Дикая волчица

Кажется, что жизнь начала понемногу налаживаться. Ты уже стала привыкать к этому дому, осознавая, что быть в обществе других людей хорошо и куда легче. Чон Хосок, на удивление, пока затих после рождения сына, но это настораживает, потому что в голове у тебя проскальзывает мысль, будто он что-то готовит. Но это ты на паранойю скидываешь, главное, что Чонгук наконец может отдохнуть от изнуряющей работы и побыть дома почаще и дольше. Между вами странные отношения. Они не такие дружеские, как были раньше. Сейчас между вами стеснение и скромность появилась, мимолетные взгляды и смущенные улыбки. Чон даже целовал тебя иногда перед сном, правда, потом убегал тут же в свою комнату, как мальчишка. Но у этого мальчишки и девушек толком не было, а с тобой так все по-настоящему. Эти чувства, которые неожиданно появились, толкают вас на такие поступки, а потом заставляют краснеть и отводить взгляд. Ты уже толком и не скучаешь по дому, где нет этого ничего, не хочешь войны, потому что боишься потерять все то, что стало постепенно появляться. Хочешь спокойного мира, просто жить. Только, кажется, всему хорошему приходит конец. Сейчас, просыпаясь в солнечное утро, ты думала, что пройдёт ещё один прекрасный день. Только просыпаешься ты не с такой мыслью, а с сильными болями внизу живота, от которых ты поджимаешь ноги, скулишь и не можешь спросонья что-то понять. — Т/И! — ты даже не успеваешь понять, когда Наён вбегает в твою комнату все ещё в пижаме. — У тебя течка?! Я проснулась от запаха. Весь этаж почти пропах. Она смотрит на тебя большими глазами, пока ты болезненно стонешь и поджимаешь под себя одеяло. — Почему ты так сильно пахнешь? — омега подбегает к окну, чтобы его закрыть и подходит к тебе, — У тебя раньше было такое? Ты отрицательно качаешь головой. Действительно, все твои течки проходили спокойно и безболезненно. Именно сейчас течка выдалась такой. — Может где-то истинный? — вдруг задумалась Наён. — Нет-нет, бред какой-то, истинные большая редкость... — бурчит, но твой плачь заставляет опомниться. — Господи, я-я принесу тебе подавители! — Наён спохватилась и уже направилась в сторону выхода, как в спальню вбегает также Чонгук с Тэхеном в пижамах. Но не успевают они и шага в комнату сделать, как тормозят от сильного запаха в спальне и выскакивают обратно, захлопнув дверь под крики Наён, чтобы они выметались. — О боже, — шепчет Чон, прижимаясь спиной к двери. Он закрывает рукой нос и рот, чтобы запах этот в дыхательные пути не проходил и не отравлял его организ, не сводил с ума, только это не особо помогает. У альфы уже дрожь по всему телу, он дышит глубоко, а в паху приятно тянет, что хочется руку в пижамные штаны засунуть, а лучше к течной омеге за дверью отправиться. Нет-нет, нельзя. — Ой, да ладно, Чонгук. Терпимо, держаться можно, — хмыкает Тэ, скрестив руки. — Шутишь что ли? Мне кажется, что этот запах у меня в лёгких, — воздух вокруг будто спертый, Чон никак не может ухватиться за него. — Дело плохо, — Тэхен хмурится, голову в бок наклоняет и внимательно на брата смотрит. * * * Работать нет смысла. Внутри Чонгука волнение, желание. Может ли быть такое, что в собственном теле дискомфортно? Может. У Чона кабинет находится на другом этаже от твоей спальни. Никто из сотрудников запаха не чувствует, они работают спокойно, а Чонгук поклясться может, что лесной запах его преследует, он везде. Это его отвлекает, заставляет ворот отодвинуть, галстук расслабить и дышать глубоко, когда член уже давно ноет. В теле неприятное напряжение, которое грузом на плечах лежит. Сейчас Чонгук напротив твоей двери уже минут десять стоит, сам себе говорит взять себя в руки и успокоиться. Он, прочистив горло, наконец стучится и аккуратно дверь открывает и одной нагой в спальню заходит. — Т/И, я принёс подавители. Меня Наён попросила, — Чонгук мнётся у порога, пытается разглядеть тебя, лежащую на кровати в темноте спальни. Неуверенно входит и решает свет не включать, думая, что это принесёт тебе дискомфорт. — Т/И? — Чонгук голову немного в сторону наклоняет, приближается медленно и пытается тебя рассмотреть. — Чонгук уходи, пожалуйста, — слышится из-под одеяла. В комнате запах усиливается, от этого ваши тела будто ломку переживают. Вас чуть ли не трясёт, остаётся только дышать глубоко, стиснуть зубы и терпеть желание. — Я просто оставлю подавители, — альфа кладёт таблетки на тумбочку и тормозит, смотря на тебя под одеялом, что медленно вздымается из-за твоего дыхания. — С тобой все хорошо? Ты лучше себя чувствуешь? Ты лишь положительно промычала, ничего не отвечая. Чонгук сам себе кивает и разворачивается быстро к выходу. Ему же и лучше. Альфа быстрее убежать хочет. Здесь слишком пахнет сильно, у него в голове мутнеет уже и вытерпеть это очень тяжело. Лучше быстрее уйти от сюда, пока рассудок совсем он не потеряет и не сделает глупостей, потому что Чон чувствует, что с каждой минутой обладание над телом теряет. Но ты его руку резко хватаешь, тянешь на себя, что Чонгук на кровать, чуть ли не на тебя, падает и своими большими глазами с твоими встречается. Вы вдвоём уже не понимаете, как ваши губы вгрызаются в друг друга, как Чонгук нависает над тобой, закрывает тебя широкой спиной и за бёдра хватается твои, оглаживает их. Вы вдвоём не понимаете, как на вас уже одежды нет. Ты лишь чувствуешь, как Чонгук целует всю тебя, мажет губами, покусывает, руками своими за тело твоё хватается и иногда безумно рычит. Вам хорошо. Вам в кайф, что вы наконец получаете то, что в течение дня хотели. Вам этот день вечностью казался, потому что напряжение в теле только увеличивалось. А сейчас, когда Чонгук, опираясь двумя руками, входит в тебя медленно, так, что ты глухо стонешь, наконец получив то, чего хотела очень. Чонгук рычит, падает на тебя и пытается дышать умереннее. Как же вы хотели этого. Хотели просто быть одним целым, стонать долго и получить ту эйфорию. Чонгук толкается нетерпеливо, прижимает тебя ближе к себе и стонет тихо. Ты ноги на его талии сцепляешь, хватаешься за его плечи, поддаешься бёдрами ему навстречу и скулишь, вздыхая запах альфы, которым пропитаться хочешь, которого обнимать долго хочешь и не отпускать. * * * — И принц сказал... — Наён останавливается и отрывает свои глаза от книги со сказкой, услышав тихие стоны, доносящееся из твоей спальни. Она смотрит на своих детей, что спокойно лежат на кровати и встаёт, чтобы прикрыть дверь. Но никак невозможно не заметить довольной улыбки омеги, когда она вновь берётся за книгу и начинает читать детям перед сном.