Разоблачение

      Мию бросило в жар.       Она с трудом справлялась со страстным напором вампира, по началу даже растерявшись и отвечая на пылкие ласки растерянно, неуверенно, за что в наказание получила достаточно ощутимый укус в нижнюю губу.       — Ах-х-х… — болезненно выдохнула девушка, чувствуя, как стекает тёплая жидкость, пачкая подбородок и правую щёку.       Осознав, что это её кровь, Мия с опаской взглянула на вампира. Он медленно отстранился, и журналистка напряглась.       Однако Бенни прекрасно контролировал себя, хоть и сдерживаться было явно трудно, когда перед ним столь прекрасная и соблазнительная картина. Сведённые за спиной руки девушки, распахнутая рубашка, которая практически не прикрывала белую полную грудь Мии; её томный, полный покорности, страха и неуверенности взгляд, который медленно, тонкой пеленой покрывался безудержным желанием.       Нет, не сегодня.       Не стоит брать всё и сразу, ведь у Барта будет ещё достаточно времени, чтобы сполна опробовать эту конфетку на вкус.       Его горячий язык плавно и медленно скользит вдоль её испачканной в крови щеки, задевает подбородок и собирает остатки с губ. В это время Мия почти не дышит — лёгкие и сердце сковали тревога и ожидание того, как клыки вампира вопьются ей в глотку.       Но Бенни снова отстранился, облизываясь и, с интересом и нескрываемой похотью, глядя на побледневшую брюнетку, любовался тем, как подрагивают в страхе её пышные тёмные ресницы.       — Бенни… не надо, — она с мольбой смотрит на вампира.       Барт усмехается. Его холодная ладонь мягко скользит по горячей шее девушки, пальцы играючи поглаживают её нежную кожу, и Мия слегка расслабляется.       — Я люблю растягивать удовольствие, Мия, — хрипло шепчет певец.       До этого обходящиеся с девушкой ласково пальцы внезапно сжимаются, причиняя девушке дискомфорт, но не до такой степени, чтобы лишить её воздуха. Барт снова примыкает к её губам, ни капли не церемонясь, проникая изворотливым горячим языком в рот девушки, и в этот раз она старается не отставать, отвечая певцу с той же страстью, той же игривой пылкостью, пытаясь даже «победить» его.       Делать это, когда руки за спиной, а запястья больно трутся друг о друга, когда его цепкая ладонь продолжает сжимать шею, а другая — уделять внимание остальным частям девичьего разгорячённого тела, достаточно сложно, но Мия пытается. Покусывая губы вампира, оттягивая их зубами, встречаясь своим языком с его и не позволяя хозяйничать во рту, извиваясь всем телом и пытаясь быть ближе к певцу. Она почти позабыла о страхе и, наконец, поддалась желанию.       Вампиру понравилось, что Мия вошла во вкус, но выходить из их своеобразной «игры» побежденным он не собирался. Он сильнее сжимает хрупкую шею девушки, вторая рука беззастенчиво и даже грубовато проникает под её шорты, и пальцы певца начинают нежно поглаживать промежность девушки через тонкую ткань её трусиков. Реакция брюнетки не заставляет себя ждать — журналистка пытается оторваться от поцелуя, как выброшенная на берег рыба остервенело и жадно старается успеть сделать глоток воздуха, пока Барт снова не приникнет к её губам, подавляя тихие стоны; интимные ласки будят в ней сладкую, тягучую истому, и Мия чувствует, что с каждым действием, с каждым движением Бенни, мир вокруг постепенно растворяется, оставляя лишь их двоих и те ощущения, что она испытывает.       И чувство дискомфорта — боли на стёртых запястьях, сдавленной шеи, на которой точно должны остаться следы, недостаток кислорода — всё это придавало ощущениям остроты.       Утонув в них, она даже не заметила, как отлетели в сторону её старенькие джинсовые шорты, как подушечки пальцев Бенни начали терзать её горячую, истекающую влагой плоть — массируя клитор, дразняще поглаживая вход во влагалище.       Стоило девушке увидеть себя со стороны, то она тут же умерла бы со стыда.       Чего не скажешь о вампире, которого картина раскрасневшейся, крайне возбужденной журналистки, по чьему телу от его прикосновений каждый раз проходила мелкая дрожь удовольствия, приводила в полный восторг, и особенно этот восторг был ощутим в нижней части тела парня.       Не в силах терпеть боли, вызываемой крайней точкой возбуждения, Барт отстраняется от девушки и тут же слышит разочарованный, жалобный стон.       — Сейчас, ма-а-аленькая, — шепчет он, нежно целуя её в живот.       Неторопливо он расстёгивает ремень на своих джинсах, хотя, если честно, он давно уже был готов сорвать его к чёрту, однако не мог пренебречь своей манерностью. Барт медленно избавляется от ненужных предметов одежды, в то время как Мия смотрит на него завороженным взглядом, погрязшем в беспамятстве и желании.       Когда его джинсы и боксеры оказываются на полу по соседству с шортами журналистки, Бенни, коротко целуя девушку в колено, ухватывается за ткань её трусиков, стягивая с Мии последнюю преграду, удерживающую их желание овладеть друг другом до конца.       Когда брюнетка остаётся без нижней части гардероба, она невинно, совсем по-детски, смущается, отворачиваясь от певца и сводя длинные стройные ножки вместе, словно не она пару секунд назад, извиваясь, томно вздыхая и постанывая, приникая всем телом к вампиру, ясно давала понять, что хочет большего.       — О нет, куколка, — соблазнительно скалится Бенни, говоря с трудом и уже еле сдерживаясь, — так не пойдет.       Достаточно грубо он разводит её ноги, подхватывает девушку и заставляет обхватить его за талию.       — Посмотри на меня, Мия, — строго диктует он.       Девушка нехотя поворачивает голову, немного стыдливо глядя на Барта, когда видит его торжествующую улыбку и взгляд победителя, который вот-вот возьмет своё, при этом точно не оставляя брюнетку в проигравших.       Барт входит нежно, начиная двигаться в медленном темпе, наращивая частоту и мощность толчков постепенно и неторопливо, что удаётся ему с трудом.       — Ах-х-х! — раздаётся тонкий вскрик Мии, и девушка уже без всякого стыда сильнее прижимается к телу парня бедрами, что окончательно сносит ему крышу.       Мгновенно движения Барта становятся резкими, грубыми, жадными. Прошли секунды, прежде чем он и его толчки стали быстрыми и остервенелыми, но они не сбивались с ритма ни на мгновенье. Он брал её, брал всю, без остатка, отказываясь сдерживаться — так сильно ему хотелось обладать ею прямо сейчас, этой проворной девчонкой, из-за которой его тайна оказалась в опасности. Чёртова журналистка, взбесившая его ровно настолько, насколько очаровавшая.       Воздух в комнате словно стал раскалённым — Мие нечем было дышать то ли от того, как душно стало в просторной гостиной, то ли от ее рваных вздохов и громких стонов и постоянного, дикого движения упивающихся разожжённой с первых секунд знакомства страстью молодых людей.       Пальцы Бенни больно впиваются в её бедра, парень старается прижать к себе тело девушки ближе настолько, насколько это вообще возможно и невозможно тоже. Сам Бенни тоже не скрывает чувств, с чуть меньшей, чем у Мии, периодичностью, с его губ срывались глухие низкие стоны, которые стали для девушки нечтом вроде музыки, восхваляющей её, тешащей её гордость.       Мия чувствует, как она близка когда стоны превращаются в жалобные, умоляющие крики, когда тело содрогается во внеземном удовольствии.       — Ах-х, Бенни, я… — слова ей даются с трудом, но певец понимает её и без них, не замедляясь ни на секунду, наращивая темп до бешеной, не щадящей скорости.       По телу Мии проходит электрический разряд, несущий острое, пронзающее каждую клеточку наслаждение — девушка срывается на крик и больше не чувствует ничего, кроме этого — ни жарких губ Бенни на её груди, ни его не прекращающихся движений, ни боли, ни страха, ни-че-го, весь мир для неё погас, осталось лишь удовольствие.       Которое, судя по всему, певец собирался принести ей за сегодня ещё не один раз.

***

      Время было под вечер — алый закат залил своим мягким светом всё вокруг, сделав мир таким таким теплым, уютным и умиротворённым, что, казалось, погрузившись в него, можно найти пристань бесконечного успокоения — в этом лёгком дуновении ветерка, тихом шелесте листьев, щебетанье птиц и шорохе их крыльев.       Мия медленно и неловко натягивала на ноги свои шорты, боясь поднять голову на певца, который, любуясь закатом, продолжал потягивать дорогое вино.       Настроение этого вечера претило внутреннему состоянию девушки. Тёплые лучи заходящего солнца не грели, ветерок не освежал, а лишь сотрясал и без этого дрожащее тело Мии холодом. На негнущихся ногах девушка ковыляла к общежитию, заламывая пальцы на руках и уже даже не стараясь унять внутреннюю тревогу.       Брюнетка не знала, что сказать. Теперь, когда её рассудок понемногу очищался, ею медленно, но верно, завладевало чувство стыда и неопределённости. Что будет дальше? Нужно ли еще певцу от неё что-то? Или они, как бы, «в расчёте »? И он просто отпустит её, знающую о существовании вампиров?       Поднимаясь по лестнице и повыше натягивая на шею ворот рубашки, девушка отчаянно размышляла о том, что ей делать дальше.       На секунду ей даже стало немного мерзко, но она разом отогнала это чувство. У неё не было выбора. Либо так, либо умереть, верно?       — Ты ведь понимаешь, что я не могу отпустить тебя просто так, куколка? — спокойный голос вампира разрезал тишину, несколько минут царившую в гостиной.       — Но… что тогда тебе ещё нужно? Ты сказал, что не будешь пить мою кровь, — неуверенно ответила Мия, полностью потерянная.       — По-хорошему, мне стоит убить тебя, сладкая. Но делать этого я кра-а-айне не хочу, — довольно протягивает вампир и подходит к девушке, — это было превосходно, Мия, — шепчет он ей на ухо.       В комнате Триши не оказалось, и журналистка облегченно вздохнула. Она взяла полотенце и сменную домашнюю одежду, одним из элементов которой был огромный, но достаточно легкий, темно-синий свитер с горлом.       То, с какой невозмутимостью произнёс вампир свою первую фразу, повергло Мию в ужас. Она отпрянула от вампира, настороженно спрашивая:       — И что ты хочешь этим сказать?       Пустым взглядом девушка буравила кафельную стену душевой, пока горячие капли воды обволакивали её тело, смывая с брюнетки этот день.       Ей следовало принять достаточно рискованное решение, которое могло либо окончательно разрушить её жизнь, либо освободить её .       — Отныне, куколка, считай, что ты станешь моим самым приятным досугом, — с ухмылкой произнёс вампир. Реакция девушки на его невинное, по сравнению с тем, что недавно творилось в этой комнате, движение, позабавила его. — Ты будешь рядом всегда, когда я захочу этого. И будешь выполнять любую мою просьбу, — вампир игриво улыбался, но почему-то Мия не разделяла его веселья.       — И до каких пор это будет продолжаться? — тихо спросила Мия, проглатывая всякое своё недовольство, понимая, что никакие её пылкие фразы и доводы в этой ситуации не помогут.       Каким бы потрясающим не был секс с Бенни, девушке нельзя было забывать, что он — вампир, и может за секунду одним лёгким движением свернуть ей шею. И Мия понимала, что у него есть все основания для того, чтобы сделать это. Он и должен был сделать это.       — Пока мне не надоест, милая. А пото-о-ом, — Барт притворно задумался, почёсывая подбородок, — а потом видно будет.       Мия вышла из душа, чувствуя себя немногим лучше.       Словно полумёртвая, покачиваясь от усталости и нервного напряжения, она дошла до комнаты и улеглась в кровать.       Бенни нужно улететь на три дня, чтобы завершить тур, а после этого он решил обосноваться на неопределённое время в этом городе.       Девушка набрала номер подруги.       — Триш… привет. Я тут подумала насчёт этой поездки в Европу… думаю, у меня хватает денег на то, чтобы побыть там пару недель… ну, или месяц. Не верещи так, я сейчас оглохну, — Мия улыбнулась, — и давай улетим как можно раньше. Мне всё тут так осточертело, хочу сменить обстановку.       Спустя несколько минут радостных и восторженных криков подруги, Мия отложила телефон в сторону и провалилась в сон.