Слабость, прихоть, жажда

Даже вернувшись домой, Хуайсан не почувствовал себя лучше. Его терзало чувство вины, с каждым днём накатывая всё сильнее. С братом он и вовсе боялся пересекаться — все эти дни Не Минцзюэ был сам не свой. Может быть он и пытался это скрыть, но Хуайсан видел, как ему плохо. Его было жаль. Но сделать Не Хуайсан ничего не мог. Он удивлялся тому, что Минцзюэ не гоняет его вдвойне суровее, как это случалось всегда, когда он был не в настроении. Наоборот — Хуайсан мог бездельничать сколько угодно, и он ничего не сказал бы ему. И это не радовало его, напротив — он как никогда переживал за Минцзюэ, видя, что с ним что-то не так. Но подступиться боялся. Тайком наблюдал, как тот по нескольку часов срывает злость на тренировках, не давая себе отдыха до тех пор, пока каждый из манекенов не разлетался в мелкие щепки. Такого брата Хуайсан боялся. А Не Минцзюэ никак не мог простить себя за то, что не смог защитить Хуайсана, что не он оказался рядом тогда, когда ему была нужна помощь. Видеть его слёзы было по-настоящему больно. Он не мог забыть, как тот прижимался к нему в отчаянии. Ведь он обещал защищать от всего. И не защитил. Всё это время он стыдился смотреть Не Хуайсану в глаза. Боялся увидеть там разочарование или обиду. Минцзюэ даже позволил ему ничего не делать, не желая давить на него. Он понял свои ошибки. Понял, что выражал любовь и заботу как-то неправильно, делал только хуже. С ужасом думал о том, что было бы, если бы Вэнь Чжулю не оказалось рядом с Хуайсаном, или если бы он не стал перечить своему хозяину. Случись что с младшим братом — и Минцзюэ никогда бы не простил себе этого. Было непривычно одиноко. Чего-то не хватало. Чего-то очень важного. Настолько важного, без чего так тяжело дышать. Не Минцзюэ поймал себя на том, что бесцельно бродит по коридорам резиденции по ночам, когда не может уснуть. Что-то терзало его, но он не мог понять, что. Но то, чего ему смертельно не хватало, оставило после себя пустоту, которая так болезненно жгла. То, чего ему так не хватало, насмешливо улыбалось ему в его воспоминаниях, одаривало тёплым взглядом без привычной высокомерной злобы. И чем бы он ни пробовал заняться, с каждым днём чувство вины становилось только сильнее. Перед братом. И перед Вэнь Жоханем. Не Минцзюэ вспомнил вдруг всё, что высказал ему тогда. Вспомнил полный тоски взгляд. И то, чего надеялся не видеть: как глава Вэнь потянулся к нему в надежде остановить, но отдёрнул руку, так и не решившись. Минцзюэ помнил, в какой ярости он покидал Безночный Город, и понадеялся на то, что этот жест не был проявлением страха. Он и сам не заметил, как оказался в саду. И к своему удивлению увидел одиноко сидящего в беседке человека в одних только ночных одеждах, в котором сразу узнал Не Хуайсана. Минцзюэ был удивлён ещё больше. Он не решался нарушать его покой, но потом всё же не выдержал, побрёл к нему. Услышав какой-то шорох, Хуайсан испуганно вздрогнул. Кто-то приближался к нему, он здесь не один. После того случая с Вэнь Чао он панически боялся того, что может увидеть в тени. Хуайсан внимательно всматривался в темноту перед собой, которую не мог прогнать свет одинокого бумажного фонарика, и успокоился, когда узнал брата. — Хуайсан? — позвал его непривычно спокойный голос. — Что ты здесь делаешь? Не Хуайсан постарался унять дрожь, осознав, что выходить ночью в таком виде — глупо. И усмехнулся. — А ты? Он сам удивился тому, как тихо прозвучал его голос. Но не стал протестовать, когда Минцзюэ присел рядом и накинул ему на плечи своё верхнее одеяние, а потом приобнял. Хуайсан прижался к нему, чувствуя это приятное тепло. Прильнуть к груди Не Минцзюэ было как никогда приятно. Хорошо. Спокойно. Безопасно. — Не спится? — Хуайсан вскинул голову, чтобы встретиться с братом взглядом, смотрел на него слишком любопытно, с скрываемым волнением. Вид Минцзюэ уже давно казался ему слишком измученным и уставшим. Не Минцзюэ пришлось с ним согласиться. — Что же не даёт тебе покоя? — всё так же тихо спросил Хуайсан снова. Хоть и не нуждался в том, чтобы спрашивать. Ведь он и сам знал, какая неприятность мучила его брата. Знал, что эту неприятность зовут Вэнь Жохань. — Дай угадаю: это связано или со мной, или с главой Ордена Вэнь? Во взгляде Минцзюэ мелькнуло что-то странное, но он поспешно отвернулся. Он не хотел отвечать, вообще — не хотел говорить об этом. — Минцзюэ? — Хуайсан настойчиво пихнул его локтем в бок, привлекая внимание к себе, когда заметил слишком рассеянный взгляд. — Не проще ли рассказать обо всём? Хотя бы мне. И Минцзюэ сдался. Вначале не очень уверенно, а позже уже во всех подробностях — он рассказал о последнем разговоре с Вэнь Жоханем, о том, что говорил ему. О том, что сказал слишком много, больше, чем полагалось. Хуайсан терпеливо выслушивал его, и с каждым новым словом брата чувство вины его только росло. Ведь это из-за его праздных шатаний по резиденции Вэнь Не Минцзюэ был вынужден поставить своему любовнику жёсткие условия. Он тогда приказал Вэнь Жоханю наказать младшего сына, и тот начал с ним спорить. И в итоге узнал о себе слишком многое. Минцзюэ было совестно за то, что он тогда сказал — он не думает так на самом деле! — Минцзюэ, — заговорил Хуайсан, когда тот закончил, — я думаю, вам с ним нужно поговорить. Ты был неправ, и ты должен извиниться. Но Вэнь Жохань гордый, простит ли он тебя?.. — Ты так думаешь? — в его глазах была надежда. — Думаю. Отправляйся к нему и просто поговори. Забудь о том случае со мной — я сам виноват, — Не Хуайсан грустно вздохнул. — Я думаю, ему тоже больно. Может быть — даже больнее, чем тебе. Минцзюэ прижал его к себе крепче, благодаря. Он понял, что Хуайсан во всём прав. Но продолжал винить себя в произошедшем. Тот сильнее обнял его, прислоняясь к нему теснее и пытаясь унять дрожь. — Холодно? — с беспокойством спросил Не Минцзюэ и взял его за руки, пытаясь согреть его ладони теплом своих. — Так что ты тут делаешь? Тоже не спится? Что же не даёт тебе покоя? Не Хуайсан посмотрел на него с сомнением. Он боялся откровенничать с Минцзюэ так, как это делал тот. Боялся его реакции. Но потом не выдержал настойчивого вопрошающего взгляда, и всё же рассказал обо всём. О том, что был влюблён в Минцзюэ, что жутко ревновал его к Вэнь Жоханю, что именно потому так сильно ненавидел главу Вэнь. А потом признался, что это было самой большой его ошибкой, видя ни с чем не сравнимое удивление в глазах брата. Сказал, что любит Вэнь Чжулю, в этот раз по-настоящему. Высказал все свои опасения. Не Минцзюэ слушал его удивительно спокойно, не в силах поверить в то, что столько времени он не замечал красноречивых взглядов брата на себе, что не знал о его переживаниях. А потом вдруг серьёзно пригрозил ему: — Только попробуй сделать что-нибудь неподобающее. Прибью и тебя, и Вэнь Чжулю. — Я даже и не думал… — заикаясь, испуганно уверял его Хуайсан, неуверенно поглядывая на него и удивляясь резкой смене настроения. — Он не знает, я не решился объясниться ему… Побоялся… — Я же говорю — только попробуй. Обещал выпороть за твоё непрекращающееся безделье — и накажу, если заставишь меня сомневаться. Хуайсан отвёл взгляд, представляя себе это зрелище. Адепты его Ордена и так посмеивались над ним, а после этого ему бы и вовсе из покоев показаться было бы стыдно. — Можно мне отправиться в Безночный Город вместе с тобой? — нерешительно попросил он. И почувствовал, как сильнее сжались пальцы брата у него на плече, и как он напрягся. — Зачем? — всё ещё строго, но уже с долей интереса спросил Не Минцзюэ. — Ну… Сам понимаешь… Минцзюэ не возражал. Он должен был сделать для Хуайсана хоть что-нибудь, раз уж не сумел разглядеть его настоящих чувств. Он хотел для него счастья. В то же время переживал, ведь не знал, как подступиться к Вэнь Жоханю теперь, после всего, что сказал ему. Слова Не Хуайсана убедили его в том, что он был неправ, но как исправить это — не знал. Видел его спокойное расслабленное выражение, и самому становилось спокойнее. Минцзюэ не заметил, когда тот успел уснуть, уложив голову ему на плечо, но понял, что ему стало легче. Он смог довериться и открыться ему, значит, он на верном пути. Подняв его на руки, он направился в свои покои, не желая оставлять Хуайсана одного. Уже там, уложив его рядом с собой и обняв, он не удержался от того, чтобы погладить его по щеке, прижал к себе, пытаясь согреть после ночного холода.

***

Это было похоже на настоящее отчаяние. Вэнь Жохань не думал, что способен ощущать его. Но понял, что способен, когда дверь за Минцзюэ закрылась, и он остался один. После всего, что он сказал, было больно, но он понимал, что Не Минцзюэ просто не мог вести себя иначе, переживая за младшего брата. В конце концов, ему самому было жаль Хуайсана. Он поспешно вышел следом за Не Минцзюэ, надеясь хотя бы проводить его. Он не хотел расставаться с ним вот так. Вэнь Жохань надеялся провести с ним целую неделю здесь, а теперь даже представить себе не мог, что он будет делать. Ещё совсем недавно он был в объятиях Минцзюэ, а теперь в одиночестве следует за ним по коридору, опасаясь, что тот больше не захочет даже видеть его. Минцзюэ даже не глядел в его сторону, прощаясь с ним. Заметив его взгляд, полный убийственного холода и ярости, Вэнь Жохань невольно вздрогнул. И не осмелился больше ничего говорить, провожая его молчанием. Он видел, с какой искренней жалостью смотрит на него Не Хуайсан, и от этого стало ещё больнее. Кажется, он слишком долго смотрел им вслед. Вэнь Чжулю подошёл к нему ближе с каким-то беспокойством. Будто почувствовал его состояние. Подступиться к нему не решился, боясь его реакции. Они оба молчали: глава Ордена разочарованно смотрел вслед Не Минцзюэ, хоть тот давно уже скрылся из вида, а Сжигающий Ядра не решался заговорить. Не хотел беспокоить, понимая, что так будет лучше. Понимая, что Вэнь Жоханю больно, как бы тот ни старался скрыть это. Как назло, погода была отвратительная. Холодный ветер нещадно трепал солнечные знамёна и одежды заклинателей, пронизывая до костей. Казалось — вот-вот хлынет дождь. На один миг вдруг Вэнь Чжулю забеспокоился о Хуайсане: переживал о том, что он может добраться до Нечистой Юдоли не так благополучно, как хотелось бы. А после не выдержал больше этой напряжённой обстановки, сняв верхнее одеяние, накинул главе Вэнь на плечи, подойдя к нему как никогда близко. И почувствовал, что тот дрожит. Что-то внутри болезненно сжалось от жалости. — Он не любит меня?.. — вдруг спросил Вэнь Жохань, слишком тихо и зло, будто это был не вопрос, а утверждение, с такой едкой горечью и иронией, что любое желание переубедить сразу бесследно исчезало. — Зачем тогда было терпеть меня так долго? Вэнь Чжулю не нашёл, что ответить. Он и сам чувствовал себя не лучше, потому не мог поддержать. Он был не вправе даже пытаться. Его это удивляло, но он невыносимо хотел бы снова увидеть Не Хуайсана. И извиниться перед ним лично. Сжигающий Ядра готов был бы сделать что угодно, лишь бы ни Хуайсан, ни глава Вэнь не страдали. Вэнь Чао он придушил бы своими руками, ведь это он во всём виноват. Но он не мог.