер тут же лишился сознания. Дождался, как говорится! Мы оба тут же запыхтели над бледнолицым Ангелом и, как фарфоровую куклу, трепетно уложили на кровать. После небольшого, но весьма язвительного комментария, что Падший запачкает всю постель кровью, я пообещала, что всю ночь не засну и буду ждать, пока найдётся шанс отрезать хоть палец. Тогда-то уже целитель утихомирился окончательно и смиренно перевязал Люцифера. Для начала снял плащ и промыл рану от липкой лесной грязи. Смачно облил спиртовым раствором — и я удивилась, как Падший не очнулся и как деревня ещё не содрогнулась от дьявольского вопля. Наложил стерильную повязку, обработал целебной мазью и пообещал, что утром всё должно зажить, как на собаке. И не в обиду генералам! Спустя час, как я засиделась перед постелью Люцифера, — а это была уже его постель — целитель предложил мне перекусить. Естественно, я отказалась, ибо не сомневаюсь, что в пище или воде было снотворное. Потому пошинковала предоставленный хлеб на крошки. А целителя во благо наше заставила выпить мне же и приготовленную воду, чтобы не натворил глупостей, под угрозой смерти. Как я и ожидала, отправился на боковую мгновенно. Я ещё и повязала парня медицинским жгутом бонусом: чтобы точно не удрал. Ночь обещала быть длинной. Я заботливо поглядывала на Люцифера, глупо улыбаясь ему, и думала о завтрашнем утре. Возможно, я сумею пройти ритуал и заполучить силу… Но пока самое важное — выкарабкаться Падшему. Знаю, безумно странно размышлять о нём как о человеке… но может ли генерал Тьмы… быть любимым, что ли?.. Ах, нет, что я говорю. Такому просто не бывать. Или же?..