***
– Ты готова, Мышка? Рита заглушила двигатель и внимательно посмотрела на дочь. Ира сидела, прижав к груди своего любимого зайца и явно волнуясь. Она совсем не обрадовалась, когда утром, перед тем как отвезти ее в детский сад, мама объявила о том, что вечером они пойдут в гости к этому противному Диме и его (девочка была уверена наверняка) не менее противному папе. Потому что только совершеннейший грубиян мог воспитать такого несносного мальчишку. Ира не понимала, зачем идти к ним в гости. Поужинать можно было дома, к тому же, мама была куда более приятной компанией, нежели мама в комплекте с Артемом, кажется, Валерьяновичем и Димой, которому, судя по всему, вчерашним вечером она отдала остатки вишневого пирога, даже не посоветовавшись с дочерью. – Я выйду из машины, – начала девочка, – только если ты пообещаешь мне кое-что. – И что же я должна тебе пообещать? – поинтересовалась Рита. – Не рассказывай моих секретов, мама! – возмущенно воскликнула Ира. – Про зубных врачей ты уже все выболтала! Хорошо, что в запасе у меня есть еще секреты! Про них будешь молчать? – Буду, – торжественно кивнула Рита и погладила дочь по голове. – А ты обещаешь себя хорошо вести? Артем Валерьевич – очень хороший человек, и я хочу, чтобы он тебе понравился. – Ну, мама, – протянула Ира, – это зависит от него. Но, если он похож на своего Димочку, то обещать ничего не могу! Рита засмеялась. Она и не ждала, что все это будет легко. Конечно, они с Артемом были нацелены на то, чтобы подружить детей, и ужин у Казанцевых был одним из первых шагов к достижению этой цели. Ночью, разговаривая по телефону, они пришли к тому, что даже если вечер провалится, эта страница будет перевернута, чтобы завтра начать все заново. – Мама, а если я не понравлюсь твоему Артему Валерьяновичу? – неожиданно спросила Ира, когда Рита помогала ей выйти из машины. – Что тогда будешь делать? – Мне даже не нужно отвечать на этот вопрос, Мышка, – улыбнулась Одинцова, – потому что Артему Валерьевичу ты понравишься. Обязательно. Ты же у меня такая чудесная! – Ну, – уже увереннее протянула малышка, – тогда идем. Но с Димой я дружить не буду! – Тогда хотя бы ему не груби, – попросила Рита. – Идет? – Ладно, – кивнула Ира. – Но все это, мама, только ради тебя! Крепко держа дочь за руку, Рита набрала продиктованный Артемом код домофона, и дверь открылась. Пока лифт поднимал их на нужный этаж, Ира смотрела в зеркало, в котором отражались они с мамой. Она не хотела встречаться с Димой, но ей было интересно посмотреть на его папу. Девочка вздохнула, когда Рита нажала на кнопку звонка, а потом испуганно посмотрела на нее, когда услышала щелчок замка. – Добрый вечер, дамы. Высокий, даже выше мамы, мужчина широко распахнул дверь и улыбнулся, причем, сначала Ире. Наверное, это и был тот самый Артем, отчество которого все-таки никак не укладывалось в голове девочки. Она удивленно вздохнула, когда он опустился перед ней на корточки и протянул руку: – Будем знакомиться? Меня зовут Артем. – Ира, – ответила малышка, пожимая своей крохотной ладошкой его ладонь. – А отчество? – А давай, без него? – предложил мужчина. – Мы же не в школе. – А вы ходите в школу? Как мама, учите детей? – Нет, детей я пока не учу. Я – директор. – А, – кивнула девочка. – Это тот, кто учит учителей, да? – Да, что-то типа того, – улыбнулся Артем. – Раздевайтесь и чувствуйте себя, как дома. Рита помогла дочери снять куртку, а Казанцев снял с нее пальто. Он не позволял себе никаких лишних прикосновений, потому что Ира, подняв голову, наблюдала за ними, чем-то напоминая Артему его собственного сына. – А где ваш сын? – задала девочка вопрос, который мучил ее с того момента, как она оказалась в этой квартире. – Он ждет нас в гостиной. Ира, до последнего надеявшаяся на то, что Диму на этот ужин не пригласили, тяжело вздохнула. Она то и дело бросала на Артема подозрительные взгляды: в ванной, пока мыла с мамой руки и в коридоре, по которому они втроем шли в другую комнату. – Добрый вечер! Ира, едва не врезавшись в Диму, так близко стоящего у порога, резко шагнула назад. Вопреки ее ожиданиям, за спиной оказалась не мама, а Артем, который тут же положил руки ей на плечи, чтобы предотвратить падение. – Рита, это тебе, – галантно произнес Дима, удостоив Иру лишь мимолетным взглядом, и протянул ее маме тяжелый букет роз. – Спасибо, что пришли! Девочка, насупившись, посмотрела на маму, которая прижала цветы к груди. Этот Дима явно репетировал целый день, чтобы сразить ее наповал; может быть, даже прогулял ради этого школу! Ира уже собиралась высказать все, что думала об этом, как сказала бы бабушка, кавалеришке, но его папа, снова оказавшись с ней практически на одном уровне, протянул девочке букет, в котором вместо цветов была собрана красивая, вкусно пахнущая клубника. – Каждой леди по ее букету, – подмигнул Артем. – Спасибо, – пролепетала Ира, вмиг позабыв все, что собиралась сказать. – Мой букет даже лучше маминого! – На это я и рассчитывал, – кивнул Артем. – Ну что, будем садиться за стол? – Да, мы жутко проголодались! – Рита хлопнула в ладоши. – Тем более, тут так вкусно пахнет? Сами готовили? «Да, конечно», которое принадлежало Артему и «Доставка из ресторана», произнесенное Димой, прозвучали в гостиной одновременно. Переглянувшись, Рита и Ира в голос засмеялись. Может быть, все пройдет гораздо лучше, чем предполагалось.***
Дамир шел за конвойным по темному коридору. Нельзя было сказать, что он чувствовал себя в этом месте уютно даже несмотря на то, что Алиев был по другую сторону закона – человеком, который способствовал тому, чтобы правосудие свершилось, а не наоборот. – Все-таки, Дамир Равилевич, зачем вам этот парень? – еще раз спросил мужчина, вставляя ключ в замочную скважину. – Он не особо разговорчивый. – Личный интерес, – ответил Дамир. – Могу остаться с ним наедине? – Да. Только не долго. – Разумеется. Я знаю правила. Алиев переступил порог камеры, в которой допрашивали подозреваемых, и его передернуло, когда конвойный запер за ним дверь с другой стороны. Мужчина поднял взгляд и увидел сидящего за металлическим столом молодого парня, который с интересом в серых глазах разглядывал наручники, которыми были закованы его руки. – Добрый вечер, Кирилл, – поздоровался Алиев, проходя вперед. Парень посмотрел ему в глаза и усмехнулся. – Лейла прислала вас мне на помощь? – спросил он. – Решила все-таки мне поверить? – Как ты понял, что я – брат Лейлы? – удивился Дамир. – Вы похожи, – не стал тянуть с ответом Кирилл. – По крайней мере, внешне. Дамир тут же вспомнил, как повел себя с Лейлой ночью, как ударил ее, понимая то, что их сходство действительно ограничилось только внешними признаками. – Лейла утверждает, что ты не убивал ее парня. – В моей квартире Лейла утверждала обратное. – Решил показать характер? – Бросьте, Дамир, кажется? – Кирилл снова посмотрел на свои руки. – Какой характер? Я сижу под следствием за преступление, которое не совершал! Мне бы сил найти, чтобы как-то с этим смириться. Тут уж не до хорошего. Алиев кивнул. Он не знал, что бы делал, окажись на месте этого парня, который, не думая ни о чем, бросился защищать его младшую сестру от насильника. Это заслуживало уважения. Именно поэтому Дамир приехал сюда: не для того, чтобы помочь Лейле, а для того, чтобы ответить добром Кириллу. Жизнь за жизнь. – Ты, кажется, учишься на юриста? – спросил Дамир. – Знаешь, тебя могли отчислить и за то, что ты избил Димитрова. – Да, я знаю. – Но ты все равно полез в драку? – Я полез не в драку, – покачал головой Кирилл. – Я просто хотел, чтобы он понял, что собирался сделать. Чтобы ему было также больно, как и ей. – Следователю это не ляпни, – попросил Дамир. – Вмиг окажешься на скамье подсудимых. – А я не на ней? – Нет. Пока еще нет. В камере воцарилось молчание. Каждый думал о своем. Дамир – о том, как помочь этому парню, который действительно не был убийцей. Кирилл – о Лейле, которая все-таки поверила в его слова и теперь всеми силами пыталась сделать хоть что-то хорошее. Сидеть здесь, зная, что она все-таки не считает его убийцей, было гораздо легче. Пусть весь мир осудит его, но если Лейла не вынесет свой обвинительный приговор, Кириллу нечего бояться. – Не в моих силах снять с тебя обвинения, Кирилл. Но я могу сделать так, что тебе не придется сидеть здесь. – И что я должен сделать для этого? – спросил Земцов, почувствовав, что Дамир вот-вот предложит ему сделку. – Не приближаться к моей сестре, – ответил мужчина. – Лейла ночью лепетала что-то про твою любовь к ней, так вот, об этом придется забыть. Хватило того, что она чуть не стала жертвой насилия. Мою сестру еще вдоволь затаскают по судам, потому что убийство Димитрова могут связать с ней. И, скорее всего, свяжут. А ей нужно учиться. И жить без всего этого. – Я не очень-то нужен Лейле, – пробормотал Кирилл. – Я люблю ее, но она не любит меня. От того, что я не стану к ней приближаться, ей будет только лучше. – Это «да»? – спросил Дамир. Кирилл закрыл глаза. Он представил Лейлу, которая улыбалась слишком мало, всегда выглядела чересчур бледной и очень много плакала. Которую он полюбил так, как никого больше никогда не полюбит. Ту, из-за которой чуть не убил Андрея. Сейчас ее брат предлагал ему свободу в обмен на встречи с ней. В обмен на нее саму. Кирилл был в замешательстве. Выбери он свободу, не будет ли это предательством Лейлы? Откажись он от сделки с Дамиром, не будет ли это тем же самым, ведь для того, чтобы попросить брата о помощи, девушке явно пришлось рассказать обо всех своих секретах, которые она так долго и тщательно скрывала? – Время идет, Кирилл, – напомнил Алиев. Он кивнул, открыл глаза, а потом произнес: – Да. Я согласен. Дамир удовлетворенно кивнул. Все шло так, как он и предполагал. Кирилл окажется на свободе, Лейла будет благодарна брату и наконец-то займется учебой, а не мальчиками. Даже если Земцов начнет искать встреч с девушкой, Дамир точно знал, что его сестра никогда не простит то, что он обменял свободу на нее саму. Кирилл, может быть, был умным парнем. И добрым. И даже был честным. Но главного он не понимал: Лейла не только поверила ему, но еще, кажется, обрела чувство, которое было стократ сильнее обычной благодарности. Чувство, от которого он только что отказался.***
Ира, не отрываясь, смотрела в свою тарелку, на которой лежали остатки самого вкусного салата в ее жизни. В гостиной было тихо, потому что мама и Артем так ничего и не сказали, а Дима, грохнув ложкой о стол, убежал в свою комнату. Точно так же, как недавно поступила сама девочка у себя дома. Сначала все было не так плохо. Артем оказался веселым и добрым, и мама постоянно улыбалась, когда смотрела на него. Он рассказывал интересные истории, и Ира слушала его внимательно, так, что даже забывала есть. А потом зачем-то начались разговоры про Диму и школу, и она не сдержалась. Детская перепалка сначала казалась и Артему, и Рите забавной, пока не переросла в настоящий скандал двух, хоть и маленьких, но все-таки личностей. Было видно, что Дима и Ира, перебрасываясь не самыми дружелюбными комментариями в адрес друг друга, терпели до последнего. Но когда речь зашла об умении кататься на самокате, Казанцев-младший не выдержал. – Как будто я виновата, что он не умеет! – воскликнула Ира, когда тишина стала давить на нее. – Ты не виновата, Ира, – спокойно ответила мама, – но разве хвастаться – это хорошо? – А он хвастался тем, что учится в школе! Это что, не в счет? – Вы с Димой оба поступили не очень красиво, – сказал Артем. – Но я согласен с тобой в том, что он перегнул палку. Дима старше, и он мальчик, а поэтому должен был уступить тебе. – Вы так говорите только для того, чтобы не обидеть мою маму, – не поверила ни единому его слову Ира. – Никто не хочет слышать, что у него невоспитанный ребенок! Артем, склонив голову, улыбнулся. Он не считал дочь Риты невоспитанной, напротив – малышка умела вести себя в обществе и за столом, пользовалась столовыми приборами, внимательно слушала и не перебивала. Ее воспитание, кажется, было гораздо лучше Диминого, и это не было удивительным. – Мне нужно идти и извиняться, да? – спросила Ира, насупившись. – Нет, если ты не считаешь, что есть, за что, – ответил Артем. – Этому я учу и Диму. Извиняться нужно только тогда, когда считаешь, что виноват. Иначе, это будет неправдой. – Обманывать – это плохо, – вспомнила Ира. – Но мне жаль, что Дима ушел. Он не доел свой салат. Она посмотрела на Риту, которая, улыбнувшись, пожала плечами. Вздохнув, Ира слезла со стула. – Где комната Димы? – спросила она. – Я хочу поговорить с ним. – Пойдем, я тебя провожу, – предложил Артем. Он протянул девочке руку, и Ира несмело вложила в нее свою ладошку. Пока они шли к комнате Димы, малышка думала о том, что ее мама никогда еще столько не улыбалась, как сегодня. – Вы – очень хороший, мама не обманула, – пробормотала Ира. – Вот бы еще Дима был таким! – Он такой, как я, – заверил ее Артем, останавливаясь у одной из дверей. – Просто не умеет общаться с девочками. Особенно с такими красивыми и умными, как ты. – Так надо учиться! – вздохнула Ира и постучалась в дверь. – Спасибо, дальше я сама. Дима не ответил, но она все равно толкнула дверь. Его комната была такой же большой, как и ее собственная, но в ней, конечно, не было ничего розового. Мальчик сидел на полу, катая туда-сюда красную машинку. – Я пришла извиняться, – объявила Ира. – Ну, так извиняйся, – бросил в ответ Дима, даже не обернувшись. Ира обошла его так, чтобы видеть это нахмуренное лицо. Сын Артема выглядел расстроенным. – На самом деле, я не умею кататься на самокате так уж и хорошо, – призналась Ира. – Меня учил друг моего папы, Егор. Он – ученый. – А я учусь не совсем так, как говорил, – честностью на честность ответил Дима. – Например, я постоянно путаю стороны света, и Екатерина Викторовна грозит мне пришить к жилету компас. Ира засмеялась, представив сына Артема с компасом, а потом ее взгляд зацепился за фотографию в рамке, стоящую на тумбочке у кровати. На снимке Диму обнимала Маша Соболева. – Ты знаешь Машу? – спросила Ира. – Мою Машу? – Вообще-то, – начал Дима, – это не твоя Маша, и даже не моя. Это Маша Максима. Он ее муж. И папин друг. Маша, кстати, подарила мне вон тот конструктор! – А мне – куклу, – ответила Ира. – Слушай, если Маша с тобой дружит, значит, ты не такой уж и вредный! – А ты – не такая плакса, – согласился с ней Дима. – Ну, что, объявляем перемирие? – Угу. Он выставил ладошку вперед, и Ира, наученная многочисленными мультиками, легонько хлопнула по ней в ответ. – Вообще, индейцы выкуривали трубку мира, – авторитетно заметил Дима. – Но курить вредно, – закончила Ира. Переглянувшись, они улыбнулись друг другу и пошли к родителям.