***
Рита смотрела в разлинованные страницы своего ежедневника, потому что не хотела встречаться взглядом с Артемом Валерьевичем. Ей казалось, что он стал смотреть на нее по-другому, словно их ночное чаепитие в директорском кабинете что-то изменило в их взаимоотношениях, а сегодняшний разговор на школьной парковке только укрепил эти изменения. Рита, тяжело вздохнув, с раздражением захлопнула ежедневник. Артем Валерьевич, заметив это, едва заметно усмехнулся, напоминая ей – и себе самому, каким человеком он был все то время, что они были знакомы: едким и саркастичным, с постоянной сменой настроений, бросавшийся не самыми приятными словами. – Извините, Артем Валерьевич, меня задержал брат одной из моих учениц. Рита и Артем одновременно бросили взгляд в сторону двери, увидев там Дарину. Она была не то напугана, не то расстроена, явно не вылечила простуду до конца, а потому было сложно сказать, отчего шмыгала носом: он насморка или слез. – Присаживайтесь, – сказал Артем. – У нас с вами ответственная миссия – организовать корпоратив ко Дню учителя. – Втроем? – изогнула бровь Рита. – Мне кажется, что мы – далеко не те люди, которые этим должны заниматься. – Маргарита Юрьевна работает второй год, а мы с вами, Артем Валерьевич – вообще первый! – поддержала коллегу Дарина. – И, мягко говоря, за нами просто никто не пойдет. Артем откинулся на спинку кресла и потер переносицу. Подобной реакции от практически единственных людей в коллективе, которые были ему приятны, и с которыми можно было о чем-то договориться, он не ожидал. – Наталья Владимировна сказала мне почти то же самое, – признался он. – Но я не хочу продолжать традиции предыдущего директора, точнее, полнейшее их отсутствие. И я уверен в том, что выезд куда-нибудь на природу поможет нам всем узнать друг друга лучше. – Хорошо. – Рита снова раскрыла ежедневник. – Что вы предлагаете? Пикник? С шашлыками и песнями под гитару? – Я люблю шашлыки, – сказала вдруг Дарина. – А я умею играть на гитаре, – добавил Артем. – Я знаю отличное место для пикника, с огромной беседкой и видом на Обь. Кроме того, День учителя выпадает на субботу, а Наталья Владимировна распечатала мне сводку погоды. Метеорологи обещают десять градусов тепла. Рита подняла ладони вверх в знак своего поражения. Артем Валерьевич, поднявшись со своего места, снял пиджак, закатал рукава белоснежной рубашки, а потом сел справа от Одинцовой, прямо напротив Дарины. – Работаем? – спросил он, посмотрев по очереди в их глаза. – Да, – ответила Дарина. Рита, встретившись с зеленоглазым взглядом директора, лишь молча кивнула, а потом вдруг вспомнила, что той ночью, когда они пили здесь чай, она была без линз.***
Вместо того чтобы делать огромное домашнее задание по химии длиной в бесконечное количество страниц, Лейла сидела на подоконнике в своей комнате и, не отрываясь, смотрела на фотографию Кирилла, которую сделала в его квартире. Когда она ехала к нему в университет, она всего лишь хотела попросить прощения. Чувство вины за ту сцену у подъезда жгло сердце девушки, и она хотела избавиться от него. Лейла вовсе не собиралась обнимать Кирилла, ехать к нему домой, пытаться помочь сбить температуру, петь ту дурацкую песню, которой ее обычно дразнили друзья Андрея, и уж точно она не планировала тот спонтанный поцелуй у окна. Она поднесла кончики пальцев к своим губам, потому что, даже спустя время, ей казалось, что она до сих пор чувствует теплые, но обветренные губы Кирилла на своей коже. Лейлу никогда так не целовали. На самом деле, у нее толком и не было опыта, потому что первый и все последующие ее поцелуи были отданы Андрею, который никогда не был с ней осторожен. Кирилл же целовал Лейлу совсем по-другому. Нежно. Сладко. И до мурашек. С ним она, наконец, узнала, что такое настоящее тепло. И, прежде чем Лейла смогла привыкнуть к этому ощущению, она решила уйти, а Кирилл позволил ей это сделать. Андрей бы никогда ее не отпустил по-настоящему. От одной этой мысли Лейле было невыносимо, но она понимала, что погрязла в Димитрове настолько, что теперь ее могло бы спасти только чудо. Кирилл Земцов, наверное, этим чудом не был. Она снова вгляделась в дисплей смартфона, в эти теплые, покрасневшие от болезни глаза, и мягкую, ласковую полуулыбку, впервые подумав о том, что потеряла, наверное, слишком много, когда в то утро ушла из квартиры. Фотография Кирилла резко сменилась снимком Андрея, а громкий рингтон заставил Лейлу вздрогнуть. – Алло, – тихо произнесла она, не понимая, зачем подняла трубку. – Отец уехал в Москву, – вместо приветствия сообщил Андрей в своей привычной заигрывающей и ленивой манере. – Хочешь в гости? – Тебе действительно интересно, хочу ли я? – Лейла спрыгнула с подоконника и подошла к зеркалу, крепко держа телефон в руках. – Или вопрос был риторическим? – Лейла, – недовольно вздохнул Андрей, – ты снова решила поиграть в обиженную девочку? Конечно, мне интересно знать, хочешь ли ты побыть со мной. Я все-таки не склонен к насилию. Лейла закусила нижнюю губу, смотря на себя в зеркало, вспоминая, как однажды Андрей грубо схватил ее за волосы, когда она бросила неудачную шутку в его адрес. – Да, конечно, – полушепотом произнесла она. – Извини, Андрей, но у меня сегодня не получится. Дамир ведь дома. – Очень жаль. – Тон Димитрова стал холоднее арктического льда. – Увидимся в школе, Лейла. – Ты злишься на меня, да? – спросила она, ненавидя саму себя за эту идиотскую слабость. – Вообще-то, Лейла, – протянул Андрей, – мне плевать. И бросил трубку.***
На бумаге все выглядело идеально. Они втроем убили добрые три часа на то, чтобы распланировать идеальный корпоратив, продумать все до мельчайших деталей. Они чувствовали себя уставшими, но эта усталость была приятной. – Если что, – пошутила Дарина, – мы можем бросить работу в образовании и заняться организацией праздников. – Сначала надо проверить, как пройдет День учителя, – не согласилась с ней Рита. – Вдруг, нас закидают помидорами? Артем Валерьевич засмеялся, а потом завел руку ей за плечи, чтобы обнять. – Закидают помидорами – сделаем салат, – авторитетно произнес он, прежде чем замереть. Рита посмотрела ему в глаза, и Артем не увидел в них ничего, кроме страха. Он отдернул руку, не понимая, зачем вообще сделал то, что сделал. Одинцова сделала три шага назад, увеличивая дистанцию между ними, превращая их в самую настоящую пропасть. – Дарина, тебя подвезти? – спросила она чужим, мертвенно-холодным голосом. – Нет, спасибо, – покачала головой девушка, обернувшись. – Я вызвала такси. У вас все в порядке? Вы какие-то бледные. «Она ничего не видела», – с облегчением подумала Рита, схватившись за спинку одного из стульев. Ей даже удалось выдавить из себя улыбку и найти оправдание: – Мы просто долго просидели на одном месте, вот организм и мстит. – А, ну да. – Дарина, кажется, поверила. – Увидимся завтра. До свидания! Когда за ней захлопнулась дверь, Рита практически рухнула на стул. Прикосновение Артема Валерьевича до сих пор жгло кожу под платьем. Она чувствовала, что неумолимо падает куда-то вниз, но не может сопротивляться этому падению. Мужчина встал за ее спиной. Рита слышала его дыхание, чувствовала яркий аромат туалетной воды и думала только о том, что прикосновение Артема Валерьевича обожгло ее кожу не потому, что было ужасным. А потому, что понравилось ей. – Может, скажете, что это было? – спросила Рита. Рука Артема Валерьевича легла ей на плечо. – Да, скажу, – произнес он. – Нам пора перейти на «ты».