***
Гораздо проще было бы, ускорь Дарина шаг и скройся в своем подъезде. Но девушка, наоборот, замерла словно каменное изваяние. Дамиру показалось, что она даже перестала моргать; только вот побелевшие от напряжения костяшки правой руки, которой она сжимала ремешок сумки, давали понять, что девушка была живой. Он не хотел приезжать сюда, но приехал. А теперь не хотел выходить из машины, но все-таки вышел. – Привет, – бросил Дамир скорее куда-то в сторону, нежели самой Дарине. – Добрый вечер, Дамир Равилевич, – с выдержкой британской королевы ответила Трофимова. – Если у вас какой-то вопрос, касающийся успеваемости вашей сестры, то я прошу обращаться ко мне в приемные часы. Если бы эта встреча не была спонтанной, Дамир бы подумал, что Дарина долгими вечерами репетировала свой холодно-равнодушный ответ, который, впрочем, не произвел на него никакого впечатления. Они могли сбегать сколько угодно, обманывать самих себя, но правда оставалась неизменной: и Дамир, и Дарина знали друг о друге практически все, а потому могли обмануть хоть весь белый свет, но никогда – друг друга. – Скажи, это правда? – спросил он, делая шаг вперед. – Что? – опешила Дарина, шарахаясь в сторону. – Ты и Казанцев. Вот это – правда? Карие глаза девушки вспыхнули. Она чувствовала себя школьницей, которую поймали с поличным. Почему-то вспомнился совершенно идиотский случай из прошлой жизни: ее мама, остановившись у этого же подъезда, вежливо кашлянула, и Дамир отстранился от губ своей девушки. – Я имею полное право не отвечать на этот вопрос, – сквозь зубы процедила она. – Все полномочия, которые позволяли тебе получать ответы, ты оставил в прошлом. – Это значит «да»? – не унимался Алиев. – Ну и как? «Твой лучший друг» был хорош? Она сделала два шага вперед, сократив расстояние между ними до минимального. Но свершить задуманное Дарина не смогла; имевший в своем арсенале, кроме прочего, быструю реакцию, Дамир перехватил ее руку раньше, чем она коснулась его лица в жесткой пощечине. – Давай без истерик, Дарина, – равнодушно произнес он, грубо обхватывая тонкое запястье. – Это так странно, правда? Спустя несколько лет осознать, что все-таки был прав. Удивительное чувство. Она попробовала освободить руку, но Дамир сжал ее еще крепче. Раньше он никогда не был с ней так груб, и это задевало сильнее всего, ведь сейчас Алиев демонстрировал, насколько все изменилось. Правда, его действия шли вразрез с его словами, и этому, кажется, не было совершенно никаких объяснений. – Так и будешь молчать? – спросил Дамир, пристально глядя на нее. – А что ты хочешь услышать? – вопросом на вопрос ответила Дарина. – Про мои отношения с Артемом? Хорошо! Да, я спала с ним. Мы даже встречались какое-то время. Ну как? Стало легче? Она не переходила на крик, наоборот, чеканя каждое слово тихим, но каким-то стальным голосом. И без того темные глаза Дамира стали еще темнее, будто он до последнего надеялся на то, что это всего лишь ложь. – А теперь, может, отпустишь меня? Он разжал пальцы, и Дарина сразу же прижала руку к грудной клетке. Даже в темном дворе он увидел следы своей хватки на изящном запястье. Нужно было хоть что-нибудь сказать, но подобрать слов Алиев не мог. – Мне жаль, – неожиданно прошептала Дарина, опустив взгляд вниз. – Это было ошибкой. – Твой роман с этим ненаглядным Казанцевым? – уточнил Дамир. Она вскинула голову, и он скорее почувствовал, нежели догадался, что сейчас услышит в ответ. – Нет, – покачала головой Дарина и обняла себя руками. – Мой роман с тобой. Он вздрогнул так, будто бы на этот раз ей все же удалось ударить его по лицу. – Роман? – переспросил Дамир, ощущая всю пошлость этого слова на своем языке. – А раньше говорила – любовь… – А ты говорил, что никогда не уйдешь, – не осталась она в долгу. – Считай, мы оба солгали. Иногда Дарина просыпалась посреди ночи, потому что во сне снова и снова видела, как Дамир бросает ее. Она помнила, как ветер развевал ее длинные волосы, и как Алиев произносил слова, разрушившие ее жизнь. Они не были самыми страшными, ведь впереди девушку ждала куда более глубокая пропасть, но его «я больше тебя не люблю» все же стало началом конца. – А что, если у меня не было выбора? – выпалил Дамир. – Не думала об этом? – В таком случае, у тебя нет его и сейчас, – ответила Дарина. – Чего ты хочешь? Посеять в моей голове мысль о том, что ты лучше, чем я считаю? Или тебе нужно мое прощение? Так забирай его! Я простила тебя, давно простила, Дамир! Ее глаза говорили об обратном. Он не верил ни единому слову своей бывшей девушки, но понимал, что действительно не имел никаких прав на то, чтобы хоть что-то требовать от нее. По-хорошему, Дамиру следовало уйти, а еще лучше – забрать документы Лейлы из школы, чтобы снова вычеркнуть Дарину из своей жизни. Во второй раз должно получиться быстрее и проще, разве нет? – Мне не нужно твое прощение, Дарина. «И ты мне тоже больше не нужна». Конечно, они оба тут же вспомнили слова Дамира, произнесённые пять лет назад. – Тогда зачем ты приехал? В его голове было слишком много ответов на этот вопрос. Каждый из них был по-своему трогательным, способным разбередить душу Дарины еще сильнее. Дамир мог произнесли вслух любой из этих ответов и получить шанс на настоящее прощение, но вместо этого он сказал совсем другое: – Просто хотел убедиться. – В чем? – В том, что тогда поступил правильно. Дарина зажала рот рукой, чтобы не закричать. Так же она сделала и пять лет назад. А Дамир в ту страшную весну просто развернулся и ушел. И сейчас он сделал то же самое.***
Леха его не обманул – печенье действительно было выше всяких похвал. Они съели почти всю пачку, пока в гостиной вечеринка продолжалась на полную катушку. Пора было закругляться: нужно было убраться в квартире, да и хотелось спать, но как разогнать эту компанию без лишних слов Леша понимал плохо. – Оставайся у меня, – предложил он Кириллу, когда тот мыл чашку из-под чая. – Тебе все равно нельзя за руль. А у меня свободный диван в гостиной. – Хорошо, – не стал спорить Земцов. – Помогу тебе с уборкой. – Заметано, – кивнул Леха. – Ну что, Гринч, идем похищать Рождество, точнее, сворачивать тусовку? – Надеюсь, нас не проклянут. Когда спустя пару минут Леша щелкнул выключателем, а Кирилл выключил музыку, в гостиной раздались возмущенные вздохи. Хозяин квартиры хлопнул в ладоши и весело произнес: – Спасибо, что разделили со мной новоселье, ребята, но всем пора по домам! – Какой ты гостеприимный, Лешик, - протянула какая-то девица, царапнув его по грудной клетке длинными ногтями. – Пока-пока! Кирилл позволил себя обнять малознакомым представительницам противоположного пола и пожал руки парням, большую часть из которых, к счастью, знал. Он с облегчением вздохнул, когда понял, что Лейлы здесь нет и постарался не думать о том, что она где-то была сейчас со своим парнем. – Слушай, Кир, у меня в спальне на тумбочке лежит телефон вон той мадам, – сказал Леха, показав одну из девушек. – Она просила на зарядку поставить. Принеси, пожалуйста. Он прошел через всю гостиную и опустил дверную ручку вниз. Нашарив на стене выключатель, Кирилл включил в спальне свет и замер. Со спины он узнал Антона – брата Лехи, который неуверенно стоял на ногах, обеими руками держа свой смартфон, пока Димитров, сжав плечи Лейлы, опускал ее на колени. Девушка была без платья, практически обнаженной; она резко обернулась, когда свет ослепил ее, и Земцов увидел засосы на ее шее и слезы на ее лице. «Помоги». Она произнесла это одними губами, но заметил это не только Кирилл, но и Андрей, который тут же ударил девушку по лицу – так, что она упала на пол и, наконец, смогла в голос закричать. Конечно, Кирилл помнил о благоразумии. В его голове пронеслись номера статей уголовного кодекса, по которым он мог загреметь в тюрьму и провести там от нескольких месяцев до нескольких лет. Но перед ним на полу лежала Лейла – девушка, которую он любил. И важнее этого не могло быть ничего. Первый удар по лицу Андрея показался Кириллу слишком слабым даже несмотря на хруст челюсти, который он услышал. Поэтому он ударил еще. А потом – снова и снова, но уже по ребрам. Димитров не мог отбиваться, потому что был пьян и потому что был самым настоящим трусом. – Я убью тебя! – закричал Кирилл, ударив парня о стену. – Убью! А потом он услышал визг и, обернувшись, понял, что дверь в спальню открыта. И что несколько человек смотрели за тем, как он избивает Андрея до полусмерти.