Fur das hohere Wohl

Часы. Дни. Недели. Месяцы. Время текло неумолимо, пожирая на своем пути все – особенно подготовку к СОВ. Наступил май. Форрестер кинул основательно надоевший ему учебник по уходу за магическими существами на стол и развалился на зеленом одеяле, глядя в отзеркаленный трансфигурацией потолок. Нейт заметил, что его черные волосы потеряли былой блеск, а серые глаза, и без того не полнившиеся жизнью, превращались в кусочки льда, окруженные мешками. Впрочем, это того стоило: маг уже заполучил автоматическую сдачу экзаменов по зельеварению у Слагхорна, умудрившись победить в негласном соревновании между факультетами. Часы пробили одиннадцать. Очнувшийся от полудремы Натаниэль решил подняться на ноги и пройтись по замку. И плевать, что скажут однокурсники, Гатри или Диппет – Гораций все равно вступится за одного из своих Слизней, а Форрестер-младший сходит на привычную отработку. На очередную проделку отец реагирует стандартным способом: отмахнется, решит, что только в школе разрешено нарушать правила – без вреда для окружающих, разумеется – и даже не сделает Нейту устного внушения. Спустя... некоторое количество времени, которое не смог уточнить даже блуждающий в своих мыслях слизеринец, ноги сами вывели его к женскому туалету второго этажа. Форрестер уже собирался пройти дальше по коридору, как вдруг заметил знакомый силуэт. Закатив глаза и мысленно вспомнив добрую половину используемых в магическом мире ругательств, нарушитель скрестил руки и принялся ждать своего ближайшего оппонента. - Форрестер. – с выражением выговорил Том. Нейт лишь вздохнул, стремясь не показывать свое раздражение. - Ну, теперь валяй про свои извечные очки факультета, соблюдение правил, срок отработок. - Ты подводишь всех змеек, Форрестер. Если тебе безразличен собственный курс, подумай хотя бы о том, что про нас думают учителя, – выговорил Реддл, не сбавляя недовольства в голосе. Неужели он думает, что такой тон его проймет? – Наш факультет является символом одного из величайших волшебников, а ты позоришь его своим поведением, словно слава и величие Салазара Слизерина тебя не касаются. - Собственный курс. Ах да, коне-е-ечно, единство коллектива и речи капитана Крокетта, которые он стащил у красномордых гриффов. – выплюнул Натаниэль. – И я не стану отрицать, что я полнейшая сволочь, которая послала к Мордреду все известные правила. Но знаешь, Томми... Услышав свое имя в настолько пренебрежительной форме, Реддл нахмурился. - ...ты лицемер. - Прости, что? - Ли-це-мер. – отчеканил Форрестер. – То от тебя, то от Вальбурги я слышу проникновенные слова о братстве и товариществе, о необходимости держаться вместе, словно единый монолит, но почему-то именно ты снимаешь – не с меня, а со всех – заработанные мной на уроках очки и назначаешь мне отработки, хотя единственное мое нарушение заключается в том, что я люблю побродить по замку. Это ты своими собственными действиями создашь пятно на репутации факультета, хотя мог бы просто закрыть рот, подержать язык за зубами и запихать правила в задницу всего профессорского состава. Хотя... ты, кажется, вырос в приюте? - А причем здесь приют? – Реддл удивился резкому повороту в разговоре. Он вообще не любил, когда кто-то вспоминал об этом факте, особенно если этим «кто-то» был представитель Слизерина. - Насколько я понимаю, в приюте каждый «тянет одеяло на себя». Слышал, что ты был диковатым ребенком, которого боялись остальные. - Не знаю, откуда идут эти слухи, – староста сохранил на лице непроницаемую маску. – Конфликтов у меня не было. - Я разве говорил о конфликтах? Лицо Натаниэля исказилось усмешкой, которую Том захотел стереть в эту же секунду. Единственным способом уязвить противника было возвращение к мере наказания. - Форрестер, заканчивай свои попытки заболтать меня. - Нет-нет-нет, что ты, и в мыслях не было. Просто... – извечный нарушитель пожал плечами, - я хотел дать тебе понять: хоть ты и покинул приют, но он остался с тобой. Ты всего лишь лжешь всем вокруг, что надо заботиться о престиже факультета, и одновременно хочешь выглядеть в глазах учителей идеальным – даже если для этого потребуется кого-то предать. В общем, обычное среднестатистическое человеческое существо, не лучше и не хуже других. - Мне надоел твой вздор. - Это не вздор, полукровка, это факт о малоинтересной персоне. – и Натаниэль, небрежно отодвинув собеседника плечом, пошел прочь по коридору. Будущий Темный Лорд посмотрел вслед ренегату. На секунду ему показалось, что где-то в глубине замка шевельнулась змея, ощутившая его гнев. Как-то только Форрестер свернул за угол, он наложил на себя дезиллюминационное и подавляющее шаги заклинания. Неожиданно его внимание привлек резкий звук открывающейся двери. Учитывая, что дверь в женский туалет была единственная в этом коридоре, этот шаг Реддла являлся весьма странным. Нейт мгновенно вытащил из кармана кусочек пергамента и, нацарапав на ней несколько слов, взмахнул палочкой: - Чарта нунтиус! Бумага вмиг свернулась в маленького вороненка и помчалась к кабинету директора. «Я ведь не Томми Реддл», – улыбнулся слизеринец. – «Хотя стоит отметить, что сейчас я даже не солгал: сволочь и есть сволочь. Быть идеальным мне ни к чему».