***
Ближе к вечеру, когда Питер уже находился дома, небо разразилось страшным ливнем и грозой, что стало неожиданностью даже для синоптиков. Сидя в своей комнате за столом с одной лишь включенной лампой на нем, парень, подперев лоб рукой, безразлично смотрел присланное Мишель видео, на котором он бежит в неизвестном направлении, а Томпсон показательно ржет на весь коридор, громко крича вслед «Ссыкун». Вот почему он оторвался. Его просто не догоняли. Парень выключил телефон и, положив его экраном вниз, переместил руку со лба себе в волосы. Он некоторое время сидел в таком положении, стуча пальцами другой руки по столу, успокаивая себя повторяющимся действием. Однако реальность ждать себя не заставила, и в пустую голову ворвались мысли. Сегодня у него получилось избежать стычки с хулиганом, но шанс, что его оставят в покое завтра, был крайне мал. Оглядываясь назад, он понимал, что в глубине души Томпсон и был той самой причиной, по которой Паркер остался дома однажды, затем затянув это почти на месяц. Как бы он чувствовал себя, если бы сначала нашел человеческий труп, затем узнал об утечке имен и важных подробностей холодного дела в массы, незаслуженно стал подозреваемым, а потом до кучи оказался бы на месте груши для битья. Разница в событиях не долгая, и парень сомневался, что выдержал бы подобное давление. Он опять вспомнил Квентина. Питер на самом деле уже успел соскучиться по долгим разговорам по телефону и сейчас было бы так кстати позвонить ему и просто поговорить о чем-то незначительном, как раньше. Отвлечься от проблем. Сбросить напряжение. Возможно, попросить совета. Вот только Питер был уверен, что является последним, от кого сейчас мужчина мог бы ждать звонка. На простое сообщение с текстом: «Что нового?», Квентин с вероятностью в девяносто девять процентов ответит «Ничего» или «Работаю», и диалог зайдет в тупик. Паркер не сможет написать что-то еще. С другой стороны, он не отметал возможности, что мужчина все это время действительно был занят работой, а выдержка дистанции не что иное, как плод воображения и подростковые загоны. Питер усмехнулся, вспомнив, что вначале их знакомства сам всеми силами пытался прекратить общение, не желая вести какие-либо расследования. Ему хотелось делать вид, что он не понимает причины изменения собственного мнения, однако даже не замечал, как изо дня в день бесконтрольно возвращался теме. Для него не было секретом, что Квентин занял огромное место в его жизни. Он ни разу не осудил, наблюдая его слезы, ни разу не засмеялся, посчитав какую-либо теорию полным бредом. Знал такое, что другим людям Паркер побоялся бы сказать. И Питер хотел, чтобы Бек доверился ему тоже. Рассказ о брате и убитом муже стал первыми шагами в этом направлении, вот только парень чувствовал, что это лишь верхушка айсберга. Он знал, что за этим кроется что-то еще, какие-то секреты и переживания, но, видимо, Квентин не считал, что он достоин это услышать. На секунду небо окрасилось в индиго, и везде потух свет, заставив парня подняться с места и прижаться лбом к окну, пытаясь осмотреть соседские дома на противоположной улице. Видны были только отблески работающих фонарных столбов, остальное скрыл туман. — Мэй? — позвал Питер, проходя по комнате к двери. — Кажется, автомат выбило, — отозвалась родственница с первого этажа. Судя по громкости ее голоса, она встала прямо перед лестницей. — Схожу, проверю. Услышав это, парень мгновенно сбежал вниз по ступенькам. — Я сам, — вызвался он и накинул на себя куртку, не став ждать ответ. Уже зашнуровывая на ногах кроссовки, он задумался о своем внезапном порыве, ведь знаниями в электричестве он не блистал. — Справишься? — спросила Мэй, наблюдая за племянником. Дав утвердительный ответ, он несколько раз кивнул для пущей правдоподобности. Они бегло встретились глазами, а после Питер оказался за дверью, ведущей на задний двор. Накинув капюшон на голову, он спустился с крыльца и обратил внимание на соседские окна. В них горел свет. Уже не в первый раз электричество вырубается только в его доме, поэтому ни обиды, ни чего-то ещё, Паркер не ощутил. Ветер заставлял оставшиеся на деревьях листья мерно шелестеть, а машины, проносящиеся по трассе где-то вдали, без сомнения, уже разбрызгивали лужи. Невзирая на ливень, шумно обрушивающийся на одежду, у Питера не возникало мыслей как можно скорее вернуться обратно в дом. Вместо этого он, наоборот, мечтал остановиться, отпустить мысли и внимательно прислушаться к окружающим звукам. В какой-то момент он увидел эту картину настолько ярко, что, запнувшись, чуть не полетел на землю. Успешно поборов порыв, он продолжил идти вперед, немного опустив голову, не желая, чтобы капли попадали в глаза. Перед ним оказались двери сарая средних размеров и Паркер, недолго думая, рванул их на себя, а затем закрыл, зайдя внутрь. Первое, что обратило на себя внимание — захламленность помещения и запах пыли. Питер снял капюшон и медленно прошел вглубь постройки. Откопав в воспоминаниях моменты, когда Мэй включала электричество в его присутствии, он, быстрее, чем ожидал, нашел нужный рычажок и, приложив небольшое усилие, надавил на него. Раздался щелчок. Питер выглянул в окно, выходящее на дом, чтобы удостовериться, что сделал все правильно. Электричество вернулось, и на первом этаже в свете люстры виднелся стройный силуэт родственницы. Не спеша уходить из этого места, Паркер поднял телефон с включенным фонариком и, обнаружив свисающую с потолка веревочку, слабо дернул ее вниз. Помещение тут же залило тусклым светом. Бегло осмотревшись, Питер отправил гаджет в промокший карман куртки и подошел к деревянному столу, под которым не очень аккуратно находились большие картонные коробки. Поддавшись желанию, он провел ладонью по негладкой деревянной поверхности и ощутил, что собрал кучу пыли. Мэй не могла заставить себя прийти сюда с целью разобрать старые вещи и продать их на гаражной распродаже, из-за чего в сарае все осталось точно так же, как и до смерти дяди Бена. Это место для него было почти священным. Он мог просидеть здесь весь день, низко склонившись над столом и что-то мастеря. Обычно это были небольшие деревянные домики, которые впоследствии становились для Питера подарком. Ему понравилось вспоминать, как он хвастал ими в детском саду. Другие дети завидовали, отчего парень, несомненно, гордился дядей, одержимо влюбленным в свое хобби. Отряхнув ладони от пыли, Питер присел на корточки с желанием заглянуть в одну из больших коробок, однако внимание его привлекло нечто другое. Эта коробочка была маленькая, из синей и черной пластмассы, способная поместиться на руках. Она находилась на других коробках, будто специально запрятанная как можно ближе к стене. Очевидно, Паркер с интересом потянулся именно за ней. Отстегнув крышку, он замер, будучи готовым поклясться, что на мгновение ему показалось, как время остановилось. Не в силах более оставаться на корточках, парень уперся в грязный пол коленями и медленно отложил пластмассовую крышку в сторону рядом с собой. В коробочке находились те самые деревянные домики, которые, по мнению дяди Бена, получились у него лучше остальных. Будто боясь сломать, Питер нежно провел по гладкому углу кончиками пальцев, а затем подхватил фигурку и вдохнул ее запах. Казалось, он до сих пор был способен уловить аромат свежего дерева, что так ярко напоминал ему о беззаботном детстве. Перед глазами Питера встала картина, как пятилетний он тихо подкрадывался к дяде со спины и набрасывался на него со щекоткой. В первый раз тот на самом деле испугался, а потом лишь делал вид, но паренек всегда ему безоговорочно верил. Желая унести неожиданную находку с собой, Паркер поднялся на ноги и огляделся. В коробочке было всего пять домиков. Остальные тоже должны быть где-то здесь. Он поднял крышку с пола, оставил ее и коробочку на верстаке и подошел к высокому стеллажу рядом. Осматривая барахло, он гадал с чего бы начать. Проведя в поисках довольно долгое время, Питер с грустью отметил, что его усилия не окупились. Пластмассовая коробочка с пятью небольшими домиками внутри так и осталась его единственной находкой. Он несколько раз выглядывал из окна сарая и видел, как Мэй занималась своими делами, не спеша звать парня в дом. Она явно понимала, чем он занят, не желая прерывать такой важный момент. Вероятно, думала, что племянник оказался намного сильнее ее, раз нашел в себе силы копаться в старых вещах. Раздался щелчок — Питер вернул черную крышку на место, собираясь уходить. Он еще раз осмотрелся по сторонам, проверяя, нет ли еще чего интересного, и внезапно замер. Ему показалось, что в деревьях со стороны чужого земельного участка он через окно уловил какое-то движение. Сначала он подумал, что это сосед занят своими делами. Например, как и он, ищет что-то, однако, вглядевшись в темноту, парень прищурился, испытав острое чувство, будто на него смотрят в ответ. Он решил, что это можно сравнить с тем, как если бы он предстал нагим перед полностью одетым человеком. В тусклом свете лампочки он был словно на ладони, пока кто-то в темноте спокойно стоял за стволом дерева, точно зная, что остается незамеченным. Будучи любителем триллеров, Питер взглянул на стену и, заприметив там длинный секатор, почувствовал неконтролируемую вспышку радости. Желая развеять сомнение, что в темноте кто-то есть, он смело подошел к окну и отодвинул нижнюю часть вверх. В помещение сразу же ворвался ветер и шум ливня. Вперившись взглядом в заросли, Паркер какое-то время неподвижно стоял на месте но, так и не уловив никаких посторонних звуков и движений, вернул нижнюю часть окошка на прежнее место. Он уже давно понял, что стал параноиком. Вытащив из куртки телефон, Питер включил на нем фонарик, а после снова дернул веревочку, теперь будто попав в хоррор игру с единственным источником света в форме круга перед собой. Он отворил дверь сарая, огляделся по сторонам, и, больше не оборачиваясь, направился в сторону дома. Он внезапно вспомнил о словах, что были сказаны им Квентину во время истерики, и единственное, чего он сейчас желал, так это оказаться в своей комнате. Паркер верил, что пока внутри есть жильцы, дом был неприступной крепостью.***
Пока Паркер снимал верхнюю одежду, параллельно стягивая кроссовки наступая на пятки носками, Мэй вышла в коридор и, заметив в чужих руках коробочку, медленно ее забрала. Парень не стал противиться, наблюдая за реакцией. Конечно, она узнала ее, поскольку сама же купила за несколько месяцев до смерти мужа. Взглянув на чужое лицо, Паркер вдруг понял истинную причину, по которой вызвался пойти в сарай самостоятельно. Ему так нравилось видеть тетю счастливой, что он подсознательно захотел оградить ее от болезненных воспоминаний, которые, несомненно, обрушились бы на нее, стоило бы войти в сарай. — Где ты это нашел? — тихим голосом спросила женщина, встречаясь взглядом с Питером. — Под верстаком, — ответил он. — Я тоже удивился. Мэй провела ладонью по боку коробочки и, оставив ее в одной руке, молча подошла к племяннику и обняла его. Жизнь дорогого для них человека оборвалась еще три года назад, однако виновный найден так и не был. Сначала в полиции отговаривали от подачи заявления, но, отстояв свое право, Мэй все-таки добилась проведения расследования. К сожалению, как и предполагали детективы, дело превратилось в «висяк» через год после открытия, а сейчас про него, вероятнее всего, совсем забыли. Больше у Мэй сил бороться не хватало и единственное, что ей оставалось, так это смириться, стараясь лишний раз не напоминать себе о случившемся. Питер не мог ее винить, пусть, очевидно, и хотел справедливости для дяди. Если бы только полиция послушала его, работала бы усерднее, парень не сомневался, ублюдок, посмевший отнять у них дядю Бена, был бы найден еще давно. Услышав тихие всхлипы на плече, Паркер пожалел, что принес коробочку в дом и, почувствовав вину, не смог не заплакать сам. Брови неконтролируемо приподнялись, губы тесно сжались, а на глаза навернулись слезы, застилая зрачки. Он прижал Мэй ближе, словно желая забрать ее боль и сделать себе еще хуже. — Бен очень любил тебя, Питер, — внезапно прошептала она едва слышно. — Нас обоих. В тот день, когда Питер приехал домой, Бек заходить не стал, из-за чего объяснять свое долгое отсутствие пришлось самостоятельно. Несмотря на то, что Мэй тогда сказала, мол, все в порядке, он чувствовал неловкость и недосказанность и даже считал, что снятие домашнего ареста ему приснилось. Но в этот момент, прижимаясь к родственнице всем телом и чувствуя, как та гладит его по спине, Паркер понял, что все в прошлом. Вопреки всему, они поддержат друг друга, и понимание этого избавило парня от целого вагона переживаний. Еще какое-то время постояв в обнимку, женщина отстранилась первая и быстро протерла еще влажные щеки правой ладонью. Затем она натянуто улыбнулась и, с желанием перевести тему, спросила: — Не хочешь поужинать, пока свет не отрубился еще раз? Питер заставил себя улыбнуться в ответ и, взяв протягиваемую коробочку из пластика, согласился на предложение.***
Оказавшись в своей комнате после плотного ужина, первое, что сделал парень, так это сел на кровать. Скорбеть о дяде ему не хотелось, пусть закрытая коробочка на коленях и говорила будто: «Ну же, открой крышку, осмотри фигурки и пойми, что новых больше никогда не появится». Питера заботило другое, и он ощущал за это стыд. Он по-прежнему терзал себя вопросами касательно информации о номерных знаках и отчаянно желал разрешить головоломку. Конечно, сначала мысль, будто Спирс и есть тот самый маньяк, допускалась, но надолго засесть в голове не смогла. Паркер то ли чувствовал, то ли сознательно хотел верить в это, но ему казалось, что здесь все намного запутаннее. Ну не мог же Ричард притворяться, когда Питер на пару с Квентином посещали его дом. Будь он палачом троих человек, то из-за пристрастия к наркотикам уже давно допустил бы ошибку, что могла бы связать его со всеми жертвами. Или вовсе раскололся бы еще при первом допросе в полицейском участке. Внезапно Питер напрягся. Он помнил, что Квентин упомянул четыре жертвы, но не помнил, чтобы слышал про это где-то еще. Либо про последнюю не часто упоминают в новостях, либо Бек опять залез туда, куда у простых граждан доступа нет. Будь так, это могло бы легко объяснить, откуда у него есть нигде не опубликованные подробности по делу и досье разных людей вроде бывших подозреваемых и жертв. Отложив коробочку на письменный стол, Паркер схватил свой телефон и, не задумываясь, открыл браузер. Он не знал с чего именно начинать свой поиск, а потому просто набрал: «Убийца из Куинса». Средства массовой информации решили не ломать голову, придумывая звучное прозвище, как это делали с убийцами в прошлом веке, отчего в своих статьях называли того либо так, либо же просто «маньяк». Первая статья оказалась от той самой газеты, где работал Квентин, и Питер нажал на нее. На удивление, про первые три жертвы написали не так много, как следовало, больше места уделив цитатам испуганных местных жителей, словам полиции и куче риторических вопросов о личности преступника. Это удивило. Питер еще в середине текста понял, что, благодаря рассказам Бека и Миллера, не узнает для себя ничего нового. Про то, что Уилсон был довольно уважаемым человеком в городе, где жил перед тем, как шесть лет назад переехать в Куинс со своей женой и сыном, обмолвился Бек. Про Уиш, которая развелась с мужем незадолго до родов, рассказал Миллер. А на то, что Элеонора потеряла ребенка за год до своего убийства, намекали оба. Вспомнив про рассказанную Квентином ее наркозависимость, парень подумал, что, судя по всему, это спасало ее от мыслей об утрате. Он представил, какой из этого мог бы получиться скандал, будь у женщины родственники, что смогли бы подать в суд за вторжение в личную жизнь. Далее был описан способ убийства, и только в этой части Паркер нашел для себя что-то новое, ведь ни Бек ни Миллер не желали обсуждать с ним эту часть, да и сам он, по правде говоря, не интересовался. Парень помнил, что инспектор Миллер при первичном взятии показаний сказал, что, предположительно, жертве что-то заталкивают в рот, и, пока она задыхается, наносят ножевые удары. На самом деле все оказалось куда сложнее. Не став противиться своему интересу, Питер перешел по прикрепленной ссылке, которая представляла собой слитое в сеть вместе с его именем заключение эксперта судебно-медицинской экспертизы. Читая и перескакивая с абзаца на абзац, парень хмурился все сильнее, не понимая почти ни единого слова из написанного.«Подъязычная кость и хрящи гортани сломаны, с многочисленными кровоизлияниями в окружающих мягких тканях. Странгуляционная борозда замкнутая, равномерно выраженная, находится в средней трети шеи. Удавление горизонтальное. Представленные факты указывают на петлю как орудие убийства».
Неконтролируемо представив судмедэксперта, копающегося во внутренностях убитых, Питер сглотнул слюну и потер шею. Однако он все равно не стал закрывать документ, желая узнать, как на самом деле умирали те люди, и что им пришлось перед этим испытать.«Многочисленные рваные раны грудной клетки. Судя по характеру повреждений, наносились посмертно предметом вроде монтировки или гвоздодера, определить точное орудие не представляется возможным в связи с беспорядочными ударами, что очень сильно повредили мягкие ткани. Обнаружены следы борьбы в виде ссадин и кровоподтеков по всему телу».
Чуть ниже в отчете рассматривалось состояние органов и внутренних повреждений, и Питер выдохнул через рот, надув щеки. Если до этого все было более или менее понятно, то теперь эксперт упоминал какие-то неизвестные термины почти в каждом предложении, из-за чего осознанное чтение делалось невозможным. Паркер не хотел смотреть значение каждого слова, а потому решил закрыть отчет. О методе убийства он подумает позже, сейчас его все-таки интересовала та загадочная четвертая жертва, упомянутая Квентином. Он быстро дочитал статью, цепляясь глазами за уже известные ему факты но, не обнаружив искомую информацию, взялся за статью другой газеты. Затем еще одну. И еще. Паркер уже был готов сдаться, решив для себя, что Бек просто перепутал, но затем, почти в самом низу страницы, он обнаружил статью с названием, которое буквально кричало: «Я — то, что тебе нужно».«Убийца из Куинса. Реальное количество жертв».
Обрадовавшись, Паркер без капли сомнения нажал на заголовок. И он не задумался, что статья была от той самой газеты, которой продали его имя. Ему даже было плевать, если факты, которые он сейчас обнаружит, окажутся ничем иным, как нечестной покупкой у сотрудников полиции. Парня полностью поглотил азарт. Уже успев проверить много сайтов и прочитать такое же количество статей, Питер, в который раз, убедился, что журналисты пишут одно и то же разными словами. Откровенно скучая, он залез на кровать с ногами и, упершись спиной в ее спинку, мямлил себе под нос то, что читал, иногда разбавляя это чем-то вроде: «Да, ага». Статья была большой и не имела ничего общего с публицистическим стилем речи, ведя повествование, словно это художественная литература, где рассказывается история героев. Но Паркер не решил списывать ее со счетов, надеясь, что еще чуть-чуть, и его старания окупятся. Абзац, второй, третий, искомого так и нет, а полоса прокрутки становилась все ближе к концу. Питеру уже надоели неудачи, он ищет больше часа и теперь твердо решил, что, стоит ползунку коснуться края, он оставит эту затею. Что ж, видимо Бек все-таки ошибся, ведь будь его слова правдой, упустили бы газеты, а тем более его собственная, такую сенсацию? Захотелось хлопнуть себя по лбу за ложные надежды и спонтанное желание обнаружить что-то новое. Полоса прокрутки коснулась края, но Паркер этого даже не заметил, уставившись на последний абзац громадной статьи.«Но, несмотря на эти ужасающие преступления, «Убийца из Куинса» по-прежнему остается реальным человеком, способным допускать ошибки и, если, не дай Бог, сама судьба сведет вас с ним, не забывайте: всегда есть возможность спастись даже от такого монстра, как он. И если эти слова не возымели на вас эффекта, то в следующей статье вас ждет эксклюзивное интервью с Мэттью Маттом — человеком, сумевшим сбежать от маньяка».
Питер перечитал написанное еще несколько раз и, не находись он сейчас в сидячем положении, точно рухнул бы на пол.