Дикая волчица

— Чон... — широко распахиваешь и без того испуганные глаза, потому что связи здесь почти нет, а в конце и вовсе ничего не слышно от него, — Чон Чонгук! — вскрикиваешь, надеясь, что все же услышит, но телефон лишь сбрасывает вызов, а при дальнейших наборах выдаёт только — вне зоны доступа. Ты издалека еле замечаешь меж деревьев, как все те же силуэту мелькнули снова у твоего дома. Они выходят, не найдя тебя. Теперь альфы будут идти по твоему следу. Ты вновь проклинаешь свою заторможенность за то, что позволила себе остановится на некоторое время, перевести дыхание и посмотреть назад. И снова накатывает страх. Ты бежишь на границу, вспоминая, как Хосок прекратил погоню именно из-за неё. У тебя появляется надежда, что позволяет со всех сил гнать туда, одновременно обращаясь в волчицу с белой шерсткой. Только под тобой сухие ветки трескаются в тихом лесу, а звук привлекает внимание Хосока и его людей. Они поворачиваются в то направление, куда ты побежала, туда, где отдаляется запах и шум. Ты чувствуешь погоню. Слышишь, как массивные лапы нескольких волков бьются о землю в беге, что её поверхность сдирается под ними. Ты не практиковала бег, поэтому волки нагоняют тебя быстро и буквально находятся от тебя в пятнадцати метров. А зачем тебе, собственно, физическая сила? В стае этому учат, что защищаться, добывать добычу. А ты живешь себе спокойной жизнью, никого не трогая. Жила спокойной жизнью. Ты скулишь внутри, чуть ли не плачешь, все сжимается от страха. И, честно, тебе никогда не было так страшно. Никогда. Даже во время первой погони Хосока. Ты хотя бы тогда понимала за что нагоняй получаешь, а сейчас тебя терзает неизвестность. Пугает, что ты не знаешь, что он от тебя хочет, что ему надо и зачем приходит к тебе. Тем более после того, как узнала этого альфу, после того, как узнала, что он сейчас готовит в этом мире. Встречи с ним ты не хочешь от слова «совсем». Шерсть чуть ли не дыбом стоит лишь от представления, как тебя ловят. Для тебя это равносильно смерти. Это даёт тебе силы ещё дальше рвануть, не обращая внимания ни на боль в брюхе, ни на сухость во рту, ни на дрожь в теле. Знаешь, что скоро граница, с неким счастьем бежишь к ней, надеясь, чтобы быстрее снять этот груз, снять липкий страх, облегчить себе жизнь и не боятся за неё. Ты её уже даже пробегаешь, чувствуешь лёгкость, ликование и облегчение, но все ещё бежишь для безопасной дистанции. Но какого же твоё удивление, когда погоня продолжается. До твоего мозга доходит, что даже это их не остановило. Мысль о границе хоть давала надежду на безопасность, а сейчас ты просто не знаешь куда бежать. От этого паника чуть ли мозг не туманит, глаза слезятся и хочется плакать, а сама уже устаёшь. Лапы не слушаются, а скорость убывает. От страха сердце начинает болеть. Особенно, когда слышишь сзади злобное рычание. Потом ты лишь спотыкаешься об неровность земли, а на тебя тут же наваливается тяжелая туша волка, что прижимает к поверхности. Все происходит слишком быстро, в глазах смазанная картинка. Ты даже не понимаешь откуда появляется совсем другое рычание, как кто-то скидывает с тебя волка Хосока, валит на землю и начинает его кусать, рыча, как собака. Только бурая шерстка мелькнула перед глазами. Сзади ещё звуки и запахи альф, которые начинают наступать на шайку восточных и отгонять вместе с Хосоком, что только выбрался из боя с Чонгуком и нехотя передвигается назад. Они друг на друга рычат, скалятся, пожирают взглядами. Никто из вожаков не хочет уступать друг другу, но Хо злобно и медленно отрывает лапу от земли и следует в противоположную сторону, в последний раз на вас зыркнув хищным оскалом. Ты смотришь на все это с замиранием сердца. Кажется, это происходило всего несколько секунд. Но это самые долгие несколько секунд в твоей жизни. Сглатываешь гулко и тяжело поднимаешься с земли на дрожащих лапах, хоть и хочется просто сейчас полежать, перевести дыхание и отойти от этого стресса. К тебе Чонгук подбегает. И единственное, что ты видишь в его глазах: сожаление и страх. Страх за тебя.