***
Питер не знал, правду ли сказал Бек насчет того, что если он откажется от сотрудничества, про него напишут статьи с не самой приятной информацией (мягко говоря), но проверять не стал, согласившись на предлагаемые условия. Даже если его и используют как источник информации, он в любом случае теперь обладает поддержкой главной газеты в Куинсе и в некоторых других районах Нью-Йорка, а значит люди охотнее будут верить именно ей, а не каким-то там маленьким газетенкам, одной из которых крысы из отдела Миллера продали его имя. Да, инспектор все-таки снизошел на него и перезвонил, объяснив ситуацию. Паркер, наверное, никогда не испытывал такой ярости после телефонного разговора с кем-либо. Пришлось задержаться в туалете кафе чуть дольше, чтобы успокоиться, иначе он бы точно чем-нибудь запустил в Квентина, который, очевидно, задавал вопросы после его прихода. — Как после этого верить в правосудие? — отчаянно спросил парень, сев за стол и проведя ладонями по лицу. — Кто-то из полиции продал почти всю известную информацию по этому делу какой-то маленькой газете, — он сказал название. Бек усмехнулся, чуть не расплескав кофе, заказанный им уже в четвертый раз за всю беседу. — Да уж, — ответил он. — Был знаком с несколькими людьми оттуда. Те еще высокомерные ублюдки. Питер видел, с каким отвращением сказал это мужчина, однако не стал ничего спрашивать по этому поводу, опасаясь вскрыть старую рану. — Теперь вы можете отвезти меня домой? Вы получили, что хотели. Квентин приподнял брови, слабо кивнул, задумчиво смотря куда-то в стол, а затем встал с места, со скрежетом отодвинув стул. Не забывая про чаевые, он подложил деньги под блюдце с пустой кружкой и перед выходом из заведения придержал дверь Паркеру. Тот заговорить не решался, видя, что мужчина ушел глубоко в себя. Такая резкая смена поведения напрягала и, когда парень оказался в машине, то заметил, что пальцы его немного подрагивают. Автомобиль двинулся вперед. Квентин изо всех сил старался выглядеть нормально, однако Паркер не смог проигнорировать факт того, насколько сильно тот схватился за руль, а на скулах заходили желваки. «В чем дело?», — успел подумать он перед тем, как мужчина резко повернулся к нему лицом и, вцепившись правой рукой в волосы, со всей силы долбанул в панель. В этот момент Питер проснулся и прижал к носу ладонь. — Твою ж мать, — выругался рядом Бек, сразу же паркуясь на обочине. — Дай посмотрю, — он отнял руку парня от лица и, аккуратно держа за подбородок, осмотрел его, медленно повернув чужую голову в одну сторону, затем в другую. — Ну, вроде, цел. Кто им только права продаёт? Парень растерялся и оттолкнул от себя чужие ладони. — Зачем вы это сделали? Квентин изумился. — Сделал что? Жизнь нам двоим спас? — Вы мне нос чуть не разбили! — Ты представляешь, о чем говоришь? — мужчина нахмурился, не понимая претензий в свою сторону. — Меня кто-то подрезал, так что пришлось резко затормозить. Если бы ты не уснул почти сразу же после того, как сел в машину, то надел бы ремень безопасности. Теперь пришел черед Паркера хмуриться. Они отъехали от кафе буквально только что, как все это могло произойти настолько быстро? Он осмотрелся по сторонам, тут же осознав свою неправоту. До дома оставалось минут пятнадцать — двадцать, а значит их путь уже длится примерно столько же. Если ему это приснилось, тогда почему он не помнит, как садился в машину на самом деле? — Тебя не тошнит? — поинтересовался Квентин, попытавшись заглянуть парню в глаза. Не получилось. Питер отрицательно покачал головой, а потом все-таки поднял взгляд с коврика под ногами на мужчину. — Мне кажется, я схожу с ума, мистер Бек. Тот слабо, но доброжелательно улыбнулся. — Это просто сон, — сказал он, и Паркер прикрыл глаза. Как только машина выехала на полосу, мужчина напомнил: — Пристегнись.***
Оба молчали почти до самого дома Питера. Квентин, казалось, даже забыл о его существовании на соседнем сидении, слабо качая головой и стуча пальцами по рулю в такт музыке из радио. Сейчас он выглядел крайне расслаблено. Питер бы многое отдал, лишь бы чувствовать то же самое. К сожалению, все его мысли сейчас были заняты едва ли не разбитым носом. Да, в последнее время у него что ни сон, так кошмар, но с какой стати его подсознанию показывать именно такое? Будто это сделал Квентин. Паркер, пусть и не был с ним знаком раньше, угрозы не ощущал. Скорее, даже наоборот. Какое-то дружелюбие, не кажущееся спектаклем. Он тогда круто ошибся, сказав мужчине, что тот ему не нравится. — Полиция уже допросила тебя как очевидца? — внезапно спросил Квентин, все ещё постукивая подушечкой указательного пальца по рулю. — Да, но я почти ничего не смог рассказать. — Почти? — Ну, я описал ситуацию как нашёл тело и ответил на вопросы, а затем меня отпустили. — Что спрашивали? Паркеру совершенно не хотелось это обсуждать, поэтому дальше тему он развивать не стал. — Ну, знаете, стандарту. Почему я тогда находился на месте преступления, был ли знаком с жертвой, имелись ли у нас общие знакомые. Что-то такое, не помню. На самом деле, Питер помнил. Почти каждую деталь, которую говорил он и ему в тот день. Как на полпути перестала писать ручка, когда он составлял обязательную схему, отражающую обстановку местности, а Миллер скрипнул зубами, будто это Питер был виноват, что чернила закончились. Это, скорее всего, останется с ним навсегда. Бек хмыкнул, сделав вид, что поверил. Они оба это поняли, однако предпочли помолчать. Теперь уже до самого конца поездки. Возможно, в будущем Паркер и расскажет, но ради таких подробностей ему придётся перебороть самого себя, и мужчина, сидящий рядом, ничего не сможет сделать, дабы ускорить этот процесс. Тишина в машине натолкнула парня на мысль, что Квентину все-таки понятно его состояние, и он сможет не наседать на него с расспросами хотя бы первое время.***
Распрощавшись с редактором, Питер зашел в дом, почти сразу же слыша телефонный звонок. «Только бы не Мэй», — пронеслось в его мыслях. Сейчас ему жизненно необходимо на время остаться одному и посидеть вжавшись в угол какой-нибудь комнаты, пусть с утра он и боялся этого. К сожалению, звонила Мэй. — Питер, Господи! — с ходу начала она, пренебрегая приветствием. — Как ты себя чувствуешь? Поверить не могу, что полицейские могли так с тобой поступить. «Не уточняет», — подумал Питер. Он по голосу слышал, что женщина уже успела поплакать, а это значило, что она находится в курсе утечки имен уже какое-то время. Не хватало еще, чтобы Мэй подрывала свою нервную систему из-за этого. — Не переживай так сильно, — спокойно сказал он, хотя внутри разгоралось пламя обиды и злости на всех вокруг. — Я в норме, честно. На некоторое время в разговоре образовалась пауза, и тетя на том конце выдохнула. — Мэй, все в порядке, — он специально говорил как можно тверже, с силой сжимая зубы и стараясь убедить. — Мне не хочется говорить это, но сегодня мне некого попросить подменить меня в ночную смену, — озвучить эту новость для тети Мэй было так же сложно, как и, например, сдвинуть машину голыми руками. — Прошу тебя, закрой все двери на замки и никуда не выходи. Даже на пару минут. Приехали. Питер просил только пару часов наедине с собой, почему все опять идет наперекор? — Питер, ты услышал меня? — не дождавшись ответа от племянника, женщина заговорила вновь. — Сделай это прямо сейчас, мне нужно бежать. Обещаю, что позвоню еще раз, когда освобожусь. Паркер, потеряв из головы все мысли, заверил родственницу, что сделает все необходимое и сбросил вызов. Словно в трансе он сначала проверил закрыта ли задняя дверь, а потом, проделав то же самое с парадной, встал в самой середине гостиной. Пару минут он просто стоял и ни о чем не думал, фокусируя взгляд на окружающей его мебели, а затем, схватив с дивана декоративную подушку, стал колотить ей по полу, тем самым выгоняя из себя все отрицательные эмоции, скопившееся в нем за последнее время. Он делал все именно так, как и представлял.***
Весь вечер Питер сидел на своей кровати и, упираясь затылком в стену, ел и смотрел фильмы по телевизору. Он не сказал бы, что их сюжеты были увлекающими, однако это лучше, чем сидеть в могильной тишине. Эмоции отступили, и теперь если какой-нибудь кадр хоть как-то напоминал Паркеру обо всем случившемся за жалких четыре дня, ему было плевать. Абсолютно. Как будто все чувства разом покинули его. Мэй все еще не позвонила, но в голове даже мысли не возникло сделать это самостоятельно. Такого ли состояния добивался парень? Возможно. Все бутерброды, до этого бывшие на самой большой тарелке, что Питер смог найти в доме, были съедены, поэтому он решил ненадолго отвлечься. Все равно фильм скучный. Аккуратно встав с кровати, чтобы не скинуть крошки со своей одежды на кровать, парень подхватил посуду (ее оказалось больше, чем одна тарелка) и, гремя всем этим, направился к лестнице. Он никогда не боялся темноты, но в этот момент, смотря на черную дыру внизу, Питер чувствовал, как сердце начинает биться чуть быстрее. И зачем он только выключил там свет? Первая ступенька отозвалась скрипом, но Питер даже думать себе запретил о том, что бывает после такого в ужастиках. Он тяжело вздохнул. Теперь его жизнь превосходит по сюжету все фильмы ужасов, когда-либо просмотренные им. Больше ни пол, ни ступени не скрипели, так что Паркер благополучно добрался до кухни, с облегчением включая свет. За окном непроглядная тьма. Да уж, надолго от выпал из мира. Он аккуратно поставил свою ношу на тумбу, ведь помнил, как тетя говорила, что мыть неудобно, когда раковина полностью занята посудой, и включил воду. На некоторое время это станет единственным, что занимает его мысли. Уж лучше Питеру не открывать завтрашние новости, если не хочет знать, что происходило в эту же секунду за десяток километров отсюда.