Дикая волчица

— Вы что, хотите начать войну против южной стаи? — недоуменно спрашивает вожак северной стаи — Джин, хотя ему уже все было разъяснено. Но когда дело доходит до того, что было очень много лет назад, хочешь не хочешь, но переспросишь, как минимум от неожиданности и шока. — Да, — Хо кивает и видит застывший шок на лице собеседника. От этого альфа только смешок выдаёт. — Вы хотите моей помощи, чтобы я был вашим товарищем в бою? Почему выбрали северную, а не западную стаю? Ни для кого не секрет, что мы отстаём в плане цивилизации. И вы выбираете мою стаю? От нас толку будет мало, поверьте, — Джин качает головой и где-то даже заикается. На то, как этот вожак пытается слинять, Хосок мысленно цокает и закатывает глаза. — Западная стая сохраняет нейтралитет, — фыркает Чон, устало потирая переносицу. — А мне нужны люди, ваша помощь. Отсталость в цивилизации — это лишь причина, по которой вы не хотите воевать. — Не только. Я в принципе воевать не хочу, на это не должно быть причин, — Джин огрызается, и это Хосоку кажется милым, что он даже посмеивается. — Повторюсь, мне нужны люди. Научить их можно всему, много ума не надо. Взамен вы получите достаточно земель, если, конечно, одержим победу над врагом. Тогда вы уже не будете самой отсталой стаей, вы будете идти в одну ногу с современным миром. Разве вы не хотите процветания для стаи? — у Чона ухмылка появляется, когда Джин молчит и с прищуром смотрит на собеседника. — Вы уверены, что западные не вмешаются? Если они объединятся, то это будет достаточно сильно. — Намджун помог Чонгуку лишь незначительно: оружие и некоторое количество людей. Но это все равно не сравнится с объединением двух стай. Нас будет больше. А если все пойдёт ладно, возможно, и для нас на западной земле найдётся местечко, не думаете? — Джин задумчиво смотрит в пустоту, не показывая никаких эмоций. * * * Ты закусываешь губу и тщательно натираешь окна до блеска. Давно пора было смыть всю эту пыль, но постоянно руки не доходили. А сейчас, когда ты будто заново жить начала, хочется сделать много всего. Ты напеваешь себе под нос песенку и, потянувшись за водой, боковым зрением через окно замечаешь приближающиеся силуэты, а в нос доходит легкий аромат восточных волков. Ты вздрагиваешь, всматриваешься и все ещё не можешь поверить, что они идут именно к твоему дому. Одного из них ты узнаешь. Это тот самый альфа, что гнался за тобой. От этого сердце защемило. Ты понимала, что они к тебе идут не с добрыми намерениями. Воздуха резко не хватает, ощущаешь страх до кончиков волос. Прав был Чонгук, черт возьми, прав! Сейчас не лучшая обстановка, чтобы шастать одной. Особенно, когда надвигается война, особенно, когда ты перешла дорогу этому врагу. Теперь ты жалеешь, что ослушалась его, жалеешь за то, что послушала своё «хочу» и пошла домой. Сейчас для этого не самое лучшее время. Сейчас главное для тебя безопасность. Хотя... о чем идёт речь? Ты сама себя сюда загнала, а теперь хочешь чуть ли не бегом вернуться к Чонгуку, чтобы тот защитил, вновь позволить ему быть под его надзором. Ты пытаешься вспомнить, где у тебя телефон, но паника нарастает с большой силой. Все же находишь его, бежишь в склад и закрываешь за собой дверь. К счастью, здесь руно есть, через которое можно вылезти на заднюю часть дома. Так ты и поступаешь, а потом тихо бежишь, проклинаешь трескающиеся ветки под ногами и одновременно слышишь, как те люди вламываются к тебе в дом. Слепо набираешь номер Чонгука и всех богов молишь, чтобы забрал и больше никогда тебя, дуру, не отпускал, как бы ты его сама потом ни умоляла. * * * — У Хосока встреча на северной земле? — недоуменно переспрашивает Чонгук у Тэхена, который только кивает головой. — Пограничники видели, как он пересекал границу, — от каждого тэхеновского слова у Чона ком в горле нарастает, а тревожность в груди даёт больше о себе знать. Его чуть ли в дрожь не бросает. Чонгуку следует думать о том, что обсуждал Хосок с Джином, но его мысли и переживания лишь о тебе. Хосок слишком близко от тебя, от этого страшнее с каждой секундой. Теперь альфа готов бить себя по голове. Знал ведь, что рискованно тебя обратно домой отправлять. Знал, но послушал и отпустил, теперь в груди больно от переживаний. Чонгук больше не может ни о чем думать, как только о твоём состоянии. Такую дурость он совершил, что теперь жалеет стократно. — Зачем Хо нужно к Джину? Может, он договорился с ним, чтобы те не оказывали нам помощь, если мы к ним обратимся. Или Хосок сам попросил помощи? Мне кажется, что он не станет спрашивать у недалекой и отсталой стаи. Никакой выгоды для него. Или... не знаю. Чонгук, что ты думаешь? — Тэ перестаёт тереть свой подбородок и обращается к брату, который молчит. — Боюсь, что он доберётся до Т/И. — Он же сказал, что не будет её трогать. — И ты ему веришь? Ты будто чувствовала, что о тебе говорят, потому что раздаётся звон, а на дисплее телефона Чонгука высвечивается твоё имя. Альфа отвечает на звонок незамедлительно, пока дыхание останавливается. Страх в груди разрастается. Почему ты так позвонила неожиданно? Именно в тот день, когда Хосок неприлично близко от тебя. Совпадение или нет? Чонгук надеется, что совпадение. — Чон... Гук... восточные... дом, — Чонгук хмурится, дышит через рот и не может разобрать твоих слов из-за плохой связи. Восточные. Паника. Все-таки Хосок пришёл за ней. Чон старается отогнать назойливый страх и думать разумно и быстро. Он вылетает из кабинета, не слыша возгласы Тэхена. Чонгук не уверен, что там случилось, не понял, но точно знает, что это связанно с Хосоком. Он боится. Боится, что не успеет, и восточный волк навредит тебе. Но страх граничит со злость. Со злостью на себя за свою наивность к этому миру, за свою уступчивость к тебе и твоим чувствам. Главное — твоя безопасность, и Чон должен был думать об этом. Злость на Хосока, который начинает выбешивать все больше. Злость на то, что покушаются на невинных людей, на его людей. Альфа гонит на большой скорости и уже точно принимает для себя решение, что заберёт тебя и не будет больше переживать и волноваться, будет оберегать тебя, хочешь ты этого или нет.