***
Артем Валерьевич ждал от нее ответ, так и не убрав руку с ее плеча. Рита дышала через раз, потому что это простое прикосновение сковало ее тело льдом, и она не понимала, что теперь со всем этим делать. – Артем Валерьевич, – едва дыша, произнесла она, – я буду очень благодарна, если вы уберете руку. – Маргарита Юрьевна, а я буду очень благодарен, если вы перестанете изображать из себя ярую поклонницу субординации, – ответил директор, но руку все же убрал. – С Дариной Евгеньевной вы, кажется, можете общаться без официоза? В чем проблема делать так же и со мной? – В том, что вы – директор! – Рита поднялась на ноги и, развернувшись, с неожиданной смелостью посмотрела в его зеленые глаза. – И я не хочу, чтобы в коллективе меня считали вашей подружкой. У меня и без того предостаточно проблем! Артем ничего не ответил. Он с какой-то дотошностью вглядывался в лицо Одинцовой. Карие глаза, которыми она смотрела на него, абсолютно не подходили к ее лицу. Снова и снова мужчина вспоминал яркий голубоглазый взгляд, который тысячекратно выигрывал у неживого и карего. – Вы ведь носите линзы? – спросил Артем. У Риты перехватило дыхание, но она смогла сохранить равнодушно-спокойное выражение лица. – Ну, конечно, – едко прошептала она. – А еще я – натуральная блондинка! – Вот видите, Маргарита Юрьевна, – тихо произнес Казанцев, – вы уже научились язвить, а поэтому не должно возникнуть проблем с переходом на «ты». Он улыбнулся, и эта улыбка была доброй и искренней. Рита поняла, что Артем Валерьевич всего лишь хотел успокоить ее, не собираясь насмехаться. – Для меня очень важна моя репутация. – Она старалась подобрать правильные слова и не произнести чего-нибудь лишнего. – Для вас, я думаю, тоже. К ее удивлению, Артем Валерьевич отрицательно покачал головой. – Я старше вас на двенадцать лет, Маргарита Юрьевна, – задумчиво произнес он. – И многое видел, и многое понимаю. Вы позволите мне поделиться с вами одним моим наблюдением? – Если хотите, – ответила Рита, не понимая, куда он клонит. Артем Валерьевич сделал шаг вперед, практически прижимая девушку к своему столу. Ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ней еще раз, но своенравная Маргарита Юрьевна могла неправильно отреагировать на это. – За репутацию обычно держится тот, – вкрадчиво проговорил Артем, склонившись над ее лицом, – кто однажды уже ее потерял. На этот раз сыграть безразличие у Риты не получилось, и Казанцев понял, что оказался прав.***
Шестого октября, как и обещал Артем Валерьевич, погода смилостивилась над новосибирцами: было тепло и очень солнечно. Над пикниковой базой, где был организован корпоратив ко Дню учителя, расстилалось идеально-голубое небо. Рита стояла на террасе и, оперевшись о перила, смотрела на зеркальную гладь Оби. За ее спиной, в огромной крытой беседке, рассчитанной на сто человек, играла громкая музыка, разговаривали ее коллеги-учителя, и даже был слышен смех. Голос Артема Валерьевича Рита не слышала, хотя знала, что директор прямо сейчас отдавал последние распоряжения работникам базы. Казанцев делал вид, что того странного разговора в его кабинете между ним и Ритой никогда не было, и она была благодарна за это. Тогда Артем Валерьевич отпустил ее, пожелав хорошего вечера, даже не представляя, что его Одинцова проведет со своим мужем – на кладбище, вглядываясь в портрет человека, который больше никогда к ней не прикоснется. Шестое октября было особенным днем, ведь когда-то на День учителя Рита и ее учитель физики Игорь Сергеевич Одинцов стояли вместе на сцене, за полчаса до этого в лаборантской переступив роковую черту. Она тряхнула волосами, собранными в высокий хвост. Слезы уже начали скапливаться в уголках Ритиных глаз, и девушка вытерла ее кончиками длинных пальцев. – Через пять минут садимся за столы! – услышала она голос Дарины. – Или ты будешь праздновать прямо здесь? – Почему бы и нет? – усмехнулась она. – Здесь тепло, отличный вид, и нет людей. Мечта интроверта! – Тогда я с тобой! – Дарина положила руки на перекладину перил и наклонилась вперед. – Судя по тому, что я услышала за последние полчаса, всем нравится то, что мы устроили. – Идея действительно хорошая, – согласилась Рита. – Артем Валерьевич все-таки прекрасный организатор. – Это в нем было всегда. – Дарина обернулась через плечо, будто ожидая увидеть Казанцева за своей спиной. – Я знаю Артема всю свою жизнь. Раньше наши семьи жили в одном доме, а потом Казанцевы переехали, но мы с ним остались друзьями. – Наверное, он хороший друг. – Говорить о директоре Рите не хотелось. – Да. Лучший. Дарина знала, что все в коллективе были в курсе ее непродолжительных отношений с Казанцевым. То тут, то там она слышала разговоры об этом, перешептывания коллег, их смешки и осуждение. Рита, возможно, была единственной, кого не интересовала эта тема. – Люди такие жестокие, – прошептала Дарина, имея в виду всю свою жизнь. – Да, к сожалению, – согласилась с ней Рита. – У меня однажды было очень сложное, очень страшное время, и я вдоволь узнала о злобе людей. Но были среди них и те, кто помог мне. И без этих людей я бы пропала. Она вспомнила Олесю, Егора Анисимова, Екатерину Олеговну. Эти люди буквально вытащили ее со дна. Она вспомнила о Максиме, который опоздал на празднование защиты собственного диплома, но спас ее. И даже Маша Окулова – хрупкая одиннадцатиклассница поддержала Риту, понимая всю сложность ситуации, как никто другой. Ее окружали прекрасные люди, и Одинцова хотела, чтобы и Дарине повезло так же, как и ей. – Никто не говорит о том, какой я учитель. Всех интересует только то, что я спала с директором, а потом он меня бросил. – Дарина ударила по перилам. – Не так я представляла себе работу в школе. – Тебе просто нужно научиться не обращать на это внимание, – ответила Рита. – Когда они поймут, что тебе все равно на эти пересуды, то замолчат. Она не была до конца уверена в правоте своих собственных слов, потому что знала о том, что в московской школе, в которой она проучилась одиннадцать лет, до сих пор вспоминали о школьнице, влюбленной в учителя, которого перед Последним звонком убил ее отец. – Я бы хотела быть такой же, как Артем, – протянула Дарина. – Даже когда он расстался со своей женой, его выражение лица не изменилось. Ему было будто бы все равно. – Мне кажется, что прятаться за маской равнодушия – не лучший вариант. – Рита развернулась спиной к реке. – Ведь однажды можно потерять свое истинное лицо. – Это не про Артема, – не согласилась Дарина. – О чем это вы? Девушки синхронно посмотрели вправо – туда, где стоял Артем Валерьевич, скрестив руки на груди, с совершенно беспечной улыбкой на красивом лице. – Конечно же о вас, Артем Валерьевич, – ответила Рита, усмехнувшись. – Сегодня вы – самая обсуждаемая персона вечера. Организовали корпоратив, никому не грубите и, как оказалось, даже умеете улыбаться! Ее снова занесло. Дарина, изогнув идеальные черные брови, переводила удивленный взгляд с Риты на Артема, искренне не понимая, что происходит между ними. Она ждала, что Казанцев, не терпящий подобных вольностей, сделает своей подчиненной замечание, а потом уйдет, резко развернувшись на пятках удобных белых кроссовок. Но Артем… улыбнулся. – Когда же ваше сердце оттает, Маргарита Юрьевна? – спросил он, подходя ближе. – А вообще, я пришел за вами обеими. Пора начинать. – Тогда не будем никого задерживать. – Дарина хлопнула в ладоши. – Идем? Она сделала несколько шагов вперед и только потом поняла, что Артем и Рита так и остались стоять на террасе, глядя друг на друга, как будто пытались что-то сказать одним только пронзительным взглядом.***
Снова и снова поднимая бокал с соком под все новые и новые тосты, которые его предприимчивые коллеги сочиняли на ходу, Артем понимал, что праздник, на организацию которого он потратил столько сил, времени и «теневого» бюджета школы, не приносит ему удовольствия. Он думал о сыне, которого снова оставил на свою мать, о бывшей жене, которая сейчас вряд ли находилась в России, и о Маргарите Юрьевне, чье сверкающее сапфировое кольцо начинало действовать ему на нервы. Одинцова сидела прямо напротив Артема, третий час подряд разговаривая о чем-то с Дариной. Девушки то хмурились, то смеялись, тем самым обращая на себя взгляды заинтересованных коллег. С Казанцевым они не заговаривали, будто бы вообще не замечая его присутствия. – Артем Валерьевич, – нараспев произнесла Аня, занимающая должность кадровика, – потанцуете со мной? Только сейчас он услышал, что быстрая и энергичная музыка сменилась на тошнотворно-медленный трек о любви. Артем почувствовал на себе взгляд Маргариты Юрьевны и только поэтому, расплывшись в фальшивой улыбке, протянул Анне руку. – С удовольствием, Анна Александровна. Кадровик была слишком маленького роста и смотрела на него, запрокинув голову назад. Танцевать с Анной Александровной было совсем неудобно, но Артем все приноровился переставлять ноги на автомате. – Отличный праздник, правда? – достаточно громко спросила она. – Даже не верится, что вы втроем его организовали! – Сложно не справиться, когда у меня были такие помощницы, – признался Артем. – Маргарита Юрьевна и Дарина Евгеньевна – очень ценные сотрудницы, и я говорю вам, как работнику кадров, что нам надо их беречь. Анна кивнула, криво улыбнувшись. – Никогда бы и не подумала, что Одинцова способна веселиться, – протянула она. – Она ведь всегда такая… сосредоточенная. – У Маргариты Юрьевны муж и маленькая дочь, а в придачу к этому – классное руководство и все часы по физике в школе. – Артем нахмурился. – И я не хочу, чтобы вы обсуждали коллег. – Я и не собиралась! – девушка даже остановилась на несколько секунд. – А на счет мужа… Вообще-то, Одинцова не замужем. – Что? На этот раз остановился Артем. Он бросил взгляд в сторону Риты и зацепился взглядом за обручальное кольцо, которое так ей шло, которое так сильно его почему-то раздражало. – У Риты действительно есть дочь, но она не замужем. Я видела ее паспорт. Я ведь кадровик, – Анна усмехнулась. – Но, знаете, она почему-то всем говорит, что у нее есть муж. А его нет. Я точно знаю. Артем снова начал движение, подумав о том, что Маргарита Юрьевна явно ведет какую-то сложную и запутанную игру. И он вдруг понял, как сильно ему хочется в нее сыграть.