Я в бреду, вернусь не скоро, извините.

И вот я, весь такой красивый, при параде, стою перед его дверью, держа в одной руке большой шоколадный торт, а в другой — книгу, где выделена всего одна строчка, но какая строчка… Не передать словами. Нет, на мне нет никакого строгого костюма, волосы не уложены гелем, но тем не менее, на мне и вправду сидит красная рубашка, а внизу темного цвета джинсы и черные кроссы… Что ж, без доли сарказма, выгляжу я действительно красиво, хотя сказать, что до этого я был одет, как бомж — нельзя, но сейчас это абсолютно не важно. Важен его праздник. Секунда, я звоню звонок, и двери открываются… Нереально, слишком нереально. Он идеален. Господи, во всех смыслах этого слова, клянусь… В дверях стоит он. Он. Такой… такой красивый, даже не красивый, идеальный, действительно идеальный, одет он в белую рубашку и чуть светлее моих джинс штаны. На голове твориться полнейший беспорядок, но это выглядит так мило, что хочется улыбнуться во все тридцать два, а на лице играет улыбка, действительно счастливая улыбка… Как же я его… люблю. Люблю. Действительно люблю. — Ты чего стоишь, проходи, давай..., — он практически силком затаскивает меня в квартиру, так как двигаться самостоятельно я наотрез отказался, увидев его настолько прекрасным. — А…, — я наверняка в дурмане, другого объяснения не вижу, — Кхм, Игорь…, — я подошёл ближе, совсем немного, честно, — Я не умею красиво говорить, да и не хочу, скажу лишь одно…, — я остановился. Не знаю почему, но я решил замолчать. Я просто смотрел на его широко распахнутые темные глаза, в которых плескался целый океан эмоций, целый поток маленьких звёзд, я просто смотрел на его улыбку, такую нереальную, такую сказочную, я просто смотрел, как он ожидает моих слов, будто не веря, что я тут, я рядом, я смотрел и сам не верил в это все. Все слишком хорошо, слишком идеально… -…Я тебя люблю. — я это сказал? я сказал? Да, сказал… Да. Я это сказал! Уф… Но почему-то после моих слов я не увидел ещё большую улыбку или смех радости, я увидел… Слёзы…? Чтоооо… Сказать, что я охуел — ничего не сказать. Может я не правильно что-то сказал? Или не так посмотрел, блять, не знаю… — Игорь…, — я попытался поднять его лицо, но он только дёрнулся в ответ, — Не плачь, эй…, — я хотел сказать что-то ещё, чтобы успокоить его, но почувствовал, как меня обняли за талию и уткнулись носом в рубашку. Какой он все-таки… маленький? Беззащитный? Не знаю, можно ли так сказать, ведь для других он точно не тот Игорь, который находится сейчас рядом со мной, для всех них он — уверенный в себе, спокойный, рассудительный парень, порой даже хмурый, который если что, может и вмазать, но… Не для меня, для меня он другой. И да… Рубашка, определенно, будет мокрая от слез, но… но так поебать, если честно. — Я… я тоже тебя люблю, Тёма…, — все же я услышал это. И это до пизды как приятно, клянусь. — И чего ты тогда плачешь, а? У тебя же праздник, ну? — он поднял на меня свои заплаканные глаза, а после разорвал объятия. Что ж, я был прав, рубашка действительно мокрая… Но мне приятно. — Ой…, — что? Что случилось? — Я тут тебе видимо рубашку испортил, извини меня, я… — Замолчи, — и чтобы этот долбаный мальчишка, которого я полюбил всем сердцем, не начал говорить что-то ещё, я его… Поцеловал. Просто заткнул поцелуем. Я… Знаете, он всегда разный. При людях — скрытный, тихий, хмурый, даже можно сказать безэмоциональный, когда мы вместе, когда мы общаемся, он немного стеснительный, искренний, улыбчивый, но когда мы сливаемся в поцелуе — он становится отнюдь не стеснительным, я не вру, правда. Он просто взрывается, и с того стеснительного Игоря практически ничего не остаётся, он просто, как зверь начинает упиваться моими губами, начинает подталкивать к ближайшей стене, чтобы можно было спокойно исследовать меня, он просто нереально приятно кусает мои губы в кровь. Это… странно? Определенно. Но это так охуено, от понятия того, что только я могу так его разжигать. — У-у… у тебя праздник-к, вроде. — я еле отрываюсь от такого сладкого Игоря, понимая, что его руки уже находятся под рубашкой, и жгут мою кожу. — Кхм…, — что и требовалось доказать, не успело пройти и минуты, как Игорь весь, просто весь, покраснел с головы до пят. — Ты прав… Давай свой торт уже, и… — он посмотрел на то, что было у меня в другой руке. — Это книга, для тебя. — и я наконец-то вручил свой подарок. Минут 30-40, мы все же простояли в коридоре, но это только к лучшему ведь мы сказали то, что хотели сказать и услышать. Очень хотели услышать.